Вдохновлённый таким напутствием, Кей закончил все дела за полтора часа. Сдал на руки корректору текст, а отцу — докладную записку с соображениями по наилучшему оформлению книги, не слишком изящно взгромоздился на одного из «ничейных» коней с издательской конюшни, и вылетел за ворота, едва не затоптав ректора, идущего ругаться по поводу так и не законченных атласов.
Миарит-старший тихонько осенил удаляющегося сына охранным жестом — ехать предстояло в лес за городом, в сгущающихся сумерках, — и со вздохом пошёл навстречу ректору. Объясняться. Ну как же не вовремя этот заказ повис! Из господина Герира мог бы получиться сильный союзник, но сейчас к нему с такими деликатными предложениями лучше не подходить.
Однако дальше прохладно-вежливых раскланиваний дело не зашло: во двор влетела карета с издательским гербом и из неё прытко, будто молодой, выскочил тий Ястет.
Он на пустые вежливости и вовсе размениваться не стал, оттёр удивлённо моргающего визитера, и уставился на главу издательского дома тревожно и нетерпеливо.
— Где Кейэд, Эрри? Он мне нужен.
— К Неенту поехал. — Теперь и Миарит-старший почувствовал сильное желание удивлённо заморгать. Уменьшительными именем старый наставник не называл его уже, дай предки памяти, лет двадцать. И прыть такую в последний раз проявлял примерно тогда же. — За охранными чарами.
Служитель заметно побледнел и как-то разом осунулся.
— Я был на постоялом дворе, на котором обычно останавливаются орденские отряды. Как раз перед моим приходом Мечи быстро собрались и уехали полным составом. Судя по оставленным в номерах вещам — недалеко. И как бы не в ту же сторону, что и Кей.
Глава 4
Как ни торопился Кей, на скорости это отразилось слабо. По Неру ещё удалось проскакать бодрой рысью, но сразу за городскими воротами буланый конёк благоразумно перешёл на шаг — копыта отчаянно скользили и вязли в потоке жидкой грязи, ещё две недели назад гордо именовавшемся караванной дорогой. Редкие путники, попадающиеся навстречу, двигались так же медленно и печально. Полюбовавшись на нескольких всадников, выглядящих так, будто их в грязь целиком макнули, Кей решил коня лишний раз не подстёгивать, и тут же едва не вылетел из седла, когда безымянный буланка попал копытом в скрытую под водой промоину. Да, определённо, торопиться не стоит.
Помыться-то у мэтра можно, наверное, будет, а вот переодеться — только в запасной чародейский балахон Неента. Если учесть, что почтенный маг был на голову ниже, в два раза толще в талии и самую малость поуже в плечах... От представившейся картины Кейэд фыркнул и чуть не расхохотался в голос, а потом потрепал недовольного коня по холке.
— Держись, приятель, сегодня репутация дома Миаритов зависит от тебя!
Буланый покладисто тряхнул головой и уверенно обошёл о краю очередную лужу. Дровосек, едущий в том же направлении, что и Кей, при всем желании не мог бы повторить этот маневр, и его телега погрузилась в воду в воду до самой оси и больше напоминала плот с ярко раскрашенными бортиками. Сидящий на облучке мужик привычно поджал ноги, и, лихо заломив шапку, простуженным голосом затянул: «по мо-о-орю—окия-а-ану носили нас шторма...»
Встречный курьер, облачённый в куртку со знаками нерского магистрата, дождался окончания куплета и с ехидцей окликнул:
— Дядя, ты б ещё обряд корабельного именования над своими дровами провёл, да на юга вплавь отправился!
Дровосек поскреб бороду и солидно, с достоинством пробасил.
— А что, и проведу! Кобыла у меня Ласточка, а телегу, стал быть, Южная Чайка назову. Мы с ней каждую осень да весну знаешь сколько «проплываем»? Если вместе сложить, как раз до моря и обратно выйдет!
Ухмыляющийся Кей обогнал зарождающуюся дискуссию и двинулся дальше. Говорят, на Южном берегу по недавнему указу короля главные караванные дороги стали замащивать камнем и прокладывать канавы для стока воды по бокам, но до севера это благое начинание пока не докатилось. И вряд ли в ближайшие лет семьдесят доберётся.
Как бы то ни было, дорога сделала своё дело — отвлекла от неприятных мыслей. Трудно размышлять об посторонних вещах, когда чуть задумался — и уже в луже вверх тормашками. Правда, над отцовским заданием тоже поразмыслить толком не удалось.
К первой из двух деревенек, которые предстояло миновать, Кей прибыл с ощущением, будто не скакал на лошади, а тащил её на загривке, а потому не сразу заметил подъезжающий с бокового тракта разъезд конной стражи. Когда по глазам пробежал солнечный зайчик от начищенного до блеска командирского шлема, печатник невольно поморщился, и оторвал взор от дороги.
Чтобы получить в ответ волну неодобрительных взглядов.
Проехали стражники, конечно, молча, и вежливо склонили перед знатным господином головы, но в спину раздалось тихое: «Ишь, морщится, дворянчик игрушечный». И такой же тихий презрительный ответ: «Так он чистенький, а мы пока были в патруле, вон как извозились. Чего ж не морщиться-то теперь? Папенька дворянство купил, теперь нос задирать можно».
«Природных» и «новопосвящённых» дворян все известные Кею стражники, слуги и торговцы различали безошибочно, совершенно непостижимым для печатника способом. И если первым доставалось привычное почтение, то вторым, в лучшем случае, настороженность.
Кейэд философски пожал плечами и направил коня на тот просёлок, с которого явились знатоки дворянской натуры: зря стражи прибеднялись, они выглядели гораздо чище путников, ехавших по главной дороге. Значит, имеет смысл попробовать повторить их путь, чтобы попасть в лес со стороны песчаных холмов. Пускай так ехать немного дольше, но, наверняка, гораздо суше. Там, на югах, может, и по-другому, а здесь звание «самая быстрая дорога» зависит от времени года, а не фактической протяженности.
Охровые, пропитанные влагой холмы появились уже почти на закате. Вечернее солнце окрасило в рыжий тёмные сосновые кроны, тревожно шумящие на ветру, и Кей всё-таки рискнул немного пришпорить коня. Ночной лес — плохое место для конных прогулок, особенно если нестихающий ветер пригонит новую порцию дождевых туч.
Неприметная тропинка, начинавшаяся за большим валуном, понравилась Буланому больше раскисшей дороги, и конь без возражений ускорился. Даже резко сгустившийся под деревьями сумрак его не смутил. Кейэд расслабленно повёл плечами. Почти доехали! Из препятствий впереди теперь только вздувшийся от осеннего паводка ручей, а сразу за ним — горячий ужин, жарко натопленный камин, разговоры и неспешная, завораживающая магия старого мэтра. Будто наяву предстали перед озябшим Кеем алые пляшущие языки огня...
Конь вздрогнул, и замечтавшийся всадник встрепенулся, торопливо подбирая поводья. Волки? Нет.
Следующий порыв ветра донёс до печатника идущий со стороны ближайшего села заполошный пожарный набат.
На одном дыхании Кей соскочил с седла и взлетел на лысую песчаную вершину, не обращая внимания на колючие ветви, хлещущие по рукам и лицу. Может, в той деревне, которая тревогу подняла, и горит?
На западе, откуда слышался звон, небо оставалось чистым. Жиденький, но быстро густеющий столб дыма поднимался со стороны дома мэтра Неента.
Скатиться вниз, к терпеливо ожидающему коню, удалось ещё быстрее, чем взбежать наверх. Буланый изумлённо всхрапнул, когда всадник сжал ногами бока, посылая в галоп, но послушался. На остатках сил ринулся вперёд по едва различимой тропе.
В ручей Кей всё-таки свалился. Берет уплыл куда-то ниже по течению, но владелец этого даже не заметил. Догнал проскакавшего по инерции несколько шагов коня, накинул поводья на ветку, и перебежкам двинулся к поляне, на которой стоял дом мага. Сюда уже долетал запах гари, а вскоре появились и первые отсветы пламени.
Высунувшийся из подлеска Кейэд первым делом попытался оценить обстановку. Поджигателей не было видно: судя по голосам, нараспев тянущим заклинание, и лошадиному ржанию, они все столпились у главных ворот. Тех самых, к которым прибыл бы Кей, если бы поехал по главной дороге, как собирался. Сложенный из необхватных дубовых брёвен дом и заговоренный от всего и вся забор разгорались неохотно, поэтому нападающим пришлось объединить усилия и напитывать неуверенно дрожащее пламя магией.
Задняя калитка, к которой вела идущая через холмы тропа, оказалась подпёрта грубо отёсанным колом. Сверху чернел размашисто намалёванный знак замыкания. Вправо и влево через равное количество шагов шла цепочка таких же знаков, оплывающих от усиливающегося жара.
«Круг замкнули, упыри проклятые!» Обычно Круги не давали находящимся снаружи пройти к тем, кто спрятался внутри, или причинить вред с помощью магии, но, как видно, орденские исследователи не зря едят свой хлеб, и смогли «вывернуть» заклинание, превратив из защиты в ловушку.
Кей, не давая себе времени на раздумья, метнулся к калитке. Пока ЭТИ поют, можно неожиданных визитов не опасаться — недопетое заклинание на середине не бросишь, не баллада всё же. Для того чтобы обычный Круг утратил волшебную силу, находящемуся внутри достаточно пересечь черту, сделать шаг наружу. Значит, для «обратного» — находящийся снаружи должен сделать шаг внутрь? Кейэд пинком выбил кол и рванул калитку на себя, радуясь, что намокшая одежда хоть немного защищает от злого жара. Для лёгких защиты не нашлось, и Кей, закашлявшись, почти что вкатился через порог. Сторожевая магия дома скользнула по пришельцу, опознала своего и расступилась. А пение у ворот сменило тональность. Сначала в голосах прозвучало изумление, потом речитатив заметно ускорился, и Кей понял, что орденцы допевают последний куплет.
Мэтр Неент стоял посреди двора, окружённый домашней живностью. От дыма и раскалённого воздуха их укрывала тонкая пелена из дующего по кругу порыва ветра. Глаза мага были закрыты, из ноздри текла тонкая струйка крови, теряясь в короткой белоснежной бороде. Появления гостя он не заметил. Даже несмотря на то, что мелкие пёстрые птички, чем-то похожие на куриц, при виде постороннего перестали жаться к ногам хозяина и загалдели так, что перекрыли и вражеских колдунов, и ржущих от близости огня лошадей, и треск пламени.
Кей проскочил через тугую пелену ветра, рывком взвалил полуобморочного мага на плечи и крякнул от тяжести — никто не назвал бы Неента стройным даже в качестве самой грубой лести. Защита тут же исчезла, в лёгкие снова потекла удушающая гарь. Шатающийся на бегу печатник отчаянно прислушивался к звукам, доносящимся из-за дома, и, когда проскочил через пылающее кольцо забора в обратную сторону, понял, что пения больше не слышно. Зато слышен приближающийся конский топот. Из-за угла показались первые всадники.
Чародей на плечах вдруг сделался будто бы вдвое тяжелее, неловко дёрнулся, взмахнул свободной от хватки Кея рукой. И на преследователей, ещё не успевших ни понять, что именно нарушило целостность Круга, ни разглядеть беглецов, обрушилась сверху галдящая, одуревшая от жара и заклинаний Неента стая птиц. Причём, как заметил ошарашенный не меньше преследователей Кейэд, она была раза в три больше той, что крутилась под ногами во дворе, а часть птиц пролетала сквозь людей и просвечивала.
— Чего встал? Дуй в лес, быстро!
Злобное шипение над ухом привело печатника в себя, и он последовал здравой рекомендации. Кусты услужливо расступились перед хозяином и сомкнулись за спинами беглецов непроницаемой стеной. На этом силы мэтра окончательно закончились, он захрипел в попытке что-то сказать, и обмяк. Кей попытался на ходу нащупать пульс старого чародея и облегчённо вздохнул: жив! Но что ему теперь одному делать с бойцами ордена, которые вряд ли позволят им просто так уйти?
С трудом добравшись до коня, Кей перекинул мага через седло, и, ведя нервно всхрапывающего буланку на поводу, двинулся вниз по ручью, нимало не заботясь о и без того мокрых сапогах. Собак он при рыцаре не видел, но где гарантия, что их не было у его свиты? К тому же смутно припоминалось что-то насчёт нежити, не способной пересечь текучую воду, и рассеивающихся злых чарах. Правда, это ещё вопрос: могут ли чары, наложенные служителями Братьев, быть злыми?
Кей припомнил завывания за горящим забором и решил, что могут. Потому, что к Братьям не имеют никакого отношения. Точно так же, как и эти надменные рыцари, по недосмотру Совета присвоившие добрые символы и право говорить от имени Неба.
Шагов через сто боевой запал начал пропадать, навалилась усталость и холод. Промокшие ноги начало ломить, и Кей, оскальзываясь на глинистом берегу, выбрался к деревьям. Собаки там, или не собаки, воспаление лёгких без магии не лечится, а маги нынче в дефиците. Да и не уйти им от погони просто так. Прав был тий Ястет, иногда полезнее остановиться и немного подумать, чем мчаться напролом, ничего не видя от страха. В этом лесу и без орденцев сгинуть можно, даром, что город рядом.
Буланый, осторожно переступая, чтобы не уронить ношу, шёл следом, такой же мокрый и понурый, как хозяин. Кей стащил так и не пришедшего в себя мага на землю, и плюхнулся там, где стоял. Мирным книгоиздателям такие приключения противопоказаны. Но что же делать-то? Обрывочные сведения, почёрпнутые из сотни разных книг, не желали складываться в ясные готовые ответы. Кейэд потряс головой в попытке упорядочить этот назойливо гудящий рой. Что там он подходящего к ситуации мог читать?
Как ни странно, после некоторых размышлений, самой перспективной книгой оказался потрёпанный том «Сказаний земли стародавней», с которого, по семейному преданию, началась знаменитая библиотека рода Миарит. На то, чтобы перебрать в памяти знакомые с детства легенды, ушло минут пятнадцать, но Кей вспомнил-таки подходящую. Так, что там надо? Порезать ладонь и начертить знак приветствия на старом дереве?
— Здравствуй, Лес! Разреши слово молвить!
По правилам, рядом следовало положить что-нибудь съестное в качестве угощения, но в этот раз сошло и так: осенний лес, укладывающийся спать до весны, пожару в самом центре себя не обрадовался. В пяти шагах от Кея закрутился маленький смерч, вздымая лесной мусор, и вскоре на его месте появилась фигура, повторяющая облик самого печатника, только состоящая из хвоинок, песка, сухих веточек и шишек. Вокруг неё распространялось мягкое зеленоватое сияние, позволяющее разглядеть подробности в сгустившейся темноте.
— Здравствуй, человек. Разрешаю.
Точную формулу обращения Кей так и не вспомнил, поэтому постарался изложить причину вызова коротко и ясно.
— Нас преследуют те, кто развёл огонь рядом с твоим сердцем. Пожалуйста, запутай наши следы так, чтобы служители ордена Мечей не смогли нас отыскать! Сейчас мне нечего предложить в качестве благодарности, но я клянусь родом, что вернусь весной, в пору цветения и роста, со жрецом, чтобы он провёл обряд Начала жизни. Я знаю хорошего, Братья благоволят ему и не откажут в такой доброй просьбе.
Фигура, представляющая лес, выгнула веточки-брови.
— Плата хорошая, но я не совсем понял твоё пожелание, человек. Ты хочешь, чтобы я укрыл вас от служителей ордена, или от тех, кто устроил поджог?
Кей несколько раз беззвучно открыл рот, и, наконец, выдавил.
— От тех и других. Но разве это не одни и те же люди?!
Стройная теория происходящего шаталась и рушилась. Но, справедливости ради, печатник признал, что действительно не рассмотрел поджигателей. Возможности не было.
