Некоторое облегчение я ощутила, лишь завернув за угол. И только в этом тупике поняла, что, во-первых, пропустила лестницу, к которой шла, а во-вторых, оказалась в глупейшей ситуации: короткий тупичок с этой стороны заканчивался окном, а сбоку располагалась кладовка.
Очень захотелось привалиться к стене и стечь по ней на пол, но это было уже слишком. Достойным компромиссом показался подоконник, к которому я подошла и опёрлась обеими ладонями, прижалась лбом к холодному стеклу и устало закрыла глаза.
Змеиная кровь! Что и зачем делает этот мужчина? Надеется, что я опять поддамся его обаянию, и хочет снова поиграть в ту же игру? Доказать мне, что как я была дурой, так ей и осталась? Неужели он вправду ждёт, что я легко полезу в старую шкуру?! Да лучше в Бездну головой вниз!
Но поведение Асписа — это полбеды. Что происходит со мной?! Создатель, как это вообще возможно — одновременно ненавидеть до желания рукой вырвать сердце и таять от одной улыбки?!
Ведь, если бы не осознание возможных последствий, я бы его убила. Не дрогнув, с наслаждением, вспоминая мраморный стол в пыточной и до сих пор занозами сидящие в сердце злые слова. Я жалела не его, жалела учеников, которые явно были к нему привязаны, его сына и… проклятье, у этого парня же где-то там осталась мать! Неужели Аспису плевать и на неё? Было тогда, когда мы встречались, и теперь — тоже...
Но это не отменяет главного вопроса: что ему нужно от меня сейчас?
Минуты хватило, чтобы задавить в голове эти мысли и волевым усилием взять себя в руки. Некогда потворствовать слабостям и жалости к себе, о подобных вещах нужно думать в одиночестве, за запертыми дверями, а сейчас — меня ждут уроки.
Мелькнула мысль аккуратно заглянуть за угол и проверить, нет ли там Асписа, но я её отбросила и зашагала твёрдо, уверенно. Не хватало ещё прятаться от этого змея! Вышла в коридор с навязчивым желанием, чтобы змей действительно был там и дал мне хоть какой-то повод для серьёзного скандала. Но целитель, конечно, не стал караулить, отправился дальше по своим делам.
Лёгкое разочарование этим обстоятельством прошло, а вот твёрдое понимание, что разговор необходим, осталось. Со скандалом или без — по обстоятельствам, но нам явно нужно всё выяснить. Обговорить прошлое и настоящее и окончательно закрыть эту страницу собственной жизни, потому что такая ненависть — путь в никуда. В конце концов, мы взрослые люди, мы можем найти компромисс. От нас ведь не требуется большой дружбы, а соблюдать вежливый нейтралитет — можно. Наверное. Во всяком случае, я очень надеюсь, а Аспис, похоже, уже нашёл. Только если это не какой-то хитрый план мести...
Когда через неделю после начала учёбы в класс, где под руководством Фалина занималась младшая — не по возрасту, по опыту — группа, через пару минут после начала вошёл Кергал, почти все поначалу опешили. Его в школе не пытались задирать, но сторонились. Привыкли к странному парню, который всегда держался особняком и в основном прятался в каком-то дальнем углу, и попросту не воспринимали как такого же ученика.
Дети сидели кружком на полу, на нескольких разномастных коврах. Здесь царил приятный полумрак, а по периметру комнаты были расставлены чаши с водой и несколько раскидистых комнатных растений — они наполняли окружающее пространство зримым проявлением нужных стихий, облегчая неопытным магам взаимодействие с собственной силой. Для человеческих детей на таких уроках зажигали свечи, потому что воздуха и без того хватало везде.
— Доброе утро, — улыбнулся юноше Фалин, стоявший рядом с учениками и наблюдавший со стороны. — Я очень рад, что ты всё-таки решил к нам присоединиться. Садись.
Правда, тут обнаружился неловкий момент: круг был достаточно плотным и сесть оказалось попросту некуда.
— Иди сюда, — решился Шелет и, потеснившись, приглашающе похлопал по ковру рядом.
Мальчик всё-таки успел помириться с этим змеем и искренне извиниться за свой поступок. Он и сам давно убедился, что к Оташе молчаливый парень относится очень бережно, без всякой задней мысли, как… к сестре.
Сидевшая рядом Дорика подвинулась охотно, в ней этот странный тип будил жгучее любопытство.
Кергал благодарно кивнул и осторожно втиснулся на освободившееся пространство, неловко скрещивая в непривычной позе длинные ноги.
— Я Дори, а это моя сестра, Тори, — с улыбкой заговорила девушка.
— Кель, — после короткой неуверенной заминки парень представился тем именем, каким его называли Оташа и Аспис.
— Давайте вы потом перезнакомитесь, — с улыбкой перебил Фалин. — Кергал, тебе же Аспис рассказал основы? Отлично, — сказал он, когда парень кивнул. — Тогда присоединяйся.
Говорить Кергалу по-прежнему не нравилось, и он старался обходиться без этого. Но перемены были, причём молодой змей не просто их чувствовал, но даже сознавал. Воспринимать окружающий мир стало легче, он уже не так пугал и беспокоил. Люди начали отчётливо делиться не только по привычной, а теперь ещё и понятной степени безопасности, но и по приятности.
Последняя категория вызывала тревогу, потому что её змей не понимал. Опасность легко объяснялась не только прежним опытом и чутьём, но чаще всего простейшими рассуждениями: маленький ребёнок в сравнении с самим Кергалом — слабый, поэтому не нужно его бояться, а взрослый сильный мужчина может причинить вред, особенно если хорошо владеет магией. С симпатиями было куда сложнее.
Безопасная Оташа ему нравилась. Безопасный Шелет — нет. Вроде бы опасный Аспис казался интересным и приятным. Не менее опасный Зарк не нравился совсем. Причём появлялось это чувство обычно сразу, вдруг, без каких-либо действий со стороны нового человека.
Например, сейчас Кергалу по непонятной причине сразу понравилась эта девушка, Дори, которая сидела рядом и косилась на него с тем же любопытством, что остальные ученики. При этом сестра её, вроде бы почти такая же, неприязни не вызвала, но не вызывала и других эмоций.
Аспис уверял, что это вполне нормально, и даже объяснял, как это происходит и почему, но для Келя пока было слишком много новостей и открытий, чтобы всё это могло вот так сразу улечься в голове и стать привычным.
Но вскоре Кергал заставил себя отвлечься от посторонних мыслей и сосредоточился на уроке, на том, чтобы почувствовать магию.
Отношения с этой субстанцией у него складывались довольно сложные. Раньше он вообще не понимал, что это такое; теперь, когда мысли стали легче и… подробнее, обнаружил, что ею объясняется множество вещей, которые он раньше просто принимал как данность и не пытался осознать. Например, невидимые стены, которые куда-то не пропускали или даже больно жалили, какие он неоднократно встречал во время своей прошлой жизни. Или летающие тарелки в столовой, которые окончательно перестали привлекать внимание.
Со слов Асписа Кель уже знал, что многие вещи, которые он сам делает, это тоже магия. Например, умение прятаться от тех, кто его ищет, считалось довольно сложным, постигалось далеко не всеми и уж точно не сразу. Кергала, как объяснил белый змей, подстегнул страх и желание выжить — жестокие, но самые лучшие учителя. Да и изменение собственного тела для превращения в змею тоже было проявлением магии, просто куда более глубоким и естественным, чем прочие чары.
А вот осознанное управление энергиями молодому змею не давалось точно так же, как и всем остальным необученным змеёнышам. Именно поэтому его отправили сюда.
Задание звучало просто: почувствовать потоки магии и собрать их в шар над ладонями. И если чувствовать Кергал уже научился, это казалось простым, то влиять не получалось вовсе.
— Ты не спеши и кисти расслабь, — прозвучал рядом участливый голос Дори. Тонкая горячая рука ухватилась за его запястье, сжав пальцами с двух сторон, потрясла. — Ты не думай, что я умничаю, просто я вот точно так же делала.
Кергал замер от неожиданности. Сказанного он почти не слышал, всё внимание захватило это вроде бы простое прикосновение. Шее и ушам вдруг стало горячо, а руки сами собой напряглись ещё больше, сжимаясь в кулаки.
— Ну не дурачься, я же помочь хочу, — совсем не обиделась девушка, перегнулась через его колени, дотягиваясь до второй руки. — Расслабься, говорю же! Руки разожми. Не пытайся направлять потоки руками, тут головой надо работать!
Парень разжал, но тут же рефлекторно опять стиснул кулак, поймав пощекотавшую ладонь прядь тёмных волос, и испытал странное удовольствие от этого прикосновения. И совсем растерялся. Свои собственные волосы Кергал трогал неоднократно и никаких особых ощущений они не вызывали. Может, потому, что были более жёсткими?
— Не вредничай и пусти! — развеселилась Дорика, освобождая волосы. Кель опомнился и конечно не стал удерживать, но выпустил с большим сожалением.
— Что тут у нас за бардак? — прозвучал над головами насмешливый голос Фалина.
— А у него та же проблема, что у меня, расслабиться не может!
— Ты бы ещё парню на колени села и удивлялась, — весело хмыкнул учитель. — Не все, знаешь ли, спокойно воспринимают, когда их хватают. Не отвлекаемся! — строго велел он зашушукавшимся и захихикавшим ученикам.
— Ой, прости! — слегка смутилась Дори и отпрянула. Кергал с явным сожалением проводил взглядом её руки и кончик растрёпанного хвоста, но постарался сосредоточиться на словах Фалина.
Объяснял тот, конечно, понятней. У Келя даже почти получилось собрать в руках энергию после того, как он по указанию учителя потряс кистями и размял пальцы, но… Парень бы очень хотел, чтобы Дори опять схватилась за его руки. Может, тогда бы удалось понять, что с этим прикосновением не так?
Несмотря на заметный сдвиг, дальше дело не пошло, и вовсе не из-за сложностей с пониманием. Просто Кергал постоянно отвлекался на соседку. То, вместо того чтобы почувствовать нити силы возле себя, ощущал их лохматый клубок в ладонях девушки, то она, замечая замешательство парня, искренне пыталась помочь, кажется не видя, что от её внимания становится только хуже.
Закончилось всё тем, что уставший призывать деятельную Дорику к порядку Фалин просто поменял их с сестрой местами. И Кергал окончательно перестал понимать, что с ним происходит, потому что одновременно испытал облегчение — ему перестали мешать — и мучительное разочарование.
До конца занятия он просидел как на иголках, а в перерыве поспешил сбежать и забиться в облюбованный угол на чердаке. В человеческом теле: в последнее время он чувствовал себя одинаково спокойно в обоих обликах и не делал между ними разницы.
Однако на этот раз тишина и привычное убежище не принесли желаемого облегчения. Одолевали мысли. Молодой змей раз за разом прокручивал в голове события и свои ощущения. Он то и дело тёр запястья и ладони, как наяву чувствуя горячее прикосновение девичьих пальцев и гладкую тяжесть каштановых волос. Тряс головой и сжимал виски, потому что по-прежнему видел зелёные глаза с золотистыми искорками и улыбку, от которой перехватывало дыхание.
Одиночество не просто не помогало, делало только хуже — отчаянно хотелось вернуться обратно и опять увидеть Дори на самом деле, не только в собственной памяти.
Кергал жалко всхлипнул, уткнувшись лицом в колени и накрыл голову руками. Всё это было непривычно, а потому — неправильно и страшно.
Змея знает, сколько бы он просидел на этом чердаке и чем всё могло закончиться, но вскоре одиночество парня оказалось нарушено. Шагов он, увлечённый внутренними переживаниями, не заметил, и потому от неожиданности шарахнулся в сторону, когда рядом прозвучал знакомый голос:
— Кель, что случилось?
Аспис опустился на корточки перед ним — не прикасаясь, но достаточно близко, чтобы дать понять: он рядом.
— Не знаю, — выдохнул тот, но почувствовал себя легче, этот змей одним своим присутствием вселял в него необъяснимое спокойствие.
— Фалин сказал, эта девочка, Дори, чем-то тебя обидела…
— Нет! — вскинулся Кергал, несколько раз мотнул головой. — Нет! Не обидела… Не знаю!..
— Попробуй рассказать, что случилось, — предложил Аспис, усаживаясь рядом на балку. — Я понимаю, что ты этого не любишь, но иначе я не смогу помочь. Или тебе не нужна помощь?
Кель опять качнул головой, потом — кивнул, неопределённо пожал плечами и наконец сказал:
— Нужна. Она… тронула. Вот тут. Странно…
— Что именно странно? — Аспис вопросительно вскинул брови.
— Чувствую странно, сейчас…
Старшему змею понадобилась ещё пара минут осторожных расспросов, чтобы уяснить картину происходящего, и это с учётом магии. Глубоко заглядывать в чужой разум он не умел, да и не пытался научиться, а вот лёгкая эмпатия, помогающая уловить настроение собеседника, не требовала усилий и использовалась почти инстинктивно. Но прямо сейчас она оказалась удивительно бесполезной: в мыслях и чувствах парня царил полный сумбур, немало приправленный страхом.
Зато когда наконец понял, в смятении оказался уже сам Аспис.
Ясно, что девушка Кергала привлекла, причём сильно, и во всех смыслах. Хорошенькая, живая, яркая — нетрудно было заинтересоваться. Понятно, почему подобного не случалось раньше и новые чувства так потрясли парня — не те прежде были условия существования, чтобы заглядываться на девчонок.
Вроде бы естественный порыв и нет повода для беспокойства, но не в этом случае и не с его проблемами. Физически Кель уже совсем не ребёнок, и хотя он не понимает слишком многих вещей, об этом ни в коем случае нельзя забывать. Да, скорее всего, никакого вреда этой девочке Кергал не причинит: при всех своих странностях он очень осторожный, и скорее всего не осмелится даже тронуть её лишний раз, даже если будет очень хотеться. Но Аспис не был готов за это поручиться.
К тому же, и без учёта возможных опасных последствий, было непонятно, что следует предпринять. Сам Кергал явно тяготился непривычными порывами, и Аспис смутно представлял, какая именно тут требуется помощь, и, главное, требуется ли вообще. Да, вспыхнувшая вдруг страсть — слишком новое и сильное чувство для того, кто почти полжизни вёл, мягко говоря, затворнический образ жизни. Но плохо ли это? Или наоборот, пойдёт на пользу, подстегнёт восстановление?
— Что со мной? — тоскливо уставился на Асписа Кель.
— Всё в порядке, — постарался успокоить его белый змей. — Помнишь, мы с тобой разговаривали про симпатии? То, что ты ощущаешь сейчас, имеет почти ту же природу. Просто порой это чувство бывает очень сильным, даже болезненным.
— У всех? — не поверил Кергал.
— Почти, — осторожно ответил Аспис. — Это называется влюблённость. — Для себя самого он мог бы употребить менее возвышенное понятие, но применительно к сыну решил немного придержать цинизм. — Такие чувства бывают у мужчины к женщине или наоборот. Это… естественно, особенно в молодости.
— А у тебя?
— И у меня было, — уверил белый змей как мог спокойно. Сейчас явно неподходящий момент, чтобы вдаваться в детали и сложности его личной жизни.
— Но как?.. — пробормотал Кергал потерянно. От разговора и общества старшего змея ему стало лучше, но полностью беспокойство не прошло, и новые желания никуда не делись. — Это… трудно! Страшно…
— Тебе очень мешают эти ощущения? И хочется от них избавиться? — с внутренним опасением всё-таки спросил Аспис. Не мог не спросить: вдруг Кель своим умом умудрится дойти до этой мысли и станет искать способ? Долгая Змея знает, что найдёт, но вряд ли это будет что-то хорошее.
Очень захотелось привалиться к стене и стечь по ней на пол, но это было уже слишком. Достойным компромиссом показался подоконник, к которому я подошла и опёрлась обеими ладонями, прижалась лбом к холодному стеклу и устало закрыла глаза.
Змеиная кровь! Что и зачем делает этот мужчина? Надеется, что я опять поддамся его обаянию, и хочет снова поиграть в ту же игру? Доказать мне, что как я была дурой, так ей и осталась? Неужели он вправду ждёт, что я легко полезу в старую шкуру?! Да лучше в Бездну головой вниз!
Но поведение Асписа — это полбеды. Что происходит со мной?! Создатель, как это вообще возможно — одновременно ненавидеть до желания рукой вырвать сердце и таять от одной улыбки?!
Ведь, если бы не осознание возможных последствий, я бы его убила. Не дрогнув, с наслаждением, вспоминая мраморный стол в пыточной и до сих пор занозами сидящие в сердце злые слова. Я жалела не его, жалела учеников, которые явно были к нему привязаны, его сына и… проклятье, у этого парня же где-то там осталась мать! Неужели Аспису плевать и на неё? Было тогда, когда мы встречались, и теперь — тоже...
Но это не отменяет главного вопроса: что ему нужно от меня сейчас?
Минуты хватило, чтобы задавить в голове эти мысли и волевым усилием взять себя в руки. Некогда потворствовать слабостям и жалости к себе, о подобных вещах нужно думать в одиночестве, за запертыми дверями, а сейчас — меня ждут уроки.
Мелькнула мысль аккуратно заглянуть за угол и проверить, нет ли там Асписа, но я её отбросила и зашагала твёрдо, уверенно. Не хватало ещё прятаться от этого змея! Вышла в коридор с навязчивым желанием, чтобы змей действительно был там и дал мне хоть какой-то повод для серьёзного скандала. Но целитель, конечно, не стал караулить, отправился дальше по своим делам.
Лёгкое разочарование этим обстоятельством прошло, а вот твёрдое понимание, что разговор необходим, осталось. Со скандалом или без — по обстоятельствам, но нам явно нужно всё выяснить. Обговорить прошлое и настоящее и окончательно закрыть эту страницу собственной жизни, потому что такая ненависть — путь в никуда. В конце концов, мы взрослые люди, мы можем найти компромисс. От нас ведь не требуется большой дружбы, а соблюдать вежливый нейтралитет — можно. Наверное. Во всяком случае, я очень надеюсь, а Аспис, похоже, уже нашёл. Только если это не какой-то хитрый план мести...
ГЛАВА 7. Заноза в сердце
Когда через неделю после начала учёбы в класс, где под руководством Фалина занималась младшая — не по возрасту, по опыту — группа, через пару минут после начала вошёл Кергал, почти все поначалу опешили. Его в школе не пытались задирать, но сторонились. Привыкли к странному парню, который всегда держался особняком и в основном прятался в каком-то дальнем углу, и попросту не воспринимали как такого же ученика.
Дети сидели кружком на полу, на нескольких разномастных коврах. Здесь царил приятный полумрак, а по периметру комнаты были расставлены чаши с водой и несколько раскидистых комнатных растений — они наполняли окружающее пространство зримым проявлением нужных стихий, облегчая неопытным магам взаимодействие с собственной силой. Для человеческих детей на таких уроках зажигали свечи, потому что воздуха и без того хватало везде.
— Доброе утро, — улыбнулся юноше Фалин, стоявший рядом с учениками и наблюдавший со стороны. — Я очень рад, что ты всё-таки решил к нам присоединиться. Садись.
Правда, тут обнаружился неловкий момент: круг был достаточно плотным и сесть оказалось попросту некуда.
— Иди сюда, — решился Шелет и, потеснившись, приглашающе похлопал по ковру рядом.
Мальчик всё-таки успел помириться с этим змеем и искренне извиниться за свой поступок. Он и сам давно убедился, что к Оташе молчаливый парень относится очень бережно, без всякой задней мысли, как… к сестре.
Сидевшая рядом Дорика подвинулась охотно, в ней этот странный тип будил жгучее любопытство.
Кергал благодарно кивнул и осторожно втиснулся на освободившееся пространство, неловко скрещивая в непривычной позе длинные ноги.
— Я Дори, а это моя сестра, Тори, — с улыбкой заговорила девушка.
— Кель, — после короткой неуверенной заминки парень представился тем именем, каким его называли Оташа и Аспис.
— Давайте вы потом перезнакомитесь, — с улыбкой перебил Фалин. — Кергал, тебе же Аспис рассказал основы? Отлично, — сказал он, когда парень кивнул. — Тогда присоединяйся.
Говорить Кергалу по-прежнему не нравилось, и он старался обходиться без этого. Но перемены были, причём молодой змей не просто их чувствовал, но даже сознавал. Воспринимать окружающий мир стало легче, он уже не так пугал и беспокоил. Люди начали отчётливо делиться не только по привычной, а теперь ещё и понятной степени безопасности, но и по приятности.
Последняя категория вызывала тревогу, потому что её змей не понимал. Опасность легко объяснялась не только прежним опытом и чутьём, но чаще всего простейшими рассуждениями: маленький ребёнок в сравнении с самим Кергалом — слабый, поэтому не нужно его бояться, а взрослый сильный мужчина может причинить вред, особенно если хорошо владеет магией. С симпатиями было куда сложнее.
Безопасная Оташа ему нравилась. Безопасный Шелет — нет. Вроде бы опасный Аспис казался интересным и приятным. Не менее опасный Зарк не нравился совсем. Причём появлялось это чувство обычно сразу, вдруг, без каких-либо действий со стороны нового человека.
Например, сейчас Кергалу по непонятной причине сразу понравилась эта девушка, Дори, которая сидела рядом и косилась на него с тем же любопытством, что остальные ученики. При этом сестра её, вроде бы почти такая же, неприязни не вызвала, но не вызывала и других эмоций.
Аспис уверял, что это вполне нормально, и даже объяснял, как это происходит и почему, но для Келя пока было слишком много новостей и открытий, чтобы всё это могло вот так сразу улечься в голове и стать привычным.
Но вскоре Кергал заставил себя отвлечься от посторонних мыслей и сосредоточился на уроке, на том, чтобы почувствовать магию.
Отношения с этой субстанцией у него складывались довольно сложные. Раньше он вообще не понимал, что это такое; теперь, когда мысли стали легче и… подробнее, обнаружил, что ею объясняется множество вещей, которые он раньше просто принимал как данность и не пытался осознать. Например, невидимые стены, которые куда-то не пропускали или даже больно жалили, какие он неоднократно встречал во время своей прошлой жизни. Или летающие тарелки в столовой, которые окончательно перестали привлекать внимание.
Со слов Асписа Кель уже знал, что многие вещи, которые он сам делает, это тоже магия. Например, умение прятаться от тех, кто его ищет, считалось довольно сложным, постигалось далеко не всеми и уж точно не сразу. Кергала, как объяснил белый змей, подстегнул страх и желание выжить — жестокие, но самые лучшие учителя. Да и изменение собственного тела для превращения в змею тоже было проявлением магии, просто куда более глубоким и естественным, чем прочие чары.
А вот осознанное управление энергиями молодому змею не давалось точно так же, как и всем остальным необученным змеёнышам. Именно поэтому его отправили сюда.
Задание звучало просто: почувствовать потоки магии и собрать их в шар над ладонями. И если чувствовать Кергал уже научился, это казалось простым, то влиять не получалось вовсе.
— Ты не спеши и кисти расслабь, — прозвучал рядом участливый голос Дори. Тонкая горячая рука ухватилась за его запястье, сжав пальцами с двух сторон, потрясла. — Ты не думай, что я умничаю, просто я вот точно так же делала.
Кергал замер от неожиданности. Сказанного он почти не слышал, всё внимание захватило это вроде бы простое прикосновение. Шее и ушам вдруг стало горячо, а руки сами собой напряглись ещё больше, сжимаясь в кулаки.
— Ну не дурачься, я же помочь хочу, — совсем не обиделась девушка, перегнулась через его колени, дотягиваясь до второй руки. — Расслабься, говорю же! Руки разожми. Не пытайся направлять потоки руками, тут головой надо работать!
Парень разжал, но тут же рефлекторно опять стиснул кулак, поймав пощекотавшую ладонь прядь тёмных волос, и испытал странное удовольствие от этого прикосновения. И совсем растерялся. Свои собственные волосы Кергал трогал неоднократно и никаких особых ощущений они не вызывали. Может, потому, что были более жёсткими?
— Не вредничай и пусти! — развеселилась Дорика, освобождая волосы. Кель опомнился и конечно не стал удерживать, но выпустил с большим сожалением.
— Что тут у нас за бардак? — прозвучал над головами насмешливый голос Фалина.
— А у него та же проблема, что у меня, расслабиться не может!
— Ты бы ещё парню на колени села и удивлялась, — весело хмыкнул учитель. — Не все, знаешь ли, спокойно воспринимают, когда их хватают. Не отвлекаемся! — строго велел он зашушукавшимся и захихикавшим ученикам.
— Ой, прости! — слегка смутилась Дори и отпрянула. Кергал с явным сожалением проводил взглядом её руки и кончик растрёпанного хвоста, но постарался сосредоточиться на словах Фалина.
Объяснял тот, конечно, понятней. У Келя даже почти получилось собрать в руках энергию после того, как он по указанию учителя потряс кистями и размял пальцы, но… Парень бы очень хотел, чтобы Дори опять схватилась за его руки. Может, тогда бы удалось понять, что с этим прикосновением не так?
Несмотря на заметный сдвиг, дальше дело не пошло, и вовсе не из-за сложностей с пониманием. Просто Кергал постоянно отвлекался на соседку. То, вместо того чтобы почувствовать нити силы возле себя, ощущал их лохматый клубок в ладонях девушки, то она, замечая замешательство парня, искренне пыталась помочь, кажется не видя, что от её внимания становится только хуже.
Закончилось всё тем, что уставший призывать деятельную Дорику к порядку Фалин просто поменял их с сестрой местами. И Кергал окончательно перестал понимать, что с ним происходит, потому что одновременно испытал облегчение — ему перестали мешать — и мучительное разочарование.
До конца занятия он просидел как на иголках, а в перерыве поспешил сбежать и забиться в облюбованный угол на чердаке. В человеческом теле: в последнее время он чувствовал себя одинаково спокойно в обоих обликах и не делал между ними разницы.
Однако на этот раз тишина и привычное убежище не принесли желаемого облегчения. Одолевали мысли. Молодой змей раз за разом прокручивал в голове события и свои ощущения. Он то и дело тёр запястья и ладони, как наяву чувствуя горячее прикосновение девичьих пальцев и гладкую тяжесть каштановых волос. Тряс головой и сжимал виски, потому что по-прежнему видел зелёные глаза с золотистыми искорками и улыбку, от которой перехватывало дыхание.
Одиночество не просто не помогало, делало только хуже — отчаянно хотелось вернуться обратно и опять увидеть Дори на самом деле, не только в собственной памяти.
Кергал жалко всхлипнул, уткнувшись лицом в колени и накрыл голову руками. Всё это было непривычно, а потому — неправильно и страшно.
Змея знает, сколько бы он просидел на этом чердаке и чем всё могло закончиться, но вскоре одиночество парня оказалось нарушено. Шагов он, увлечённый внутренними переживаниями, не заметил, и потому от неожиданности шарахнулся в сторону, когда рядом прозвучал знакомый голос:
— Кель, что случилось?
Аспис опустился на корточки перед ним — не прикасаясь, но достаточно близко, чтобы дать понять: он рядом.
— Не знаю, — выдохнул тот, но почувствовал себя легче, этот змей одним своим присутствием вселял в него необъяснимое спокойствие.
— Фалин сказал, эта девочка, Дори, чем-то тебя обидела…
— Нет! — вскинулся Кергал, несколько раз мотнул головой. — Нет! Не обидела… Не знаю!..
— Попробуй рассказать, что случилось, — предложил Аспис, усаживаясь рядом на балку. — Я понимаю, что ты этого не любишь, но иначе я не смогу помочь. Или тебе не нужна помощь?
Кель опять качнул головой, потом — кивнул, неопределённо пожал плечами и наконец сказал:
— Нужна. Она… тронула. Вот тут. Странно…
— Что именно странно? — Аспис вопросительно вскинул брови.
— Чувствую странно, сейчас…
Старшему змею понадобилась ещё пара минут осторожных расспросов, чтобы уяснить картину происходящего, и это с учётом магии. Глубоко заглядывать в чужой разум он не умел, да и не пытался научиться, а вот лёгкая эмпатия, помогающая уловить настроение собеседника, не требовала усилий и использовалась почти инстинктивно. Но прямо сейчас она оказалась удивительно бесполезной: в мыслях и чувствах парня царил полный сумбур, немало приправленный страхом.
Зато когда наконец понял, в смятении оказался уже сам Аспис.
Ясно, что девушка Кергала привлекла, причём сильно, и во всех смыслах. Хорошенькая, живая, яркая — нетрудно было заинтересоваться. Понятно, почему подобного не случалось раньше и новые чувства так потрясли парня — не те прежде были условия существования, чтобы заглядываться на девчонок.
Вроде бы естественный порыв и нет повода для беспокойства, но не в этом случае и не с его проблемами. Физически Кель уже совсем не ребёнок, и хотя он не понимает слишком многих вещей, об этом ни в коем случае нельзя забывать. Да, скорее всего, никакого вреда этой девочке Кергал не причинит: при всех своих странностях он очень осторожный, и скорее всего не осмелится даже тронуть её лишний раз, даже если будет очень хотеться. Но Аспис не был готов за это поручиться.
К тому же, и без учёта возможных опасных последствий, было непонятно, что следует предпринять. Сам Кергал явно тяготился непривычными порывами, и Аспис смутно представлял, какая именно тут требуется помощь, и, главное, требуется ли вообще. Да, вспыхнувшая вдруг страсть — слишком новое и сильное чувство для того, кто почти полжизни вёл, мягко говоря, затворнический образ жизни. Но плохо ли это? Или наоборот, пойдёт на пользу, подстегнёт восстановление?
— Что со мной? — тоскливо уставился на Асписа Кель.
— Всё в порядке, — постарался успокоить его белый змей. — Помнишь, мы с тобой разговаривали про симпатии? То, что ты ощущаешь сейчас, имеет почти ту же природу. Просто порой это чувство бывает очень сильным, даже болезненным.
— У всех? — не поверил Кергал.
— Почти, — осторожно ответил Аспис. — Это называется влюблённость. — Для себя самого он мог бы употребить менее возвышенное понятие, но применительно к сыну решил немного придержать цинизм. — Такие чувства бывают у мужчины к женщине или наоборот. Это… естественно, особенно в молодости.
— А у тебя?
— И у меня было, — уверил белый змей как мог спокойно. Сейчас явно неподходящий момент, чтобы вдаваться в детали и сложности его личной жизни.
— Но как?.. — пробормотал Кергал потерянно. От разговора и общества старшего змея ему стало лучше, но полностью беспокойство не прошло, и новые желания никуда не делись. — Это… трудно! Страшно…
— Тебе очень мешают эти ощущения? И хочется от них избавиться? — с внутренним опасением всё-таки спросил Аспис. Не мог не спросить: вдруг Кель своим умом умудрится дойти до этой мысли и станет искать способ? Долгая Змея знает, что найдёт, но вряд ли это будет что-то хорошее.
