— Драконья кожа, — объяснил Кайрен. — Та, что молодые драконы сбрасывают при взрослении. Она почти неуязвима для магического огня. И частично защищает от ментальных атак.
Он провёл рукой по ткани, и та вспыхнула мягким серебристым светом, потом погасла.
— Я работал над этим всю ночь. С лучшим портным замка. Снял мерки с твоего платья, вшил защитные руны, которые знала моя мать.
Мария коснулась доспехов. Ткань была тёплой, живой, словно дышала.
— Это слишком... я не знаю, что сказать.
— Не говори ничего. — Кайрен взял её руки в свои. — Я не могу войти в круг вместо тебя. Не могу защитить, когда начнётся испытание. Но могу дать тебе лучшую защиту, которую знаю. Это... это всё, что в моих силах.
Голос его дрогнул на последних словах.
Мария обняла его — крепко, отчаянно.
— Спасибо. Это идеально. Ты идеален.
Они стояли, держась друг за друга, пока солнце за окном не окрасилось в багровые оттенки заката.
Наконец Кайрен отстранился, достал из кармана небольшую шкатулку.
— И ещё кое-что.
Открыл. Внутри — ожерелье. Тонкая золотая цепочка с кулоном в форме дракона. Глаза дракона — рубины, внутри которых пульсировал мягкий золотой свет.
— Это кулон моей матери, — тихо сказал Кайрен. — Единственное, что осталось после... после её смерти. Она верила, что он защищает разум. Не знаю, правда это или просто легенда. Но хочу, чтобы ты носила его. Пусть он будет с тобой завтра.
Мария взяла ожерелье дрожащими руками. Металл был тёплым, почти горячим.
— Ты уверен? Это же память...
— Именно поэтому. — Он застегнул ожерелье у неё на шее. Кулон лёг точно над сердцем. — Мать хотела изменить мир. Ты продолжаешь её дело. Думаю, она хотела бы, чтобы этот кулон был с тобой.
Мария коснулась кулона. Внутри рубинов свет пульсировал в такт её сердцебиению.
— Я не подведу её, — прошептала она. — Обещаю.
Они ужинали в покоях Кайрена — простая еда, без пышности. Хлеб, сыр, фрукты, вино. Мария заставила себя съесть немного, запивая небольшими глотками вина.
Разговор был лёгким, намеренно далёким от завтрашнего дня. Они говорили о прошлом, о хороших воспоминаниях.
— Расскажи мне о своей матери, — попросила Мария. — Не о том, как она умерла. О том, какой была. Что любила, о чём мечтала.
Кайрен откинулся в кресле, посмотрел в камин. На лице появилась мягкая улыбка — грустная, но тёплая.
— Она любила рассветы. Каждое утро поднималась до восхода, летела на восточную террасу и встречала солнце. Говорила, что каждый рассвет — это новый шанс, новое начало.
Он отпил вина.
— Она пела. Редко, но когда пела — весь замок замирал, слушая. У неё был голос... как звон хрустальных колокольчиков, но с силой, которая заставляла дрожать камни.
— Она была сильной.
— Самой сильной, кого я знал. — Голос Кайрена смягчился. — Но не физической силой. Силой духа. Моральной твёрдостью. Когда она верила во что-то, никакие угрозы не могли заставить её отступить.
Он посмотрел на Марию.
— Ты напоминаешь мне её. Той же неукротимостью. Тем же огнём в глазах, когда сталкиваешься с несправедливостью. Той же готовностью бороться, несмотря ни на что.
— Я польщена, — тихо сказала Мария. — И напугана. Потому что знаю, чем закончилась её борьба.
— Не закончилась. — Кайрен взял её руку. — Продолжается. В тебе. Во мне. В каждом, кто поверил, что перемены возможны.
Они помолчали, держась за руки, глядя в огонь.
— А ты? — спросил Кайрен. — Расскажи мне о своей первой победе. Когда ты поняла, что юрист — это твоё призвание.
Мария улыбнулась, вспоминая.
— Мне было двадцать четыре. Я только начинала работать в фирме. Мне дали дело — защита бедной женщины, обвинённой в мелкой краже. Всем было ясно, что она виновна. Все ждали, что я просто формально представлю защиту и дело закроют.
Она отпила вина.
— Но я копнула глубже. И нашла несостыковки в показаниях свидетелей. Нашла записи с камер, которые никто не проверял. Доказала, что женщина была в другом месте в момент кражи. Оправдали.
— И ты почувствовала победу.
— Больше. — Мария посмотрела на него. — Я почувствовала, что занимаюсь правильным делом. Что моя работа — не просто деньги и статус. Это возможность восстановить справедливость. Защитить тех, кто сам не может защититься. Дать голос тем, кого никто не слушает.
Она сжала его руку сильнее.
— Именно это я делаю здесь. То же самое, только масштабнее. Защищаю тех, у кого нет голоса. Требую справедливости для всех, а не для избранных.
Кайрен притянул её к себе, поцеловал в макушку.
— Именно поэтому ты победишь завтра. Потому что для тебя это не игра и не амбиции. Это призвание.
Ночь наступила незаметно. Они перебрались к камину, сидели на толстом ковре, прислонившись друг к другу.
— Какой бы ни был завтра исход, — тихо сказал Кайрен, глядя в огонь, — знай: встреча с тобой была единственным по-настоящему светлым событием в моей жизни за долгие годы.
Мария повернулась к нему, коснулась его лица.
— Не говори так. Как будто прощаешься.
— Не прощаюсь. Просто... хочу, чтобы ты знала. На случай, если завтра не будет времени сказать.
— Будет время. — Она поцеловала его — долго, нежно. — Потому что я выйду из того круга живой. И мы будем праздновать победу. Вместе.
Он обнял её крепче, зарылся лицом в её волосы.
— Я боюсь, — прошептал он, и в голосе слышалась такая боль, что Мария почувствовала, как сжимается сердце. — Боюсь потерять тебя. Как потерял мать. Как потерял веру, надежду, всё, что делало жизнь стоящей.
— Не потеряешь. — Мария обняла его в ответ. — Я упрямая, помнишь? Слишком упрямая, чтобы умереть, не выиграв это дело.
Он засмеялся сквозь слёзы — тихо, надломленно.
— Моя Упрямая Звезда.
— Мой Холодный Дракон.
Они сидели так долго, черпая силу друг в друге. Огонь потрескивал, бросая танцующие тени на стены.
— Останься, — прошептал Кайрен. — Просто будь рядом эту ночь.
— Никуда не уйду, — пообещала Мария.
Они легли на ковёр перед камином, укрывшись одеялом. Обнявшись, переплетённые, слушая дыхание друг друга.
— Кайрен?
— М?
— Я люблю тебя. Что бы ни случилось завтра, знай это.
Он крепче обнял её.
— И я люблю тебя. Больше, чем могу выразить словами.
Они заснули в объятиях друг друга, а огонь продолжал гореть, охраняя их последнюю мирную ночь перед бурей.
Завтра начнётся битва. Но сегодня — только они вдвоём, любовь и надежда.
И этого было достаточно.
Утро церемонии началось с тишины — непривычной, давящей, словно весь замок затаил дыхание. Мария проснулась в объятиях Кайрена, и несколько мгновений просто лежала неподвижно, впитывая тепло его тела, ощущение защищенности, которое скоро придется оставить.
Сегодня. Древние Обряды. Момент, к которому они готовились недели.
Кайрен проснулся следом, словно почувствовав её напряжение. Открыл глаза, посмотрел на неё.
— Доброе утро, — прошептал он.
— Не уверена, что оно доброе, — честно ответила Мария. — Но определенно важное.
Они встали, молча помогая друг другу одеться. Кайрен в церемониальных доспехах — черных с серебряными узорами, плащ с эмблемой его дома. Мария — в подаренных им доспехах из драконьей кожи, серебристых, переливающихся в утреннем свете. На шее — кулон его матери, тёплый и пульсирующий мягким золотым светом.
Элара пришла помочь с волосами. Заплела их в тугую косу, вплетая серебряную ленту.
— Вы прекрасны, миледи, — прошептала она, и в глазах стояли слезы. — Как воительница из древних легенд.
— Спасибо. — Мария сжала её руку. — Томас и остальные готовы?
— Да. Все на местах. Ждут вашего сигнала.
— Хорошо.
Мария посмотрела в зеркало. Отражение показывало незнакомку — суровую, облаченную в доспехи, с решительным взглядом. Не юриста в строгом костюме. Не невесту в белом платье. Воина, готового к битве.
— Пора, — сказал Кайрен от двери.
Мария кивнула, взяла свиток с речью — на всякий случай, хотя каждое слово выучила наизусть.
Они вышли.
Путь к арене был долгим. Коридоры замка заполнились людьми — слугами, стражниками, придворными, все направлялись в одну сторону. Когда Мария и Кайрен появились, толпа расступалась, кланялась.
Некоторые смотрели с любопытством. Другие — с презрением. Третьи — с затаённой надеждой.
— Удачи, миледи, — прошептала пожилая служанка, когда они проходили мимо.
— Мы с вами, — добавил молодой стражник-человек, опустив взгляд.
Мария не отвечала вслух, но кивала, показывая, что слышит. Каждое слово поддержки было как уголёк, поддерживающий огонь в груди.
Они вышли во внутренний двор. Солнце стояло высоко — полдень, время начала церемонии. Небо было чистым, ярко-голубым, ни облачка. Идеальный день. Насмешка судьбы.
Арена открылась перед ними во всём величии. Огромный амфитеатр, построенный ещё Основателями тысячу лет назад. Каменные ярусы поднимались вверх, образуя чашу, вмещающую тысячи зрителей. И каждое место было занято.
Драконы в человеческих обликах — лорды, леди, советники — занимали нижние ярусы. Одежды роскошные, украшения сияют в солнечном свете. Люди заполняли верхние ярусы, балконы, любое пространство, откуда можно было увидеть арену. Их одежды проще, но лиц не меньше.
Тысячи глаз повернулись к Марии и Кайрену.
В центре арены возвышался помост, на котором стояли семь тронов. Центральный, самый большой, занимал Император.
Мария видела его впервые вживую. Древний дракон, проживший больше тысячи лет, выглядел одновременно величественно и угрожающе. Высокий, костлявый, с лицом, изборожденным морщинами как трещинами в старом камне. Волосы белые как снег, но глаза — золотые, яркие, полные силы и жестокого ума. Одежда — мантия из чешуи, каждая чешуйка размером с ладонь, переливающаяся всеми оттенками золота.
Рядом с ним — советники, мастера пения в белых робах, лорды домов.
Мария увидела Воргана. Он стоял справа от Императора, лицо самодовольное, улыбка хищная. Их взгляды встретились, и он поднял бокал в насмешливом приветствии.
Рядом — лорд Гаррет. Человек, который убил мать Кайрена. Его лицо было невыразительным, но в глазах читался холодный расчёт.
И дружественные лица — лорд Элдрис, леди Морриган, несколько других, кто тайно поддерживал их план. Они стояли в стороне, незаметные, но готовые действовать.
— Готова? — тихо спросил Кайрен, когда они подошли к краю арены.
— Нет, — так же тихо ответила Мария. — Но все равно пойду.
Он сжал её руку — быстро, чтобы никто не заметил.
— Я верю в тебя.
— Знаю.
Стража повела их вперед. К помосту. К Императору.
Подъем на помост казался бесконечным. Каждая ступень отдавалась эхом в тишине. Тысячи людей смотрели, не издавая ни звука.
Они остановились перед Императором. Кайрен поклонился — формально, холодно. Мария тоже склонила голову, но не опустила взгляд.
Император смотрел на неё долго, оценивающе. Потом усмехнулся — звук был похож на скрежет камней.
— Значит, это она, — произнёс он, и голос прокатился по арене, магически усиленный. — Человечка, которая возомнила себя достойной драконьего дома.
Толпа зашумела — смешок, шепот, возмущение.
Мария молчала, держа спину прямо.
— Скажи мне, человечка, — продолжил Император, наклоняясь вперед, — знаешь ли ты, что такое Древние Обряды?
— Знаю, Ваше Величество, — ответила Мария твёрдо. — Это испытание, призванное проверить достойность избранника войти в драконий род.
— И знаешь ли ты, сколько людей прошло это испытание за тысячу лет?
— Три.
— Верно. Три. — Император откинулся на троне. — И знаешь ли ты, сколько погибло?
Мария молчала.
— Сто восемьдесят семь, — ответил Император сам, и в голосе слышалось удовлетворение. — Сто восемьдесят семь человек вошли в Круг Испытания. И только три вышли живыми. Остальные... ну, их разум сломался, или сердце остановилось, или магия сожгла их изнутри.
Он улыбнулся — холодно, жестоко.
— Итак, человечка. Всё ещё хочешь попытаться? Или предпочтешь отказаться, пока не поздно? Лорд Кайрен найдёт другую невесту. Более... подходящую.
Мария почувствовала, как гнев вспыхивает в груди. Но заставила себя говорить спокойно.
— Я готова пройти испытание, Ваше Величество. Если такова воля закона.
— Воля закона! — Император рассмеялся, и многие в толпе подхватили смех. — Слышите? Она говорит о законе! Как будто закон что-то значит для человека!
Он встал, и внезапно весь его облик изменился. Стал больше, страшнее, полным древней силы.
— Закон, человечка, это то, что Я говорю. Потому что Я — Император. Я правлю тысячу лет. Я видел рождение и падение королевств. Я — закон.
Тишина была абсолютной.
Мария сделала глубокий вдох. Момент настал.
— С вашего позволения, Ваше Величество, — сказала она, и голос прозвучал удивительно твёрдо, — я хотела бы процитировать Кодекс Основателей, параграф двенадцатый: "Ни один закон не может быть выше справедливости. Ни одна власть — выше права. Ибо власть без права — это тирания, а закон без справедливости — это оковы."
Толпа ахнула. Несколько лордов вскочили с мест.
Император застыл, глаза сузились.
— Ты смеешь цитировать мне Кодекс?
— Я не смею, Ваше Величество. Я обязана. — Мария шагнула вперёд. — Потому что в том же Кодексе, раздел третий, статья семнадцатая, сказано: "Каждый, кто стоит перед судом или испытанием, имеет право голоса. И голос этот должен быть услышан, ибо молчание есть смерть справедливости."
Она повернулась к толпе, подняла голос.
— Я требую Права Голоса для Избранницы! Согласно древнему закону, который старше любого из ныне живущих!
Хаос взорвался. Лорды кричали — одни возмущённо, другие в поддержку. Люди на верхних ярусах зашумели. Император поднял руку, и тишина вернулась мгновенно.
— Право Голоса, — повторил он медленно. — Ты действительно изучала наши законы, человечка. Впечатляюще... для твоего рода.
Он сел обратно, скрестил пальцы.
— Хорошо. Я дарую тебе Право Голоса. Говори. Умоляй о пощаде. Проси милости. Развлекай нас перед тем, как войдёшь в Круг и умрёшь.
Мария почувствовала, как внутри всё сжимается. Это момент. Сейчас или никогда.
Она шагнула в центр помоста, повернулась лицом к толпе. Тысячи глаз смотрели на неё.
— Я не буду просить пощады, — начала она, и голос зазвучал ясно, властно. — Не буду умолять о милости. Потому что милость — это то, что дают слабым. А я не слабая. И люди — не слабые.
Она обвела взглядом арену.
— Я пришла сюда не как просительница. Я пришла как юрист. И как юрист, я обязана указать на то, что ваша система правления нарушает основы, на которых была построена эта Империя!
Рёв возмущения прокатился по рядам драконов. Император поднял бровь, но молчал, позволяя ей продолжать.
— Тысячу лет назад Основатели заключили договор, — продолжала Мария. — Драконы и люди будут править вместе. Равными. Партнёрами. Драконы дадут силу, люди — мудрость. Вместе они построят величайшую Империю, которую видел мир.
Она достала свиток — не свою речь, а копию древнего документа, который нашла в библиотеке.
— Это копия Договора Основателей. Я нашла его в вашей же библиотеке, в запечатанном разделе, куда никто не заглядывал веками. И вот что там написано!
Она развернула свиток, начала читать:
— "Мы, Основатели, провозглашаем: в этой Империи нет высших и низших. Есть только те, кто служит общему благу. Драконы защищают, люди созидают. Вместе мы сильны. Врозь — обречены."
Мария подняла голову.
— Врозь обречены! Слышите? Сами Основатели предупреждали! А что мы видим сейчас?
Он провёл рукой по ткани, и та вспыхнула мягким серебристым светом, потом погасла.
— Я работал над этим всю ночь. С лучшим портным замка. Снял мерки с твоего платья, вшил защитные руны, которые знала моя мать.
Мария коснулась доспехов. Ткань была тёплой, живой, словно дышала.
— Это слишком... я не знаю, что сказать.
— Не говори ничего. — Кайрен взял её руки в свои. — Я не могу войти в круг вместо тебя. Не могу защитить, когда начнётся испытание. Но могу дать тебе лучшую защиту, которую знаю. Это... это всё, что в моих силах.
Голос его дрогнул на последних словах.
Мария обняла его — крепко, отчаянно.
— Спасибо. Это идеально. Ты идеален.
Они стояли, держась друг за друга, пока солнце за окном не окрасилось в багровые оттенки заката.
Наконец Кайрен отстранился, достал из кармана небольшую шкатулку.
— И ещё кое-что.
Открыл. Внутри — ожерелье. Тонкая золотая цепочка с кулоном в форме дракона. Глаза дракона — рубины, внутри которых пульсировал мягкий золотой свет.
— Это кулон моей матери, — тихо сказал Кайрен. — Единственное, что осталось после... после её смерти. Она верила, что он защищает разум. Не знаю, правда это или просто легенда. Но хочу, чтобы ты носила его. Пусть он будет с тобой завтра.
Мария взяла ожерелье дрожащими руками. Металл был тёплым, почти горячим.
— Ты уверен? Это же память...
— Именно поэтому. — Он застегнул ожерелье у неё на шее. Кулон лёг точно над сердцем. — Мать хотела изменить мир. Ты продолжаешь её дело. Думаю, она хотела бы, чтобы этот кулон был с тобой.
Мария коснулась кулона. Внутри рубинов свет пульсировал в такт её сердцебиению.
— Я не подведу её, — прошептала она. — Обещаю.
Они ужинали в покоях Кайрена — простая еда, без пышности. Хлеб, сыр, фрукты, вино. Мария заставила себя съесть немного, запивая небольшими глотками вина.
Разговор был лёгким, намеренно далёким от завтрашнего дня. Они говорили о прошлом, о хороших воспоминаниях.
— Расскажи мне о своей матери, — попросила Мария. — Не о том, как она умерла. О том, какой была. Что любила, о чём мечтала.
Кайрен откинулся в кресле, посмотрел в камин. На лице появилась мягкая улыбка — грустная, но тёплая.
— Она любила рассветы. Каждое утро поднималась до восхода, летела на восточную террасу и встречала солнце. Говорила, что каждый рассвет — это новый шанс, новое начало.
Он отпил вина.
— Она пела. Редко, но когда пела — весь замок замирал, слушая. У неё был голос... как звон хрустальных колокольчиков, но с силой, которая заставляла дрожать камни.
— Она была сильной.
— Самой сильной, кого я знал. — Голос Кайрена смягчился. — Но не физической силой. Силой духа. Моральной твёрдостью. Когда она верила во что-то, никакие угрозы не могли заставить её отступить.
Он посмотрел на Марию.
— Ты напоминаешь мне её. Той же неукротимостью. Тем же огнём в глазах, когда сталкиваешься с несправедливостью. Той же готовностью бороться, несмотря ни на что.
— Я польщена, — тихо сказала Мария. — И напугана. Потому что знаю, чем закончилась её борьба.
— Не закончилась. — Кайрен взял её руку. — Продолжается. В тебе. Во мне. В каждом, кто поверил, что перемены возможны.
Они помолчали, держась за руки, глядя в огонь.
— А ты? — спросил Кайрен. — Расскажи мне о своей первой победе. Когда ты поняла, что юрист — это твоё призвание.
Мария улыбнулась, вспоминая.
— Мне было двадцать четыре. Я только начинала работать в фирме. Мне дали дело — защита бедной женщины, обвинённой в мелкой краже. Всем было ясно, что она виновна. Все ждали, что я просто формально представлю защиту и дело закроют.
Она отпила вина.
— Но я копнула глубже. И нашла несостыковки в показаниях свидетелей. Нашла записи с камер, которые никто не проверял. Доказала, что женщина была в другом месте в момент кражи. Оправдали.
— И ты почувствовала победу.
— Больше. — Мария посмотрела на него. — Я почувствовала, что занимаюсь правильным делом. Что моя работа — не просто деньги и статус. Это возможность восстановить справедливость. Защитить тех, кто сам не может защититься. Дать голос тем, кого никто не слушает.
Она сжала его руку сильнее.
— Именно это я делаю здесь. То же самое, только масштабнее. Защищаю тех, у кого нет голоса. Требую справедливости для всех, а не для избранных.
Кайрен притянул её к себе, поцеловал в макушку.
— Именно поэтому ты победишь завтра. Потому что для тебя это не игра и не амбиции. Это призвание.
Ночь наступила незаметно. Они перебрались к камину, сидели на толстом ковре, прислонившись друг к другу.
— Какой бы ни был завтра исход, — тихо сказал Кайрен, глядя в огонь, — знай: встреча с тобой была единственным по-настоящему светлым событием в моей жизни за долгие годы.
Мария повернулась к нему, коснулась его лица.
— Не говори так. Как будто прощаешься.
— Не прощаюсь. Просто... хочу, чтобы ты знала. На случай, если завтра не будет времени сказать.
— Будет время. — Она поцеловала его — долго, нежно. — Потому что я выйду из того круга живой. И мы будем праздновать победу. Вместе.
Он обнял её крепче, зарылся лицом в её волосы.
— Я боюсь, — прошептал он, и в голосе слышалась такая боль, что Мария почувствовала, как сжимается сердце. — Боюсь потерять тебя. Как потерял мать. Как потерял веру, надежду, всё, что делало жизнь стоящей.
— Не потеряешь. — Мария обняла его в ответ. — Я упрямая, помнишь? Слишком упрямая, чтобы умереть, не выиграв это дело.
Он засмеялся сквозь слёзы — тихо, надломленно.
— Моя Упрямая Звезда.
— Мой Холодный Дракон.
Они сидели так долго, черпая силу друг в друге. Огонь потрескивал, бросая танцующие тени на стены.
— Останься, — прошептал Кайрен. — Просто будь рядом эту ночь.
— Никуда не уйду, — пообещала Мария.
Они легли на ковёр перед камином, укрывшись одеялом. Обнявшись, переплетённые, слушая дыхание друг друга.
— Кайрен?
— М?
— Я люблю тебя. Что бы ни случилось завтра, знай это.
Он крепче обнял её.
— И я люблю тебя. Больше, чем могу выразить словами.
Они заснули в объятиях друг друга, а огонь продолжал гореть, охраняя их последнюю мирную ночь перед бурей.
Завтра начнётся битва. Но сегодня — только они вдвоём, любовь и надежда.
И этого было достаточно.
Утро церемонии началось с тишины — непривычной, давящей, словно весь замок затаил дыхание. Мария проснулась в объятиях Кайрена, и несколько мгновений просто лежала неподвижно, впитывая тепло его тела, ощущение защищенности, которое скоро придется оставить.
Сегодня. Древние Обряды. Момент, к которому они готовились недели.
Кайрен проснулся следом, словно почувствовав её напряжение. Открыл глаза, посмотрел на неё.
— Доброе утро, — прошептал он.
— Не уверена, что оно доброе, — честно ответила Мария. — Но определенно важное.
Они встали, молча помогая друг другу одеться. Кайрен в церемониальных доспехах — черных с серебряными узорами, плащ с эмблемой его дома. Мария — в подаренных им доспехах из драконьей кожи, серебристых, переливающихся в утреннем свете. На шее — кулон его матери, тёплый и пульсирующий мягким золотым светом.
Элара пришла помочь с волосами. Заплела их в тугую косу, вплетая серебряную ленту.
— Вы прекрасны, миледи, — прошептала она, и в глазах стояли слезы. — Как воительница из древних легенд.
— Спасибо. — Мария сжала её руку. — Томас и остальные готовы?
— Да. Все на местах. Ждут вашего сигнала.
— Хорошо.
Мария посмотрела в зеркало. Отражение показывало незнакомку — суровую, облаченную в доспехи, с решительным взглядом. Не юриста в строгом костюме. Не невесту в белом платье. Воина, готового к битве.
— Пора, — сказал Кайрен от двери.
Мария кивнула, взяла свиток с речью — на всякий случай, хотя каждое слово выучила наизусть.
Они вышли.
Путь к арене был долгим. Коридоры замка заполнились людьми — слугами, стражниками, придворными, все направлялись в одну сторону. Когда Мария и Кайрен появились, толпа расступалась, кланялась.
Некоторые смотрели с любопытством. Другие — с презрением. Третьи — с затаённой надеждой.
— Удачи, миледи, — прошептала пожилая служанка, когда они проходили мимо.
— Мы с вами, — добавил молодой стражник-человек, опустив взгляд.
Мария не отвечала вслух, но кивала, показывая, что слышит. Каждое слово поддержки было как уголёк, поддерживающий огонь в груди.
Они вышли во внутренний двор. Солнце стояло высоко — полдень, время начала церемонии. Небо было чистым, ярко-голубым, ни облачка. Идеальный день. Насмешка судьбы.
Арена открылась перед ними во всём величии. Огромный амфитеатр, построенный ещё Основателями тысячу лет назад. Каменные ярусы поднимались вверх, образуя чашу, вмещающую тысячи зрителей. И каждое место было занято.
Драконы в человеческих обликах — лорды, леди, советники — занимали нижние ярусы. Одежды роскошные, украшения сияют в солнечном свете. Люди заполняли верхние ярусы, балконы, любое пространство, откуда можно было увидеть арену. Их одежды проще, но лиц не меньше.
Тысячи глаз повернулись к Марии и Кайрену.
В центре арены возвышался помост, на котором стояли семь тронов. Центральный, самый большой, занимал Император.
Мария видела его впервые вживую. Древний дракон, проживший больше тысячи лет, выглядел одновременно величественно и угрожающе. Высокий, костлявый, с лицом, изборожденным морщинами как трещинами в старом камне. Волосы белые как снег, но глаза — золотые, яркие, полные силы и жестокого ума. Одежда — мантия из чешуи, каждая чешуйка размером с ладонь, переливающаяся всеми оттенками золота.
Рядом с ним — советники, мастера пения в белых робах, лорды домов.
Мария увидела Воргана. Он стоял справа от Императора, лицо самодовольное, улыбка хищная. Их взгляды встретились, и он поднял бокал в насмешливом приветствии.
Рядом — лорд Гаррет. Человек, который убил мать Кайрена. Его лицо было невыразительным, но в глазах читался холодный расчёт.
И дружественные лица — лорд Элдрис, леди Морриган, несколько других, кто тайно поддерживал их план. Они стояли в стороне, незаметные, но готовые действовать.
— Готова? — тихо спросил Кайрен, когда они подошли к краю арены.
— Нет, — так же тихо ответила Мария. — Но все равно пойду.
Он сжал её руку — быстро, чтобы никто не заметил.
— Я верю в тебя.
— Знаю.
Стража повела их вперед. К помосту. К Императору.
Подъем на помост казался бесконечным. Каждая ступень отдавалась эхом в тишине. Тысячи людей смотрели, не издавая ни звука.
Они остановились перед Императором. Кайрен поклонился — формально, холодно. Мария тоже склонила голову, но не опустила взгляд.
Император смотрел на неё долго, оценивающе. Потом усмехнулся — звук был похож на скрежет камней.
— Значит, это она, — произнёс он, и голос прокатился по арене, магически усиленный. — Человечка, которая возомнила себя достойной драконьего дома.
Толпа зашумела — смешок, шепот, возмущение.
Мария молчала, держа спину прямо.
— Скажи мне, человечка, — продолжил Император, наклоняясь вперед, — знаешь ли ты, что такое Древние Обряды?
— Знаю, Ваше Величество, — ответила Мария твёрдо. — Это испытание, призванное проверить достойность избранника войти в драконий род.
— И знаешь ли ты, сколько людей прошло это испытание за тысячу лет?
— Три.
— Верно. Три. — Император откинулся на троне. — И знаешь ли ты, сколько погибло?
Мария молчала.
— Сто восемьдесят семь, — ответил Император сам, и в голосе слышалось удовлетворение. — Сто восемьдесят семь человек вошли в Круг Испытания. И только три вышли живыми. Остальные... ну, их разум сломался, или сердце остановилось, или магия сожгла их изнутри.
Он улыбнулся — холодно, жестоко.
— Итак, человечка. Всё ещё хочешь попытаться? Или предпочтешь отказаться, пока не поздно? Лорд Кайрен найдёт другую невесту. Более... подходящую.
Мария почувствовала, как гнев вспыхивает в груди. Но заставила себя говорить спокойно.
— Я готова пройти испытание, Ваше Величество. Если такова воля закона.
— Воля закона! — Император рассмеялся, и многие в толпе подхватили смех. — Слышите? Она говорит о законе! Как будто закон что-то значит для человека!
Он встал, и внезапно весь его облик изменился. Стал больше, страшнее, полным древней силы.
— Закон, человечка, это то, что Я говорю. Потому что Я — Император. Я правлю тысячу лет. Я видел рождение и падение королевств. Я — закон.
Тишина была абсолютной.
Мария сделала глубокий вдох. Момент настал.
— С вашего позволения, Ваше Величество, — сказала она, и голос прозвучал удивительно твёрдо, — я хотела бы процитировать Кодекс Основателей, параграф двенадцатый: "Ни один закон не может быть выше справедливости. Ни одна власть — выше права. Ибо власть без права — это тирания, а закон без справедливости — это оковы."
Толпа ахнула. Несколько лордов вскочили с мест.
Император застыл, глаза сузились.
— Ты смеешь цитировать мне Кодекс?
— Я не смею, Ваше Величество. Я обязана. — Мария шагнула вперёд. — Потому что в том же Кодексе, раздел третий, статья семнадцатая, сказано: "Каждый, кто стоит перед судом или испытанием, имеет право голоса. И голос этот должен быть услышан, ибо молчание есть смерть справедливости."
Она повернулась к толпе, подняла голос.
— Я требую Права Голоса для Избранницы! Согласно древнему закону, который старше любого из ныне живущих!
Хаос взорвался. Лорды кричали — одни возмущённо, другие в поддержку. Люди на верхних ярусах зашумели. Император поднял руку, и тишина вернулась мгновенно.
— Право Голоса, — повторил он медленно. — Ты действительно изучала наши законы, человечка. Впечатляюще... для твоего рода.
Он сел обратно, скрестил пальцы.
— Хорошо. Я дарую тебе Право Голоса. Говори. Умоляй о пощаде. Проси милости. Развлекай нас перед тем, как войдёшь в Круг и умрёшь.
Мария почувствовала, как внутри всё сжимается. Это момент. Сейчас или никогда.
Она шагнула в центр помоста, повернулась лицом к толпе. Тысячи глаз смотрели на неё.
— Я не буду просить пощады, — начала она, и голос зазвучал ясно, властно. — Не буду умолять о милости. Потому что милость — это то, что дают слабым. А я не слабая. И люди — не слабые.
Она обвела взглядом арену.
— Я пришла сюда не как просительница. Я пришла как юрист. И как юрист, я обязана указать на то, что ваша система правления нарушает основы, на которых была построена эта Империя!
Рёв возмущения прокатился по рядам драконов. Император поднял бровь, но молчал, позволяя ей продолжать.
— Тысячу лет назад Основатели заключили договор, — продолжала Мария. — Драконы и люди будут править вместе. Равными. Партнёрами. Драконы дадут силу, люди — мудрость. Вместе они построят величайшую Империю, которую видел мир.
Она достала свиток — не свою речь, а копию древнего документа, который нашла в библиотеке.
— Это копия Договора Основателей. Я нашла его в вашей же библиотеке, в запечатанном разделе, куда никто не заглядывал веками. И вот что там написано!
Она развернула свиток, начала читать:
— "Мы, Основатели, провозглашаем: в этой Империи нет высших и низших. Есть только те, кто служит общему благу. Драконы защищают, люди созидают. Вместе мы сильны. Врозь — обречены."
Мария подняла голову.
— Врозь обречены! Слышите? Сами Основатели предупреждали! А что мы видим сейчас?
