Перекрывая сеанс воспоминаний, взвизгнула несмазанными петлями дверь сарая, несколько голосов заспорили, выясняя, какой маршрут самый удобный, и Кей тихонько пересел поближе к окну, не выпуская из рук тяжёлую деревянную чашку с квасом. Сожес в обсуждении не участвовал, но послушать об имеющихся вариантах пути в любом случае не помешает.
Преисполненные энергии и жажды действий Кейэд и Неент спустились во двор в тот момент, когда серый хвост сожесова коня мелькнул и скрылся в воротах. Печатник неторопливо, растягивая время, отсчитал полновесный гербовик медными монетами, избавившись от всей имеющейся мелочи разом, и принял у конюха поводья. Вычищенный и отдохнувший буланый со двора не рвался, но принял двойной груз без возражений, и с ленцой двинулся прочь от гостевого дома. Печатник не торопил его, а за околицей свесился с седла и принялся всматриваться в дорогу. За ближайшим холмом на тропке, ответвляющейся от основного тракта, удалось разглядеть свежие лошадиные следы.
Кей присмотрелся к густым берёзовым зарослям, гнущимся и шумящим под резкими порывами северного ветра. Срывающиеся с листьев капли воды отсверкивали в редких лучах солнца, как капли жидкого золота, ярко выделяясь на фоне зелени и теряясь в первых жёлтых листьях.
— Не знаете, куда ведёт эта тропинка?
Неент пошевелил бровями, вспоминая.
— Да в сторону Нера и ведёт. Не слишком удобная, особенно по такой погоде, поэтому мало кто ей пользуется, зато одна из самых коротких. Самое подходящее место чтобы сотворить что-нибудь подальше от людских глаз, а потом быстренько сесть на корабль и убраться подальше. Или просто затеряться в городской толпе.
Пришпоренный буланка недовольно тряхнул гривой и перешёл на рысь.
Нагнать Сожеса удалось минут через пятнадцать. Буланый, оскальзываясь на мокрой траве, вылетел в распадок, и всадники увидели дворянина, склонившегося с обнажённым мечом над сидящей на земле маленькой волшебницей. Девочка не шевелясь сидела в луже, и, похоже, вообще не замечала происходящего вокруг.
Сивый присутствия зрителей тоже пока не заметил.
Увидев короткий замах мечом, маг вскинул ладони, выплетая заклинание, но первым в несостоявшегося убийцу впился кинжал Кея. Правда, целил печатник в шею, а попал в руку. Сожес дёрнулся от боли и неожиданности, и плюхнулся в грязь. К преследователям повернулось бледное лицо, искажённое непонятной гримасой.
— Идиоты, не!..
Слова потонули в коротком сухом треске фиолетового пламени, и бездыханное тело повалилось на траву.
Печатник соскочил с коня возле по-прежнему неподвижного ребёнка.
— Не бойся, маленькая. Всё хорошо! — На краю сознания мелькнула мысль, что где-то он это уже вчера слышал, и Кей торопливо прибавил, подхватывая юную чародейку на руки. — Ты меня слышишь?
Малышка, наконец, подняла лицо, и на печатника уставились абсолютно чёрные, без радужки и белков глаза.
Запястья Кейэда вздулись красными волдырями, и жгучая боль покатилась вверх.
Прежде, чем жаркая волна успела добраться до сердца или горла печатника, чёрные бездонные провалы глаз подёрнулись мутной дымкой, и правнучка знахарки снова уронила голову на грудь. Неент выдернул ребёнка из скрюченных рук Кея и аккуратно посадил на землю, кажется в ту же самую лужу, из которой печатник её поднял. А затем помог усесться самому Кейэду, предусмотрительно не касаясь воспалённой кожи.
Младший Миарит с трудом разогнул руки и тут же пожалел об этом — зуд стал почти нестерпимым.
— Что это было?
— Не знаю. — Маг хмуро осматривал волдыри, не забывая коситься через плечо. — Я натянул на неё такой же силовой кокон, какой удерживал Сожес, пока был жив. Мера временная, но ещё дня два девочку в нём можно держать спокойно. Меня больше беспокоят ваши руки.
— А, это... — Немного пришедший в себя печатник подул на красные пятна, и со вздохом забормотал полузабытый с детства наговор. Волдыри начали медленно спадать. — Это реакция на высокую концентрацию магии рядом со мной. С детства таких сильных приступов не было.
— Да уж, концентрация была будь здоров. — Убедившись, что наследник Миаритов не спешит умирать у него на руках и даже идёт на поправку, маг перенёс внимание на источник неприятностей, продолжающий безучастно разглядывать мокрый цветастый подол ничего не видящими глазами. Вздохнул, и пересадил девочку на мшистый пригорок. — Зря мы Сожеса не расспросили, что за холера тут происходит. Сдаётся мне, он много интересного знал.
Сожалеть об упущенных возможностях Кей под настроение мог долго, хоть до вечера, прекрасно об этом знал, и потому сразу пресёк упаднические настроения.
— Думаю, по девочке тоже можно определить что-нибудь полезное. И по вещам Сожеса. Осмотрите пока её, а я коня поймаю.
Заявление вышло смелым. Кей понял это, когда попытался встать и получил хоровод цветных кругов, вразнобой плывущих перед глазами. Но маг уже склонился над ребёнком, поэтому пришлось исполнять собственный приказ и осторожно выдвигаться в сторону нервно фыркающей лошади, отбежавшей к краю поляны, но не торопящейся отходить далеко от людей.
Со второй попытки ухватив поводья, Кейэд привязал серую злюку рядом с флегматично жующим траву буланым, и зарылся в перемётные сумы, но ничего кроме пары непонятных амулетов и обычного дорожного набора небогатого путешественника не обнаружил. Ещё один испускающий магию кулон нашёлся на теле. Кей, не прикасаясь руками, рассмотрел позеленевшую от времени медную лодочку, и, осторожно перевернув тело, вытащил свой кинжал. Многовато незнакомого колдовства. Хорошо! Чужаков искать легче, чем местных.
Неент тоже долго возиться не стал, и вскоре присел рядом с терпеливо ожидающим его печатником. Пальцы мага, как и прошлой ночью, безотчётно скользили по слишком короткой бороде, только сегодня он этого не замечал.
— Никак не пойму, что с ней такое. То ли какое-то странное проклятие, то ли неизвестная магическая болезнь. Сейчас состояние стабильное, но лечить надо в течение недели, иначе энергетические каналы организма просто спекутся. И, заодно, спекут пару-тройку находящихся рядом человек. Прямо сквозь кокон. А ещё... — чародей перевёл задумчивый взгляд на свои короткие узловатые пальцы, и несколько раз сжал кулак. — Ещё мне стало очень интересно, на что меня собирались проверять настоящие рыцари Братьев.
— Можно попробовать аккуратно спросить. Главное, не так, как Сожеса.
Будто стремясь компенсировать жителям Нера дождливые недели, осень расщедрилась на жаркий, солнечный день, и к обеду Кейэду начало казаться, будто он прямо на лошади въехал в парную. И без того влажный воздух пропитался испарениями так, что становилось трудно дышать.
К городу он подъехал мокрый, красный и искусанный поздней мошкарой, отогревшейся под солнышком.
Стражники на воротах удивлённо посмотрели на маленькую оборванку, дремлющую в седле недобро зыркающего благородного господина с бляхой горожанина, но вопросы задавать не стали. Зато исправно стребовали медяк за проезд. Кей ругнулся под нос и полез второй раз за день перетряхивать кошель в поисках мелочи — он-то, как местный житель, ездил в город и из города бесплатно, и не подумал, что за юную волшебницу придётся платить.
И за чародея тоже, вряд ли он успел прихватить с собой из горящего дома кошелёк.
Словно отвечая на мысли спутника, Неент тронул кобылу вперёд, и оттеснил печатника от стражей.
— Позвольте мне.
Воин ловко закинул две медные чешуйки в узкое горлышко кувшина для податей, отсалютовал магу копьём и тут же выкинул все странности из головы, отвлёкся на следующих нетерпеливых посетителей.
— Наследство сэра Сожеса тратите? — Сообразил печатник, глядя на то, как Неент увязывает вышитый бисером кошель обратно в сумку.
— Да. Только мало у него как-то с собой денег было. Такое впечатление, что основной кошель и вещи остались дожидаться хозяина где-то в другом месте. — Неент с неудовольствием похлопал сумку по тощему облезлому боку. — Надолго не хватит, даже с учётом того, что селяне для девочки в дорогу собрали. Кстати, как она там?
В гулкой темное ворот не было видно ничего, но Кею и не надо было смотреть.
— Бледная. Ещё немного, и будет синяя. Руки просто ледяные. Вы уверены, что правильно поставили этот хвалёный кокон?
Маг, ориентируясь на голос, взмахнул рукой и спустя несколько секунд сосредоточенного бормотания постановил.
— Он точно такой же, как тот, что повесил Сожес, а вот насколько правильный, узнаю только тогда, когда доберусь до вашей библиотеки.
Узкий тёмный коридор, издырявленный бойницами, сделал поворот, и путники въехали в Нер, снова окунаясь в облака душного пара. Печатник еле удержался от того, чтобы прикрыть нос рукавом — в городе всегда пахло не розами, но сегодня это стало особенно заметно. Впрочем, успевшие принюхаться горожане не обращали на запахи никакого внимания, толпа деловито галдела так же, как и всегда. Чуть дальше, возле фонтана-поилки, невидимая отсюда уличная певица тоненько выводила жалостливую балладу о перелётных птицах. Полудетский голосок дрожал, ломался, но, тем не менее, уверенно перекрывал и крики разносчиков, и бубенцы курьеров, и зычные крики зазывал на порогах трактиров.
К тому моменту, как Кей поравнялся с лютнисткой, она уже закончила петь, важно раскланялась, и принялась подтягивать струны. Через несколько мгновений над улицей поплыл весёлый мотив «Южного странника». Не задерживая лошадь, Кейэд бросил длиннокосой певице серебрушку и свернул в ближайший переулок.
— Простите, мэтр, но библиотека отменяется.
Уже настроившийся на вкусный обед и чистую одежду, чародей подавил вздох и мысленно пересчитал оставшиеся в сожесовом кошеле монеты.
— Я догадался. Только хотелось бы знать, почему.
— Наша семья уже много десятилетий покровительствует бородячим певцам, артистам, циркачам, и прочей подобной публике. В ответ они… — печатник покатал на языке разные варианты окончания фразы, выбирая наиболее обтекаемый, — оказывают нам разного рода услуги. — Самую ценную услугу, на памяти Кея, роду Миарит оказала большая и дружная семья фокусников во время крупной королевской инспекции. Дотошный проверяющий за полторы недели так и не нашёл ничего предосудительного, несмотря на все усилия анонимного кляузника. — Певица у ворот из их числа, и, судя по её репертуару, ни домой, ни в печатню ехать нельзя.
Взгляды мужчин непроизвольно скрестились на спящем ребёнке.
— И что с ней теперь делать? Заклятие ждать не будет, рванёт, когда природой положено. Без книг я даже диагноз поставить не могу!
— Значит, будем консультироваться у сторонних специалистов. — Кей нимало не смущаясь, углублялся в хитросплетение переулков, время от времени задумываясь на перекрёстках.
— Каких?! Во всём Нере консультации по магии можно получить только у меня, вас, и… — Маг осёкся. — Вы что, серьёзно думаете, что они станут с вами говорить?!
Мерно обтекающие всадников пешеходы начали оглядываться. Печатник врезал сапогом по слишком ловкой руке, вознамерившейся срезать серебряную пряжку со штанины, проследил за тем, как ушибленный воришка скрылся в подворотне, и только после этого отозвался.
— При определённых условиях говорить начинают все. Главное, эти условия создать. К тому же, у скрипторов нас точно искать никто не будет. И вообще, у вас есть другие варианты?
Вариантов не было.
На этот раз чародей вздохнул не таясь, тяжело и устало. И собрался было спросить, как же наследник издательского дома собирается «разговаривать» давних недругов, пребывающих в явном численном перевесе, да ещё и на своей территории, но в последний момент сам собой выскочил другой вопрос.
— А куда мы, собственно, едем? Конечно, я плохо ориентируюсь в городе, но, кажется, старый цех переписчиков располагается в другой стороне.
На самом деле Неент, провёдший большую часть жизни в лесу, а меньшую — в небольших деревушках, перестал понимать, куда они едут сразу после того, как печатник возле ворот свернул с главной улицы. Но точно знал, что переписчики обосновались в западной части второго подола, а они едут на восток вдоль пятого, даже не пытаясь приблизиться к обводному каналу. Причём чем дальше, тем больше здешние переулки напоминали магу пищевод какого-то гигантского существа — узкие, тёмные, во влажном воздухе плывёт липкая вонь. И, судя по ощущениям, скоро упорные путники прибудут в желудок.
В этот момент стены домов резко раздались в стороны, образуя небольшую площадь, и маг вздрогнул от такого наглядного продолжения цепочки ассоциаций.
— Для начала — к судье. Надо же узнать, чем закончилось разбирательство с подпиленными воротами. И было ли вообще? Возможно, у отца так и не дошли руки до пакостников.
Больше всего Кейэду хотелось узнать не это, а что стряслось дома. Налёт? Засада? Может, и дома-то уже нет? Методы и ордена, и его неведомого противника к оптимизму не располагали. Но заклинание, готовое детонировать в самый неподходящий момент, следовало в любом случае обезвредить до того, как тащить домой. А пока маг с переписчиками будет мудрить над ребёнком, можно и о типографии с усадьбой узнать.
Печатник зло дёрнул головой и пустил буланого рысью.
Спустя несколько кварталов пропылённая серая штукатурка сменилась мрачным тёмно-красным кирпичом, а шумные обтрёпанные разнорабочие — степенными богатыми горожанами из старых семей, но улочки шире не стали. Слезть с буланого удалось только после того, как конь прижался боком к чьему-то ставню, и то, щель получилась даже для тощего печатника узковата. Ободрав колено о декоративный кирпичный поясок, Кей сумрачно пообещал себе на следующем городском совете поднять вопрос о перестройке старых кварталов. А на ревнителей старины натравить начальника пожарного надзора и гномью общину, ответственную за прокладку канализации.
Правильно оценивший свои габариты маг не пытался спешиться, поверх лошадиных голов рассматривая промежуточную цель путешествия: широкую сосновую дверь с белым кругом посередине. Символ правосудия выглядел потёрто, а вот пересекающие его металлические накладки в виде распустивших хвосты павлинов — абсолютно новенькими. И слишком массивными для того, чтобы быть простым украшением, точно так же, как и витые решётки на окнах первого этажа, едко пахнущие непросохшей краской. Знать бы ещё, от кого служитель закона так запираться вздумал…
Тем временем Кейэд уже стучал в дверь отполированным сотнями рук бронзовым молотком, и с тревогой прислушивался. Но не к твёрдым шагам, приближающимся к возмутителю спокойствия из глубины дома, а к едва слышному стуку закрывающихся ставней у соседей. Ни одной всезнающей кумушки в окнах, ни одного любопытного носа в дверях, даже те люди, что были на улице, куда-то делись. Неспро…
— Чего надо?!!
Рявк произвёл впечатление даже на зачарованную девочку, которая открыла бессмысленные глаза и завозилась в коконе. Маг, почуявший, что заклинание сейчас разъедется по швам, чуть не нырнул рыбкой со спины Злюки в попытке дотянуться до ребёнка. Чтоб этому крикуну икать до ужина!
— Видеть судью Онора, — смерил взглядом наглеца печатник, и пришёл к выводу, что, хотя судейский привратник заметно проигрывает типографскому сторожу в габаритах, но умудряется компенсировать разницу норовом и отсутствием воспитания. Воплощение ярости на полставки: усы дыбом, лоб складками, глаза из орбит лезут. — Передай ему, что пришёл наследник издательского дома Миарит.
Преисполненные энергии и жажды действий Кейэд и Неент спустились во двор в тот момент, когда серый хвост сожесова коня мелькнул и скрылся в воротах. Печатник неторопливо, растягивая время, отсчитал полновесный гербовик медными монетами, избавившись от всей имеющейся мелочи разом, и принял у конюха поводья. Вычищенный и отдохнувший буланый со двора не рвался, но принял двойной груз без возражений, и с ленцой двинулся прочь от гостевого дома. Печатник не торопил его, а за околицей свесился с седла и принялся всматриваться в дорогу. За ближайшим холмом на тропке, ответвляющейся от основного тракта, удалось разглядеть свежие лошадиные следы.
Кей присмотрелся к густым берёзовым зарослям, гнущимся и шумящим под резкими порывами северного ветра. Срывающиеся с листьев капли воды отсверкивали в редких лучах солнца, как капли жидкого золота, ярко выделяясь на фоне зелени и теряясь в первых жёлтых листьях.
— Не знаете, куда ведёт эта тропинка?
Неент пошевелил бровями, вспоминая.
— Да в сторону Нера и ведёт. Не слишком удобная, особенно по такой погоде, поэтому мало кто ей пользуется, зато одна из самых коротких. Самое подходящее место чтобы сотворить что-нибудь подальше от людских глаз, а потом быстренько сесть на корабль и убраться подальше. Или просто затеряться в городской толпе.
Пришпоренный буланка недовольно тряхнул гривой и перешёл на рысь.
Нагнать Сожеса удалось минут через пятнадцать. Буланый, оскальзываясь на мокрой траве, вылетел в распадок, и всадники увидели дворянина, склонившегося с обнажённым мечом над сидящей на земле маленькой волшебницей. Девочка не шевелясь сидела в луже, и, похоже, вообще не замечала происходящего вокруг.
Сивый присутствия зрителей тоже пока не заметил.
Увидев короткий замах мечом, маг вскинул ладони, выплетая заклинание, но первым в несостоявшегося убийцу впился кинжал Кея. Правда, целил печатник в шею, а попал в руку. Сожес дёрнулся от боли и неожиданности, и плюхнулся в грязь. К преследователям повернулось бледное лицо, искажённое непонятной гримасой.
— Идиоты, не!..
Слова потонули в коротком сухом треске фиолетового пламени, и бездыханное тело повалилось на траву.
Печатник соскочил с коня возле по-прежнему неподвижного ребёнка.
— Не бойся, маленькая. Всё хорошо! — На краю сознания мелькнула мысль, что где-то он это уже вчера слышал, и Кей торопливо прибавил, подхватывая юную чародейку на руки. — Ты меня слышишь?
Малышка, наконец, подняла лицо, и на печатника уставились абсолютно чёрные, без радужки и белков глаза.
Запястья Кейэда вздулись красными волдырями, и жгучая боль покатилась вверх.
Прежде, чем жаркая волна успела добраться до сердца или горла печатника, чёрные бездонные провалы глаз подёрнулись мутной дымкой, и правнучка знахарки снова уронила голову на грудь. Неент выдернул ребёнка из скрюченных рук Кея и аккуратно посадил на землю, кажется в ту же самую лужу, из которой печатник её поднял. А затем помог усесться самому Кейэду, предусмотрительно не касаясь воспалённой кожи.
Младший Миарит с трудом разогнул руки и тут же пожалел об этом — зуд стал почти нестерпимым.
— Что это было?
— Не знаю. — Маг хмуро осматривал волдыри, не забывая коситься через плечо. — Я натянул на неё такой же силовой кокон, какой удерживал Сожес, пока был жив. Мера временная, но ещё дня два девочку в нём можно держать спокойно. Меня больше беспокоят ваши руки.
— А, это... — Немного пришедший в себя печатник подул на красные пятна, и со вздохом забормотал полузабытый с детства наговор. Волдыри начали медленно спадать. — Это реакция на высокую концентрацию магии рядом со мной. С детства таких сильных приступов не было.
— Да уж, концентрация была будь здоров. — Убедившись, что наследник Миаритов не спешит умирать у него на руках и даже идёт на поправку, маг перенёс внимание на источник неприятностей, продолжающий безучастно разглядывать мокрый цветастый подол ничего не видящими глазами. Вздохнул, и пересадил девочку на мшистый пригорок. — Зря мы Сожеса не расспросили, что за холера тут происходит. Сдаётся мне, он много интересного знал.
Сожалеть об упущенных возможностях Кей под настроение мог долго, хоть до вечера, прекрасно об этом знал, и потому сразу пресёк упаднические настроения.
— Думаю, по девочке тоже можно определить что-нибудь полезное. И по вещам Сожеса. Осмотрите пока её, а я коня поймаю.
Заявление вышло смелым. Кей понял это, когда попытался встать и получил хоровод цветных кругов, вразнобой плывущих перед глазами. Но маг уже склонился над ребёнком, поэтому пришлось исполнять собственный приказ и осторожно выдвигаться в сторону нервно фыркающей лошади, отбежавшей к краю поляны, но не торопящейся отходить далеко от людей.
Со второй попытки ухватив поводья, Кейэд привязал серую злюку рядом с флегматично жующим траву буланым, и зарылся в перемётные сумы, но ничего кроме пары непонятных амулетов и обычного дорожного набора небогатого путешественника не обнаружил. Ещё один испускающий магию кулон нашёлся на теле. Кей, не прикасаясь руками, рассмотрел позеленевшую от времени медную лодочку, и, осторожно перевернув тело, вытащил свой кинжал. Многовато незнакомого колдовства. Хорошо! Чужаков искать легче, чем местных.
Неент тоже долго возиться не стал, и вскоре присел рядом с терпеливо ожидающим его печатником. Пальцы мага, как и прошлой ночью, безотчётно скользили по слишком короткой бороде, только сегодня он этого не замечал.
— Никак не пойму, что с ней такое. То ли какое-то странное проклятие, то ли неизвестная магическая болезнь. Сейчас состояние стабильное, но лечить надо в течение недели, иначе энергетические каналы организма просто спекутся. И, заодно, спекут пару-тройку находящихся рядом человек. Прямо сквозь кокон. А ещё... — чародей перевёл задумчивый взгляд на свои короткие узловатые пальцы, и несколько раз сжал кулак. — Ещё мне стало очень интересно, на что меня собирались проверять настоящие рыцари Братьев.
— Можно попробовать аккуратно спросить. Главное, не так, как Сожеса.
Глава 7
Будто стремясь компенсировать жителям Нера дождливые недели, осень расщедрилась на жаркий, солнечный день, и к обеду Кейэду начало казаться, будто он прямо на лошади въехал в парную. И без того влажный воздух пропитался испарениями так, что становилось трудно дышать.
К городу он подъехал мокрый, красный и искусанный поздней мошкарой, отогревшейся под солнышком.
Стражники на воротах удивлённо посмотрели на маленькую оборванку, дремлющую в седле недобро зыркающего благородного господина с бляхой горожанина, но вопросы задавать не стали. Зато исправно стребовали медяк за проезд. Кей ругнулся под нос и полез второй раз за день перетряхивать кошель в поисках мелочи — он-то, как местный житель, ездил в город и из города бесплатно, и не подумал, что за юную волшебницу придётся платить.
И за чародея тоже, вряд ли он успел прихватить с собой из горящего дома кошелёк.
Словно отвечая на мысли спутника, Неент тронул кобылу вперёд, и оттеснил печатника от стражей.
— Позвольте мне.
Воин ловко закинул две медные чешуйки в узкое горлышко кувшина для податей, отсалютовал магу копьём и тут же выкинул все странности из головы, отвлёкся на следующих нетерпеливых посетителей.
— Наследство сэра Сожеса тратите? — Сообразил печатник, глядя на то, как Неент увязывает вышитый бисером кошель обратно в сумку.
— Да. Только мало у него как-то с собой денег было. Такое впечатление, что основной кошель и вещи остались дожидаться хозяина где-то в другом месте. — Неент с неудовольствием похлопал сумку по тощему облезлому боку. — Надолго не хватит, даже с учётом того, что селяне для девочки в дорогу собрали. Кстати, как она там?
В гулкой темное ворот не было видно ничего, но Кею и не надо было смотреть.
— Бледная. Ещё немного, и будет синяя. Руки просто ледяные. Вы уверены, что правильно поставили этот хвалёный кокон?
Маг, ориентируясь на голос, взмахнул рукой и спустя несколько секунд сосредоточенного бормотания постановил.
— Он точно такой же, как тот, что повесил Сожес, а вот насколько правильный, узнаю только тогда, когда доберусь до вашей библиотеки.
Узкий тёмный коридор, издырявленный бойницами, сделал поворот, и путники въехали в Нер, снова окунаясь в облака душного пара. Печатник еле удержался от того, чтобы прикрыть нос рукавом — в городе всегда пахло не розами, но сегодня это стало особенно заметно. Впрочем, успевшие принюхаться горожане не обращали на запахи никакого внимания, толпа деловито галдела так же, как и всегда. Чуть дальше, возле фонтана-поилки, невидимая отсюда уличная певица тоненько выводила жалостливую балладу о перелётных птицах. Полудетский голосок дрожал, ломался, но, тем не менее, уверенно перекрывал и крики разносчиков, и бубенцы курьеров, и зычные крики зазывал на порогах трактиров.
К тому моменту, как Кей поравнялся с лютнисткой, она уже закончила петь, важно раскланялась, и принялась подтягивать струны. Через несколько мгновений над улицей поплыл весёлый мотив «Южного странника». Не задерживая лошадь, Кейэд бросил длиннокосой певице серебрушку и свернул в ближайший переулок.
— Простите, мэтр, но библиотека отменяется.
Уже настроившийся на вкусный обед и чистую одежду, чародей подавил вздох и мысленно пересчитал оставшиеся в сожесовом кошеле монеты.
— Я догадался. Только хотелось бы знать, почему.
— Наша семья уже много десятилетий покровительствует бородячим певцам, артистам, циркачам, и прочей подобной публике. В ответ они… — печатник покатал на языке разные варианты окончания фразы, выбирая наиболее обтекаемый, — оказывают нам разного рода услуги. — Самую ценную услугу, на памяти Кея, роду Миарит оказала большая и дружная семья фокусников во время крупной королевской инспекции. Дотошный проверяющий за полторы недели так и не нашёл ничего предосудительного, несмотря на все усилия анонимного кляузника. — Певица у ворот из их числа, и, судя по её репертуару, ни домой, ни в печатню ехать нельзя.
Взгляды мужчин непроизвольно скрестились на спящем ребёнке.
— И что с ней теперь делать? Заклятие ждать не будет, рванёт, когда природой положено. Без книг я даже диагноз поставить не могу!
— Значит, будем консультироваться у сторонних специалистов. — Кей нимало не смущаясь, углублялся в хитросплетение переулков, время от времени задумываясь на перекрёстках.
— Каких?! Во всём Нере консультации по магии можно получить только у меня, вас, и… — Маг осёкся. — Вы что, серьёзно думаете, что они станут с вами говорить?!
Мерно обтекающие всадников пешеходы начали оглядываться. Печатник врезал сапогом по слишком ловкой руке, вознамерившейся срезать серебряную пряжку со штанины, проследил за тем, как ушибленный воришка скрылся в подворотне, и только после этого отозвался.
— При определённых условиях говорить начинают все. Главное, эти условия создать. К тому же, у скрипторов нас точно искать никто не будет. И вообще, у вас есть другие варианты?
Вариантов не было.
На этот раз чародей вздохнул не таясь, тяжело и устало. И собрался было спросить, как же наследник издательского дома собирается «разговаривать» давних недругов, пребывающих в явном численном перевесе, да ещё и на своей территории, но в последний момент сам собой выскочил другой вопрос.
— А куда мы, собственно, едем? Конечно, я плохо ориентируюсь в городе, но, кажется, старый цех переписчиков располагается в другой стороне.
На самом деле Неент, провёдший большую часть жизни в лесу, а меньшую — в небольших деревушках, перестал понимать, куда они едут сразу после того, как печатник возле ворот свернул с главной улицы. Но точно знал, что переписчики обосновались в западной части второго подола, а они едут на восток вдоль пятого, даже не пытаясь приблизиться к обводному каналу. Причём чем дальше, тем больше здешние переулки напоминали магу пищевод какого-то гигантского существа — узкие, тёмные, во влажном воздухе плывёт липкая вонь. И, судя по ощущениям, скоро упорные путники прибудут в желудок.
В этот момент стены домов резко раздались в стороны, образуя небольшую площадь, и маг вздрогнул от такого наглядного продолжения цепочки ассоциаций.
— Для начала — к судье. Надо же узнать, чем закончилось разбирательство с подпиленными воротами. И было ли вообще? Возможно, у отца так и не дошли руки до пакостников.
Больше всего Кейэду хотелось узнать не это, а что стряслось дома. Налёт? Засада? Может, и дома-то уже нет? Методы и ордена, и его неведомого противника к оптимизму не располагали. Но заклинание, готовое детонировать в самый неподходящий момент, следовало в любом случае обезвредить до того, как тащить домой. А пока маг с переписчиками будет мудрить над ребёнком, можно и о типографии с усадьбой узнать.
Печатник зло дёрнул головой и пустил буланого рысью.
Спустя несколько кварталов пропылённая серая штукатурка сменилась мрачным тёмно-красным кирпичом, а шумные обтрёпанные разнорабочие — степенными богатыми горожанами из старых семей, но улочки шире не стали. Слезть с буланого удалось только после того, как конь прижался боком к чьему-то ставню, и то, щель получилась даже для тощего печатника узковата. Ободрав колено о декоративный кирпичный поясок, Кей сумрачно пообещал себе на следующем городском совете поднять вопрос о перестройке старых кварталов. А на ревнителей старины натравить начальника пожарного надзора и гномью общину, ответственную за прокладку канализации.
Правильно оценивший свои габариты маг не пытался спешиться, поверх лошадиных голов рассматривая промежуточную цель путешествия: широкую сосновую дверь с белым кругом посередине. Символ правосудия выглядел потёрто, а вот пересекающие его металлические накладки в виде распустивших хвосты павлинов — абсолютно новенькими. И слишком массивными для того, чтобы быть простым украшением, точно так же, как и витые решётки на окнах первого этажа, едко пахнущие непросохшей краской. Знать бы ещё, от кого служитель закона так запираться вздумал…
Тем временем Кейэд уже стучал в дверь отполированным сотнями рук бронзовым молотком, и с тревогой прислушивался. Но не к твёрдым шагам, приближающимся к возмутителю спокойствия из глубины дома, а к едва слышному стуку закрывающихся ставней у соседей. Ни одной всезнающей кумушки в окнах, ни одного любопытного носа в дверях, даже те люди, что были на улице, куда-то делись. Неспро…
— Чего надо?!!
Рявк произвёл впечатление даже на зачарованную девочку, которая открыла бессмысленные глаза и завозилась в коконе. Маг, почуявший, что заклинание сейчас разъедется по швам, чуть не нырнул рыбкой со спины Злюки в попытке дотянуться до ребёнка. Чтоб этому крикуну икать до ужина!
— Видеть судью Онора, — смерил взглядом наглеца печатник, и пришёл к выводу, что, хотя судейский привратник заметно проигрывает типографскому сторожу в габаритах, но умудряется компенсировать разницу норовом и отсутствием воспитания. Воплощение ярости на полставки: усы дыбом, лоб складками, глаза из орбит лезут. — Передай ему, что пришёл наследник издательского дома Миарит.
