Обыск он, понятное дело, не проводил, этим должны были сейчас заняться Кей с Орреном лично.
Но сперва, по настоянию Кея, они с рыцарем отправились не по вожделенному адресу, а в порт. Тратить деньги и обзаводиться прикрытием. Нет, отпрыск благородной фамилии Миаритов никогда раньше не занимался ничем подобным, но любой житель Нера знал, где можно нанять помощников на любой неправедный случай жизни. Если, конечно, не боишься, что в процессе найма тебя ограбят или изобьют.
Цена вопроса оказалась смешной: четыре дюжих моряка взяли по половине серебрушки и вразвалочку отправились к указанному гостевому дому, громко обсуждая при этом, как ловко развели на деньжищи «этих дурных сухопутных». Кей и Меч выждали десяток минут, а потом пробрались к задним воротам «Плотвички» и затаились.
Подождали еще немного.
И еще.
Оррен скрипнув сапогами переступил с ноги на ногу, одернул слишком тесную в плечах куртку, чуть не оторвав при этом ветхий подол, и проворчал:
— Что-то не торопятся эти умные и хитрые морские волки. Как бы не уплыли с гонораром, пока мы их тут ждем. Не надо было все сразу отдавать!
— Не уплывут, — отмахнулся Кей, прислушиваясь к доносящимся из дома звукам. Стоять ему тоже надоело, но паниковать было рановато. Да, скучно, зато бежать в кои веки никуда не надо и есть время почесать за ушком сидящую на столбике ворот пеструю кошку. Пушистая разбойница замурлыкала и принялась тереться мордой о пальцы. — Эти типы и бесплатно подраться всегда готовы, со вкусом и удовольствием, а тут — такой повод! Да и не принято у них уже взятый и оплаченный заказ бросать, свои же друзья-приятели не поймут. Так что нам сейчас следует волноваться только о том, чтобы начать и закончить обыск до того, как на поднятый шум прибежит стража. О. Слышите? Слышите? Кажется, началось!
Из-за ворот донесся грохот, грозный мужской рев на четыре глотки, женский визг и глухие стуки. Невидимая из-за забора и стены драка набирала обороты.
С тревожным восклицанием по ту сторону досок пробежала пара служащих — то ли любопытствовать, то ли разнимать, хлопнуло несколько дверей, и все шумы сместились к главному входу.
Рыцарь дернул створку, убедился, что в «Плотвичке» чтут безопасность больше, чем в печатне, и сноровисто вышиб амулетом замок. Кей, проходя мимо, украдкой прикоснулся к обугленной дыре и растер сажу между пальцев. Интересно, на ком этот Меч натренировался, что сейчас так ловко и уверенно с гостиничными дверями разбирается? Нет. Лучше подумать об этом потом, когда все закончится, а то если сейчас углубиться в вопрос, то никакой совместной работы не выйдет.
Тем временем сэр Оррен спокойно и деловито, будто находится здесь по полному праву, миновал открытое пространство, поднялся на заднее крыльцо и скрылся за дверью. Кею пришлось поднажать. Он торопливо юркнул в темноту и налетел ребром на локоть рыцаря, остановившегося, чтобы подождать отставшего подельника.
Из темноты раздалось шипение.
— Аккуратнее! И не торопитесь так, внимание привлечете.
Умом Кей понимал, что Меч прав, но удержаться от возражения было невозможно. Будто кто за язык тянул.
— Чье? Здесь никого нет.
— Ваше счастье.
Подъем на второй этаж прошел под аккомпанемент драки и забористую брань на несколько голосов — причем уже не моряцких. Наверху лестницы раздались быстрые шаги, и сердце Кея екнуло, но тощий работник в фартуке резво скатился по лестнице, даже не взглянув на мирно поднимающихся мужчин; все его внимание было сосредоточено на безобразии у входа.
За спиной лазутчиков раздался резкий командный голос, впрочем, тут же потонувший в звоне битого стекла — моряки отрабатывали гонорар на отлично и все зачатки порядка давили на корню.
Печатник единым духом преодолел оставшийся пролет и успел заметить, как Оррен точно выверенным пинком выбивает дверь второй слева комнаты.
Почувствовав взгляд, рыцарь обернулся и вопросительно приподнял брови.
— Что? У амулета заряд не бесконечный, а насчет соблюдения тишины, спасибо вашей предусмотрительности, можно не беспокоится.
— А. — Более развернутый комментарий Кейэд оставил при себе, аккуратно вошел и оглядел довольно просторное помещение с лысым ковром посередине. — Как искать будем? И что именно?
Оррен уже осматривал небрежно застеленную кровать.
— Я буду смотреть слева, вы — справа. Ничего конкретного искать не надо, просто запоминайте все, что видите, проанализировать можно будет потом. Найдете странное — зовите меня.
Обыск занял не так много времени: тайников в гостиничном номере не водилось, а переворошить вещи, лежащие на виду, дело недолгое. Но вместо вожделенных ответов Кей и Меч получили целую охапку странностей.
Возможно, обсуждать такие вещи на ходу было и не лучшей идеей, но оба лазутчика торопились обменяться впечатлениями, пока они еще были свежи, а детали стояли перед глазами. К тому же путь до Гуйта был долог и время следовало провести с пользой, раз уж оно внезапно превратилось в такую ценность, что как ни экономь, все равно не хватает.
Кею покойный Сожес заявил, что он из Алира — крохотного южного городка в верховьях Гиосаты, — то есть, виэнонец. Но в платяном шкафу висело богатое платье купца из Кариассы, в сундуке этого купца — верительные грамоты на имя хозяина стекольной мастерской из Эривео, десяток амулетов с разных концов света (шесть штук начитанный Кей и умудренный опытом рыцарь с трудом опознали, еще четыре остались для них загадкой), знак Братьев, настроенный на отслеживание других орденских знаков (вот он, секрет неуловимости чужаков!) и изогнутые клинки, привезенные со сказочного степного востока.
Как только Оррен заикнулся про восток, перед взглядом Кея тут же предстали горящие в стылой лесной темноте глаза Гончих — мэтр Неент, когда очнулся на утро, тоже что-то про восток говорил. Сходится. Только вот что теперь с этим схождением делать?
Кейэд напряг память, восстанавливая все детали короткого знакомства с Сожесом. Нет, на степняка дворянин точно не походил. Его, сухощавого и светлоглазого, спокойно можно было бы принять за виэнонца, если бы не легкий, едва различимый акцент. Кариасский? Похож, но кариассцы в большинстве своем загорелы и темноволосы. Хотя потомки северян там тоже не редкость. Эривео? Да Тьма его разберет, может, и Эривео. Или вообще Ахайрар какой-нибудь. С ним как раз торговые разногласия начались, так кто их знает, что они от расстройства удумать могли?
Кем бы ни был покойный дворянин, свои тайны он держал крепко даже после смерти.
Гравер подставил лицо под лучи бледного осеннего солнышка, пробившегося сквозь плотное одеяло дождевых туч, и прикрыл глаза. А потом распахнул и уставился прямо перед собой.
А что если попробовать плясать не от вещей, а от мотива и возможностей? Кому выгодна смута в северных провинциях? И кто способен ее устроить таким… экзотическим образом?
Вопрос казался не столь безнадежным, как попытки разобраться в наследстве чужака, но его разрешение требовало консультаций у специалистов, и первым в списке значился зловредный скриптор. Конечно, у них сейчас мир и взаимопомощь, но привычка к вражде не позволяла Кейэду в полной мере порадоваться наличию такого уникального союзника.
Миарит упрямо сжал губы. Нет уж, никакая привычка не сможет ему помешать.
Пока Кей ломал голову над перечнем найденных предметов и погружался в пучины уныния, рыцаря буквально распирало от энтузиазма. Четыре года! Четыре года весь орден мечтал добраться до таинственных чужаков, и вот Оррен наконец-то исполнил коллективную мечту. А что пока что мало понятного… Что ж, время на анализ еще будет, но самый главный вывод Меч уже сделал — мальчишка-печатник был прав, предатели в ордене все-таки есть, и на самом высоком уровне.
Это объясняло и потрясающую неуловимость пришельцев, и то, что все попытки расследования упирались в глухую стену. Зато теперь, имея доказательства и зная подробности проваленных операций, можно попытаться вычислить негодяев.
И Оррен даже примерно представлял, как именно будет вычислять. И, самое главное, кто.
А уж допрос он проведет сам. В конце концов, какая разница, от кого узнавать подробности.
Кто устроил кровавую вакханалию? Зачем? И, самое главное, как все это прекратить?
Разносортица оружия и амулетов тоже что-то значила. Крутилось у Меча что-то в голове на этот счет, но в дельную мысль пока не складывалось. Надо будет поразмыслить на досуге, посоветоваться… Да вот хотя бы и с Миаритом. А лучше с его папенькой: жизненного опыта у старшего печатника побольше будет. Главное, чтобы этот старый пень саботаж прекратил и думать начал.
Погруженный в приятные мысли Оррен без труда обогнал плетущегося нога за ногу печатника, первым зашел на постоялый двор старика Гуйта, выбранный на сегодня в качестве «ставки главнокомандующего», и благодушная улыбка медленно сползла с его лица.
Денион, глава издательского дома Миарит, выпустил из пальцев край тяжелой бархатной шторы и отошел от окна. Расшитая цветами и геральдическим зверьем ткань обрубила потоки утреннего света, и гостиная снова погрузилась в полумрак.
Супруга, невозмутимо пьющая чай, отставила чашку и вопросительно подняла глаза, обведенные широкими темными кругами. Прекрасная Ларавэнн, несмотря на пятеро родов остававшаяся тонкой и хрупкой, казалась сейчас девочкой-подростком, совсем как в тот день, когда юный Денион впервые повстречал будущую жену. Миарит знал, что это лишь иллюзия, время не обманешь, и был этому очень рад: от мечтательной, неуемно романтичной, немного наивной девицы сейчас было бы мало прока, а вот хладнокровная, умная, дальновидная хозяйка большого дома, в которую превратилась драгоценная Лара, была очень кстати.
— Трое Мечей покинули сторожку и идут к воротам, значит пересменка у сторожей будет через пять минут. Дорогая, готовься начинать.
Семейство Миаритов, запертое в собственном поместье, вело себя сдержано и с достоинством, как и полагается людям благородным и образованным. Но они все же оставались людьми, а у людей, бывает, сдают нервы.
С чего все началось, Мечи пропустили, — трудно силами одного отряда караулить и усадьбу, и печатню, и искать командира, и вникать в происходящее внутри охраняемого периметра. Но пропустить грандиозную истерику в исполнении пяти женщин разом у них не было ни одного шанса.
Как поняли опоздавшие к началу, и без того нервной леди Миарит чем-то не угодила горничная, затем к слезам и крикам присоединились ее четыре дочери (у самой младшей оказался на редкость пронзительный голос), глава семейства психанул и заперся в кабинете, не реагируя на воззвания и стуки в дверь, и в итоге вся эта ревущая и орущая компания насела на растерявшегося заместителя командира, требуя свободы, успокоительных капель из лавки господина Погерта, справедливости, розысков потерявшегося братика, ответов на вопросы, немедленного прибытия магистра Тиола и Братья ведают, что еще. Рядом крутились служанки с нюхательными солями, успокаивающим отваром и какими-то склянками, внося свою лепту в слезоразлив и хаос.
Рядовые бойцы бросили деморализованного временного командира и расползлись по охраняемым участкам, изо всех сил демонстрируя бдительность. Вдруг кто из слуг решит воспользоваться суматохой и пробраться наружу? Вон, так и бродят рядом, так и зыркают! Того гляди, на прорыв пойдут.
Заняв удобные позиции, воины приготовились делом объяснить нахалам разницу между членами ордена и всяким отребьем, но местным дурням все же хватило ума не идти на открытый конфликт. Спустя два часа люди успокоились и разбрелись по своим делам. Жизнь в поместье вернулась в состояние хрупкого равновесия.
Но если бы кому-то пришло в голову пересчитать почтовых голубей на голубятне, он обнаружил бы, что теперь клетка с короткой надписью «Оквэт» пуста.
Мэтр Неент искренне уважал тия Ястета за мудрость, добрый нрав и искреннюю заботу о прихожанах, но во время редких визитов в город останавливаться предпочитал у Миаритов.
К сожалению, в этот раз выбора не было, поэтому спустя два часа пребывания в каморке тия Неент разглядывал истыканную занозами ладонь и печально размышлял о том, что надо поскорее сдаваться Мечам на проверку. И от таинственных «вторых» подальше (тем более, что они стараются с настоящими орденцами не пересекаться), и условия проживания в усадьбе, даже находящейся на полуосадном положении, лучше. Но сперва следовало дождаться, когда Кейэд закончит свои дела с посланцем ордена, официально «познакомит» сэра Оррена с бывшим похитителем и посвятит «несведущего» мага в тайну происходящего.
Минуты ожидания складывались в часы, солнечные квадратики на полу неспешно ползли в сторону шкафа, из церемониального зала святилища слышался бодрый голос тия, занятого делами, и, кажется, уже забывшего о нависшей над северными провинциями беде.
Чародею заняться было нечем, поэтому мрачные мысли грызли его за двоих.
Дверь легко скрипнула, обдавая сквозняком, и маг встрепенулся, оборачиваясь.
— Ну что, сде…
Слова застряли у Неента в горле.
И хорошо, потому что дыхание следовало поберечь для более важных дел. Например — заклинания щита, мгновенно расцветшего на кончиках пальцев огромной золотой астрой.
Тварь, молча возникшая в дверном проеме и без предисловий ринувшаяся на мага, врезалась в преграду с глухим стуком, будто деревянная, метнулась к стене, оттолкнулась, сделала кульбит и обрушилась сверху, но мага на лавке уже не было.
Да и лавки не было тоже. На ее месте клубилось туманное «окно», из которого торчала облезлая камышина, вокруг которой лениво плескалась темная от торфа вода лесной речушки.
Огромная хищная образина, памятная магу с ночевки в лесу, попыталась извернуться и встать враспор между стенами, но инерция оказалась слишком велика. Когти прочертили глубокие борозды в стенах, и нежить влетела мордой в текучую воду, не успев издать ни звука. Каморку заполнил белесый горячий туман, стремительно всасывающийся в волшебное окно.
Когда последняя светящаяся прядь с тихим свистом исчезла за краем, в комнатушку влетел запыхавшийся тий со священным свитком наперевес.
— Тут… ты… как? — Вопросы вырывались из груди жреца попеременно со рваными вздохами: отдышка и радикулит, зловени их забери. И возраст туда же.
— Нормально. — Маг осторожно прислушался к происходящему снаружи, не торопясь убирать окно с рекой. — Там еще кто-нибудь есть?
Жрец помотал головой, но свиток опускать тоже не торопился.
— Была еще одна тварюка, ее сперва Раэх чем-то своим, сидовым, по морде отоварил, а потом я силой Братьев, спасибо им большое, приложил. А вторая, вот, к тебе успела… Что это вообще?
Прежде, чем ответить, Неент прощупал квартал вокруг святилища заклинанием, выпустил сторожевые чары, убрал волшебное окно и медленно сел на появившуюся из небытия скамейку. Сейчас его абсолютно не волновало, занозистая она или нет. Тий опустился рядом.
— Степные бегунки. Их за мной один раз уже посылали. В ночь после нападения. Помнишь, Кейэд рассказывал?
— Бегунки?! — Вид огромных зубастых тварей никак не вязался у Ястета с легкомысленным названием.
— Ну, бегают они изрядно… — маг выпустил еще одно заклинание, а затем еще. Через текучую воду твари перейти не могли, значит, призвавший их маг находился где-то недалеко, на том же Подоле, что и святилище. Только вот как его вычислить среди обычных людей?
Но сперва, по настоянию Кея, они с рыцарем отправились не по вожделенному адресу, а в порт. Тратить деньги и обзаводиться прикрытием. Нет, отпрыск благородной фамилии Миаритов никогда раньше не занимался ничем подобным, но любой житель Нера знал, где можно нанять помощников на любой неправедный случай жизни. Если, конечно, не боишься, что в процессе найма тебя ограбят или изобьют.
Цена вопроса оказалась смешной: четыре дюжих моряка взяли по половине серебрушки и вразвалочку отправились к указанному гостевому дому, громко обсуждая при этом, как ловко развели на деньжищи «этих дурных сухопутных». Кей и Меч выждали десяток минут, а потом пробрались к задним воротам «Плотвички» и затаились.
Подождали еще немного.
И еще.
Оррен скрипнув сапогами переступил с ноги на ногу, одернул слишком тесную в плечах куртку, чуть не оторвав при этом ветхий подол, и проворчал:
— Что-то не торопятся эти умные и хитрые морские волки. Как бы не уплыли с гонораром, пока мы их тут ждем. Не надо было все сразу отдавать!
— Не уплывут, — отмахнулся Кей, прислушиваясь к доносящимся из дома звукам. Стоять ему тоже надоело, но паниковать было рановато. Да, скучно, зато бежать в кои веки никуда не надо и есть время почесать за ушком сидящую на столбике ворот пеструю кошку. Пушистая разбойница замурлыкала и принялась тереться мордой о пальцы. — Эти типы и бесплатно подраться всегда готовы, со вкусом и удовольствием, а тут — такой повод! Да и не принято у них уже взятый и оплаченный заказ бросать, свои же друзья-приятели не поймут. Так что нам сейчас следует волноваться только о том, чтобы начать и закончить обыск до того, как на поднятый шум прибежит стража. О. Слышите? Слышите? Кажется, началось!
Из-за ворот донесся грохот, грозный мужской рев на четыре глотки, женский визг и глухие стуки. Невидимая из-за забора и стены драка набирала обороты.
С тревожным восклицанием по ту сторону досок пробежала пара служащих — то ли любопытствовать, то ли разнимать, хлопнуло несколько дверей, и все шумы сместились к главному входу.
Рыцарь дернул створку, убедился, что в «Плотвичке» чтут безопасность больше, чем в печатне, и сноровисто вышиб амулетом замок. Кей, проходя мимо, украдкой прикоснулся к обугленной дыре и растер сажу между пальцев. Интересно, на ком этот Меч натренировался, что сейчас так ловко и уверенно с гостиничными дверями разбирается? Нет. Лучше подумать об этом потом, когда все закончится, а то если сейчас углубиться в вопрос, то никакой совместной работы не выйдет.
Тем временем сэр Оррен спокойно и деловито, будто находится здесь по полному праву, миновал открытое пространство, поднялся на заднее крыльцо и скрылся за дверью. Кею пришлось поднажать. Он торопливо юркнул в темноту и налетел ребром на локоть рыцаря, остановившегося, чтобы подождать отставшего подельника.
Из темноты раздалось шипение.
— Аккуратнее! И не торопитесь так, внимание привлечете.
Умом Кей понимал, что Меч прав, но удержаться от возражения было невозможно. Будто кто за язык тянул.
— Чье? Здесь никого нет.
— Ваше счастье.
Подъем на второй этаж прошел под аккомпанемент драки и забористую брань на несколько голосов — причем уже не моряцких. Наверху лестницы раздались быстрые шаги, и сердце Кея екнуло, но тощий работник в фартуке резво скатился по лестнице, даже не взглянув на мирно поднимающихся мужчин; все его внимание было сосредоточено на безобразии у входа.
За спиной лазутчиков раздался резкий командный голос, впрочем, тут же потонувший в звоне битого стекла — моряки отрабатывали гонорар на отлично и все зачатки порядка давили на корню.
Печатник единым духом преодолел оставшийся пролет и успел заметить, как Оррен точно выверенным пинком выбивает дверь второй слева комнаты.
Почувствовав взгляд, рыцарь обернулся и вопросительно приподнял брови.
— Что? У амулета заряд не бесконечный, а насчет соблюдения тишины, спасибо вашей предусмотрительности, можно не беспокоится.
— А. — Более развернутый комментарий Кейэд оставил при себе, аккуратно вошел и оглядел довольно просторное помещение с лысым ковром посередине. — Как искать будем? И что именно?
Оррен уже осматривал небрежно застеленную кровать.
— Я буду смотреть слева, вы — справа. Ничего конкретного искать не надо, просто запоминайте все, что видите, проанализировать можно будет потом. Найдете странное — зовите меня.
Обыск занял не так много времени: тайников в гостиничном номере не водилось, а переворошить вещи, лежащие на виду, дело недолгое. Но вместо вожделенных ответов Кей и Меч получили целую охапку странностей.
Возможно, обсуждать такие вещи на ходу было и не лучшей идеей, но оба лазутчика торопились обменяться впечатлениями, пока они еще были свежи, а детали стояли перед глазами. К тому же путь до Гуйта был долог и время следовало провести с пользой, раз уж оно внезапно превратилось в такую ценность, что как ни экономь, все равно не хватает.
Кею покойный Сожес заявил, что он из Алира — крохотного южного городка в верховьях Гиосаты, — то есть, виэнонец. Но в платяном шкафу висело богатое платье купца из Кариассы, в сундуке этого купца — верительные грамоты на имя хозяина стекольной мастерской из Эривео, десяток амулетов с разных концов света (шесть штук начитанный Кей и умудренный опытом рыцарь с трудом опознали, еще четыре остались для них загадкой), знак Братьев, настроенный на отслеживание других орденских знаков (вот он, секрет неуловимости чужаков!) и изогнутые клинки, привезенные со сказочного степного востока.
Как только Оррен заикнулся про восток, перед взглядом Кея тут же предстали горящие в стылой лесной темноте глаза Гончих — мэтр Неент, когда очнулся на утро, тоже что-то про восток говорил. Сходится. Только вот что теперь с этим схождением делать?
Кейэд напряг память, восстанавливая все детали короткого знакомства с Сожесом. Нет, на степняка дворянин точно не походил. Его, сухощавого и светлоглазого, спокойно можно было бы принять за виэнонца, если бы не легкий, едва различимый акцент. Кариасский? Похож, но кариассцы в большинстве своем загорелы и темноволосы. Хотя потомки северян там тоже не редкость. Эривео? Да Тьма его разберет, может, и Эривео. Или вообще Ахайрар какой-нибудь. С ним как раз торговые разногласия начались, так кто их знает, что они от расстройства удумать могли?
Кем бы ни был покойный дворянин, свои тайны он держал крепко даже после смерти.
Гравер подставил лицо под лучи бледного осеннего солнышка, пробившегося сквозь плотное одеяло дождевых туч, и прикрыл глаза. А потом распахнул и уставился прямо перед собой.
А что если попробовать плясать не от вещей, а от мотива и возможностей? Кому выгодна смута в северных провинциях? И кто способен ее устроить таким… экзотическим образом?
Вопрос казался не столь безнадежным, как попытки разобраться в наследстве чужака, но его разрешение требовало консультаций у специалистов, и первым в списке значился зловредный скриптор. Конечно, у них сейчас мир и взаимопомощь, но привычка к вражде не позволяла Кейэду в полной мере порадоваться наличию такого уникального союзника.
Миарит упрямо сжал губы. Нет уж, никакая привычка не сможет ему помешать.
Пока Кей ломал голову над перечнем найденных предметов и погружался в пучины уныния, рыцаря буквально распирало от энтузиазма. Четыре года! Четыре года весь орден мечтал добраться до таинственных чужаков, и вот Оррен наконец-то исполнил коллективную мечту. А что пока что мало понятного… Что ж, время на анализ еще будет, но самый главный вывод Меч уже сделал — мальчишка-печатник был прав, предатели в ордене все-таки есть, и на самом высоком уровне.
Это объясняло и потрясающую неуловимость пришельцев, и то, что все попытки расследования упирались в глухую стену. Зато теперь, имея доказательства и зная подробности проваленных операций, можно попытаться вычислить негодяев.
И Оррен даже примерно представлял, как именно будет вычислять. И, самое главное, кто.
А уж допрос он проведет сам. В конце концов, какая разница, от кого узнавать подробности.
Кто устроил кровавую вакханалию? Зачем? И, самое главное, как все это прекратить?
Разносортица оружия и амулетов тоже что-то значила. Крутилось у Меча что-то в голове на этот счет, но в дельную мысль пока не складывалось. Надо будет поразмыслить на досуге, посоветоваться… Да вот хотя бы и с Миаритом. А лучше с его папенькой: жизненного опыта у старшего печатника побольше будет. Главное, чтобы этот старый пень саботаж прекратил и думать начал.
Погруженный в приятные мысли Оррен без труда обогнал плетущегося нога за ногу печатника, первым зашел на постоялый двор старика Гуйта, выбранный на сегодня в качестве «ставки главнокомандующего», и благодушная улыбка медленно сползла с его лица.
Глава 11
Денион, глава издательского дома Миарит, выпустил из пальцев край тяжелой бархатной шторы и отошел от окна. Расшитая цветами и геральдическим зверьем ткань обрубила потоки утреннего света, и гостиная снова погрузилась в полумрак.
Супруга, невозмутимо пьющая чай, отставила чашку и вопросительно подняла глаза, обведенные широкими темными кругами. Прекрасная Ларавэнн, несмотря на пятеро родов остававшаяся тонкой и хрупкой, казалась сейчас девочкой-подростком, совсем как в тот день, когда юный Денион впервые повстречал будущую жену. Миарит знал, что это лишь иллюзия, время не обманешь, и был этому очень рад: от мечтательной, неуемно романтичной, немного наивной девицы сейчас было бы мало прока, а вот хладнокровная, умная, дальновидная хозяйка большого дома, в которую превратилась драгоценная Лара, была очень кстати.
— Трое Мечей покинули сторожку и идут к воротам, значит пересменка у сторожей будет через пять минут. Дорогая, готовься начинать.
Семейство Миаритов, запертое в собственном поместье, вело себя сдержано и с достоинством, как и полагается людям благородным и образованным. Но они все же оставались людьми, а у людей, бывает, сдают нервы.
С чего все началось, Мечи пропустили, — трудно силами одного отряда караулить и усадьбу, и печатню, и искать командира, и вникать в происходящее внутри охраняемого периметра. Но пропустить грандиозную истерику в исполнении пяти женщин разом у них не было ни одного шанса.
Как поняли опоздавшие к началу, и без того нервной леди Миарит чем-то не угодила горничная, затем к слезам и крикам присоединились ее четыре дочери (у самой младшей оказался на редкость пронзительный голос), глава семейства психанул и заперся в кабинете, не реагируя на воззвания и стуки в дверь, и в итоге вся эта ревущая и орущая компания насела на растерявшегося заместителя командира, требуя свободы, успокоительных капель из лавки господина Погерта, справедливости, розысков потерявшегося братика, ответов на вопросы, немедленного прибытия магистра Тиола и Братья ведают, что еще. Рядом крутились служанки с нюхательными солями, успокаивающим отваром и какими-то склянками, внося свою лепту в слезоразлив и хаос.
Рядовые бойцы бросили деморализованного временного командира и расползлись по охраняемым участкам, изо всех сил демонстрируя бдительность. Вдруг кто из слуг решит воспользоваться суматохой и пробраться наружу? Вон, так и бродят рядом, так и зыркают! Того гляди, на прорыв пойдут.
Заняв удобные позиции, воины приготовились делом объяснить нахалам разницу между членами ордена и всяким отребьем, но местным дурням все же хватило ума не идти на открытый конфликт. Спустя два часа люди успокоились и разбрелись по своим делам. Жизнь в поместье вернулась в состояние хрупкого равновесия.
Но если бы кому-то пришло в голову пересчитать почтовых голубей на голубятне, он обнаружил бы, что теперь клетка с короткой надписью «Оквэт» пуста.
***
Мэтр Неент искренне уважал тия Ястета за мудрость, добрый нрав и искреннюю заботу о прихожанах, но во время редких визитов в город останавливаться предпочитал у Миаритов.
К сожалению, в этот раз выбора не было, поэтому спустя два часа пребывания в каморке тия Неент разглядывал истыканную занозами ладонь и печально размышлял о том, что надо поскорее сдаваться Мечам на проверку. И от таинственных «вторых» подальше (тем более, что они стараются с настоящими орденцами не пересекаться), и условия проживания в усадьбе, даже находящейся на полуосадном положении, лучше. Но сперва следовало дождаться, когда Кейэд закончит свои дела с посланцем ордена, официально «познакомит» сэра Оррена с бывшим похитителем и посвятит «несведущего» мага в тайну происходящего.
Минуты ожидания складывались в часы, солнечные квадратики на полу неспешно ползли в сторону шкафа, из церемониального зала святилища слышался бодрый голос тия, занятого делами, и, кажется, уже забывшего о нависшей над северными провинциями беде.
Чародею заняться было нечем, поэтому мрачные мысли грызли его за двоих.
Дверь легко скрипнула, обдавая сквозняком, и маг встрепенулся, оборачиваясь.
— Ну что, сде…
Слова застряли у Неента в горле.
И хорошо, потому что дыхание следовало поберечь для более важных дел. Например — заклинания щита, мгновенно расцветшего на кончиках пальцев огромной золотой астрой.
Тварь, молча возникшая в дверном проеме и без предисловий ринувшаяся на мага, врезалась в преграду с глухим стуком, будто деревянная, метнулась к стене, оттолкнулась, сделала кульбит и обрушилась сверху, но мага на лавке уже не было.
Да и лавки не было тоже. На ее месте клубилось туманное «окно», из которого торчала облезлая камышина, вокруг которой лениво плескалась темная от торфа вода лесной речушки.
Огромная хищная образина, памятная магу с ночевки в лесу, попыталась извернуться и встать враспор между стенами, но инерция оказалась слишком велика. Когти прочертили глубокие борозды в стенах, и нежить влетела мордой в текучую воду, не успев издать ни звука. Каморку заполнил белесый горячий туман, стремительно всасывающийся в волшебное окно.
Когда последняя светящаяся прядь с тихим свистом исчезла за краем, в комнатушку влетел запыхавшийся тий со священным свитком наперевес.
— Тут… ты… как? — Вопросы вырывались из груди жреца попеременно со рваными вздохами: отдышка и радикулит, зловени их забери. И возраст туда же.
— Нормально. — Маг осторожно прислушался к происходящему снаружи, не торопясь убирать окно с рекой. — Там еще кто-нибудь есть?
Жрец помотал головой, но свиток опускать тоже не торопился.
— Была еще одна тварюка, ее сперва Раэх чем-то своим, сидовым, по морде отоварил, а потом я силой Братьев, спасибо им большое, приложил. А вторая, вот, к тебе успела… Что это вообще?
Прежде, чем ответить, Неент прощупал квартал вокруг святилища заклинанием, выпустил сторожевые чары, убрал волшебное окно и медленно сел на появившуюся из небытия скамейку. Сейчас его абсолютно не волновало, занозистая она или нет. Тий опустился рядом.
— Степные бегунки. Их за мной один раз уже посылали. В ночь после нападения. Помнишь, Кейэд рассказывал?
— Бегунки?! — Вид огромных зубастых тварей никак не вязался у Ястета с легкомысленным названием.
— Ну, бегают они изрядно… — маг выпустил еще одно заклинание, а затем еще. Через текучую воду твари перейти не могли, значит, призвавший их маг находился где-то недалеко, на том же Подоле, что и святилище. Только вот как его вычислить среди обычных людей?
