— Эти руны давно никто не применял. С их помощью можно переместить душу из одного тела в другое.
Грей пораженно уставилась на лорда Хагала. Тот пожал плечами.
— Это была попытка вернуть Хранителя? - вполголоса пробормотала Грей, вспоминая несуразное, но по своему красивое существо, которое видела вчера.
Лорд Рейнхальд кивнул.
— У нас несколько подозреваемых, господа. Я, — он развел руками, будто извиняясь, — остальные магистры, Проклятый. И отец и дочь Барды. Те, вполне вероятно, могут действовать по наущению Карин Бард.
— Подозревать вас, магистр, бессмысленно, — осторожно заметил Хагал. — Если кто-то мог провернуть это незаметно, то только вы. И я ручаюсь за свою ученицу, Уну Грей. Ей это тоже ни к чему.
- Я понимаю, почему меня подозревают, — откликнулась Уна. - Я дружу с Айрис Бард, а она повернута на Проклятом, хотя уже им не одержима.
- Я в этом списке из-за Карин,- добавила Оливия. - Я была ею одержима. И мы все знаем о странных фантазиях этого духа.
Уна не знала. Но решила спросить потом у мастера.
— Я, в свою очередь могу ручаться за Проклятого, для него воля Хранителей священна. И они никогда не желали возвращения в материальный мир. Вы сами видели, что Хранительнице, которая вышла ночью на зов всё это не понравилось.
Мертвец издал странный звук, похожий на с трудом подавляемый смешок. Маска магистра Рейнхальда повернулась в его сторону.
— Прошу прошения, магистр, — склонив голову произнес он. - Меня насмешили ваши слова о том, что вас стоит подозревать.
— Рад, что вы не лишились чувства юмора, дорогой друг.
— Благодарю, магистр. Надеюсь, оно вас тоже не оставит.
Мертвец что-то шепнул лорду Шейду.
— Магистр Света уже прознал о случившемся, и требует созвать совет немедленно, сегодня же. Я не нашел причин отказаться от обсуждения ситуации. Вполне возможно нас просто желают рассорить. Приказом по дому: ситуация останется секретной настолько долго, насколько это вообще возможно. Еще одно. Я должен быть уверен, что здесь нет предателей. Начнем с вас, послушница.
Уна встала, обогнула стол, подошла к магистру. Бросила взгляд на мастера: что делать? Он ободряюще улыбнулся.
- Все хорошо, Грей.
Уна не сразу поняла, что оказалась в бездне. Потому что на бездну это место было совершенно не похоже. Она шагнула из Нового Лестера прямиком в резную деревянную беседку в саду. У самой беседки журчал ручеек по покрытым мхом камням, деревья, которые, как она знала, растут только на юге Айзакана, тянули к воде широкие листья. На разные лады пели птицы, мелькало средь листьев их яркое оперение. В центре беседки стоял стол, за которым сидел высокий мужчина с каштановыми волнистыми волосами. Он поднял голову и улыбнулся Уне.
Странная мысль пронеслась в голове:
"И глаза мои! " Глупость какая! У Уны глаза голубые... У него - карие.
Что за нелепая мысль. Человек этот вызывал в ней странное чувство нежности.
- Здравствуйте, Уна, — улыбнулся он. - Я Авис Хагал.
Ну конечно. Она же видела у мастера светописные карточки с семьей его сына. Небесный Всадник. Продукт жестокого эксперимента, прожившие первые тридцать лет жизни в плену, и долгие годы неспособный развиться, остававшийся будто бы ребенком во взрослом и облеченном огромной силой теле. И так романтично получивший разум... Женат на знаменитой актрисе синематиков, правнучке багрийского царя.
- Прошу вас, садитесь. - он указал на кресло напротив. - Не желаете ли апельсин?
Уна улыбнулась, взяла в руки яркий солнечный плод. Понюхала его. Какой аромат!
- Прежде чем обрести разум, я очень плохо отличал бездну от тварного мира. Только по солнцу. А потом, уже в Гелиате, узнал, что солнце можно съесть. Моя супруга до сих пол уверена, что я полюбил ее из-за цвета волос.
Он ловко очистил апельсин от шкурки маленьким ножиком, разрезал, и протянул Уне двузубую вилку.
- Я думала, что меня будут допрашивать, — сказала Уна. - А меня угощают апельсинами!
Небесный всадник сделал неуловимое движение плечами, и за его спиной раскрылись огромные крылья, пестрые, под цвет его глаз и волос. Он сложил руки замком и опустил на них подбородок. Смотрел на Уну с доброжелательным интересом.
- О, я уже посмотрел, что мне было нужно. Просто хочу побеседовать с ученицей моего отца.
- Да?
- Магистру можете передать, что с Карин Бард у вас никакой связи не осталось.
- А была?
- Была. Вы, Уна, должны были родиться без части души. Но... Карин поставила вам заплатку.
- Зачем ей это?
- Вы знаете о Карин Бард что-нибудь?
Уна пожала плечами. Чуть больше чем ничего.
- В Эйлин-Дане над Проклятым проводили эксперимент... Почти как надо мной. Но надо мной - по методу темных. Да, да, вы тоже не агнцы невинные.
Когда он сказал об эксперименте, Уне на мгновение стало будто душно. Будто чёрная трава, она узнала ее, поползла по ее венам, внутри. Да что с ней сегодня? Уна чувствовала себя будто одержимой. Она провела рукой, будто стряхивая себя эти мерзкие стебли.
Авис заметил этот жест.
- Вам неприятно?
- Я читала о том, что сделай с вашей матерью.
Он откинулся на спинку кресла.
- Не будем отвлекаться. Пытались сделать из него Небесного Всадника.
- Получилось?
- Я его не видел, он избегает всего, что связано с Айзаканом и нами. Но Исари считает, что да, получилось. Из меня же сделали Небесного Всадника. Так вот... Карин Бард была частью эксперимента. Она, светлый маг, отдала свою силу ему. Как и еще сотня человек, ставших потом Хранителями. И у нее есть идея-фикс. Карин Бард считает, что Проклятый должен отдать свою жизнь служению миру, а не заниматься всякой ерундой, вроде...
Авис осёкся. Махнул рукой.
- Вроде того, чем он занят сейчас. Карин Бард нашла место, где находятся души еще не родившихся детей. Нашла девочку, Айрис Бард, свою двоюруодную или троюродную правнучку. И внушила ей любовь к Проклятому.
- О, — только и сказала Уна.
Авис почесал нос, будто скрывая нижнюю часть лица и добавил:
- И кое-что она сделала и для вас. Ваша душа была повреждена нечистью. Вы должны были родится не знаю... С душевной или с проявившейся позже физической болезнью. Но она сумела поставить на вашу душу... Заплатку, скажем так, заменить недостающее чужой душой. Поэтому я и проверил, не вложила ли она в вас еще что-нибудь. Но нет. Ничего лишнего.
Новости были ошеломительные.
- Зачем она это сделала?
- Обещала исправить судьбу той, чья душа залатала вашу, одному борцу за справедливость... - грустно улыбнулся Авис. - Получилось неплохо.
- Кем была та женщина?
Небесный Всадник поморщился.
- Вам пора. Я счастлив был познакомиться с вами. Но мне надо проверить и остальных подозреваемых.
Уне показалось, что на сегодняшнем собрании Ассамблеи магов, журналистов было больше, чем обычно. И они щелкали затворами светописных глазков просто непрестанно.
Магистр ордена Света, лорд Элмирион сразу взял быка за рога. Уна несколько раз моргнула, стараясь избавиться от навалившейся дремоты и оглянулась, не заметил ли кто её минутной слабости. Конечно, идти на Ассамблею магов после ночного дежурства и бессонницы, и весьма тревожного утра, было не самым лучшим решением. Но магистр Рейнахльд был не тем, кому можно отказать. Лорд Хагал подмигнул ей, и передал флягу с селерином - детищем лорда Шейда, отличным энергетиком.
Магистр сидел на ряд впереди, и Хагалу с Грей были видны только затянутые в белые перчатки руки, сложенные на коленях. Магистр никогда не показывался на людях без маски и перчаток. В этом не было ничего удивительного — лорд Рейнхальд всего лишь придерживался традиций времен своей далекой молодости - он носил траур по жене, магичке из ордена Разума.
Лорд Элмирион какое-то время говорил о важности сохранения паритета, ведь на чаше весов лежит мир и покой Астурии. Говорил о том, что война давно закончилась, не за горами двухсотлетний юбилей и не время сейчас для мести...
И о том, что нужно почтить память героев, всех героев и жертв этой войны.
— Всех героев? — спросил кто-то из младших лордов Света. — И Проклятого тоже?
Грей заметила, что при имени полузабытого полководца темных, принесшего им победу в почти проигранной войне, руки лорда Рейнхальда, расслабленно лежавшие на коленях, резко дернулись. Проклятого не упоминали в приличном обществе — своего рода табу. Но почему такая странная реакция? Они ведь были уверены, что речь о Проклятом зайдет?
— Стоит ли ворошить прошлое, лорд Элмирион? Стоит ли будить мертвых? — спросил магистр Тьмы негромко.
— Уж кому, как не вам, старому некроманту, знать о желаниях мертвых, — ответил, неприятно улыбаясь, лорд Элмирион. — Вам обидно, что кто-то вспомнил настоящего героя, а не воздал благодарности вашей бесконечной дипломатии, лорд Рейнхальд?
— Проклятый был мне другом! — неожиданно резко ответил магистр. — И я знал его, как самого себя. Он предпочел уйти, и кто мы такие, чтобы препятствовать желанию сильнейшего некроманта в истории?
— Так вы утверждаете, что Проклятый мертв?
— Этого я не могу сказать!
— А я могу! — ответил лорд Элмирион, и достал из-за пазухи артефакт поиска — серебряная капсула на тоненькой цепочке. — Проклятый жив, и более того, он здесь, в Новом Лестере.
Поднялся гомон. Все, за пределами высших лордов, по всей видимости, были уверены, что Проклятый, порождение войны, монстр, демон, убийца, давно мертв. А он все это время прятался здесь, в столице?
— Время войны, его время, прошло, — хрипло сказал лорд Рейнхальд. — Он не хотел бы, что бы его тревожили.
— Одно интервью, мой дорогой магистр, — вкрадчиво сказал лорд Света. — В честь круглой даты. Или, например, парадный портрет, а? В вашем ордене подвизается столько талантов, мой драгоценный друг. Энтони Бард к примеру, известен как человек многих талантов. Или Айрис Бард? Ее, насколько я знаю, очень интригует некромантская тема.
— Он не желает. Мы должны уважать его желание.
— Почему вы защищаете своего карманного монстра, магистр? Вам есть что скрывать?
— Нет. Скрывать нам нечего. Он просто хочет покоя. Разве он его не достоин?
— Одна встреча, один портрет, магистр. Уж как-нибудь уговорите его на это. Иначе я могу решить, что он не слушает своего лорда...
И снова дернулись руки магистра. Светлые разыгрывали спектакль как по нотам. А темные?
А темные не играют, вдруг подумала Уна. Темные сражаются.
И снова странная мысль пришла ей в голову: что в свое время она бы левую руку на отсечение бы дала, лишь бы взять интервью у Проклятого. Какой был бы материал!
Едва выйдя из здания Асамблеи, высокого и пафосного как десять тысяч блистательных паладинов света, она дрожащими пальцами набрала номер переговорника Айрис.
Пусть лучше новости она узнает от подруги, чем из новостей или официального приглашения.
- Айри, дорогая, — сказала Уна как можно спокойнее. - Ты в общем, ну... Ты сядь что ли. Короче говоря, жив твой Проклятый.
В ответ раздалась тишина такой оглушительной силы, что Уна отодвинула от уха серебристый прямоугольник переговорника. Не взорвался ли он? У магов такое случается от переизбытка эмоций, им даже выдавали особый гарантийный талон - настолько часто переговорники портились. Нет все в порядке.
Айрис сказала.
- Я знаю. Я знаю. Я всегда знала! А он молчал. Гад. Ненавижу!
- Проклятого?
- Магистра твоего. Это неверняка он заставил Ала прятаться. Но и Ал хорош. А еще друг называется!
- Друг? - Переспорила, Уна
Айрис осеклась.
- Хозяйка, какая я дура! Разве я ему нужна? Какая, я ему подруга. Так, — она хихикнула. - Вуайеристка. Ты поедешь со мной?
- Куда?
- Разумеется, в загородную резиденцию твоего магистра. Куда же еще?
- Зачем?
- А где еще Ал мог столько времени скрываться? И попробуй только сказать хоть слово кому-нибудь.
- Про портрет ты еще не знаешь?
- Какой портрет? Весь новостной блок забит только сообщениями о том, что он жив. И этими жуткими гравюрами, ты знаешь...
- Я сейчас приеду, — коротко бросила Уна, и отключилась.
Номер мастера не отвечал. Более того, вместо гудка слышалось какое-то бульканье.
- Ну же. Ну же, — пробормотала Уна, и подняв голову увидела лорда Мартина. Он встретился с ней взглядом и кивнул. Мастер стоял у одной из колонн, смотрел на статую Содружества, украшавшую площадь перед Ассамблеей. На взгляд Айрис - полное убожество - четыре мага подняв над головой руки поддерживают купол, а в центре держась за руки стоит образцовая семья. Отец, мать, четверо детей. К детям ластятся животные, зайчата, оленята. Птицы сидят на плечах. Причем сплошь экзотические.
- Где ваш переговорник, мастер? - Строго спросила Уна
- Не знаю. Мне нравились переговорные кристаллы тогда, когда они просто связывали между собой двух абонентов. Пока в них не засунули шахматы, будильник, записную книжку и светописный аппарат очень среднего качества.
- Айрис, — наконец начала Уна, но к ним подошли двое. Мертвец и Джейсон Бард отец Айрис.
Сенатор посмотрел на Уну благосклонно: он считал, что она единственная, кто не дает его дочери окончательно кануть во тьму.
Мертвец улыбнулся:
- Послушница Грей... Мартин много о вас рассказывал. О, только хорошее!
- Энтони, — о странной интонацией перебил его мастер. - Не время для комплиментов. Вы говорили с Айрис?
- О том, что Проклятый жив она знает, о предложении ей написать портрет - нет.
- Эта встреча не повредит ей? - спросил господин Бард.
- Я думаю, это им обоим на пользу, — протянул Мертвец и прищурившись посмотрел на Уну. - Вообще говорить начистоту всем полезно. Правда великая вещь. Меня этому Небесные Всадники научили. Они никогда не лгут.
- Ну, - проворочал мастер.- На то они и Небесные Всадники.
- Это потому, что они одной ногой всегда в бездне, — продолжал Мертвнц. - А в бездне сложно лгать. Особенно на четко поставленный вопрос. Вы пробовали, послушница?
Уна оторопела. Он на что-то пытается ей намекнуть? Уж не на тайну ли, связанную с личностю той, что позволила ей родиться здоровой и в своем уме?
- У некромантов в бездне достаточно дел кроме как играть в правду или ложь, — проворчал мастер. Ему определенно не нравился это разговор. - Поезжайте вместе Айрис, Уна. Пусть поговорят с Проклятым в непринужденной обстановке.
- Пока, — вздохнул Мертвец. - Другие не подумали о том же, и не взяли резиденцию в осаду журналисты, безумцы и сектанты.
Айрис гоняла на своем самоходе спортивного класса, как сумасшедшая. Не будь Уна магом, она десять раз подумала б прежде чем стать ее пассажиром. Но во время езды по городу ее умение разгонятся не слишком то помогало - центр как всегда в пробках.
Они обе молчали большей частью. Только короткие, мало что значащие фразы:
- Дверь заперла?
- Я съела весь твой йогурт. Не покупай больше такой. Отвратительная химия.
Уна смотрела в окно, на дома, фонари, людей... Мысли в основном вертелись вокруг темы, какой была бы ее жизнь, не одари Тьма. Мир был бы для нее другим, это точно. Она бы думала по другому и чувствовала по другому. Маги и люди принадлежат к одному виду, у них совершенно одинаковый состав крови их тела состоят из одних и тех же химических элементов, и в то же время они отличаются друг от друга разительно. Маги остаются непонятными для людей, а люди для магов непостижимыми потому, что связывают понятия иначе.
Грей пораженно уставилась на лорда Хагала. Тот пожал плечами.
— Это была попытка вернуть Хранителя? - вполголоса пробормотала Грей, вспоминая несуразное, но по своему красивое существо, которое видела вчера.
Лорд Рейнхальд кивнул.
— У нас несколько подозреваемых, господа. Я, — он развел руками, будто извиняясь, — остальные магистры, Проклятый. И отец и дочь Барды. Те, вполне вероятно, могут действовать по наущению Карин Бард.
— Подозревать вас, магистр, бессмысленно, — осторожно заметил Хагал. — Если кто-то мог провернуть это незаметно, то только вы. И я ручаюсь за свою ученицу, Уну Грей. Ей это тоже ни к чему.
- Я понимаю, почему меня подозревают, — откликнулась Уна. - Я дружу с Айрис Бард, а она повернута на Проклятом, хотя уже им не одержима.
- Я в этом списке из-за Карин,- добавила Оливия. - Я была ею одержима. И мы все знаем о странных фантазиях этого духа.
Уна не знала. Но решила спросить потом у мастера.
— Я, в свою очередь могу ручаться за Проклятого, для него воля Хранителей священна. И они никогда не желали возвращения в материальный мир. Вы сами видели, что Хранительнице, которая вышла ночью на зов всё это не понравилось.
Мертвец издал странный звук, похожий на с трудом подавляемый смешок. Маска магистра Рейнхальда повернулась в его сторону.
— Прошу прошения, магистр, — склонив голову произнес он. - Меня насмешили ваши слова о том, что вас стоит подозревать.
— Рад, что вы не лишились чувства юмора, дорогой друг.
— Благодарю, магистр. Надеюсь, оно вас тоже не оставит.
Мертвец что-то шепнул лорду Шейду.
— Магистр Света уже прознал о случившемся, и требует созвать совет немедленно, сегодня же. Я не нашел причин отказаться от обсуждения ситуации. Вполне возможно нас просто желают рассорить. Приказом по дому: ситуация останется секретной настолько долго, насколько это вообще возможно. Еще одно. Я должен быть уверен, что здесь нет предателей. Начнем с вас, послушница.
Уна встала, обогнула стол, подошла к магистру. Бросила взгляд на мастера: что делать? Он ободряюще улыбнулся.
- Все хорошо, Грей.
Уна не сразу поняла, что оказалась в бездне. Потому что на бездну это место было совершенно не похоже. Она шагнула из Нового Лестера прямиком в резную деревянную беседку в саду. У самой беседки журчал ручеек по покрытым мхом камням, деревья, которые, как она знала, растут только на юге Айзакана, тянули к воде широкие листья. На разные лады пели птицы, мелькало средь листьев их яркое оперение. В центре беседки стоял стол, за которым сидел высокий мужчина с каштановыми волнистыми волосами. Он поднял голову и улыбнулся Уне.
Странная мысль пронеслась в голове:
"И глаза мои! " Глупость какая! У Уны глаза голубые... У него - карие.
Что за нелепая мысль. Человек этот вызывал в ней странное чувство нежности.
- Здравствуйте, Уна, — улыбнулся он. - Я Авис Хагал.
Ну конечно. Она же видела у мастера светописные карточки с семьей его сына. Небесный Всадник. Продукт жестокого эксперимента, прожившие первые тридцать лет жизни в плену, и долгие годы неспособный развиться, остававшийся будто бы ребенком во взрослом и облеченном огромной силой теле. И так романтично получивший разум... Женат на знаменитой актрисе синематиков, правнучке багрийского царя.
- Прошу вас, садитесь. - он указал на кресло напротив. - Не желаете ли апельсин?
Уна улыбнулась, взяла в руки яркий солнечный плод. Понюхала его. Какой аромат!
- Прежде чем обрести разум, я очень плохо отличал бездну от тварного мира. Только по солнцу. А потом, уже в Гелиате, узнал, что солнце можно съесть. Моя супруга до сих пол уверена, что я полюбил ее из-за цвета волос.
Он ловко очистил апельсин от шкурки маленьким ножиком, разрезал, и протянул Уне двузубую вилку.
- Я думала, что меня будут допрашивать, — сказала Уна. - А меня угощают апельсинами!
Небесный всадник сделал неуловимое движение плечами, и за его спиной раскрылись огромные крылья, пестрые, под цвет его глаз и волос. Он сложил руки замком и опустил на них подбородок. Смотрел на Уну с доброжелательным интересом.
- О, я уже посмотрел, что мне было нужно. Просто хочу побеседовать с ученицей моего отца.
- Да?
- Магистру можете передать, что с Карин Бард у вас никакой связи не осталось.
- А была?
- Была. Вы, Уна, должны были родиться без части души. Но... Карин поставила вам заплатку.
- Зачем ей это?
- Вы знаете о Карин Бард что-нибудь?
Уна пожала плечами. Чуть больше чем ничего.
- В Эйлин-Дане над Проклятым проводили эксперимент... Почти как надо мной. Но надо мной - по методу темных. Да, да, вы тоже не агнцы невинные.
Когда он сказал об эксперименте, Уне на мгновение стало будто душно. Будто чёрная трава, она узнала ее, поползла по ее венам, внутри. Да что с ней сегодня? Уна чувствовала себя будто одержимой. Она провела рукой, будто стряхивая себя эти мерзкие стебли.
Авис заметил этот жест.
- Вам неприятно?
- Я читала о том, что сделай с вашей матерью.
Он откинулся на спинку кресла.
- Не будем отвлекаться. Пытались сделать из него Небесного Всадника.
- Получилось?
- Я его не видел, он избегает всего, что связано с Айзаканом и нами. Но Исари считает, что да, получилось. Из меня же сделали Небесного Всадника. Так вот... Карин Бард была частью эксперимента. Она, светлый маг, отдала свою силу ему. Как и еще сотня человек, ставших потом Хранителями. И у нее есть идея-фикс. Карин Бард считает, что Проклятый должен отдать свою жизнь служению миру, а не заниматься всякой ерундой, вроде...
Авис осёкся. Махнул рукой.
- Вроде того, чем он занят сейчас. Карин Бард нашла место, где находятся души еще не родившихся детей. Нашла девочку, Айрис Бард, свою двоюруодную или троюродную правнучку. И внушила ей любовь к Проклятому.
- О, — только и сказала Уна.
Авис почесал нос, будто скрывая нижнюю часть лица и добавил:
- И кое-что она сделала и для вас. Ваша душа была повреждена нечистью. Вы должны были родится не знаю... С душевной или с проявившейся позже физической болезнью. Но она сумела поставить на вашу душу... Заплатку, скажем так, заменить недостающее чужой душой. Поэтому я и проверил, не вложила ли она в вас еще что-нибудь. Но нет. Ничего лишнего.
Новости были ошеломительные.
- Зачем она это сделала?
- Обещала исправить судьбу той, чья душа залатала вашу, одному борцу за справедливость... - грустно улыбнулся Авис. - Получилось неплохо.
- Кем была та женщина?
Небесный Всадник поморщился.
- Вам пора. Я счастлив был познакомиться с вами. Но мне надо проверить и остальных подозреваемых.
***
Уне показалось, что на сегодняшнем собрании Ассамблеи магов, журналистов было больше, чем обычно. И они щелкали затворами светописных глазков просто непрестанно.
Магистр ордена Света, лорд Элмирион сразу взял быка за рога. Уна несколько раз моргнула, стараясь избавиться от навалившейся дремоты и оглянулась, не заметил ли кто её минутной слабости. Конечно, идти на Ассамблею магов после ночного дежурства и бессонницы, и весьма тревожного утра, было не самым лучшим решением. Но магистр Рейнахльд был не тем, кому можно отказать. Лорд Хагал подмигнул ей, и передал флягу с селерином - детищем лорда Шейда, отличным энергетиком.
Магистр сидел на ряд впереди, и Хагалу с Грей были видны только затянутые в белые перчатки руки, сложенные на коленях. Магистр никогда не показывался на людях без маски и перчаток. В этом не было ничего удивительного — лорд Рейнхальд всего лишь придерживался традиций времен своей далекой молодости - он носил траур по жене, магичке из ордена Разума.
Лорд Элмирион какое-то время говорил о важности сохранения паритета, ведь на чаше весов лежит мир и покой Астурии. Говорил о том, что война давно закончилась, не за горами двухсотлетний юбилей и не время сейчас для мести...
И о том, что нужно почтить память героев, всех героев и жертв этой войны.
— Всех героев? — спросил кто-то из младших лордов Света. — И Проклятого тоже?
Грей заметила, что при имени полузабытого полководца темных, принесшего им победу в почти проигранной войне, руки лорда Рейнхальда, расслабленно лежавшие на коленях, резко дернулись. Проклятого не упоминали в приличном обществе — своего рода табу. Но почему такая странная реакция? Они ведь были уверены, что речь о Проклятом зайдет?
— Стоит ли ворошить прошлое, лорд Элмирион? Стоит ли будить мертвых? — спросил магистр Тьмы негромко.
— Уж кому, как не вам, старому некроманту, знать о желаниях мертвых, — ответил, неприятно улыбаясь, лорд Элмирион. — Вам обидно, что кто-то вспомнил настоящего героя, а не воздал благодарности вашей бесконечной дипломатии, лорд Рейнхальд?
— Проклятый был мне другом! — неожиданно резко ответил магистр. — И я знал его, как самого себя. Он предпочел уйти, и кто мы такие, чтобы препятствовать желанию сильнейшего некроманта в истории?
— Так вы утверждаете, что Проклятый мертв?
— Этого я не могу сказать!
— А я могу! — ответил лорд Элмирион, и достал из-за пазухи артефакт поиска — серебряная капсула на тоненькой цепочке. — Проклятый жив, и более того, он здесь, в Новом Лестере.
Поднялся гомон. Все, за пределами высших лордов, по всей видимости, были уверены, что Проклятый, порождение войны, монстр, демон, убийца, давно мертв. А он все это время прятался здесь, в столице?
— Время войны, его время, прошло, — хрипло сказал лорд Рейнхальд. — Он не хотел бы, что бы его тревожили.
— Одно интервью, мой дорогой магистр, — вкрадчиво сказал лорд Света. — В честь круглой даты. Или, например, парадный портрет, а? В вашем ордене подвизается столько талантов, мой драгоценный друг. Энтони Бард к примеру, известен как человек многих талантов. Или Айрис Бард? Ее, насколько я знаю, очень интригует некромантская тема.
— Он не желает. Мы должны уважать его желание.
— Почему вы защищаете своего карманного монстра, магистр? Вам есть что скрывать?
— Нет. Скрывать нам нечего. Он просто хочет покоя. Разве он его не достоин?
— Одна встреча, один портрет, магистр. Уж как-нибудь уговорите его на это. Иначе я могу решить, что он не слушает своего лорда...
И снова дернулись руки магистра. Светлые разыгрывали спектакль как по нотам. А темные?
А темные не играют, вдруг подумала Уна. Темные сражаются.
И снова странная мысль пришла ей в голову: что в свое время она бы левую руку на отсечение бы дала, лишь бы взять интервью у Проклятого. Какой был бы материал!
Едва выйдя из здания Асамблеи, высокого и пафосного как десять тысяч блистательных паладинов света, она дрожащими пальцами набрала номер переговорника Айрис.
Пусть лучше новости она узнает от подруги, чем из новостей или официального приглашения.
- Айри, дорогая, — сказала Уна как можно спокойнее. - Ты в общем, ну... Ты сядь что ли. Короче говоря, жив твой Проклятый.
Глава 5
В ответ раздалась тишина такой оглушительной силы, что Уна отодвинула от уха серебристый прямоугольник переговорника. Не взорвался ли он? У магов такое случается от переизбытка эмоций, им даже выдавали особый гарантийный талон - настолько часто переговорники портились. Нет все в порядке.
Айрис сказала.
- Я знаю. Я знаю. Я всегда знала! А он молчал. Гад. Ненавижу!
- Проклятого?
- Магистра твоего. Это неверняка он заставил Ала прятаться. Но и Ал хорош. А еще друг называется!
- Друг? - Переспорила, Уна
Айрис осеклась.
- Хозяйка, какая я дура! Разве я ему нужна? Какая, я ему подруга. Так, — она хихикнула. - Вуайеристка. Ты поедешь со мной?
- Куда?
- Разумеется, в загородную резиденцию твоего магистра. Куда же еще?
- Зачем?
- А где еще Ал мог столько времени скрываться? И попробуй только сказать хоть слово кому-нибудь.
- Про портрет ты еще не знаешь?
- Какой портрет? Весь новостной блок забит только сообщениями о том, что он жив. И этими жуткими гравюрами, ты знаешь...
- Я сейчас приеду, — коротко бросила Уна, и отключилась.
Номер мастера не отвечал. Более того, вместо гудка слышалось какое-то бульканье.
- Ну же. Ну же, — пробормотала Уна, и подняв голову увидела лорда Мартина. Он встретился с ней взглядом и кивнул. Мастер стоял у одной из колонн, смотрел на статую Содружества, украшавшую площадь перед Ассамблеей. На взгляд Айрис - полное убожество - четыре мага подняв над головой руки поддерживают купол, а в центре держась за руки стоит образцовая семья. Отец, мать, четверо детей. К детям ластятся животные, зайчата, оленята. Птицы сидят на плечах. Причем сплошь экзотические.
- Где ваш переговорник, мастер? - Строго спросила Уна
- Не знаю. Мне нравились переговорные кристаллы тогда, когда они просто связывали между собой двух абонентов. Пока в них не засунули шахматы, будильник, записную книжку и светописный аппарат очень среднего качества.
- Айрис, — наконец начала Уна, но к ним подошли двое. Мертвец и Джейсон Бард отец Айрис.
Сенатор посмотрел на Уну благосклонно: он считал, что она единственная, кто не дает его дочери окончательно кануть во тьму.
Мертвец улыбнулся:
- Послушница Грей... Мартин много о вас рассказывал. О, только хорошее!
- Энтони, — о странной интонацией перебил его мастер. - Не время для комплиментов. Вы говорили с Айрис?
- О том, что Проклятый жив она знает, о предложении ей написать портрет - нет.
- Эта встреча не повредит ей? - спросил господин Бард.
- Я думаю, это им обоим на пользу, — протянул Мертвец и прищурившись посмотрел на Уну. - Вообще говорить начистоту всем полезно. Правда великая вещь. Меня этому Небесные Всадники научили. Они никогда не лгут.
- Ну, - проворочал мастер.- На то они и Небесные Всадники.
- Это потому, что они одной ногой всегда в бездне, — продолжал Мертвнц. - А в бездне сложно лгать. Особенно на четко поставленный вопрос. Вы пробовали, послушница?
Уна оторопела. Он на что-то пытается ей намекнуть? Уж не на тайну ли, связанную с личностю той, что позволила ей родиться здоровой и в своем уме?
- У некромантов в бездне достаточно дел кроме как играть в правду или ложь, — проворчал мастер. Ему определенно не нравился это разговор. - Поезжайте вместе Айрис, Уна. Пусть поговорят с Проклятым в непринужденной обстановке.
- Пока, — вздохнул Мертвец. - Другие не подумали о том же, и не взяли резиденцию в осаду журналисты, безумцы и сектанты.
***
Айрис гоняла на своем самоходе спортивного класса, как сумасшедшая. Не будь Уна магом, она десять раз подумала б прежде чем стать ее пассажиром. Но во время езды по городу ее умение разгонятся не слишком то помогало - центр как всегда в пробках.
Они обе молчали большей частью. Только короткие, мало что значащие фразы:
- Дверь заперла?
- Я съела весь твой йогурт. Не покупай больше такой. Отвратительная химия.
Уна смотрела в окно, на дома, фонари, людей... Мысли в основном вертелись вокруг темы, какой была бы ее жизнь, не одари Тьма. Мир был бы для нее другим, это точно. Она бы думала по другому и чувствовала по другому. Маги и люди принадлежат к одному виду, у них совершенно одинаковый состав крови их тела состоят из одних и тех же химических элементов, и в то же время они отличаются друг от друга разительно. Маги остаются непонятными для людей, а люди для магов непостижимыми потому, что связывают понятия иначе.
