— Да. Он...
— Брат лорда Хенрика де Тиаля, мы все слышали, — скривился Лен. — Полезная информация.
Ему достался убийственный взгляд от Деля и более болезненный и существенный подзатыльник от Милы.
— Он был вхож в дом Хенрика, неофициально, поэтому о нем никто не знал.
— Ты вычислила его и обвинила, а он тебя подставил? — с понимающей ухмылкой предположил Лен.
— Нет, — огорошила его Далия. — Мне было не до убийств — даже детей — и не до брата Хенрика. Но за день до ареста он пришел к нам в дом. У нас всегда были напряженные отношения — он был хитрым и подлым человеком, — поэтому все, как и всегда, закончилось ссорой, в процессе которой он сообщил мне, что обеспечил мне смерть от старости, а потом рассмеялся и "пожаловался", что он устал разыгрывать эти представления из детских кукол. Тогда я не поняла смысла его слов.
— А на следующий день тебя арестовало Управление, — закончила Мила.
— Они пришли поговорить, следом за ними явились паладины. Неделю я просидела в подвалах Ордена, сходя с ума от четырех серых стен, окружающих меня, а потом был суд — очень короткий — и осознание того, что Хенрик... — она запнулась, и Дель понимающе сжал ее руку. — Хенрик, который слышал слова брата и знал правду, промолчал, чтобы спасти его. Он всю жизнь любил его и защищал, считал несчастным, несправедливо обиженным Судьбой.
Наверное, сочувствием, плескавшимся во взгляде Деля, можно было наполнить океан.
— Но он умер, — спокойно закончила Далия. — Я проверяла.
Дель все же не выдержал и обнял любимую, держась за нее так, словно она могла исчезнуть в любой момент.
— Что скажут господа инспекторы? — обратилась она к Лену с Милой, которые уже некоторое переглядывались. Последняя прошлась вокруг стола, отодвинула стул и усела прямо напротив Далии.
— Я задам сейчас один очень важный вопрос. Чем ты была столь занята, что тебя не волновали главные городские новости?
— Как будто сейчас они ее волнуют.
— Я спросила не тебя, Лен.
— Она маг и не обязана интересоваться убийствами.
— И не тебя, Дель. Далия?
Та пожала плечами и как само собой разумеющееся произнесла:
— Работала.
— Над чем? — продолжала допрос Мила, даже подалась вперед, к Далии.
— К чему вопросы?
— Дель, последний раз прошу: помолчи!
— Над... — Далия осеклась. — Над заклинанием "Истинный взор", так я его называла: оно могло бы позволить разглядеть истинный облик любого.
— Но зачем?
— Лен! — рявкнула Мила.
— В то время широко было распространено применение иллюзий, особенно среди магов. Мы с Карсеном не одобряли подобного и работали над оптимальным способом вычисления иллюзионистов, но учитель умер, и мне пришлось одной трудиться над "Истинным взором", поэтому процесс затянулся, но на момент заключения я была близка к завершению.
— Истинный взор, говоришь? — переспросил Лен, до которого дошел смысл ее слов. Судя по взгляду Милы, она тоже поняла.
— Ты смогла бы увидеть истинный облик демона? — задал самый главный — крутящийся у всех в головах — вопрос Дель.
— Не знаю, мы не ставили такой цели, но... я допускаю такую возможность.
Лен оперся о спинку стула Милы и недобро ухмыльнулся:
— Теперь понятно, почему тебя убрали. Готов поспорить на мясной пирог Деля — потрясающая вещь, поверь, — что твой таинственный братец-убийца был пешкой демона и когда ты стала им угрожать, подставил.
— Это объясняет многое, — тихо, словно только для себя, выговорила Далия.
— И нападение в Ферании, — припомнила Мила. — Хенрик и его брат знали о том, что ты владеешь прыжком?
— Да, но, Мила, там... было другое.
— Что?
Далия покачала головой, не в силах объяснить свои ощущения.
— Словно это была я. Ведьмы, которых ни один маг не посчитал бы серьезными противниками, вот, что не дает мне покоя.
— Если бы ты хотела кого-то убить, ты бы действовала также? — первым догадался Дель.
Далия медленно кивнула, прикрыв глаза.
— Да. Вплоть до малейших деталей. Это мне непонятно.
— Демон однажды смог подставить тебя и, присоединясь к спору Лена на кусок пирога, уверена, что он следит за всеми нами. Он в Рестании как у себя дома: все знает, все видит, всех убивает. — Мила в раздражение передернула плечами.
— Надо его ловить, — просто сказал Лен.
— Надо, но как? Далия, "Истинный взор" ведь был почти готов.
— Я не помню, — едва слышно прошептала маг.
— Как не помнишь?
Взгляд Далии заледенел.
— Я так сильно его ненавидела... я не помню. Все помню, каждый день из двадцати пяти тысяч четырехсот сорока восьми дней, что я провела в Тирагарде, но "Истинный взор" не помню. Ни одной формулы.
— Ты перенервничала, — успокоил ее Дель и уже более грозно приказал Миле: — Оставь ее в покое, будем искать демона старыми методами.
— Напишем письмо в Орден? — съязвил Лен.
— Кэриста советовала этого не делать, — напомнила Мила.
— А ты ей доверяешь?
— Да.
— Да.
— Нет.
Все повернулись к Далии.
— С ней что-то не так, я не понимаю, что, я не вижу, что, но я чувствую это. Она... она не та, за кого себя выдает.
— Не чернокнижница?
— Чернокнижница, — сама опровергла свои слова Далия. — Но... нет, в ней что-то есть. Она не та...
— И все же я считаю, что нам следует прислушаться к ее совету, — дипломатично предложила Мила. — Мы с Орденом находимся в конфронтации, и я не могу гарантировать, что предоставленные нами сведения не будут использованы против нас. К тому же, придется сообщить слишком много.
— Согласен, — поддержал Дель, бросив виноватый взгляд на Далию. Та лишь в ответ сжала его руку, успокаивая и показывая, что она не сердится.
— Как мы будем искать демона? — перешел сразу к насущному Лен.
— По колдуну, — тут же ответила Далия. — Сам демон не может провести ритуал призыва, ему нужен помощник.
— Орден сжигает колдунов, в Рестании их не должно быть...
— Ликанов жгут по всем центральным землям, эльфы их, вон, вообще убивают много веков, но это не мешает им жить, — возразил другу Лен. — Идея насчет колдунов дельная, надо искать в этом направлении.
— ...их не должно быть много, — закончил Дель, бросая укоризненный взгляд. — Но и не так мало, чтобы мы легко нашли нужного колдуна.
— У нас будут особые приметы. — Далия принялась перечислять: — Вероятнее всего, молодой, нелюдимый, одержимый одной идеей или мыслью.
— Если он попал под влияние демона, это должно быть заметно, — поддержала Мила.
— Ищем колдуна?
— Далия с Делем — да, а тебе, солнышко, предстоит более серьезная задача — поиски самого демона. Осторожно, очень осторожно.
— Как же ты меня ценишь, — с сарказмом произнес Лен. — Ладно, начнем с этого.
— Начинать надо с другого. Знаешь, что нужно сделать в первую очередь?
— Купить мне место на кладбище?
— Вызвать Реба с Соней.
Найти кого-то в Рестании всегда было делом нелегким — это бывшие инспекторы знали не понаслышке, — нужно было иметь связи, осведомителей и четкое представление, кого искать. С этой точки зрения Лену было проще всех. Во-первых, за время работы в стражах и правления Милы он создал огромную шпионскую сеть, которая теперь трудилась на благо Рестании. Во-вторых, он знал, как выглядит и как зовут того, кого он ищет. Вот только Лен сильно сомневался, что демон назвался своим настоящим именем, да и портрет его он хоть и мог нарисовать, но распространить уже не получалось — слишком опасно. Если демон пронюхает, что его ищут, что так много про него узнали, то он либо исчезнет, заляжет на дно на долгие годы, либо атакует. Ни один из двух вариантов Лена не устраивал, поэтому поиски приходилось вести с предельной осторожностью, из-за чего они шли слишком (по мнению лиса) медленно.
Далии тоже было нелегко. Колдуны и ведьмы тем и опасны, что магу их тяжело найти, только по остаткам заклинаний да другим следам. Даже в том же лесу у деревни Далия сначала вычислила ведьму и только потом почуяла, а уж найти ее или колдуна, когда те не хотят быть обнаруженными, было практически невозможно. Слабый дар был не только проклятием, но и спасением, так что Далия могла кружить по Рестании каждый день и так и остаться ни с чем. За время заключения она потеряла связи со всеми друзьями и знакомыми из заклинателей, и теперь требовалось наладить их заново. Вот если бы ее старая противница и лучшая подруга Алая Ведьма жила здесь... Но та уже полвека развлекалась (иначе ей жизнь не мила) в Темной Империи и о делах Рестании не знала.
Дель далек был как от подпольных осведомителей, так и от всего магического, но подводить друзей не собирался и, наступив на горло звериным инстинктам, одним летним вечером, когда Далия сидела в лаборатории над очередным артефактом, отправился по давно забытому адресу в Квартале Ремесленников. Знаменитая кузница Ардеса пережила и осаду, и годы запустения, лишь углы заросли паутиной, да проржавели сброшенные в ящик стальные болванки. Дель остановился на пороге, оглядывая пустое помещение: комната погрузилась во мрак, лишь льющийся через окно и дверь свет оставлял на полу белые полоски.
— Что застыл? Проходи.
Хлопнула дверь, и из глубины дома пахнуло жаром. Дель прошел дальше и очутился во второй, маленькой, кузнице — раньше Ардес здесь работал, когда трудился над особыми заказами, бывшими не для чужих глаз. Сейчас ликан сидел прямо на наковальне и тянул прямо с горла то ли сидр, то ли какой-то дешевый эль, в пропыленной комнате было сложно определить что-либо по запаху.
— Не нравится? — жестко усмехнувшись, поинтересовался Ардес, откидывая пустую бутылку в угол. Судя по звону, она была не первой.
— Не нравится, — не стал отрицать Дель, так и оставаясь на пороге личной кузни.
— Но пришел.
— Пришел... По делу.
— Даже интересно стало.
— Мне нужен колдун.
— Лучше ведьму, — посоветовал Ардес, откупоривая очередную бутылку.
Дель в мгновение ока оказался рядом и перехватил его руку.
— Хватит, ты себя уже не контролируешь.
Он был прав: ликан все сильнее проступал в кузнеце. Лицо огрубело, черты стали напоминать волчьи, зубы заострились, а серые глаза начали гореть звериным гневом.
— Забыл тебя, щенок, спросить!
Он вырвал руку из крепкой хватки Деля: бутылка выпала, разбившись о пол. Младший ликан отступил, сильно морщась — он ненавидел запах алкоголя.
— Так тебе нужен колдун? — также резко успокоившись, поинтересовался Ардес.
— Да, — Дель пересилил себя и ответил. — Колдун. Скорее всего, молодой. Фанатичный. Ни с кем не общается и что-то скрывает.
Кузнец не сдержался и рассмеялся, в его голосе слышалось волчье рычание. В маленькой пустой комнатке его смех звучал гулко и чуждо, Дель едва сдержался, чтобы не тряхнуть его: Ардес только на вид бы беспечен, а ликаны умели чуять и уважать силу. Ему ни к чему конфликт.
— Все темные что-то скрывают, — успокоившись, ухмыльнулся Ардес и, бросив насмешливый взгляд на Деля, добавил: — Конечно, кроме тебя, щенок.
— Я не темный!
— А кто ты? — с пьяной веселостью спросил кузнец, подаваясь вперед и чуть не падая. — Неужели светлый эльф?
Разъяренный Дель вылетел из кузницы, только чтобы не напасть на Ардеса, раздражавшего его до утробного рычания. Сзади раздался звук падающего тела и звон стекла.
Кэтрин перевела взгляд с шитья на окно и тут же зажмурилась: голова закружилась так, что на миг показалось, что она падает в пропасть. К горлу подкатила тошнота, а поясница вновь разболелась. В довершении всего ребенок опять не давал ей покоя, постоянно пинаясь. Ослабевшие руки выронили шитье, Кэтрин устало облокотилась о спинку кресла и стала наблюдать за плывущими по небу облаками. Ей было душно, хотелось открыть окно, но сил не хватало даже для того, чтобы позвать слуг. Лекарь отговаривался обычными фразами, что первая беременность часто бывает тяжелой, но ничем помощь не мог. От его отваров Кэтрин тошнило еще больше, а его совет побольше гулять вызывал лишь истерический смех — у нее постоянно болела спина и отекали ноги, как она могла много ходить? Естественно, ее плохое состояние не могло не отразиться на внешнем виде. Кэтрин боялась смотреть в зеркало — опухшее лицо, темные круги под глазами, располневшее тело, медленная тяжелая походка, — и старалась реже встречаться с Рэмэлом, благо тот опять стал пропадать по делам Ордена и на собрании Совета Рестании был чаще, чем за столом в собственном доме. Вот и сейчас ее дорогой супруг уехал еще утром, предупредив, что к ним может прибыть посыльный от лорда де Тиаля. Кэтрин одновременно была рада и не рада его отъезду. С одной стороны ее ужасно нервировало присутствие Рэмэла, при нем она не могла поднять взгляда, и его прощение было для нее хуже любых обвинений. С другой стороны, его невнимание к ней, особенно сейчас, когда она находилась в столь неприглядном положении, больно било по самолюбию. Кэтрин чувствовала себя несчастной, разбитой и никому не нужной.
Внизу раздался стук двери и приглушенные голоса прислуги — чем хуже леди Остерфальд себя чувствовала, тем жестче обращалась с челядью. Вспомнив о наказе Рэмэла, Кэтрин заставила себя встать и спуститься вниз. При виде хозяйки горничные не стесняясь прыснули и разбежались, дворецкий поклонился и величественно удалился:
— Милорд уже уходит.
Карет — а это был именно он, — и правда, накидывал плащ. Кэтрин, спускающаяся по лестнице, замерла на последней ступени: несмотря на частые визиты друга Рэмэла, они впервые со времен Зимних Праздников встретились наедине.
— Лорд Карет, — леди де Шелон не зря воспитывала дочь — ее голос не дрогнул, когда она окликнула своего случайного любовника. — Лорд Карет, вы уже покидаете нас?
— Я надеялся застать вашего супруга, — мужчина развел руками. — Но не успел.
— Рэмэл уехал еще утром.
— Он не предупредил. Но это не страшно, мое дело несрочное.
Карет развернулся и направился к двери. Его равнодушие задело Кэтрин: не обращая внимание на недомогание, она ринулась вслед за ним.
— И вы уезжаете? Просто так? — воскликнула она, хватая его за руку.
Мужчина обернулся и с недоумением посмотрел на нее, словно она была каким-то насекомым, посмевшим сесть на его рукав.
— А что я должен сделать? И кстати, леди Остерфальд, не советую вам быть столь эмоциональной в доме, полном слуг. Вы ведь не хотите слухов? — он снисходительно улыбнулся ей, и эта улыбка хлестнула Кэтрин больнее пощечины.
Понизив голос, но не силу чувств в нем, она произнесла:
— Вы не можете быть таким беззаботным после всего случившегося!
— Почему нет?
Чем сильнее распалялась Кэтрин, тем веселее было Карету.
— Это твой ребенок! И Рэмэл знает! — взорвалась женщина.
— Знает? Тем лучше! — он рассмеялся ей в лицо. — Меня не интересует ублюдок в твоем чреве, это всего лишь способ отомстить Рэмэлу.
И с улыбкой демона он вышел на крыльцо.
— "Зайди", — Дель вслух прочитал подброшенную утром под дверь записку.
— От кого?
— Ардеса.
Далия отложила зачарованный медный браслет и заглянула Делю в глаза.
— Ты его не любишь?
Тот качнул головой — длинные серые волосы колыхнулись следом — и, поправив рукава рубашки, ответил:
— Когда он рядом, мне очень трудно сдерживаться: ликан внутри буквально рвется перегрызть ему глотку.
— Он настолько опасен?
— Скорее он меня безумно раздражает. Иногда это бывает невыносимо, когда теряешь контроль и бесишься, словно мальчишка. Я не понимаю причины этих вспышек гнева, — совершенно спокойно, ровно противоположно словам, произнес Дель.
— Брат лорда Хенрика де Тиаля, мы все слышали, — скривился Лен. — Полезная информация.
Ему достался убийственный взгляд от Деля и более болезненный и существенный подзатыльник от Милы.
— Он был вхож в дом Хенрика, неофициально, поэтому о нем никто не знал.
— Ты вычислила его и обвинила, а он тебя подставил? — с понимающей ухмылкой предположил Лен.
— Нет, — огорошила его Далия. — Мне было не до убийств — даже детей — и не до брата Хенрика. Но за день до ареста он пришел к нам в дом. У нас всегда были напряженные отношения — он был хитрым и подлым человеком, — поэтому все, как и всегда, закончилось ссорой, в процессе которой он сообщил мне, что обеспечил мне смерть от старости, а потом рассмеялся и "пожаловался", что он устал разыгрывать эти представления из детских кукол. Тогда я не поняла смысла его слов.
— А на следующий день тебя арестовало Управление, — закончила Мила.
— Они пришли поговорить, следом за ними явились паладины. Неделю я просидела в подвалах Ордена, сходя с ума от четырех серых стен, окружающих меня, а потом был суд — очень короткий — и осознание того, что Хенрик... — она запнулась, и Дель понимающе сжал ее руку. — Хенрик, который слышал слова брата и знал правду, промолчал, чтобы спасти его. Он всю жизнь любил его и защищал, считал несчастным, несправедливо обиженным Судьбой.
Наверное, сочувствием, плескавшимся во взгляде Деля, можно было наполнить океан.
— Но он умер, — спокойно закончила Далия. — Я проверяла.
Дель все же не выдержал и обнял любимую, держась за нее так, словно она могла исчезнуть в любой момент.
— Что скажут господа инспекторы? — обратилась она к Лену с Милой, которые уже некоторое переглядывались. Последняя прошлась вокруг стола, отодвинула стул и усела прямо напротив Далии.
— Я задам сейчас один очень важный вопрос. Чем ты была столь занята, что тебя не волновали главные городские новости?
— Как будто сейчас они ее волнуют.
— Я спросила не тебя, Лен.
— Она маг и не обязана интересоваться убийствами.
— И не тебя, Дель. Далия?
Та пожала плечами и как само собой разумеющееся произнесла:
— Работала.
— Над чем? — продолжала допрос Мила, даже подалась вперед, к Далии.
— К чему вопросы?
— Дель, последний раз прошу: помолчи!
— Над... — Далия осеклась. — Над заклинанием "Истинный взор", так я его называла: оно могло бы позволить разглядеть истинный облик любого.
— Но зачем?
— Лен! — рявкнула Мила.
— В то время широко было распространено применение иллюзий, особенно среди магов. Мы с Карсеном не одобряли подобного и работали над оптимальным способом вычисления иллюзионистов, но учитель умер, и мне пришлось одной трудиться над "Истинным взором", поэтому процесс затянулся, но на момент заключения я была близка к завершению.
— Истинный взор, говоришь? — переспросил Лен, до которого дошел смысл ее слов. Судя по взгляду Милы, она тоже поняла.
— Ты смогла бы увидеть истинный облик демона? — задал самый главный — крутящийся у всех в головах — вопрос Дель.
— Не знаю, мы не ставили такой цели, но... я допускаю такую возможность.
Лен оперся о спинку стула Милы и недобро ухмыльнулся:
— Теперь понятно, почему тебя убрали. Готов поспорить на мясной пирог Деля — потрясающая вещь, поверь, — что твой таинственный братец-убийца был пешкой демона и когда ты стала им угрожать, подставил.
— Это объясняет многое, — тихо, словно только для себя, выговорила Далия.
— И нападение в Ферании, — припомнила Мила. — Хенрик и его брат знали о том, что ты владеешь прыжком?
— Да, но, Мила, там... было другое.
— Что?
Далия покачала головой, не в силах объяснить свои ощущения.
— Словно это была я. Ведьмы, которых ни один маг не посчитал бы серьезными противниками, вот, что не дает мне покоя.
— Если бы ты хотела кого-то убить, ты бы действовала также? — первым догадался Дель.
Далия медленно кивнула, прикрыв глаза.
— Да. Вплоть до малейших деталей. Это мне непонятно.
— Демон однажды смог подставить тебя и, присоединясь к спору Лена на кусок пирога, уверена, что он следит за всеми нами. Он в Рестании как у себя дома: все знает, все видит, всех убивает. — Мила в раздражение передернула плечами.
— Надо его ловить, — просто сказал Лен.
— Надо, но как? Далия, "Истинный взор" ведь был почти готов.
— Я не помню, — едва слышно прошептала маг.
— Как не помнишь?
Взгляд Далии заледенел.
— Я так сильно его ненавидела... я не помню. Все помню, каждый день из двадцати пяти тысяч четырехсот сорока восьми дней, что я провела в Тирагарде, но "Истинный взор" не помню. Ни одной формулы.
— Ты перенервничала, — успокоил ее Дель и уже более грозно приказал Миле: — Оставь ее в покое, будем искать демона старыми методами.
— Напишем письмо в Орден? — съязвил Лен.
— Кэриста советовала этого не делать, — напомнила Мила.
— А ты ей доверяешь?
— Да.
— Да.
— Нет.
Все повернулись к Далии.
— С ней что-то не так, я не понимаю, что, я не вижу, что, но я чувствую это. Она... она не та, за кого себя выдает.
— Не чернокнижница?
— Чернокнижница, — сама опровергла свои слова Далия. — Но... нет, в ней что-то есть. Она не та...
— И все же я считаю, что нам следует прислушаться к ее совету, — дипломатично предложила Мила. — Мы с Орденом находимся в конфронтации, и я не могу гарантировать, что предоставленные нами сведения не будут использованы против нас. К тому же, придется сообщить слишком много.
— Согласен, — поддержал Дель, бросив виноватый взгляд на Далию. Та лишь в ответ сжала его руку, успокаивая и показывая, что она не сердится.
— Как мы будем искать демона? — перешел сразу к насущному Лен.
— По колдуну, — тут же ответила Далия. — Сам демон не может провести ритуал призыва, ему нужен помощник.
— Орден сжигает колдунов, в Рестании их не должно быть...
— Ликанов жгут по всем центральным землям, эльфы их, вон, вообще убивают много веков, но это не мешает им жить, — возразил другу Лен. — Идея насчет колдунов дельная, надо искать в этом направлении.
— ...их не должно быть много, — закончил Дель, бросая укоризненный взгляд. — Но и не так мало, чтобы мы легко нашли нужного колдуна.
— У нас будут особые приметы. — Далия принялась перечислять: — Вероятнее всего, молодой, нелюдимый, одержимый одной идеей или мыслью.
— Если он попал под влияние демона, это должно быть заметно, — поддержала Мила.
— Ищем колдуна?
— Далия с Делем — да, а тебе, солнышко, предстоит более серьезная задача — поиски самого демона. Осторожно, очень осторожно.
— Как же ты меня ценишь, — с сарказмом произнес Лен. — Ладно, начнем с этого.
— Начинать надо с другого. Знаешь, что нужно сделать в первую очередь?
— Купить мне место на кладбище?
— Вызвать Реба с Соней.
***
Найти кого-то в Рестании всегда было делом нелегким — это бывшие инспекторы знали не понаслышке, — нужно было иметь связи, осведомителей и четкое представление, кого искать. С этой точки зрения Лену было проще всех. Во-первых, за время работы в стражах и правления Милы он создал огромную шпионскую сеть, которая теперь трудилась на благо Рестании. Во-вторых, он знал, как выглядит и как зовут того, кого он ищет. Вот только Лен сильно сомневался, что демон назвался своим настоящим именем, да и портрет его он хоть и мог нарисовать, но распространить уже не получалось — слишком опасно. Если демон пронюхает, что его ищут, что так много про него узнали, то он либо исчезнет, заляжет на дно на долгие годы, либо атакует. Ни один из двух вариантов Лена не устраивал, поэтому поиски приходилось вести с предельной осторожностью, из-за чего они шли слишком (по мнению лиса) медленно.
Далии тоже было нелегко. Колдуны и ведьмы тем и опасны, что магу их тяжело найти, только по остаткам заклинаний да другим следам. Даже в том же лесу у деревни Далия сначала вычислила ведьму и только потом почуяла, а уж найти ее или колдуна, когда те не хотят быть обнаруженными, было практически невозможно. Слабый дар был не только проклятием, но и спасением, так что Далия могла кружить по Рестании каждый день и так и остаться ни с чем. За время заключения она потеряла связи со всеми друзьями и знакомыми из заклинателей, и теперь требовалось наладить их заново. Вот если бы ее старая противница и лучшая подруга Алая Ведьма жила здесь... Но та уже полвека развлекалась (иначе ей жизнь не мила) в Темной Империи и о делах Рестании не знала.
Дель далек был как от подпольных осведомителей, так и от всего магического, но подводить друзей не собирался и, наступив на горло звериным инстинктам, одним летним вечером, когда Далия сидела в лаборатории над очередным артефактом, отправился по давно забытому адресу в Квартале Ремесленников. Знаменитая кузница Ардеса пережила и осаду, и годы запустения, лишь углы заросли паутиной, да проржавели сброшенные в ящик стальные болванки. Дель остановился на пороге, оглядывая пустое помещение: комната погрузилась во мрак, лишь льющийся через окно и дверь свет оставлял на полу белые полоски.
— Что застыл? Проходи.
Хлопнула дверь, и из глубины дома пахнуло жаром. Дель прошел дальше и очутился во второй, маленькой, кузнице — раньше Ардес здесь работал, когда трудился над особыми заказами, бывшими не для чужих глаз. Сейчас ликан сидел прямо на наковальне и тянул прямо с горла то ли сидр, то ли какой-то дешевый эль, в пропыленной комнате было сложно определить что-либо по запаху.
— Не нравится? — жестко усмехнувшись, поинтересовался Ардес, откидывая пустую бутылку в угол. Судя по звону, она была не первой.
— Не нравится, — не стал отрицать Дель, так и оставаясь на пороге личной кузни.
— Но пришел.
— Пришел... По делу.
— Даже интересно стало.
— Мне нужен колдун.
— Лучше ведьму, — посоветовал Ардес, откупоривая очередную бутылку.
Дель в мгновение ока оказался рядом и перехватил его руку.
— Хватит, ты себя уже не контролируешь.
Он был прав: ликан все сильнее проступал в кузнеце. Лицо огрубело, черты стали напоминать волчьи, зубы заострились, а серые глаза начали гореть звериным гневом.
— Забыл тебя, щенок, спросить!
Он вырвал руку из крепкой хватки Деля: бутылка выпала, разбившись о пол. Младший ликан отступил, сильно морщась — он ненавидел запах алкоголя.
— Так тебе нужен колдун? — также резко успокоившись, поинтересовался Ардес.
— Да, — Дель пересилил себя и ответил. — Колдун. Скорее всего, молодой. Фанатичный. Ни с кем не общается и что-то скрывает.
Кузнец не сдержался и рассмеялся, в его голосе слышалось волчье рычание. В маленькой пустой комнатке его смех звучал гулко и чуждо, Дель едва сдержался, чтобы не тряхнуть его: Ардес только на вид бы беспечен, а ликаны умели чуять и уважать силу. Ему ни к чему конфликт.
— Все темные что-то скрывают, — успокоившись, ухмыльнулся Ардес и, бросив насмешливый взгляд на Деля, добавил: — Конечно, кроме тебя, щенок.
— Я не темный!
— А кто ты? — с пьяной веселостью спросил кузнец, подаваясь вперед и чуть не падая. — Неужели светлый эльф?
Разъяренный Дель вылетел из кузницы, только чтобы не напасть на Ардеса, раздражавшего его до утробного рычания. Сзади раздался звук падающего тела и звон стекла.
***
Кэтрин перевела взгляд с шитья на окно и тут же зажмурилась: голова закружилась так, что на миг показалось, что она падает в пропасть. К горлу подкатила тошнота, а поясница вновь разболелась. В довершении всего ребенок опять не давал ей покоя, постоянно пинаясь. Ослабевшие руки выронили шитье, Кэтрин устало облокотилась о спинку кресла и стала наблюдать за плывущими по небу облаками. Ей было душно, хотелось открыть окно, но сил не хватало даже для того, чтобы позвать слуг. Лекарь отговаривался обычными фразами, что первая беременность часто бывает тяжелой, но ничем помощь не мог. От его отваров Кэтрин тошнило еще больше, а его совет побольше гулять вызывал лишь истерический смех — у нее постоянно болела спина и отекали ноги, как она могла много ходить? Естественно, ее плохое состояние не могло не отразиться на внешнем виде. Кэтрин боялась смотреть в зеркало — опухшее лицо, темные круги под глазами, располневшее тело, медленная тяжелая походка, — и старалась реже встречаться с Рэмэлом, благо тот опять стал пропадать по делам Ордена и на собрании Совета Рестании был чаще, чем за столом в собственном доме. Вот и сейчас ее дорогой супруг уехал еще утром, предупредив, что к ним может прибыть посыльный от лорда де Тиаля. Кэтрин одновременно была рада и не рада его отъезду. С одной стороны ее ужасно нервировало присутствие Рэмэла, при нем она не могла поднять взгляда, и его прощение было для нее хуже любых обвинений. С другой стороны, его невнимание к ней, особенно сейчас, когда она находилась в столь неприглядном положении, больно било по самолюбию. Кэтрин чувствовала себя несчастной, разбитой и никому не нужной.
Внизу раздался стук двери и приглушенные голоса прислуги — чем хуже леди Остерфальд себя чувствовала, тем жестче обращалась с челядью. Вспомнив о наказе Рэмэла, Кэтрин заставила себя встать и спуститься вниз. При виде хозяйки горничные не стесняясь прыснули и разбежались, дворецкий поклонился и величественно удалился:
— Милорд уже уходит.
Карет — а это был именно он, — и правда, накидывал плащ. Кэтрин, спускающаяся по лестнице, замерла на последней ступени: несмотря на частые визиты друга Рэмэла, они впервые со времен Зимних Праздников встретились наедине.
— Лорд Карет, — леди де Шелон не зря воспитывала дочь — ее голос не дрогнул, когда она окликнула своего случайного любовника. — Лорд Карет, вы уже покидаете нас?
— Я надеялся застать вашего супруга, — мужчина развел руками. — Но не успел.
— Рэмэл уехал еще утром.
— Он не предупредил. Но это не страшно, мое дело несрочное.
Карет развернулся и направился к двери. Его равнодушие задело Кэтрин: не обращая внимание на недомогание, она ринулась вслед за ним.
— И вы уезжаете? Просто так? — воскликнула она, хватая его за руку.
Мужчина обернулся и с недоумением посмотрел на нее, словно она была каким-то насекомым, посмевшим сесть на его рукав.
— А что я должен сделать? И кстати, леди Остерфальд, не советую вам быть столь эмоциональной в доме, полном слуг. Вы ведь не хотите слухов? — он снисходительно улыбнулся ей, и эта улыбка хлестнула Кэтрин больнее пощечины.
Понизив голос, но не силу чувств в нем, она произнесла:
— Вы не можете быть таким беззаботным после всего случившегося!
— Почему нет?
Чем сильнее распалялась Кэтрин, тем веселее было Карету.
— Это твой ребенок! И Рэмэл знает! — взорвалась женщина.
— Знает? Тем лучше! — он рассмеялся ей в лицо. — Меня не интересует ублюдок в твоем чреве, это всего лишь способ отомстить Рэмэлу.
И с улыбкой демона он вышел на крыльцо.
***
— "Зайди", — Дель вслух прочитал подброшенную утром под дверь записку.
— От кого?
— Ардеса.
Далия отложила зачарованный медный браслет и заглянула Делю в глаза.
— Ты его не любишь?
Тот качнул головой — длинные серые волосы колыхнулись следом — и, поправив рукава рубашки, ответил:
— Когда он рядом, мне очень трудно сдерживаться: ликан внутри буквально рвется перегрызть ему глотку.
— Он настолько опасен?
— Скорее он меня безумно раздражает. Иногда это бывает невыносимо, когда теряешь контроль и бесишься, словно мальчишка. Я не понимаю причины этих вспышек гнева, — совершенно спокойно, ровно противоположно словам, произнес Дель.
