Совсем скоро земля под ними окропилась кровью, на зеленой и синей коже появились длинные багровые полосы. Орк с троллем сцепились не на шутку! Давняя кровная вражда дала о себе знать.
Ворон сражался намного незаметнее. По правде говоря, он сразу ушел в защиту. Его тролль тоже не спешил атаковать, лишь периодически делал попытки, которые отбивались в самый последний момент. Хоть бой Барста и был более зрелищным, Агнет не сводила глаз со второй пары. Несколько минут напряженного ожидания, когда двое наблюдателей-пленников чуть не сошли с ума, закончились. Все произошло внезапно, хотя Агнет имела опыт боев и знала, что все решает не время, а мастерство — иногда бывает достаточно десяти секунд, чтобы победить. И все равно ее застало врасплох едва заметное движение Барста. Орк как-то хитро крутанул топор, и тот обрушился на врага совсем не с той стороны, с которой все ожидали. Копье тролля успело вонзиться в предплечье Барста, но это уже не спасло синекожего охотника — топор орка опустился на его плечо, рассекая тело надвое. Кровь хлынула потоком, затопив всех, кто стоял слишком близко. Ларон тихо выдохнул и переглянулся с Агнет. Одна битва была выиграна.
Барст стер с довольной морды кровь, выдернул наконечник копья из руки и отошел в сторону. Тролли спокойно позволили ему встать рядом.
Ворон все еще кружил вместе со своим противником. Казалось, ничего не изменилось, но опытные воины и даже Агнет с Лароном заметили, что оборотень стал двигаться чуть медленнее. Очередной удар он едва отбил. Взгляды Ворона и тролля встретились, оба смотрели зло, но охотник знал, что он уже победил. Агнет мысленно разразилась проклятиями на собственную глупость и беспомощность. По взгляду Ларона было видно, что он тоже сделал бы многое, если бы не все, только бы помочь Ворону.
Несколько секунд слышались лишь звуки стали о сталь, а потом оборотень рухнул на колени, харкая кровью. Тролль вальяжно подошел к нему, пока крепко держа свой меч. Лезвие коснулось шеи Ворона и приподняло подбородок.
— Помолись своим Богам, — хрипло рассмеялся тролль.
Секунда… Нет, даже миг. Агнет не успела бы заметить, что произошло, если бы не смотрела так пристально. Ворон резко ушел в сторону, перекатываясь по окровавленной земле и уже на излете доставая своим клинком тролля. Лезвие с такой силой опустилось на его ноги, что сразу стало понятно, что слабость Ворона — притворство. Хруст костей, грохот падающего тела — и оборотень, уже успевший подняться на ноги, перерезал глотку троллю. А потом обернулся, переглянулся с Барстом, и оба довольных наемника ухмыльнулись.
Агнет откинулась головой на столб, больно стукнувшись затылком. Тролли загоготали, заговорили сразу все вместе. Агнет заметила встревоженный взгляд Ларона и слабо улыбнулась, прошептав одними губами:
— Все хорошо.
Все действительно было хорошо. До тех пор, пока тролли вдруг не стихли и не расступились. Пришел вождь.
Вождь. Не король, не повелитель, не монарх. Вождь. Раньше Ларону казалось, что от этого слова веет лишь дикостью и простотой нравов. Вождь — не правитель, лишь лидер, самый сильный и самый свирепый, худший пример своих собратьев, который именно по этой причине смог выделиться из толпы. Сейчас, глядя на вождя троллей, Ларон понимал, что ошибся. Очень серьезно ошибся. При одном взгляде на этого тролля сразу становилось понятно, что он здесь главный. Он — сила, ум, мощь. Он решает, как будут жить все вокруг него. Светлый эльф, чья душа была столь же чиста, как и ясное небо над головой, был в ужасе от представшего перед ними тролля. Агнет, будучи женщиной более опытной (в подобных делах) и более циничной, смотрела скорее с любопытством, нежели с неприязнью. Вождь местного племени был уже немолод, но в его теле чувствовалась сила. Покрытое шрамами и татуировками, оно казалось гибким и сильным. Это был опытный охотник, в его темных глазах хитрость переплеталась с умом, а яд — со сталью. Не прост был этот тролль, очень непрост. И первой же своей фразой он доказал это.
— Вижу, вы уже опробовали наших пленников в деле, — произнес вождь, и все тролли замерли. — Неплохо, неплохо, — добавил он, рассматривая рассеченное тело одного убитого и перерезанную глотку второго. Потом его темные глаза впились в Ворона. Тот даже не подумал спрятать ухмылку.
— Он был хорошим воином, — неожиданно одобрительно произнес оборотень. В его голосе даже послышалось уважение. Вождь оценил это. — Идемте, — обрубил он. — Будете нашими гостями, раз уж не вышло жертв.
Тролли загоготали, и им вторили Барст с Вороном. Наконец-то наемники оказались в своей стихии!
Агнет старалась не шевелиться, чтобы не привлекать внимание. Уже ясно, что тролли почитают за равных только воинов, а ни она, ни Ларон этому статусу не соответствовали. Поэтому лучше было предоставить решать проблемы Ворону (чтоб ему подавиться в следующую трапезу!).
Словно прочитав ее мысли, оборотень махнул вождю.
— Они с нами.
Тролль лениво перевел взгляд на других пленников. Ни Ларон, ни Агнет его не впечатлили, он смотрел на них, как на что-то, не стоящее даже внимания.
— Защищаете? — усмехнулся вождь.
— Опасаемся, — тем же тоном ответил ему Ворон. — Девочка наша очень любит всех заживо сжигать. Но думаю, ты и так это знаешь, иначе не приказал бы лишить ее магических сил.
По лицу тролля пробежала неприятная ухмылка-оскал.
— Развязать! — скомандовал он и добавил, обращаясь к Ворону: — Посмотрим, есть ли у твоей малышки хребет.
— И яйца есть, скоро увидите! — рыкнула Агнет, не сдержавшись, когда увидела усмешку Ворона. Она бы еще и плюнула в него, но посчитала излишнем ругаться при посторонних. Барст с Лароном хотя бы привыкли, что с ними путешествуют два неадекватных существа. И правда, чистокровные орк и светлый эльф ладили лучше, чем самые обычные оборотень и человек-маг. После признания Ларона и подробностей его изгнания Барст стал намного лучше относиться к нему. В глазах орка поступок эльфа заслуживал уважения, хоть сам бывший лорд Феланэ осуждал себя за свою несдержанность. Так или иначе, но отношения между двумя представителями совершенно противоположных рас наладились. Они и раньше несильно ссорились, благодаря невероятной сдержанности Ларона, а сейчас и Барст стал пореже задирать эльфа и даже почти не называл его "ушастым" и "остроухим". По сравнению с холодной неприязнью между Вороном и Агнет, это было едва ли не проявлением дружбы.
Троллей фразочка Агнет повеселила, тем более она говорила на их языке (пусть и не очень хорошо). Острая на язык девчонка приглянулась синекожим охотникам, и те отвязали от столбов и ее, и даже дохляка-эльфа. Агнет едва удержалась, чтобы не размять себе сведенные конечности — нельзя было показывать слабость. Единственное, что она сделала, поднявшись на дрожащих ногах, это потерла пульсирующее запястье. Она и не заметила, когда успела разодрать его в кровь. Слишком волновалась…
Вечерело, и пленников-гостей провели на другой край их деревни, где особенно ярко горели факелы. Тролли жили в больших шалашах, сделанных из различных подручных материалов — начиная с веток кустов и заканчивая толстыми бревнами. Но назвать эти сооружения домами все равно не получалось, несмотря на их размеры. Это были просторные шалаши с окнами, вырубленными в стенах, и дверными проемами без всяких заграждений. Лишь редкие занавески из рядов бусин висели в черных дыра, ведущих внутрь этих строений.
Когда четверка вышла из-за шалашей, то увидела перед собой огромную поляну, на которой полукругом располагалось что-то очень похожее на низкий стол. На немного неровной поверхности стояли грубой работы глиняные блюда с едой. Несмотря на царящую вокруг дикость, стол был уставлен богато — в людских деревня такого разнообразия было не найти. Дичь, свежие овощи и фрукты, другие, неизвестные Ларону плоды.
Пленникам было предложено сесть неподалеку от вождя. Вернее, туда собирались усадить лишь Ворона и Барста, воинов, однако наемники вовремя подсуетились — оборотень притянул к себе девушку, орк толкнул эльфа, — и самые слабые члены их маленького отряда оказались зажаты между ними. Троллям это не очень понравилось, но они скоро перестали обращать внимание на эльфа и даже мага. Ворону с Барстом в этом плане было легче — с ними охотники разговаривали как с равными. Ужасно, но факт: убийство сородичей тролли восприняли как доказательство силы. И теперь чужаки были приняты достойно.
Пока Ларон продолжал ужасаться дикости нравов темных, а в особенности троллей, Ворон с Барстом ели, пили и ржали над шуточками этих "клыкастых тварей". Агнет вскорости тоже присоединилась к ним — не в ржании и питие напитков, а в разговоре. Девушка умела сыпать остротами и показывать шипы. И хоть она никого еще в деревне троллей не убила, смотрели на нее лучше, чем на Ларона. Того вовсе не замечали, словно он был зверюшкой при Барсте и Лароне.
— Слабые, во, смотри, — произнес один из троллей и стукнул по столу. Все вокруг него расхохотались. Агнет кисло улыбнулась и посмотрела на то, что было налито в глубокие чаши. Тролли пили какой-то то ли отвар, то ли настойку, явно непростой. Судя по "ароматом", которые исходили из чаш и от успевших напиться троллей, веселье предстояло знатное.
Агнет не очень-то было приятно сидеть среди синих громил, одаривающих ее сальными взглядами. Это пьяный Ворон и Барст весело ржали над всеми пошлыми шутками троллей, а Агнет для этого нужно было выпить не меньше литра гномьего эля. Недовольный взгляд женщины уперся в чашу перед ней, и она рискнула отхлебнуть, зная, что за ней будут следить. Горло обожгло, из глаз хлынули слезы. Если бы не стальная воля, которая никогда не позволила бы Агнет показать слабость, она бы выплюнула всю эту гадость обратно. Но она была не такой и проглотила все выпитое. Сначала ей казалось, что она умрет прямо здесь и сейчас, потому что эта демонова настойка сожжет ей все внутренности, но потом боль отступила, язык перестал неметь, и в голове чуть прояснилось. С удивлением Агнет поняла, что ей понравился вкус — немного горький, приправленный травами и чем-то терпким.
— Хорошо, сойдет, — постановила она. Разговаривая на тролльем языке, бесполезно было соблюдать вежливость. Вон, Ворон уже вовсю тыкал вождю и обещал поделиться секретным приемам соблазнения троллих.
Еще пара чаш огненной жидкости — и Агнет стала смеяться над шутками троллей громче Барста, а это достижение!
— У тебя отвратительный смех, — доверительно сообщил ей Ворон, обняв за шею и уткнувшись носом в ухо. — Просто… ужас… ик…
Агнет смеясь оттолкнула его, попутно стукнув по лбу.
— Давай еще, — приказала она ближайшей троллихе, которая разливала по чашам чудесную настоечку. Агнет хлебнула новую порцию и больше ничего не помнила.
Сознание возвращалось медленно. Раньше него пришла головная боль такой силы, что Агнет мысленно застонала. Застонать вслух ей не позволило пересохшее горло. Казалось, она вечность шла по раскаленной пустыни. Так плохо ей давно не было. С трудом ей удалось разлепить слезящиеся глаза. Вокруг было темно, и где-то совсем рядом кто-то урчал. Такой большой. Нет, это не урчание — это храп. Да, точно, храп. Можно оглохнуть.
Несколько минут у Агнет ушло на то, чтобы вспомнить где она и кто. В голове — помимо боли — роилось куча неоформленных мыслей и воспоминаний. Особенно мешали обрывки снов, которые мучили ее этой ночью. Но все же любое, даже самое неприятное забытье заканчивается. Агнет вспомнила болото, грязного Ворона, плен, бой, пир… Вот! Вот в чем причина! Агнет все же не выдержала и застонала, вспомнив вчерашнюю несдержанность. Да уж, неплохая настоечка у троллей, свалило так свалило. Вспоминать больно, очень больно. В голове кружились обрывки воспоминаний, но общая картина никак не складывалась. Одно Агнет поняла точно: вчера они здорово покутили.
То ли от боли, то ли от злости на свое неразумное поведение Агнет вновь застонала и принялась шарить руками вокруг в поисках питья. Любого! Но ее заветному желанию не суждено было сбыться — вместо фляжки она нащупала что-то мягко и тепло, начавшее громко возмущаться.
— Агнет, мать твою! Смотри, куда свою клешню кладешь, — раздалось над ухом хриплое бормотание, и в лицо Агнет дыхнули так, что она закашлялась.
— О Забытые Боги, Ворон, от тебя несет хуже, чем от борова, — простонала Агнет, прикрывая глаза и болезненно морщась. Внезапно что-то тяжелое упало ей на живот. Она попыталась спихнуть его, но не получилось.
— Ворон! Чтоб тебя демоны на части разорвали! Мало того, что воняешь, еще и бьешь!
— Сама как будто розами пахнешь! — огрызнулся Ворон откуда-то сбоку. Агнет до сих пор было больно открывать глаза, поэтому она не видела, что там творит этот боров. Слышно было тоже плохо — храп пьяного Барста заглушал все звуки на расстоянии мили.
— Ай! Ворон! — вскрикнула Агнет, когда в ее бок вонзился острый локоть мужчины. — Хоть бы извинился!
— Извини, что так мало, — проворчал Ворон откуда-то сверху.
Агнет все же сделала над собой усилие и открыла глаза. В полутьме шалаша — а они лежали в одном из жилищ троллей, теперь она это видела — сложно было различить мелкие детали, но перепачканную рубашку Ворона и его помятое лицо она разглядела ясно. Сама она наверняка выглядела не лучше, но сейчас (да и в остальное время) ее это мало волновало. В руках у Ворона она увидела желанную фляжку.
— Дай сюда, — каркающим голосом приказала она и закашлялась. Горло жгло неимоверно. Но Ворон скорее поклялся в верности Ордену Света, чем сделал что-то хорошее для Агнет.
— Еще чего! — ухмыльнулся он чуть кривовато и, сев рядом, принялся жадно пить.
Стон Агнет перебил даже раскатистый храп Барста. Ворон недовольно покосился на орка и поморщился.
— Ненавижу храп, — неожиданно признался он и протянул Агнет вторую фляжку. Она настолько хотела пить, что приняла ее без возражений и даже не укорила оборотня, что он опять над ней издевался. Только когда благодатная жидкость до последней капли перетекла в нее, подарив возможность если не жить, то хотя бы не умирать, Агнет обратила внимание на слова Ворона.
— Я думала, ты ко всему привык, — фыркнула она, аккуратно садясь — голова еще подкруживалась, но хотя бы виски перестали пульсировать болью. — Ты же такой непокол-лебимый. Наемник. Все можешь, ничего не боишься. И в дождь, и в снег, и на ликана, и на паладина.
Ворон скривился.
— Как всегда, говоришь глупости.
— Ты хорошо врешь, но тебя выдает одна маленькая деталь — когда я угадываю правду, ты начинаешь мне хамить.
— Иди ты… в Глубины!
— Благодарю, мне и здесь нравится, — ответила Агнет таким тоном, что сразу стало ясно: здесь ей точно не нравится. — Как мы здесь оказались? — наконец задалась вопросом женщина.
— А ты не помнишь? — с притворной лаской поинтересовался Ворон.
Агнет помотал головой, тут же пожалела об этом, когда виски пронзило болью, и уперлась лбом в плечо Ворона. От того действительно пахло не очень приятно: потом, кровью, тиной и той мерзкой настойкой, из-за которой Агнет теперь ничего не помнила.
— Просвети.
— Ты хорошо зарекомендовала себя среди троллей. Почти своя, считай, — раздался над головою хриплый смешок.
— О Боги, что там случилось?
Ворон сражался намного незаметнее. По правде говоря, он сразу ушел в защиту. Его тролль тоже не спешил атаковать, лишь периодически делал попытки, которые отбивались в самый последний момент. Хоть бой Барста и был более зрелищным, Агнет не сводила глаз со второй пары. Несколько минут напряженного ожидания, когда двое наблюдателей-пленников чуть не сошли с ума, закончились. Все произошло внезапно, хотя Агнет имела опыт боев и знала, что все решает не время, а мастерство — иногда бывает достаточно десяти секунд, чтобы победить. И все равно ее застало врасплох едва заметное движение Барста. Орк как-то хитро крутанул топор, и тот обрушился на врага совсем не с той стороны, с которой все ожидали. Копье тролля успело вонзиться в предплечье Барста, но это уже не спасло синекожего охотника — топор орка опустился на его плечо, рассекая тело надвое. Кровь хлынула потоком, затопив всех, кто стоял слишком близко. Ларон тихо выдохнул и переглянулся с Агнет. Одна битва была выиграна.
Барст стер с довольной морды кровь, выдернул наконечник копья из руки и отошел в сторону. Тролли спокойно позволили ему встать рядом.
Ворон все еще кружил вместе со своим противником. Казалось, ничего не изменилось, но опытные воины и даже Агнет с Лароном заметили, что оборотень стал двигаться чуть медленнее. Очередной удар он едва отбил. Взгляды Ворона и тролля встретились, оба смотрели зло, но охотник знал, что он уже победил. Агнет мысленно разразилась проклятиями на собственную глупость и беспомощность. По взгляду Ларона было видно, что он тоже сделал бы многое, если бы не все, только бы помочь Ворону.
Несколько секунд слышались лишь звуки стали о сталь, а потом оборотень рухнул на колени, харкая кровью. Тролль вальяжно подошел к нему, пока крепко держа свой меч. Лезвие коснулось шеи Ворона и приподняло подбородок.
— Помолись своим Богам, — хрипло рассмеялся тролль.
Секунда… Нет, даже миг. Агнет не успела бы заметить, что произошло, если бы не смотрела так пристально. Ворон резко ушел в сторону, перекатываясь по окровавленной земле и уже на излете доставая своим клинком тролля. Лезвие с такой силой опустилось на его ноги, что сразу стало понятно, что слабость Ворона — притворство. Хруст костей, грохот падающего тела — и оборотень, уже успевший подняться на ноги, перерезал глотку троллю. А потом обернулся, переглянулся с Барстом, и оба довольных наемника ухмыльнулись.
Агнет откинулась головой на столб, больно стукнувшись затылком. Тролли загоготали, заговорили сразу все вместе. Агнет заметила встревоженный взгляд Ларона и слабо улыбнулась, прошептав одними губами:
— Все хорошо.
Все действительно было хорошо. До тех пор, пока тролли вдруг не стихли и не расступились. Пришел вождь.
Глава 7. Жестокие традиции
Вождь. Не король, не повелитель, не монарх. Вождь. Раньше Ларону казалось, что от этого слова веет лишь дикостью и простотой нравов. Вождь — не правитель, лишь лидер, самый сильный и самый свирепый, худший пример своих собратьев, который именно по этой причине смог выделиться из толпы. Сейчас, глядя на вождя троллей, Ларон понимал, что ошибся. Очень серьезно ошибся. При одном взгляде на этого тролля сразу становилось понятно, что он здесь главный. Он — сила, ум, мощь. Он решает, как будут жить все вокруг него. Светлый эльф, чья душа была столь же чиста, как и ясное небо над головой, был в ужасе от представшего перед ними тролля. Агнет, будучи женщиной более опытной (в подобных делах) и более циничной, смотрела скорее с любопытством, нежели с неприязнью. Вождь местного племени был уже немолод, но в его теле чувствовалась сила. Покрытое шрамами и татуировками, оно казалось гибким и сильным. Это был опытный охотник, в его темных глазах хитрость переплеталась с умом, а яд — со сталью. Не прост был этот тролль, очень непрост. И первой же своей фразой он доказал это.
— Вижу, вы уже опробовали наших пленников в деле, — произнес вождь, и все тролли замерли. — Неплохо, неплохо, — добавил он, рассматривая рассеченное тело одного убитого и перерезанную глотку второго. Потом его темные глаза впились в Ворона. Тот даже не подумал спрятать ухмылку.
— Он был хорошим воином, — неожиданно одобрительно произнес оборотень. В его голосе даже послышалось уважение. Вождь оценил это. — Идемте, — обрубил он. — Будете нашими гостями, раз уж не вышло жертв.
Тролли загоготали, и им вторили Барст с Вороном. Наконец-то наемники оказались в своей стихии!
Агнет старалась не шевелиться, чтобы не привлекать внимание. Уже ясно, что тролли почитают за равных только воинов, а ни она, ни Ларон этому статусу не соответствовали. Поэтому лучше было предоставить решать проблемы Ворону (чтоб ему подавиться в следующую трапезу!).
Словно прочитав ее мысли, оборотень махнул вождю.
— Они с нами.
Тролль лениво перевел взгляд на других пленников. Ни Ларон, ни Агнет его не впечатлили, он смотрел на них, как на что-то, не стоящее даже внимания.
— Защищаете? — усмехнулся вождь.
— Опасаемся, — тем же тоном ответил ему Ворон. — Девочка наша очень любит всех заживо сжигать. Но думаю, ты и так это знаешь, иначе не приказал бы лишить ее магических сил.
По лицу тролля пробежала неприятная ухмылка-оскал.
— Развязать! — скомандовал он и добавил, обращаясь к Ворону: — Посмотрим, есть ли у твоей малышки хребет.
— И яйца есть, скоро увидите! — рыкнула Агнет, не сдержавшись, когда увидела усмешку Ворона. Она бы еще и плюнула в него, но посчитала излишнем ругаться при посторонних. Барст с Лароном хотя бы привыкли, что с ними путешествуют два неадекватных существа. И правда, чистокровные орк и светлый эльф ладили лучше, чем самые обычные оборотень и человек-маг. После признания Ларона и подробностей его изгнания Барст стал намного лучше относиться к нему. В глазах орка поступок эльфа заслуживал уважения, хоть сам бывший лорд Феланэ осуждал себя за свою несдержанность. Так или иначе, но отношения между двумя представителями совершенно противоположных рас наладились. Они и раньше несильно ссорились, благодаря невероятной сдержанности Ларона, а сейчас и Барст стал пореже задирать эльфа и даже почти не называл его "ушастым" и "остроухим". По сравнению с холодной неприязнью между Вороном и Агнет, это было едва ли не проявлением дружбы.
Троллей фразочка Агнет повеселила, тем более она говорила на их языке (пусть и не очень хорошо). Острая на язык девчонка приглянулась синекожим охотникам, и те отвязали от столбов и ее, и даже дохляка-эльфа. Агнет едва удержалась, чтобы не размять себе сведенные конечности — нельзя было показывать слабость. Единственное, что она сделала, поднявшись на дрожащих ногах, это потерла пульсирующее запястье. Она и не заметила, когда успела разодрать его в кровь. Слишком волновалась…
Вечерело, и пленников-гостей провели на другой край их деревни, где особенно ярко горели факелы. Тролли жили в больших шалашах, сделанных из различных подручных материалов — начиная с веток кустов и заканчивая толстыми бревнами. Но назвать эти сооружения домами все равно не получалось, несмотря на их размеры. Это были просторные шалаши с окнами, вырубленными в стенах, и дверными проемами без всяких заграждений. Лишь редкие занавески из рядов бусин висели в черных дыра, ведущих внутрь этих строений.
Когда четверка вышла из-за шалашей, то увидела перед собой огромную поляну, на которой полукругом располагалось что-то очень похожее на низкий стол. На немного неровной поверхности стояли грубой работы глиняные блюда с едой. Несмотря на царящую вокруг дикость, стол был уставлен богато — в людских деревня такого разнообразия было не найти. Дичь, свежие овощи и фрукты, другие, неизвестные Ларону плоды.
Пленникам было предложено сесть неподалеку от вождя. Вернее, туда собирались усадить лишь Ворона и Барста, воинов, однако наемники вовремя подсуетились — оборотень притянул к себе девушку, орк толкнул эльфа, — и самые слабые члены их маленького отряда оказались зажаты между ними. Троллям это не очень понравилось, но они скоро перестали обращать внимание на эльфа и даже мага. Ворону с Барстом в этом плане было легче — с ними охотники разговаривали как с равными. Ужасно, но факт: убийство сородичей тролли восприняли как доказательство силы. И теперь чужаки были приняты достойно.
Пока Ларон продолжал ужасаться дикости нравов темных, а в особенности троллей, Ворон с Барстом ели, пили и ржали над шуточками этих "клыкастых тварей". Агнет вскорости тоже присоединилась к ним — не в ржании и питие напитков, а в разговоре. Девушка умела сыпать остротами и показывать шипы. И хоть она никого еще в деревне троллей не убила, смотрели на нее лучше, чем на Ларона. Того вовсе не замечали, словно он был зверюшкой при Барсте и Лароне.
— Слабые, во, смотри, — произнес один из троллей и стукнул по столу. Все вокруг него расхохотались. Агнет кисло улыбнулась и посмотрела на то, что было налито в глубокие чаши. Тролли пили какой-то то ли отвар, то ли настойку, явно непростой. Судя по "ароматом", которые исходили из чаш и от успевших напиться троллей, веселье предстояло знатное.
Агнет не очень-то было приятно сидеть среди синих громил, одаривающих ее сальными взглядами. Это пьяный Ворон и Барст весело ржали над всеми пошлыми шутками троллей, а Агнет для этого нужно было выпить не меньше литра гномьего эля. Недовольный взгляд женщины уперся в чашу перед ней, и она рискнула отхлебнуть, зная, что за ней будут следить. Горло обожгло, из глаз хлынули слезы. Если бы не стальная воля, которая никогда не позволила бы Агнет показать слабость, она бы выплюнула всю эту гадость обратно. Но она была не такой и проглотила все выпитое. Сначала ей казалось, что она умрет прямо здесь и сейчас, потому что эта демонова настойка сожжет ей все внутренности, но потом боль отступила, язык перестал неметь, и в голове чуть прояснилось. С удивлением Агнет поняла, что ей понравился вкус — немного горький, приправленный травами и чем-то терпким.
— Хорошо, сойдет, — постановила она. Разговаривая на тролльем языке, бесполезно было соблюдать вежливость. Вон, Ворон уже вовсю тыкал вождю и обещал поделиться секретным приемам соблазнения троллих.
Еще пара чаш огненной жидкости — и Агнет стала смеяться над шутками троллей громче Барста, а это достижение!
— У тебя отвратительный смех, — доверительно сообщил ей Ворон, обняв за шею и уткнувшись носом в ухо. — Просто… ужас… ик…
Агнет смеясь оттолкнула его, попутно стукнув по лбу.
— Давай еще, — приказала она ближайшей троллихе, которая разливала по чашам чудесную настоечку. Агнет хлебнула новую порцию и больше ничего не помнила.
***
Сознание возвращалось медленно. Раньше него пришла головная боль такой силы, что Агнет мысленно застонала. Застонать вслух ей не позволило пересохшее горло. Казалось, она вечность шла по раскаленной пустыни. Так плохо ей давно не было. С трудом ей удалось разлепить слезящиеся глаза. Вокруг было темно, и где-то совсем рядом кто-то урчал. Такой большой. Нет, это не урчание — это храп. Да, точно, храп. Можно оглохнуть.
Несколько минут у Агнет ушло на то, чтобы вспомнить где она и кто. В голове — помимо боли — роилось куча неоформленных мыслей и воспоминаний. Особенно мешали обрывки снов, которые мучили ее этой ночью. Но все же любое, даже самое неприятное забытье заканчивается. Агнет вспомнила болото, грязного Ворона, плен, бой, пир… Вот! Вот в чем причина! Агнет все же не выдержала и застонала, вспомнив вчерашнюю несдержанность. Да уж, неплохая настоечка у троллей, свалило так свалило. Вспоминать больно, очень больно. В голове кружились обрывки воспоминаний, но общая картина никак не складывалась. Одно Агнет поняла точно: вчера они здорово покутили.
То ли от боли, то ли от злости на свое неразумное поведение Агнет вновь застонала и принялась шарить руками вокруг в поисках питья. Любого! Но ее заветному желанию не суждено было сбыться — вместо фляжки она нащупала что-то мягко и тепло, начавшее громко возмущаться.
— Агнет, мать твою! Смотри, куда свою клешню кладешь, — раздалось над ухом хриплое бормотание, и в лицо Агнет дыхнули так, что она закашлялась.
— О Забытые Боги, Ворон, от тебя несет хуже, чем от борова, — простонала Агнет, прикрывая глаза и болезненно морщась. Внезапно что-то тяжелое упало ей на живот. Она попыталась спихнуть его, но не получилось.
— Ворон! Чтоб тебя демоны на части разорвали! Мало того, что воняешь, еще и бьешь!
— Сама как будто розами пахнешь! — огрызнулся Ворон откуда-то сбоку. Агнет до сих пор было больно открывать глаза, поэтому она не видела, что там творит этот боров. Слышно было тоже плохо — храп пьяного Барста заглушал все звуки на расстоянии мили.
— Ай! Ворон! — вскрикнула Агнет, когда в ее бок вонзился острый локоть мужчины. — Хоть бы извинился!
— Извини, что так мало, — проворчал Ворон откуда-то сверху.
Агнет все же сделала над собой усилие и открыла глаза. В полутьме шалаша — а они лежали в одном из жилищ троллей, теперь она это видела — сложно было различить мелкие детали, но перепачканную рубашку Ворона и его помятое лицо она разглядела ясно. Сама она наверняка выглядела не лучше, но сейчас (да и в остальное время) ее это мало волновало. В руках у Ворона она увидела желанную фляжку.
— Дай сюда, — каркающим голосом приказала она и закашлялась. Горло жгло неимоверно. Но Ворон скорее поклялся в верности Ордену Света, чем сделал что-то хорошее для Агнет.
— Еще чего! — ухмыльнулся он чуть кривовато и, сев рядом, принялся жадно пить.
Стон Агнет перебил даже раскатистый храп Барста. Ворон недовольно покосился на орка и поморщился.
— Ненавижу храп, — неожиданно признался он и протянул Агнет вторую фляжку. Она настолько хотела пить, что приняла ее без возражений и даже не укорила оборотня, что он опять над ней издевался. Только когда благодатная жидкость до последней капли перетекла в нее, подарив возможность если не жить, то хотя бы не умирать, Агнет обратила внимание на слова Ворона.
— Я думала, ты ко всему привык, — фыркнула она, аккуратно садясь — голова еще подкруживалась, но хотя бы виски перестали пульсировать болью. — Ты же такой непокол-лебимый. Наемник. Все можешь, ничего не боишься. И в дождь, и в снег, и на ликана, и на паладина.
Ворон скривился.
— Как всегда, говоришь глупости.
— Ты хорошо врешь, но тебя выдает одна маленькая деталь — когда я угадываю правду, ты начинаешь мне хамить.
— Иди ты… в Глубины!
— Благодарю, мне и здесь нравится, — ответила Агнет таким тоном, что сразу стало ясно: здесь ей точно не нравится. — Как мы здесь оказались? — наконец задалась вопросом женщина.
— А ты не помнишь? — с притворной лаской поинтересовался Ворон.
Агнет помотал головой, тут же пожалела об этом, когда виски пронзило болью, и уперлась лбом в плечо Ворона. От того действительно пахло не очень приятно: потом, кровью, тиной и той мерзкой настойкой, из-за которой Агнет теперь ничего не помнила.
— Просвети.
— Ты хорошо зарекомендовала себя среди троллей. Почти своя, считай, — раздался над головою хриплый смешок.
— О Боги, что там случилось?
