Его преследовали одна неудача за другой. Сначала появились проблемы с Рестанией — вечной соперницей порядка и здравомыслия. Потом взбунтовалась Ферания. Возлагать надежды на Джерета было глупо, но Даресу ничего не оставалось, как положиться на лорда Аверина — возможно, ему удастся утихомирить соотечественников. Конечно, Джерет не особо умен, но достаточно изворотлив и умеет очень хорошо стараться, особенно когда за его спиной маячит тень угрозы. Сейчас он боялся Дареса и готов был на все, только бы не вызвать его гнев. Так рассуждал Верховный паладин, и в какой-то мере он был прав. Если бы Ферания была единственным "очагом сопротивления", то вопрос с ней решился бы достаточно быстро. Но вслед за ферайницами подняли голову и люди других королевств.
Дарес ни минуты не сомневался, что молодым королем Фелин'Сена, Айрином, будет легко управлять. Юн, полон нелепых желаний и стремлений, подавлен горем недавней потери. Разве могут возникнуть проблемы, разве сложно будет убедить в чем-то этого мальчишку? Тем более Фелин'Сен испокон веков был союзником Ордена Света, да и близость Рассветного Леса сказывалась. Вера в Свет была в крови всех фелин'сенцев, и Айрин, воспитанный в традициях своей родины, не мог поступать иначе, чем его предшественники. Однако Дарес внезапно потерпел поражение с юным королем. Он долго "обхаживал" его, писал письма, изображал доброго наставника — понимал, что мальчишке сейчас нужно почувствовать поддержку, отцовскую заботу, которую он внезапно утратил. Дарес очень хорошо умел все это делать и не сомневался, что совсем скоро Айрин у него будет с рук есть. В конце концов, кто он и кто этот мальчишка? Король? Да бросьте! Глуп и молод, он — никто, по сравнению с мудрым и влиятельным Верховным паладином. И долгое время точка зрения Дареса находила подтверждения, однако когда он наконец решил перейти к активным действиям, Айрин замешкался. При личной встрече король Фелин'Сена бормотал что-то невразумительное, терялся, не мог ответить, что конкретно он сделает, ведь Дарес ясно намекнул, что требуется. Без поддержки Фелин'Сена, самого богатого королевства людей, начинать поход против темных не было смысла. Дарес понимал, что Логру и Феранию придется долго уговаривать, и поддержка Фелин'Сена необходима. Именно поэтому он начал с Айрина. Но мальчишка оказался еще глупее, чем он думал. Дарес промучился с ним полдня, но так ничего не добился. К его большому сожалению, какой бы неограниченной властью теперь не обладал Дарес, он все же не мог явно вмешиваться в дела людских королевств. Фелин'Сеном управлял Айрин, и каким бы дураком он не был, именно его слушались лорды и народ. Был вариант свергнуть его, но Дарес не хотел прерывать королевскую династию, к тому же положение Айрина, несмотря на все его недостатки, было весьма твердым, чего нельзя было сказать о том, кто придет на его место. Все же среди знати бо?льшую роль играла кровь. Так что взвесив все "за" и "против", Дарес пришел к выводу, что устранять мальчишку не следует, нужно всего лишь набраться терпения. Это как раз и было самым сложным. После того, что Дарес пережил, чем он пожертвовал, он не мог взять и подождать! В нем кипела жажда мести, неистребимое желание подавить всех темных, поставить их на колени, наблюдать за их мучениями. Теперь работы Ордена ему было мало. Он познал вкус безграничной власти, когда ему в руки попался тот мальчишка-ликан. Теперь Даресу было мало роли наблюдателя в подвалах Ордена, он жаждал самолично карать своих врагов. Но остатками разума он понимал, что другие его действия не одобрят. Они глупы и невежественны, ими правит страх, они не поймут, а значит, он должен действовать хитро, вместо того, чтобы идти напрямую. Он должен проявить терпение. И он это сделал. Но это не означало, что ответ Айрина пришелся ему по душе. Промедление злило Дареса, который прекрасно помнил, что у него имеется один очень умный враг — Тая. Эта гадина точно не будет ждать и постарается остановить его, она всегда проявляла особую любовь к темным. Дарес даже вообразить не мог, как человек в здравом уме может общаться с темными, с орком или ликаном. Или оборотнем. Неудивительно, что Тая не поняла его великий замысел. Теперь она была врагом, умным и хитрым противником, который тоже начнет свою игру. Эта мысль не давала покоя, и Дарес постарался принять всевозможные меры, чтобы Айрин не вышел из-под его влияния.
Следующей в череде неудач стала Логра. Король Эдран Шестой не был столь бестолков и молод, как Айрин, и Дарес полагал, что здесь его ждет победа — пусть небыстрая, но очевидная. Однако покорный и понимающий король Логры вдруг взбунтовался. Дарес, естественно, был с ним не столь откровенен, как с Айрином, но Эдран словно бы знал о его планах, и они его не устраивали. Дарес даже подумал, что здесь его могла опередить Тая. Король Логры явно был настроен против Ордена Света, и хоть в открытую он не выразил протест, в мелочах постарался затруднить работу паладинов. Серый список, который с таким трудом ввели в северном королевстве, перестал соблюдаться, люди все чаще стали покрывать ликанов. Конечно, это было практически незаметно, но Дарес умел читать по едва заметным следам и точно знал — Логра отвернулась от Света. Формально Эдран соблюдал условия негласного союза, но на деле ходил по черте, позволяя себя вольности. С таким отношением нельзя было и подумать о том, чтобы причислить Логру к сторонникам праведной войны. Дарес лишился еще одного союзника.
Однако к политическим поражениям добавилось еще одно, самое плохое. Темные твари посмели поднять голову — они напали на паладинов, на резиденцию Ордена в Рестании. Это была неслыханная наглость! Они осквернили обитель Света, храм, молельни. Они пытали и убили десятки воинов Света, отметили Тьмой их чистые сердца и души. Уже много лет, нет, веков или даже тысячелетий темные не позволяли себе подобного! Они и подумать не могли напасть на резиденцию Света! Это как если бы крестьянин с вилами пришел в поместье лорда и стал ломать мебель! Это было невозможно! Непостижимо! Неслыханно!
Все внутри Дареса клокотало от ярости. Верховный паладин не собирался прощать темным этот плевок в лицо. Он покарает их и всех, кто сколько-нибудь причастен к происходящему. Слуги уже подготовили его верную Белку к путешествию — после совета Дарес собирался выехать в Рестанию и на месте разобраться в произошедшем. А пока лорд де Гор направлялся к залу, где его ожидали лучшие паладины Ордена.
Тяжелые створки широкой дубовой двери, обитой железом, распахнулись, и все присутствующие вздрогнули. Особенно "хорошо" это получилось у Джерета, все утро сидящего как на иголках. Он понимал, что его Ферания в последнее время предоставляет не самые хорошие новости, но что делать с разбушевавшимися лордами, он не знал. Джерет никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным: что бы он ни делал, унять праведный гнев феранийской знати не удавалось. И ему было не легче от осознания того, что соседу Алану в Логре ничуть не лучше. Ему, Джерету, надо было отвечать за себя. Представляя, в какой ярости будет Верховный паладин, когда получит последний отчет, лорд Аверин предпринял отчаянную попытку поправить положение дел и переговорил с Мареном де Рандором, братом Анабель. Ни для кого не было секретом, что именно этим двум людям Ферания и Логра обязана внезапно взбунтовавшимися лордами. Конечно, умом Джерет понимал, что, во-первых, у людской знати были причины недолюбливать Орден, особенно в последнее время, так что брат с сестрой де Рандор стали всего лишь огнивом, зажегшим сухую солому, а во-вторых, у Анабель были серьезные причины гневаться на паладинов — они лишили ее мужа, дома. Но даже понимая все это, Джерет не мог избавиться от чувства легкого неудовольствия. Поэтому разговор с Мареном де Рандором он начал весь самоуверенно, считая себя правым. Джерет не ожидал, что его хороший приятель, который всегда милостиво относился к Ордену Света и помогал, вдруг даст отпор, да еще такой мощный. Соблюдая приличия, но очень эмоционально и доходчиво Марен объяснил, куда Джерет может засунуть себе свой Орден, Свет и Верховного паладина. Возможно, лорд Аверин бы не стерпел подобное, но де Рандор сумел сыграть на его чувстве вины, припомнив казнь Вайрана. В итоге Джерет так и не добился своего, еще и настроение ему испортили. Злой и одновременно удрученный он приехал в главную резиденцию, гадая, насколько сильно рассердится лорд де Гор.
В тот момент, когда двери зала распахнулись, и чеканной походкой в него вошел Верховный паладин, Джерет сглотнул и мысленно помолился Свету. Оставалось надеяться, что покровитель сжалится над своим верующим и не даст лорду де Гору его наказать. Наказать сильно. То, что за Феранию ему придется отвечать в любом случае, Джерет знал. Впрочем, он выглядел не лучше остальных. Вскользь Джерет заметил, что раньше на совете не было столь гнетущей атмосферы, такого страха и желания упасть ниц, лишь бы их миновала худшая участь. Но эта мысль исчезла так же быстро, как появилась, и больше Джерет не задумывался о подобных вещах.
— Светлого дня, братья, — ледяным тоном произнес Дарес де Гор, и все склонили головы, тихо зашелестев в ответ:
— Светлого дня, милорд.
Дарес не стал больше тратить время на расшаркивания и прочие глупости, сразу перейдя к делу. Он вкратце обрисовал обстановку в Ферании, Логре, Рестании и Фелин'Сене. Конечно, он не посвящал подчиненных во все свои планы, однако часть из них была известна паладинам. Да это было и не нужно, ведь все перечисленные королевства (за исключением Фелин'Сена) отказывались не от новых, а от старых планов Ордена. В частности, они саботировали исполнение Серого списка, который ужесточил меры, применяемые к темным. О каких продвижениях в политике борьбы с темными можно говорить, если Ордену не удается сохранить то, что он уже завоевал? Нет, наглости людской не было предела!
Паладины-представители полностью разделили недовольство своего главы, а когда дело дошло до разгромленной резиденции, разговор и вовсе пошел на повышенных тонах. Однако после того, как все предались праведному гневу и в достаточной мере осудили темных и людей, Дарес перешел к обсуждению планов по решению свалившихся на Орден проблем. И вот тут его ждал неожиданный сюрприз. Из всех паладинов-представителей лишь Джерет Аверин высказался по делу, предложив хоть что-то. Сделал он это, трясясь от страха, да и предложение его было двоякое, однако он хоть что-то сделал! Все остальные не ушли дальше невразумительных речей, в которых было много бравады, но ни капли смысла. Ставленники Дареса привыкли подчиняться и соглашаться, своего мнения они не имели.
Тая сидела в своем кабинете в загородном поместье и проверяла отчеты. Как и любой руководитель, неважно, кто находился у него в подчинении, она сталкивалась с этой проблемой — горой документов, которые необходимо было контролировать, чтобы ее люди и нелюди не расслабились окончательно. Отчетность существует везде, и каждый руководитель не понаслышке знает, сколько часов можно просидеть за разбором этой нудятины. А Тае не повезло еще больше — она давно отсутствовала, и теперь за "отдых" в пару лет расплачивалась болью в глазах и спине. После нескольких недель напряженной работы — требовалось успеть заблокировать Даресу большинство возможностей по развязыванию войны — наступило затишье. Теперь Тая не торопилась и могла спокойно отладить процесс взаимодействия с некоторыми людскими монархами, а также заняться текущими делами. Именно последние и мучили ее уже пару дней. Даже чудесная погода — последние летние деньки радовали теплом — не могли скрасить монотонную и нудную работы.
Периодически Тая отрывала голову от отчетов и смотрела в голубое небо. Так хотелось выйти из дома, пройтись до пруда, искупаться в теплой воде, почувствовать влагу на коже… Легкий шаловливый ветерок поднял с земли несколько опавших травинок и, закружив их, направил прямо в окно. Тая поморщилась и взмахнула рукой — травинки упали на подоконник, так и не преодолев раму, зато ветер легко залетел внутрь, играя выбившимися из косы прядями волос. Хорошее заклинание — оно не пропускало даже небольшие предметы, зато позволяло почувствовать движение воздуха. При такой погоде закрывать окно было подобно самоубийству, а ставить решетку или дальше терпеть незваных гостей в виде листочков, травинок и прочего Тая не желала.
Последний раз вдохнув свежий теплый воздух, она вернулась к горам документов. Периодически Тая поднимала голову, чтобы хоть немного отвлечься и дать глазам отдохнуть, но сильно не увлекалась, помня, что ее ждут дела. В очередной раз она подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть как к окну летит белый ворон. Спустя секунду он со смачным хрустом врезался в невидимую преграду и рухнул вниз, в кусты. Тая медленно закрыла лицо рукой, слушая отборную ругань, звучащую на все поместье. Совсем скоро хлопнула дверь внизу, а затем — и в покоях.
— Ты совсем… — дальше следовало слово, которое воспитанные мужчины в отношении женщин никогда не употребляли, но Ворону до воспитанности было, как Барсту до тактичности или Ларону до жестокости, — …ставить. Зачем?!
— Я так рада тебя видеть, — мягко произнесла Тая, как только в речи Ворона возник секундный перерыв.
Она поднялась из-за стола и подошла к злющему окровавленному мужчине.
— Сильно поранился?
Он раздраженно вздохнул, уклоняясь от ласки.
— Живой, но мои ребра благодарны тебе. Очень.
— Сходи к Линер, она как раз свободна.
— Вымотала своих мужиков, да?
— Если тебе интересны их личные отношения, то спрашивай у Линер. Только перед лечением, а то придется моей целительнице дважды над тобой страдать, — с самым серьезным выражением лица произнесла Тая и весело улыбнулась, все же дотянувшись до Ворона и обняв его.
— Ты невыносима, — признался оборотень, промакивая тыльной стороной ладони кровь, текущую из носа. — Соскучилась по мужчинам? Поэтому лезешь лапать?
— Это я тебя задабриваю, — заявила Тая. — Лорд Пурценис не справляется с наплывом речей, мне нужны свободные уши. Да и я тебя с радостью послушаю. Но сначала — к Линер.
— Слушаюсь и повинуюсь, — процедил Ворон, весь кривясь, и, гордо вскинув голову, покинул покои своей не очень адекватной любовницы. Она со своими заклинаниями когда-нибудь сведет его в могилу!
Вернулся Ворон достаточно быстро — Тая даже не успела просмеяться.
— Ага, смешно ей, — проворчал наемник, плюхаясь на край стола и мстительно ерзая по бумагам.
Взгляд Таи мгновенно похолодел, обещая убить наглеца. Впрочем, она быстро простила его и уже серьезно поинтересовалась:
— Как ваши успехи?
— У тех трех олухов, которые за мной увязались — замечательно. Чуть не убил их, — устало выдохнув, признался Ворон, потирая чешущийся нос. Лечебная мазь Линеры воняла хуже помойной ямы Рестании.
— Я верю, что ты все стерпел.
— Язви-язви… Впрочем, толк от них тоже был. Если бы не Роска, мне пришлось бы недосчитаться конечностей — почему-то гарги очень любят откусывать руки и ноги.
— У всех свои недостатки.
— О да… Так о чем я? Ах, да, о парочке орков. Если Роска не убьет нашего Камнелоба, то скоро нам придется обрадовать Гортога, что у него появятся племянники. Кажется, Роска не побрезгует насилием, так что стоит предупредить Барста, чтобы не сопротивлялся…
Дарес ни минуты не сомневался, что молодым королем Фелин'Сена, Айрином, будет легко управлять. Юн, полон нелепых желаний и стремлений, подавлен горем недавней потери. Разве могут возникнуть проблемы, разве сложно будет убедить в чем-то этого мальчишку? Тем более Фелин'Сен испокон веков был союзником Ордена Света, да и близость Рассветного Леса сказывалась. Вера в Свет была в крови всех фелин'сенцев, и Айрин, воспитанный в традициях своей родины, не мог поступать иначе, чем его предшественники. Однако Дарес внезапно потерпел поражение с юным королем. Он долго "обхаживал" его, писал письма, изображал доброго наставника — понимал, что мальчишке сейчас нужно почувствовать поддержку, отцовскую заботу, которую он внезапно утратил. Дарес очень хорошо умел все это делать и не сомневался, что совсем скоро Айрин у него будет с рук есть. В конце концов, кто он и кто этот мальчишка? Король? Да бросьте! Глуп и молод, он — никто, по сравнению с мудрым и влиятельным Верховным паладином. И долгое время точка зрения Дареса находила подтверждения, однако когда он наконец решил перейти к активным действиям, Айрин замешкался. При личной встрече король Фелин'Сена бормотал что-то невразумительное, терялся, не мог ответить, что конкретно он сделает, ведь Дарес ясно намекнул, что требуется. Без поддержки Фелин'Сена, самого богатого королевства людей, начинать поход против темных не было смысла. Дарес понимал, что Логру и Феранию придется долго уговаривать, и поддержка Фелин'Сена необходима. Именно поэтому он начал с Айрина. Но мальчишка оказался еще глупее, чем он думал. Дарес промучился с ним полдня, но так ничего не добился. К его большому сожалению, какой бы неограниченной властью теперь не обладал Дарес, он все же не мог явно вмешиваться в дела людских королевств. Фелин'Сеном управлял Айрин, и каким бы дураком он не был, именно его слушались лорды и народ. Был вариант свергнуть его, но Дарес не хотел прерывать королевскую династию, к тому же положение Айрина, несмотря на все его недостатки, было весьма твердым, чего нельзя было сказать о том, кто придет на его место. Все же среди знати бо?льшую роль играла кровь. Так что взвесив все "за" и "против", Дарес пришел к выводу, что устранять мальчишку не следует, нужно всего лишь набраться терпения. Это как раз и было самым сложным. После того, что Дарес пережил, чем он пожертвовал, он не мог взять и подождать! В нем кипела жажда мести, неистребимое желание подавить всех темных, поставить их на колени, наблюдать за их мучениями. Теперь работы Ордена ему было мало. Он познал вкус безграничной власти, когда ему в руки попался тот мальчишка-ликан. Теперь Даресу было мало роли наблюдателя в подвалах Ордена, он жаждал самолично карать своих врагов. Но остатками разума он понимал, что другие его действия не одобрят. Они глупы и невежественны, ими правит страх, они не поймут, а значит, он должен действовать хитро, вместо того, чтобы идти напрямую. Он должен проявить терпение. И он это сделал. Но это не означало, что ответ Айрина пришелся ему по душе. Промедление злило Дареса, который прекрасно помнил, что у него имеется один очень умный враг — Тая. Эта гадина точно не будет ждать и постарается остановить его, она всегда проявляла особую любовь к темным. Дарес даже вообразить не мог, как человек в здравом уме может общаться с темными, с орком или ликаном. Или оборотнем. Неудивительно, что Тая не поняла его великий замысел. Теперь она была врагом, умным и хитрым противником, который тоже начнет свою игру. Эта мысль не давала покоя, и Дарес постарался принять всевозможные меры, чтобы Айрин не вышел из-под его влияния.
Следующей в череде неудач стала Логра. Король Эдран Шестой не был столь бестолков и молод, как Айрин, и Дарес полагал, что здесь его ждет победа — пусть небыстрая, но очевидная. Однако покорный и понимающий король Логры вдруг взбунтовался. Дарес, естественно, был с ним не столь откровенен, как с Айрином, но Эдран словно бы знал о его планах, и они его не устраивали. Дарес даже подумал, что здесь его могла опередить Тая. Король Логры явно был настроен против Ордена Света, и хоть в открытую он не выразил протест, в мелочах постарался затруднить работу паладинов. Серый список, который с таким трудом ввели в северном королевстве, перестал соблюдаться, люди все чаще стали покрывать ликанов. Конечно, это было практически незаметно, но Дарес умел читать по едва заметным следам и точно знал — Логра отвернулась от Света. Формально Эдран соблюдал условия негласного союза, но на деле ходил по черте, позволяя себя вольности. С таким отношением нельзя было и подумать о том, чтобы причислить Логру к сторонникам праведной войны. Дарес лишился еще одного союзника.
Однако к политическим поражениям добавилось еще одно, самое плохое. Темные твари посмели поднять голову — они напали на паладинов, на резиденцию Ордена в Рестании. Это была неслыханная наглость! Они осквернили обитель Света, храм, молельни. Они пытали и убили десятки воинов Света, отметили Тьмой их чистые сердца и души. Уже много лет, нет, веков или даже тысячелетий темные не позволяли себе подобного! Они и подумать не могли напасть на резиденцию Света! Это как если бы крестьянин с вилами пришел в поместье лорда и стал ломать мебель! Это было невозможно! Непостижимо! Неслыханно!
Все внутри Дареса клокотало от ярости. Верховный паладин не собирался прощать темным этот плевок в лицо. Он покарает их и всех, кто сколько-нибудь причастен к происходящему. Слуги уже подготовили его верную Белку к путешествию — после совета Дарес собирался выехать в Рестанию и на месте разобраться в произошедшем. А пока лорд де Гор направлялся к залу, где его ожидали лучшие паладины Ордена.
Тяжелые створки широкой дубовой двери, обитой железом, распахнулись, и все присутствующие вздрогнули. Особенно "хорошо" это получилось у Джерета, все утро сидящего как на иголках. Он понимал, что его Ферания в последнее время предоставляет не самые хорошие новости, но что делать с разбушевавшимися лордами, он не знал. Джерет никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным: что бы он ни делал, унять праведный гнев феранийской знати не удавалось. И ему было не легче от осознания того, что соседу Алану в Логре ничуть не лучше. Ему, Джерету, надо было отвечать за себя. Представляя, в какой ярости будет Верховный паладин, когда получит последний отчет, лорд Аверин предпринял отчаянную попытку поправить положение дел и переговорил с Мареном де Рандором, братом Анабель. Ни для кого не было секретом, что именно этим двум людям Ферания и Логра обязана внезапно взбунтовавшимися лордами. Конечно, умом Джерет понимал, что, во-первых, у людской знати были причины недолюбливать Орден, особенно в последнее время, так что брат с сестрой де Рандор стали всего лишь огнивом, зажегшим сухую солому, а во-вторых, у Анабель были серьезные причины гневаться на паладинов — они лишили ее мужа, дома. Но даже понимая все это, Джерет не мог избавиться от чувства легкого неудовольствия. Поэтому разговор с Мареном де Рандором он начал весь самоуверенно, считая себя правым. Джерет не ожидал, что его хороший приятель, который всегда милостиво относился к Ордену Света и помогал, вдруг даст отпор, да еще такой мощный. Соблюдая приличия, но очень эмоционально и доходчиво Марен объяснил, куда Джерет может засунуть себе свой Орден, Свет и Верховного паладина. Возможно, лорд Аверин бы не стерпел подобное, но де Рандор сумел сыграть на его чувстве вины, припомнив казнь Вайрана. В итоге Джерет так и не добился своего, еще и настроение ему испортили. Злой и одновременно удрученный он приехал в главную резиденцию, гадая, насколько сильно рассердится лорд де Гор.
В тот момент, когда двери зала распахнулись, и чеканной походкой в него вошел Верховный паладин, Джерет сглотнул и мысленно помолился Свету. Оставалось надеяться, что покровитель сжалится над своим верующим и не даст лорду де Гору его наказать. Наказать сильно. То, что за Феранию ему придется отвечать в любом случае, Джерет знал. Впрочем, он выглядел не лучше остальных. Вскользь Джерет заметил, что раньше на совете не было столь гнетущей атмосферы, такого страха и желания упасть ниц, лишь бы их миновала худшая участь. Но эта мысль исчезла так же быстро, как появилась, и больше Джерет не задумывался о подобных вещах.
— Светлого дня, братья, — ледяным тоном произнес Дарес де Гор, и все склонили головы, тихо зашелестев в ответ:
— Светлого дня, милорд.
Дарес не стал больше тратить время на расшаркивания и прочие глупости, сразу перейдя к делу. Он вкратце обрисовал обстановку в Ферании, Логре, Рестании и Фелин'Сене. Конечно, он не посвящал подчиненных во все свои планы, однако часть из них была известна паладинам. Да это было и не нужно, ведь все перечисленные королевства (за исключением Фелин'Сена) отказывались не от новых, а от старых планов Ордена. В частности, они саботировали исполнение Серого списка, который ужесточил меры, применяемые к темным. О каких продвижениях в политике борьбы с темными можно говорить, если Ордену не удается сохранить то, что он уже завоевал? Нет, наглости людской не было предела!
Паладины-представители полностью разделили недовольство своего главы, а когда дело дошло до разгромленной резиденции, разговор и вовсе пошел на повышенных тонах. Однако после того, как все предались праведному гневу и в достаточной мере осудили темных и людей, Дарес перешел к обсуждению планов по решению свалившихся на Орден проблем. И вот тут его ждал неожиданный сюрприз. Из всех паладинов-представителей лишь Джерет Аверин высказался по делу, предложив хоть что-то. Сделал он это, трясясь от страха, да и предложение его было двоякое, однако он хоть что-то сделал! Все остальные не ушли дальше невразумительных речей, в которых было много бравады, но ни капли смысла. Ставленники Дареса привыкли подчиняться и соглашаться, своего мнения они не имели.
***
Тая сидела в своем кабинете в загородном поместье и проверяла отчеты. Как и любой руководитель, неважно, кто находился у него в подчинении, она сталкивалась с этой проблемой — горой документов, которые необходимо было контролировать, чтобы ее люди и нелюди не расслабились окончательно. Отчетность существует везде, и каждый руководитель не понаслышке знает, сколько часов можно просидеть за разбором этой нудятины. А Тае не повезло еще больше — она давно отсутствовала, и теперь за "отдых" в пару лет расплачивалась болью в глазах и спине. После нескольких недель напряженной работы — требовалось успеть заблокировать Даресу большинство возможностей по развязыванию войны — наступило затишье. Теперь Тая не торопилась и могла спокойно отладить процесс взаимодействия с некоторыми людскими монархами, а также заняться текущими делами. Именно последние и мучили ее уже пару дней. Даже чудесная погода — последние летние деньки радовали теплом — не могли скрасить монотонную и нудную работы.
Периодически Тая отрывала голову от отчетов и смотрела в голубое небо. Так хотелось выйти из дома, пройтись до пруда, искупаться в теплой воде, почувствовать влагу на коже… Легкий шаловливый ветерок поднял с земли несколько опавших травинок и, закружив их, направил прямо в окно. Тая поморщилась и взмахнула рукой — травинки упали на подоконник, так и не преодолев раму, зато ветер легко залетел внутрь, играя выбившимися из косы прядями волос. Хорошее заклинание — оно не пропускало даже небольшие предметы, зато позволяло почувствовать движение воздуха. При такой погоде закрывать окно было подобно самоубийству, а ставить решетку или дальше терпеть незваных гостей в виде листочков, травинок и прочего Тая не желала.
Последний раз вдохнув свежий теплый воздух, она вернулась к горам документов. Периодически Тая поднимала голову, чтобы хоть немного отвлечься и дать глазам отдохнуть, но сильно не увлекалась, помня, что ее ждут дела. В очередной раз она подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть как к окну летит белый ворон. Спустя секунду он со смачным хрустом врезался в невидимую преграду и рухнул вниз, в кусты. Тая медленно закрыла лицо рукой, слушая отборную ругань, звучащую на все поместье. Совсем скоро хлопнула дверь внизу, а затем — и в покоях.
— Ты совсем… — дальше следовало слово, которое воспитанные мужчины в отношении женщин никогда не употребляли, но Ворону до воспитанности было, как Барсту до тактичности или Ларону до жестокости, — …ставить. Зачем?!
— Я так рада тебя видеть, — мягко произнесла Тая, как только в речи Ворона возник секундный перерыв.
Она поднялась из-за стола и подошла к злющему окровавленному мужчине.
— Сильно поранился?
Он раздраженно вздохнул, уклоняясь от ласки.
— Живой, но мои ребра благодарны тебе. Очень.
— Сходи к Линер, она как раз свободна.
— Вымотала своих мужиков, да?
— Если тебе интересны их личные отношения, то спрашивай у Линер. Только перед лечением, а то придется моей целительнице дважды над тобой страдать, — с самым серьезным выражением лица произнесла Тая и весело улыбнулась, все же дотянувшись до Ворона и обняв его.
— Ты невыносима, — признался оборотень, промакивая тыльной стороной ладони кровь, текущую из носа. — Соскучилась по мужчинам? Поэтому лезешь лапать?
— Это я тебя задабриваю, — заявила Тая. — Лорд Пурценис не справляется с наплывом речей, мне нужны свободные уши. Да и я тебя с радостью послушаю. Но сначала — к Линер.
— Слушаюсь и повинуюсь, — процедил Ворон, весь кривясь, и, гордо вскинув голову, покинул покои своей не очень адекватной любовницы. Она со своими заклинаниями когда-нибудь сведет его в могилу!
Вернулся Ворон достаточно быстро — Тая даже не успела просмеяться.
— Ага, смешно ей, — проворчал наемник, плюхаясь на край стола и мстительно ерзая по бумагам.
Взгляд Таи мгновенно похолодел, обещая убить наглеца. Впрочем, она быстро простила его и уже серьезно поинтересовалась:
— Как ваши успехи?
— У тех трех олухов, которые за мной увязались — замечательно. Чуть не убил их, — устало выдохнув, признался Ворон, потирая чешущийся нос. Лечебная мазь Линеры воняла хуже помойной ямы Рестании.
— Я верю, что ты все стерпел.
— Язви-язви… Впрочем, толк от них тоже был. Если бы не Роска, мне пришлось бы недосчитаться конечностей — почему-то гарги очень любят откусывать руки и ноги.
— У всех свои недостатки.
— О да… Так о чем я? Ах, да, о парочке орков. Если Роска не убьет нашего Камнелоба, то скоро нам придется обрадовать Гортога, что у него появятся племянники. Кажется, Роска не побрезгует насилием, так что стоит предупредить Барста, чтобы не сопротивлялся…
