Все замерло, остались только шипение реки и посвист птиц в медленно погружавшемся в сумрак лесу. Маркус осторожно выдохнул, чувствуя, что все ещё не смеет даже пошевелиться.
— Сядь, — приказала Милена, и он тут же молча опустился на землю, глядя перед собой испуганно-злым взглядом. Камана подошла к нему и скрючилась рядом, раскладывая перед собой содержимое аптечки.
— Кровь уже почти остановилась, — сказал Маркус, разглядывая глубокие рваные следы зубов у себя на плече. — Это ты сделала?
— Скажи спасибо, что вообще не загрызла. — фыркнула Милена. — Ты так на меня набросился, будто того гвардейца защищал.
Маркус озадаченно нахмурился и вдруг застыл, а потом резко отвел глаза, но камана успела заметить мелькнувший в них ужас.
— Припоминаешь, значит? — спросила она, обмывая плечо мужчины водой из фляги. — Ты хоть понимал, что делал?
Громко чпокнула пробка склянки с антисептиком, и Маркус наморщил нос, почувствовав запах спирта.
— Я почти ничего не помню, — уклончиво ответил он. — С чего тебе беспокоиться о том гвардейце? Башни так и так объявили бы на нас охоту.
— Тот гвардеец оказался охотником.
— Охотником [1]
Закрыть
? Нечеловеком? Милена использовала слово "ger", дословно означающее "хищник"
— Нет, вряд ли, — Милена досадливо покривила губы, подбирая слова. — Скажу по-другому: он из бойцов Альянса.
— Того Альянса, о котором ты говорила? Из руин? — мужчина с удивлением покосился на каману и наткнулся на её раздраженный взгляд.
— Само собой, а какой же еще?! — она залепила больное плечо Маркуса лоскутом чистого бинта. — Повернись и подними руку, ребро посмотрю. Альянс здесь. Смотритель Башен, его приближенные — они все из Альянса. Уверена, Теневая Стража — тоже. Да даже вшивые контрабандисты. Ты ведь и сам передал артефакт в руки Альянсу, когда дал наводку, что рейновцы отыскали что-то интересное в руинах. Я знала, что их разведка тут давно шастает, но чтобы настолько…
Маркус вдруг скривился и яростно зашипел: протирая чистой тряпицей глубокий след от пули, Милена надавила на него пальцами.
— Сиди смирно, ничего страшного там нет! Тебе вообще повезло, что так легко отделался. Тот охотник тебя добивать шел. И вместо того, чтобы помочь его убить, ты напал на меня, а теперь устраиваешь тут истерики! — вдруг разозлившись, Милена с силой прижала только что обработанную, закрытую бинтом рану, заставив контрабандиста завалиться набок и взвыть от неожиданной боли.
— Хорош, ты что творишь?!
— Переживешь, — фыркнула камана. — Нечего было мне тут гонор свой показывать! Ногу — сам.
Она выпрямилась, перестав нависать над ним, и отошла в сторону. Маркус едва сдержал облегченный вздох.
— Спасибо, — тихо пробурчал он, подтягивая к себе аптечку и закатывая штанину на задетой шальным выстрелом ноге. — И что вернулась за мной — тоже.
Милена равнодушно дернула плечом.
— Не обольщайся. Оставлять тебя Альянсу было опасно. Ты мог уцелеть и выложить им всё, что знаешь. Меня такой расклад не устраивал.
— Но ты могла просто меня убить.
— Верно. Будь ты человеком — так бы и сделала.
Маркус нервно дернул уголком рта и поднял на Милену удивленно-раздосадованный взгляд.
— Почему для тебя это так важно?
— Для меня это неважно! — раздраженно открестилась камана. — Это принцип Альянса: давать шанс тем, кто может оказаться полезен.
— Как ты связана с Альянсом?
— Напрямую. Я была в нём еще два века назад, до Катастрофы. Ты до утра возиться собрался? Закругляйся уже!
Маркус, очнувшись, принялся спешно собирать аптечку.
— Тебя тоже потрепало, — заметил он, застегивая рубашку и натягивая ботинки.
Милена мотнула головой.
— Потом. — она оглянулась, внимательно оглядывая контрабандиста с ног до головы. — Идти можешь?
— Да.
— Хорошо. Найдем место получше — передохнёшь.
Маркус с недоумением взглянул на неё, поправляя на плече сумку, но ничего не сказал: он был слишком вымотан, чтобы возражать.
Глава 11. Заблудшие
Первая ночь настигла бежавшую от Башен троицу внезапно, набросив на лес темное одеяло сумерек, вычернивших деревья и траву. Они мчались вперед, практически не останавливаясь и не замедляя шаг, будто до этого не петляли по коридорам Башен наперегонки с солдатами, и осмелились сделать привал, только когда начали спотыкаться на каждом шагу, грозя подвернуть ногу или сломать себе шею.
— Не будем разжигать костер, — сказала Клара. — Не так уж и холодно, а огонь и дым нас тут же выдадут.
Никто не стал возражать. Соловей, едва сбросив с плеч сумку, тяжело осел на землю уткнулся головой в поджатые к груди колени и затих. Дерек сиротливо устроился рядом с доверенным ему рюкзаком Маркуса.
— Можешь взять его вещи пока что, — сказала ему К повесила арбалет на спину и, устало вздохнув, уронила на землю оттягивавший ей руку артефакт, в темноте казавшийся почти черным. Лекарша с ненавистью посмотрела на торчавшую на нём уродливым наростом ручку, от которой на ладонях остались саднившие красные полосы, уже готовившиеся превратиться в мозоли. Её тошнило от мысли о том, что завтра ей придется снова взяться за неё.
Вместе с темнотой и тишиной на беглецов лавиной обрушились все ужасы и тяготы прошедшего дня, и придавили к земле, не давая пошевелиться. Наедине со своими мыслями Клара не выдержала и пары минут. Она стащила со своего рюкзака одеяло и накинула его на артефакт.
— Завтра уходим, как только расцветет. Если, конечно, ночь пройдет спокойно… Отдохните, только вещи не раскладывайте.
Дерек молча кивнул, поймав её взгляд. Хисагал даже не пошевелился.
— Соловей? Ты как?
Тот неразборчиво промычал что-то, не отрывая лица от колен.
Сняться с места на рассвете, как планировала Клара, они не смогли: Соловей был белее мела и с трудом поднимался на ноги, не говоря уже о том, чтобы куда-то идти. У него не было сил даже злиться на себя из-за этого. Он покорно позволил Кларе завернуть себя в одеяло и так и лежал, погрузившись в не приносящее ни отдыха, ни облегчения оцепенение. Казалось, он не заметил бы, даже если бы его спутники оставили его и ушли.
Кларе и Дереку не оставалось ничего другого, кроме как разбить лагерь. Они выкопали яму для костра у ствола раскидистой сосны и прикрыли навесом из еловых ветвей, чтобы рассеять дым и заставить его затеряться в кроне дерева.
— Откуда ты всё это знаешь? — спрашивал Дерек, по указке лекарши прокапывая от котлована с кострищем дымоотвод.
— Пешком много ходила, — отозвалась она копаясь в собранном ими валежнике в поисках толстой жерди под котелок.
— А что, когда пешком ходишь, нужно учиться костры незаметно разводить?
Клара взглянула на него с мягкой усмешкой.
— Когда ты один где-нибудь в лесах, а вокруг на километры ни одного человека, лучше не привлекать лишнего внимания. Мало ли, кто на огонек решит заглянуть, и что у него на уме будет.
Она больше не пыталась наставлять на Дерека оружие, а тот предпочел об этом не вспоминать. Единственное, что женщина наотрез отказывалась ему доверять — это артефакт. Поручив Дереку осторожно обойти лагерь по периметру, она присела рядом с укутанным по самые уши хисагалом и чуть не задохнулась от испуга: глаза у того были приоткрыты, но подернулись белесой полупрозрачной пленкой.
— Соловей!
Резко отбросив одеяло, она обхватила ладонями его лицо, потом коснулась шеи, пытаясь нащупать пульс. Хисагал вздрогнул и завозился, с усилием выныривая из глубокой дремы, и пленка лениво сползла с его глаз под веки.
— Ммм?.. Клара?
— Фух, напугал… — с облегчением выдохнула Клара, только сейчас вспомнив об этой «кошачьей» привычке Соловья засыпать с полуоткрытыми глазами. — Ты как?
— Надо идти? — тут же спросил он.
— Ничего не надо. Просто скажи мне, как ты себя чувствуешь. Болит что-то? Голова не кружится?
— Тошнит.
— Тогда надо поесть.
Соловей застонал и попытался зарыться лицом в одеяло: желудок у него сводило от голода, но от одной только мысли о еде он был готов и вовсе вывернуться наизнанку.
— Надо-надо. Потом легче станет, я обещаю. — Клара ободряюще похлопала его по плечу. — Потерпи немного, сейчас костер разгорится, чаю сварю.
— Погоди! — хисагал повернулся, останавливая собравшуюся подниматься женщину жалобным взглядом. — Мы же… мы так и не отошли подальше от Башен. Нельзя тут оставаться.
Клара подозрительно прищурилась.
— Даже не начинай, знаю я, к чему мы клонишь.
— Ты дослушай! Маркус… он ведь так и сказал: чтобы я сдался, если не получится убежать. Меня не тронут. Я могу спрятаться, вы пойдете дальше, а если вдруг что…
— Стоп! — резко осекла его Клара, тряхнув головой. — Чепуху мелешь! Фора у нас есть, оторвемся, если что. Лучше набирайся сил. Поставим тебя на ноги, тогда и пойдем.
Клара натянула одеяло ему на голову и вскочила, спеша убежать прежде, чем Соловей выпутается и начнет спорить. Костер уже вовсю потрескивал под котелком с водой, из соседней ямки-дымохода курился плотный белый дымок. Наблюдая, как он стелется вдоль земли, Клара заметила светлевшую среди деревьев фигуру Дерека.
— Удрать надумал? — бесстрастно осведомилась Клара, подходя к нему поближе. Тот оглянулся и скорчил недоуменную мину, не понимая, всерьез она или просто шутит.
— Будто я один далеко уйду, — проворчал он.
— Кто знает, — Клара пожала плечами, задумчиво разглядывая его тюремную рубаху: по некрашеной ткани тут и там расползались пятна въевшейся крови, и чужой, и его собственной. — Пока что мы и втроем недалеко убежали.
— Нельзя нам тут оставаться, — пробормотал Дерек. — Если завтра Соловей не поднимется, наверное, придется его на себе тащить…
Клара не ответила, молча изучая его лицо отсутствующим взглядом.
— Что ты так смотришь?
— Ничего, — лекарша мотнула головой, будто скидывая наваждение. — Возьми из сумки Маркуса что-нибудь переодеться. Тебе большевато, конечно, будет, но всё лучше, чем в таком виде шататься.
— Слушай, скажи прямо: ты мне вообще не доверяешь? — потребовал Дерек, сверля её напряженным взглядом из-под нахмуренных бровей и с каждым словом всё больше сердясь. — Без всяких вот этих уверток и недомолвок, чтобы я понял, а не болтался, как говно в колодце, не зная, что ты от меня хочешь!
— Мы второй день, как знакомы. — Клара неопределенно пожала плечами. — Я пока не знаю, доверять мне тебе или нет.
— И я не знаю. А дела у нас такие, что поодиночке мы пропадем, — Дерек развел руками, повторяя её жест. — У меня здесь нет больше никого: я либо с вами, либо сам по себе. И я хочу пойти с вами и перебраться через Нор-Алинер! Но мне надо знать, что ты не решишь меня бросить при первом удобном случае.
Лекарша смущенно опустила глаза, чувствуя, как щеки вспыхнули виноватым румянцем.
— Даст небо, мы выберемся отсюда целыми, и больше таких разговоров у нас не будет, — наконец сказала она. — А пока могу пообещать тебе, что никого из вас двоих не оставлю.
— Тогда я даю слово, что не брошу вас, — серьезно, почти торжественно ответил Дерек и вдруг шагнул к ней, протягивая раскрытую ладонь. Клара, прищурившись, заглянула ему в глаза, а потом крепко пожала руку хисавира.
— Договорились.
Прода от 11.11.2020, 13:08
Они вернулись к костру вместе. Пока Клара колдовала над своим котелком, уговаривая Соловья подняться и поесть, Дерек, с опаской порывшись в рюкзаке Маркуса, отыскал себе рубашку и пару брюк. Одежда контрабандиста висела на нём мешком, но он не жаловался, с удовольствием избавившись от опостылевшей робы. Без неё Дерек будто обрел лицо: превратился из обесцвеченной и бесформенной человеческой фигурки в молодого мужчину с глубоко посаженными, недоверчивыми темными глазами и почти черными волосами, обрамляющими высокие узкие скулы. Клара невольно засмотрелась на него, когда тот вышел из-за зарослей, и спохватилась, только когда хисавир склонился над костром, вознамерившись бросить туда старую одежду.
— Погоди, куда?! — она ловко выхватила сверток из рук Дерека кончиками ногтей, дотянувшись до него почти с места. — Ткань хорошая, пригодится. Постираем и на бинты порежем.
Остаток дня они просидели, как на иголках, готовясь в любой момент побросать вещи и бежать. Вяло ковырявший ложкой подогретое на костре варево, Соловей совсем сник, глядя, как Клара вглядывается в заросли, тревожно прислушиваясь к каждому шороху. Оживился он только, когда Дерек спросил, куда они собираются двигаться дальше.
— По плану мы должны уйти на запад, поближе к Срединному Хребту, — хисагал достал из-за пазухи карту Маркуса. — Там, вроде, должна быть долина, и опять леса. Потом двинемся на юг, к приграничным городам. А оттуда — уже к Нор-Алинеру.
Дерек задумчиво разглядывал пометки на карте.
— А как вы собираетесь пересечь сам Нор-Алинер? — спросил он. — Там же сплошные посты, всё перекрыто.
— У контрабандистов там свои тропы, — отозвалась Клара. — Милена знала какую-то дорогу, да и Маркус тоже в руины выбирался.
— Значит, без них мы там не пройдём? — помрачнев, не то спросил, не то высказал вслух общие сомнения Дерек.
— Вот от Башен подальше окажемся, тогда и будем об этом думать! — сердито отрезала Клара. — И с чего ты взял, что нам придется перебираться куда-то без них? Ещё и дня не прошло, как мы разделились, они нас сто раз нагнать успеют!
— Странно, что они до сих пор этого не сделали... — пробормотал Дерек, поймал свирепый взгляд лекарши и рассердился. — Что ты так смотришь?! Мало ли, что с ними могло случиться, надо и об этом подумать! Куда нам идти, если мы так и не встретимся?!
— Вообще-то, Маркус мне тоже об этом говорил… — робко вмешался Соловей и провел когтем по прерывистой линии, убегающей к северо-востоку от Башен. — Он сказал, если что-то пойдет не так, можно повернуть назад в сторону Белого города. Пройти вдоль горной реки и остаться где-нибудь у северных окраин страны.
— Конечно он перестраховался, а как же иначе? Рано еще об этом думать. — отмахнулась Клара. — Кроме того: мы уже начали двигаться на запад. Если повернем на восток, то придем обратно к Башням или, чего доброго, вообще заблудимся.
Дерек, помедлив, неуверенно кивнул.
— Видимо, у нас и выбора-то особого нет.
— Выше нос, — без особого энтузиазма приободрила его лекарша. — Самое сложное уже позади.
Соловей провалился в сон ещё вечером, если можно было назвать сном сплошное забытье, растворившее всё вокруг без остатка. Будто он спал не под открытым небом, а на дне глубокой ямы, под двухметровой толщей плотной сырой земли. Время, час за часом, слой за слоем, методично выкапывало его оттуда, на короткие мгновения пропуская внутрь свист ветра, холод промозглой горной ночи, запах дыма, тусклый свет растущей малой луны. Они таили в себе что-то недоброе и неотвратимое, от чего ему хотелось спрятаться, зарывшись поглубже в пустое небытие. Но всё, что ему оставалось — беспомощно ждать, пока в придавившую его черноту не ворвалась волна холодного воздуха.
Хисагал резко вздохнул и распахнул глаза. У края одеяла на траве застыли белесные капли росы, над головой верхушки елей черными зубами вгрызались в блекло-синее небо. Нос щипал влажный предрассветный холод, спину грел тихо потрескивающий в своем очаге костер, и кто-то рядом похрапывал во сне.
