- Нет, девочки, эти нудные хороводы радости не прибавляют. Вы бы хоть музыку включили. Или сами спели что-нибудь…
- Мы никогда не поем, - удивленно возразила Джованна.
- Да я тоже петь не умею. Балерина есть балерина. Эх, вам бы сюда Танюшку, она так лихо в своем фитнес-клубе «латину» ведет! Мигом бы порозовели. А то смотреть тошно на ваши бледные физиономии.
- О чем ты говоришь? Что такое «латина»? Разве мы можем порозоветь? – удивленно загалдели виллисы, обступая меня все плотнее.
- Ну-ка, раздвиньтесь, - велела я, освобождая рабочее пространство. – Смотрите на меня и делайте так же: четыре, три, два, один – мамбо, мамбо, ча-ча-ча…
Я показала им короткую связку, которую запомнила на уроке аэробики, когда расширяла свой кругозор в Танюшкином клубе. Виллисы оказались девицами понятливыми и легкими на подъем. Одна за другой они включались в непривычный ритм, стараясь повторить движения.
- Бедрами, бедрами крути! – крикнула я Джованне.
Итальянка столь темпераментно повела тазом, что я в восхищении подняла большой палец:
- Супер! Осторожно, не наступи на подол.
Длинные одеяния виллис весьма отличались от привычных для меня театральных костюмов. Они сковывали движения, не позволяя толком ни шагнуть, ни подскочить. Понятно, почему на своих посиделках дальше хороводов девчата не двинулись.
- Эх, подруги, надо бы обновить гардероб. Отстали вы от моды.
- Что ты имеешь в виду? – выказала живейший интерес призрачная Джованна.
- Такой фасон давным-давно никто не носит. Чем заплетаться ногами в этом мешке, лучше обрезать его повыше, и почувствовать себя свободной.
- Это же саван, - робко возразила одна из виллис.
- А разве саван не может быть модным? Вы женщины!
- Да, мы женщины! – Джованна сверкнула своими потрясающими очами. - О, mamma mia, я красивая женщина!
Она с силой рванула подол, обнажая коленки. Виллисы ахнули, но поспешили на помощь. Общими усилиями саван Джованны был превращен из ультра-макси в ультра-мини, и стройные ножки замелькали в бешеном ритме:
- Мамбо! Мамбо! – в восторге кричала Джованна.
Виллисы вошли в экстаз. Одна за другой обрывали они громоздкие юбки, в кучу полетели рукава, воротники и другие лоскутья материи; на моих глазах чинные саваны достойных девиц превращались в нечто, более подходящее сборищу хиппи.
- Бедрами крути! – хохотала Джованна, подзадоривая подруг. – Мамбо, мамбо!
И виллисы наяривали так, что аж воздух звенел. Даже Ингрид проняло:
- Ча-ча-ча, - пыхтела она, старательно притопывая неловкими, кувалдообразными ногами.
Я присела на край надгробия, передохнуть. Моего руководства больше не требовалось, виллисы «поймали волну». Не скажу, что порозовели, но выглядеть стали куда позитивнее. Приятно полюбоваться результатом своих трудов! Танюшка бы меня похвалила.
Тело гудело от усталости. Несправедливо: почему даже во сне я должна уставать? Подумаешь, полетала!
Камень надгробия был холодным. Я беспокойно поёрзала. Днем Париж изнывал от жары, но для полуночной вылазки на природу одной кружевной пижамки явно недостаточно. Не простудиться бы, завтра премьера... Может, во сне с меня сползло одеяло?
Попыталась представить, что, лежа в кровати, натягиваю одеяло на себя. Теплее не стало. Сильнее всего мерзли босые ноги. Ох, уж эта ночная роса на туманном кладбище… Почему в моем сне все так натурально?
Где-то слышала термин «осознанные сновидения». Самое сложное вышло легко: я осознаю себя спящей. Значит, могу теперь управлять содержанием сна.
Пошевелив босыми пальцами, с неудовольствие отметила, что на репетиции все-таки стерла мизинец. Потянулась к нему силой мысли. Палец не заживал. Все, как в жизни! Ладно, можно будет приснить себе пластырь и залепить его, если начнет беспокоить. Но сейчас я хочу… носки!
Воображение заработало, с нежностью вспоминая связанные некогда бабушкой шерстяные носочки. Теплые. Мягкие. Светло-бежевые.
Ну?!
Ноги по-прежнему мерзли, ничего на них не появилось. Требуется больше деталей?
Хорошо, тогда так: по верху идет каемочка, темно-коричневая. В две полоски. Пятки слегка потерты, милым носочкам уже много лет. Но до дырок еще далеко! Шерсть, как говорила бабуля, собачья. Но не кусачая! Да что еще нужно представить в этом дурацком сне, чтобы не простудиться?!
В раздражении, я вскочила с могильного камня и выбралась из травы на дорожку. Ногам теплее не стало. И не желали на них появляться ни носки, ни сапоги, ни валенки. Ах, так?!
Зажмурив глаза, я совсем уже было собралась представить себе вместо стылого кладбища спа-салон где-нибудь в Таиланде. И виллис захватить за компанию. Но в этот момент над могилами, перекрывая устроенный виллисами шум, разнесся полный возмущения голос:
- Что тут у вас происходит?!
Луна, выглянув из-за облака, озарила фигуру нового персонажа. Девушка. Тонкая, довольно высокая, с горделиво поднятой головой и голубыми ледышками глаз. Такая же полупрозрачная, как и прочие – но, несомненно, обладающая сильной харизмой. Темные, гладкие волосы разделены на две стороны идеально ровным пробором. Руки сложены на груди. Виллисы почтительно обступили ее, поеживаясь в неуклюжих попытках натянуть оборванные платьица на коленки.
- На кого вы похожи?! – вновь прибывшая в негодовании разглядывала виллис. Модные тенденции в оформлении похоронных саванов ее явно шокировали.
- Вот, - виновато сказала Джованна, показывая рукой в мою сторону. – Ее зовут Ася. Она все объяснит.
Голубые ледышки уставились на меня. Я выпрямилась, невольно копируя осанку харизматичной девицы. Сердце сжало жутью и могильным холодом. Так ведь и убьет, одним взглядом… Злобный призрак, да что она себе позволяет в МОЕМ сне?
Ни за что не отведу взгляда. Даже не моргну.
В полной тишине мы так и играли в гляделки, пока что-то не дрогнуло в лице незнакомки. Тогда и я встрепенулась, почувствовав, что снова могу дышать. Сделала пару шагов, с наслаждением ощущая, как кровь вновь разбегается по жилам. Даже ступни немного согрелись.
Девица искоса наблюдала за моими движениями.
- Мирта, - произнесла я утвердительно, останавливаясь напротив нее.
- Мари, - холодно поправила меня та.
- Как прошел сеанс спиритизма?
Голубые ледышки зыркнули с откровенной неприязнью.
- Ладно, Марусь, не сердись, понимаю: профессиональная этика, тайна исповеди, или как там у вас называется? Не хочешь – не рассказывай. - С деланым равнодушием я почесала кончик носа и все-таки не удержалась: - Ты была с мужчиной?
Джованна фыркнула, Мари напряглась. Я поспешно замахала руками:
- Прости, двусмысленно прозвучало! Ясно, что между вами исключительно духовная связь: он твой клиент, ты его… хм… от-душина, вот! – я обрадовалась подходящему слову.
Мари начала свирепеть. Значит, слово все-таки неподходящее. Сменим-ка тему:
- Кстати, девочки, все хотела спросить: вы тут многих мужчин уже уморили?
Виллисы воззрились на меня с искренним недоумением.
- Ну, как же! – протянула я разочарованно. - Вы должны убивать припозднившихся путников, во имя отмщения роду мужскому. Или только хороводами развлекаетесь?
- Не понимаю, о чем ты, - надменно заговорила Мари. – Мы слетаемся потанцевать. При чем тут мужчины?
- Дорогие, да вы своего предназначения не знаете! – я расхохоталась. - Бездельницы, а не виллисы! Прилетайте на спектакль, хоть разберетесь, что к чему.
И я поведала изумленным призракам, в чем заключается смысл их посмертного существования. Либретто балета «Жизель» произвело на моих слушательниц колоссальное впечатление. Джованна так разволновалась, что не могла усидеть на месте – вспорхнула в темное небо и закружила над нашими головами, высматривая, не бродит ли поблизости какой-нибудь объект, на котором можно было бы немедленно опробовать новые знания.
- Летим, летим на спектакль! – шумели виллисы, и даже невозмутимая Ингрид с мечтательной задумчивостью выговорила:
- Йа… Спектакль!
- Тихо! – повелительно прикрикнула Мари. Будто выплеснула на призрачных девчат ведро холодной воды, отчего те немедленно застыли на месте. – Опомнитесь, несчастные! Куда вы собрались? Ваше место на кладбище. Театр – развлечение для живых. А мы мертвы… Мертвы…
Я почувствовала раздражение. Ишь, раскомандовалась в моем сне! Тиран из замшелой могилки.
- Марусь, прекрати завывать. Знаешь, как лихо девчонки отплясывали, пока ты не явилась? Да они живее всех живых! Хоть в театр, хоть на дискотеку.
- Я сказала, мы остаемся на кладбище, - высокомерно процедила Мари, вздергивая подбородок.
Сузив глаза, я тоже задрала подбородок повыше:
- Хорошо, оставайтесь. Сегодня. Потому что спектакль будет завтра. Жду вас в театре ровно в семь.
Вот тебе! Так и будем меряться… мм… подбородками? Я весь вечер Мирту репетировала!
В противостояние вмешался озабоченный голос Джованны:
- Но разве мы сумеем проснуться так рано?
- А во сколько вы обычно просыпаетесь? – заинтересовалась я, выпадая из образа.
- Мы поднимаемся из могил ровно в полночь. Чувствуем зов и спешим на него. Кстати, ты сегодня задержалась, - виллиса взглянула на меня с упреком.
- Так вот почему мне казалось, что я куда-то опаздываю!
Я задумалась:
- А не может этот «зов» сработать немного пораньше?
Виллисы дружно посмотрели на Мари.
- Нет, - отрезала та. И, помявшись, добавила: - Я тоже просыпаюсь в полночь. Если только никто не вызовет. На сеанс.
Так же дружно виллисы перевели взгляд на меня.
- Спиритизм? Хотите, чтобы я ее вызвала? Нет, такими вещами не занимаюсь, даже не просите! - поспешила я откреститься. – Давайте лучше заведем ей будильник.
- Но у нас нет будильника, - послышались расстроенные голоса.
- Найдем. Кажется, я видела подходящий магазинчик неподалеку от вашего кладбища, когда сюда подлетала.
- Предлагаешь его ограбить? – оживилась Джованна.
- Ни в коем случае! - возмутилась Мари. – Я запрещаю.
Опять величие поперло. Меня охватил азарт. Ах, она «запрещает»? Это мы еще посмотрим:
- Ты Мирта? – я одарила Мари презрительным взглядом.
- Я уже говорила, что…
- А я – Мирта! – оборвала я ее непреклонно. – Сходи на спектакль, и узнаешь, что это значит. – Я обернулась к виллисам: - Ну-ка, душеньки, давайте за мной!
Оттолкнувшись от могильной плиты, я прыгнула в небо, каждым вдохом поднимая себя выше и выше. До чего приятное чувство! Шелестели деревья, подбадривая, аплодируя ладонями-листьями: браво, юная балерина, красиво летишь! А Луне не понравилось. Отвернулась, укрывшись за тучами. Испугалась конкуренции со звездой балета?
«Я еще не звезда, - шепнула ей в утешение. – Вот Дивилин – тот всех затмевает!»
Вот только Андрея здесь нет. Даже в собственном сне не могу оказаться с мужчиной, по которому сохну…
Впереди ориентиром белела церковь, подсказывая, с какой стороны я подлетала к кладбищу. Такую и в темноте не пропустишь, пусть себе Луна вредничает. Я поднялась еще выше. Могилы внизу растворялись, сливаясь с кустами, дорожки теряли свои очертания. Вскоре я уже не различала отдельных надгробий. Но по-прежнему видела силуэты виллис.
- Что, девочки, трусите?
Первой следом взлетела Джованна. За ней меланхоличная Ингрид. А потом и остальные виллисы пугливыми стайками начали присоединяться к нашему небольшому отряду. Только Мари, гордо выпрямив спину, продолжала стоять у замшелого камня.
- Мы скоро вернемся, - крикнула я ей насмешливо. – Не скучай.
И тут – вот характер! – Мари взмыла в воздух, в мгновение ока оказавшись во главе нашей группы:
- За МНОЙ, - сказала она виллисам и взяла курс на темные крыши жилого квартала, отороченные тусклым мерцанием фонарей.
- Если пьянку не предотвратить, ее нужно возглавить, - пробормотала я уважительно.
- Что? – обернулась Мари.
- Ерунда, крылатое выражение.
Магазинчик и впрямь оказался поблизости. Сувенирный. Рассыпаясь восторженными междометиями, виллисы облепили витрину. Бедные девочки, столько лет без шоппинга!
- Расступитесь-ка на минутку, - велела я спутницам, и, ухватив с обочины камень побольше, с силой швырнула его в стекло. Мы же во сне, к чему церемониться?
Загудев, витрина рассыпалась фейерверком осколков. В сигнализациях не разбираюсь; может, что и сработало – не поняла.
- Прошу! – широким жестом повела я в сторону зияющего проема. – На разграбление города у вас пять минут. Вдруг нагрянет полиция…
Надо отдать Мари должное, привить дисциплину виллисам она сумела: никто не подумал возразить, что ни одна уважающая себя женщина через пять минут магазин не покинет. Не теряя времени на пререкания, виллисы рванули к прилавкам.
Как существо, бывающее в магазинах с достаточной регулярностью, я сумела сохранить прагматизм, и потому высматривала среди царящего вокруг изобилия исключительно будильники. Мари держалась рядом. Поразительное самообладание.
- Вот, - показала я ей большие часы с Микки-Маусом. – Пожалуй, это нам подойдет.
Ни слова не говоря, Мари порхнула к полке. Я с любопытством следила за полупрозрачной фигурой:
- Интересно, а как ты, такая эфемерная, сумеешь будильник поднять?
- Кроме силы тела есть еще сила духа, - надменно ответила предводительница виллис. – Разве ты не знала?
- О, безусловно, - смутилась я.
Галдеж вокруг стоял невероятный. Виллисы в азарте цепляли на себя «силой духа» все, что под руку подвернется. Креативная Джованна вставила в ухо брелок с Эйфелевой башней. Невозмутимая Ингрид индифферентно подбрасывала на ладони магнит для холодильника с изображением императора Наполеона.
Избегая касаться пола, чтобы не пораниться об осколки витрины, я устроилась прямо на прилавке, поджав ноги под себя. Вот, тут гораздо теплее, чем на могильном камне! Ни цистита, ни соплей. И девочки довольны. Некоторое время с удовольствием наблюдала за вакханалией, которую устроили призраки. Потом повернулась к Мари:
- А слабо силой духа пережевать жвачку?
Сверкнув ледяными очами, надменная дева высыпала в рот полный брикет и энергично заработала призрачной челюстью. Нет, не слабо.
Не принимая участия в воцарившейся суете, мы с Мари пристально разглядывали друг друга. Она вызывала во мне уважение. Пожалуй, неправильный ключ к образу Мирты я пыталась подобрать на репетиции. Это не ненависть.
Сила лидера!
Не мое качество. Никогда не стремилась быть лидером, навязывать окружающим свое мнение или волю. Взбаламутить народ? Это да, это весело. Руководить? Подчинять? Вот уж нет! Балерина должна быть амбициозной, иначе ничего не достигнет в профессии. Но, в то же время, меня приучили постоянно выискивать собственные недостатки. Думать не о том, что сделала хорошо, а о том, что должна сделать лучше. Самоедство, сложный путь к самосовершенствованию. Вечные сомнения и муки творчества. Мари все это не нужно. Она в себе абсолютно уверена!
Настоящая повелительница. Мирта.
Машинально копирую ее позу. Даже челюсть начинает слегка шевелиться, будто и у меня жвачка во рту.
- Пора обратно, - спокойно произносит Мари.
- Пора, - соглашаюсь я.
Подхватив будильник, Мари вышла на улицу. Слов она больше не тратила, просто взлетела в ночь. Будто по команде, виллисы оторвались от заваленных сувенирами прилавков и, все до одной, потянулись за ней.
Красиво…
Лучше бы не просыпалась! Болит все: ноги, спина… И это - утро премьеры! Загоняла я себя на репетиции. Даже в руках постанывают какие-то мышцы, что вообще невероятно: руки обычно болят у партнеров.
- Мы никогда не поем, - удивленно возразила Джованна.
- Да я тоже петь не умею. Балерина есть балерина. Эх, вам бы сюда Танюшку, она так лихо в своем фитнес-клубе «латину» ведет! Мигом бы порозовели. А то смотреть тошно на ваши бледные физиономии.
- О чем ты говоришь? Что такое «латина»? Разве мы можем порозоветь? – удивленно загалдели виллисы, обступая меня все плотнее.
- Ну-ка, раздвиньтесь, - велела я, освобождая рабочее пространство. – Смотрите на меня и делайте так же: четыре, три, два, один – мамбо, мамбо, ча-ча-ча…
Я показала им короткую связку, которую запомнила на уроке аэробики, когда расширяла свой кругозор в Танюшкином клубе. Виллисы оказались девицами понятливыми и легкими на подъем. Одна за другой они включались в непривычный ритм, стараясь повторить движения.
- Бедрами, бедрами крути! – крикнула я Джованне.
Итальянка столь темпераментно повела тазом, что я в восхищении подняла большой палец:
- Супер! Осторожно, не наступи на подол.
Длинные одеяния виллис весьма отличались от привычных для меня театральных костюмов. Они сковывали движения, не позволяя толком ни шагнуть, ни подскочить. Понятно, почему на своих посиделках дальше хороводов девчата не двинулись.
- Эх, подруги, надо бы обновить гардероб. Отстали вы от моды.
- Что ты имеешь в виду? – выказала живейший интерес призрачная Джованна.
- Такой фасон давным-давно никто не носит. Чем заплетаться ногами в этом мешке, лучше обрезать его повыше, и почувствовать себя свободной.
- Это же саван, - робко возразила одна из виллис.
- А разве саван не может быть модным? Вы женщины!
- Да, мы женщины! – Джованна сверкнула своими потрясающими очами. - О, mamma mia, я красивая женщина!
Она с силой рванула подол, обнажая коленки. Виллисы ахнули, но поспешили на помощь. Общими усилиями саван Джованны был превращен из ультра-макси в ультра-мини, и стройные ножки замелькали в бешеном ритме:
- Мамбо! Мамбо! – в восторге кричала Джованна.
Виллисы вошли в экстаз. Одна за другой обрывали они громоздкие юбки, в кучу полетели рукава, воротники и другие лоскутья материи; на моих глазах чинные саваны достойных девиц превращались в нечто, более подходящее сборищу хиппи.
- Бедрами крути! – хохотала Джованна, подзадоривая подруг. – Мамбо, мамбо!
И виллисы наяривали так, что аж воздух звенел. Даже Ингрид проняло:
- Ча-ча-ча, - пыхтела она, старательно притопывая неловкими, кувалдообразными ногами.
Я присела на край надгробия, передохнуть. Моего руководства больше не требовалось, виллисы «поймали волну». Не скажу, что порозовели, но выглядеть стали куда позитивнее. Приятно полюбоваться результатом своих трудов! Танюшка бы меня похвалила.
Тело гудело от усталости. Несправедливо: почему даже во сне я должна уставать? Подумаешь, полетала!
Камень надгробия был холодным. Я беспокойно поёрзала. Днем Париж изнывал от жары, но для полуночной вылазки на природу одной кружевной пижамки явно недостаточно. Не простудиться бы, завтра премьера... Может, во сне с меня сползло одеяло?
Попыталась представить, что, лежа в кровати, натягиваю одеяло на себя. Теплее не стало. Сильнее всего мерзли босые ноги. Ох, уж эта ночная роса на туманном кладбище… Почему в моем сне все так натурально?
Где-то слышала термин «осознанные сновидения». Самое сложное вышло легко: я осознаю себя спящей. Значит, могу теперь управлять содержанием сна.
Пошевелив босыми пальцами, с неудовольствие отметила, что на репетиции все-таки стерла мизинец. Потянулась к нему силой мысли. Палец не заживал. Все, как в жизни! Ладно, можно будет приснить себе пластырь и залепить его, если начнет беспокоить. Но сейчас я хочу… носки!
Воображение заработало, с нежностью вспоминая связанные некогда бабушкой шерстяные носочки. Теплые. Мягкие. Светло-бежевые.
Ну?!
Ноги по-прежнему мерзли, ничего на них не появилось. Требуется больше деталей?
Хорошо, тогда так: по верху идет каемочка, темно-коричневая. В две полоски. Пятки слегка потерты, милым носочкам уже много лет. Но до дырок еще далеко! Шерсть, как говорила бабуля, собачья. Но не кусачая! Да что еще нужно представить в этом дурацком сне, чтобы не простудиться?!
В раздражении, я вскочила с могильного камня и выбралась из травы на дорожку. Ногам теплее не стало. И не желали на них появляться ни носки, ни сапоги, ни валенки. Ах, так?!
Зажмурив глаза, я совсем уже было собралась представить себе вместо стылого кладбища спа-салон где-нибудь в Таиланде. И виллис захватить за компанию. Но в этот момент над могилами, перекрывая устроенный виллисами шум, разнесся полный возмущения голос:
- Что тут у вас происходит?!
Глава 8, в которой я веду призраков на ограбление
Луна, выглянув из-за облака, озарила фигуру нового персонажа. Девушка. Тонкая, довольно высокая, с горделиво поднятой головой и голубыми ледышками глаз. Такая же полупрозрачная, как и прочие – но, несомненно, обладающая сильной харизмой. Темные, гладкие волосы разделены на две стороны идеально ровным пробором. Руки сложены на груди. Виллисы почтительно обступили ее, поеживаясь в неуклюжих попытках натянуть оборванные платьица на коленки.
- На кого вы похожи?! – вновь прибывшая в негодовании разглядывала виллис. Модные тенденции в оформлении похоронных саванов ее явно шокировали.
- Вот, - виновато сказала Джованна, показывая рукой в мою сторону. – Ее зовут Ася. Она все объяснит.
Голубые ледышки уставились на меня. Я выпрямилась, невольно копируя осанку харизматичной девицы. Сердце сжало жутью и могильным холодом. Так ведь и убьет, одним взглядом… Злобный призрак, да что она себе позволяет в МОЕМ сне?
Ни за что не отведу взгляда. Даже не моргну.
В полной тишине мы так и играли в гляделки, пока что-то не дрогнуло в лице незнакомки. Тогда и я встрепенулась, почувствовав, что снова могу дышать. Сделала пару шагов, с наслаждением ощущая, как кровь вновь разбегается по жилам. Даже ступни немного согрелись.
Девица искоса наблюдала за моими движениями.
- Мирта, - произнесла я утвердительно, останавливаясь напротив нее.
- Мари, - холодно поправила меня та.
- Как прошел сеанс спиритизма?
Голубые ледышки зыркнули с откровенной неприязнью.
- Ладно, Марусь, не сердись, понимаю: профессиональная этика, тайна исповеди, или как там у вас называется? Не хочешь – не рассказывай. - С деланым равнодушием я почесала кончик носа и все-таки не удержалась: - Ты была с мужчиной?
Джованна фыркнула, Мари напряглась. Я поспешно замахала руками:
- Прости, двусмысленно прозвучало! Ясно, что между вами исключительно духовная связь: он твой клиент, ты его… хм… от-душина, вот! – я обрадовалась подходящему слову.
Мари начала свирепеть. Значит, слово все-таки неподходящее. Сменим-ка тему:
- Кстати, девочки, все хотела спросить: вы тут многих мужчин уже уморили?
Виллисы воззрились на меня с искренним недоумением.
- Ну, как же! – протянула я разочарованно. - Вы должны убивать припозднившихся путников, во имя отмщения роду мужскому. Или только хороводами развлекаетесь?
- Не понимаю, о чем ты, - надменно заговорила Мари. – Мы слетаемся потанцевать. При чем тут мужчины?
- Дорогие, да вы своего предназначения не знаете! – я расхохоталась. - Бездельницы, а не виллисы! Прилетайте на спектакль, хоть разберетесь, что к чему.
И я поведала изумленным призракам, в чем заключается смысл их посмертного существования. Либретто балета «Жизель» произвело на моих слушательниц колоссальное впечатление. Джованна так разволновалась, что не могла усидеть на месте – вспорхнула в темное небо и закружила над нашими головами, высматривая, не бродит ли поблизости какой-нибудь объект, на котором можно было бы немедленно опробовать новые знания.
- Летим, летим на спектакль! – шумели виллисы, и даже невозмутимая Ингрид с мечтательной задумчивостью выговорила:
- Йа… Спектакль!
- Тихо! – повелительно прикрикнула Мари. Будто выплеснула на призрачных девчат ведро холодной воды, отчего те немедленно застыли на месте. – Опомнитесь, несчастные! Куда вы собрались? Ваше место на кладбище. Театр – развлечение для живых. А мы мертвы… Мертвы…
Я почувствовала раздражение. Ишь, раскомандовалась в моем сне! Тиран из замшелой могилки.
- Марусь, прекрати завывать. Знаешь, как лихо девчонки отплясывали, пока ты не явилась? Да они живее всех живых! Хоть в театр, хоть на дискотеку.
- Я сказала, мы остаемся на кладбище, - высокомерно процедила Мари, вздергивая подбородок.
Сузив глаза, я тоже задрала подбородок повыше:
- Хорошо, оставайтесь. Сегодня. Потому что спектакль будет завтра. Жду вас в театре ровно в семь.
Вот тебе! Так и будем меряться… мм… подбородками? Я весь вечер Мирту репетировала!
В противостояние вмешался озабоченный голос Джованны:
- Но разве мы сумеем проснуться так рано?
- А во сколько вы обычно просыпаетесь? – заинтересовалась я, выпадая из образа.
- Мы поднимаемся из могил ровно в полночь. Чувствуем зов и спешим на него. Кстати, ты сегодня задержалась, - виллиса взглянула на меня с упреком.
- Так вот почему мне казалось, что я куда-то опаздываю!
Я задумалась:
- А не может этот «зов» сработать немного пораньше?
Виллисы дружно посмотрели на Мари.
- Нет, - отрезала та. И, помявшись, добавила: - Я тоже просыпаюсь в полночь. Если только никто не вызовет. На сеанс.
Так же дружно виллисы перевели взгляд на меня.
- Спиритизм? Хотите, чтобы я ее вызвала? Нет, такими вещами не занимаюсь, даже не просите! - поспешила я откреститься. – Давайте лучше заведем ей будильник.
- Но у нас нет будильника, - послышались расстроенные голоса.
- Найдем. Кажется, я видела подходящий магазинчик неподалеку от вашего кладбища, когда сюда подлетала.
- Предлагаешь его ограбить? – оживилась Джованна.
- Ни в коем случае! - возмутилась Мари. – Я запрещаю.
Опять величие поперло. Меня охватил азарт. Ах, она «запрещает»? Это мы еще посмотрим:
- Ты Мирта? – я одарила Мари презрительным взглядом.
- Я уже говорила, что…
- А я – Мирта! – оборвала я ее непреклонно. – Сходи на спектакль, и узнаешь, что это значит. – Я обернулась к виллисам: - Ну-ка, душеньки, давайте за мной!
Оттолкнувшись от могильной плиты, я прыгнула в небо, каждым вдохом поднимая себя выше и выше. До чего приятное чувство! Шелестели деревья, подбадривая, аплодируя ладонями-листьями: браво, юная балерина, красиво летишь! А Луне не понравилось. Отвернулась, укрывшись за тучами. Испугалась конкуренции со звездой балета?
«Я еще не звезда, - шепнула ей в утешение. – Вот Дивилин – тот всех затмевает!»
Вот только Андрея здесь нет. Даже в собственном сне не могу оказаться с мужчиной, по которому сохну…
Впереди ориентиром белела церковь, подсказывая, с какой стороны я подлетала к кладбищу. Такую и в темноте не пропустишь, пусть себе Луна вредничает. Я поднялась еще выше. Могилы внизу растворялись, сливаясь с кустами, дорожки теряли свои очертания. Вскоре я уже не различала отдельных надгробий. Но по-прежнему видела силуэты виллис.
- Что, девочки, трусите?
Первой следом взлетела Джованна. За ней меланхоличная Ингрид. А потом и остальные виллисы пугливыми стайками начали присоединяться к нашему небольшому отряду. Только Мари, гордо выпрямив спину, продолжала стоять у замшелого камня.
- Мы скоро вернемся, - крикнула я ей насмешливо. – Не скучай.
И тут – вот характер! – Мари взмыла в воздух, в мгновение ока оказавшись во главе нашей группы:
- За МНОЙ, - сказала она виллисам и взяла курс на темные крыши жилого квартала, отороченные тусклым мерцанием фонарей.
- Если пьянку не предотвратить, ее нужно возглавить, - пробормотала я уважительно.
- Что? – обернулась Мари.
- Ерунда, крылатое выражение.
Магазинчик и впрямь оказался поблизости. Сувенирный. Рассыпаясь восторженными междометиями, виллисы облепили витрину. Бедные девочки, столько лет без шоппинга!
- Расступитесь-ка на минутку, - велела я спутницам, и, ухватив с обочины камень побольше, с силой швырнула его в стекло. Мы же во сне, к чему церемониться?
Загудев, витрина рассыпалась фейерверком осколков. В сигнализациях не разбираюсь; может, что и сработало – не поняла.
- Прошу! – широким жестом повела я в сторону зияющего проема. – На разграбление города у вас пять минут. Вдруг нагрянет полиция…
Надо отдать Мари должное, привить дисциплину виллисам она сумела: никто не подумал возразить, что ни одна уважающая себя женщина через пять минут магазин не покинет. Не теряя времени на пререкания, виллисы рванули к прилавкам.
Как существо, бывающее в магазинах с достаточной регулярностью, я сумела сохранить прагматизм, и потому высматривала среди царящего вокруг изобилия исключительно будильники. Мари держалась рядом. Поразительное самообладание.
- Вот, - показала я ей большие часы с Микки-Маусом. – Пожалуй, это нам подойдет.
Ни слова не говоря, Мари порхнула к полке. Я с любопытством следила за полупрозрачной фигурой:
- Интересно, а как ты, такая эфемерная, сумеешь будильник поднять?
- Кроме силы тела есть еще сила духа, - надменно ответила предводительница виллис. – Разве ты не знала?
- О, безусловно, - смутилась я.
Галдеж вокруг стоял невероятный. Виллисы в азарте цепляли на себя «силой духа» все, что под руку подвернется. Креативная Джованна вставила в ухо брелок с Эйфелевой башней. Невозмутимая Ингрид индифферентно подбрасывала на ладони магнит для холодильника с изображением императора Наполеона.
Избегая касаться пола, чтобы не пораниться об осколки витрины, я устроилась прямо на прилавке, поджав ноги под себя. Вот, тут гораздо теплее, чем на могильном камне! Ни цистита, ни соплей. И девочки довольны. Некоторое время с удовольствием наблюдала за вакханалией, которую устроили призраки. Потом повернулась к Мари:
- А слабо силой духа пережевать жвачку?
Сверкнув ледяными очами, надменная дева высыпала в рот полный брикет и энергично заработала призрачной челюстью. Нет, не слабо.
Не принимая участия в воцарившейся суете, мы с Мари пристально разглядывали друг друга. Она вызывала во мне уважение. Пожалуй, неправильный ключ к образу Мирты я пыталась подобрать на репетиции. Это не ненависть.
Сила лидера!
Не мое качество. Никогда не стремилась быть лидером, навязывать окружающим свое мнение или волю. Взбаламутить народ? Это да, это весело. Руководить? Подчинять? Вот уж нет! Балерина должна быть амбициозной, иначе ничего не достигнет в профессии. Но, в то же время, меня приучили постоянно выискивать собственные недостатки. Думать не о том, что сделала хорошо, а о том, что должна сделать лучше. Самоедство, сложный путь к самосовершенствованию. Вечные сомнения и муки творчества. Мари все это не нужно. Она в себе абсолютно уверена!
Настоящая повелительница. Мирта.
Машинально копирую ее позу. Даже челюсть начинает слегка шевелиться, будто и у меня жвачка во рту.
- Пора обратно, - спокойно произносит Мари.
- Пора, - соглашаюсь я.
Подхватив будильник, Мари вышла на улицу. Слов она больше не тратила, просто взлетела в ночь. Будто по команде, виллисы оторвались от заваленных сувенирами прилавков и, все до одной, потянулись за ней.
Красиво…
Глава 9, в которой утро
Лучше бы не просыпалась! Болит все: ноги, спина… И это - утро премьеры! Загоняла я себя на репетиции. Даже в руках постанывают какие-то мышцы, что вообще невероятно: руки обычно болят у партнеров.
