Шериф взвыл от боли и инстинктивно выпустил инквизитора, прижимая здоровую руку к обожжённой. Кожа на месте поражения серебром дымилась, а отметина в виде креста с розой посередине сразу же покрылась волдырями. По залу разнёсся аромат горелого мяса. Хаммер согнулся пополам и зашипел, однако обнажённые в зверином оскале зубы уже больше напоминали человеческие.
– Спасибо, - бросил Мануэль Дону, на ходу поправляя воротник своего пальто. – А этот блеф с револьвером был хорош. Вы отчаянный – такие люди нам бы очень пригодились…
– Слушайте, я не знаю, кто вы – но я человек светский.
Дон убрал оружие, и отошел от Хаммера ещё на пару шагов, после чего спросил:
– Ну как, полегчало?
Стонущий шериф поднял голову: его лицо было в холодном поту, измученное – но уже вполне человеческое.
– Да, отпустило чутка… Извини.
Ромирез кивнул и прошёл мимо Хаммера к Мануэлю, по пути понимающе похлопав оборотня по спине. Мануэль в это время натягивал на свои руки тонкие кожаные перчатки. Перстень он предусмотрительно снял в виду его массивности – и аккуратно убрал во внутренний карман пальто.
– Стало быть, вы что-то вроде священника? – обратился к нему Ромирез.
Инквизитор посмотрел на полицейского, не скрывая своего скепсиса:
– Да. «Что-то вроде», верно подмечено.
– Я это понял по вашему кольцу, - продолжал рассуждать Дон. – Не подумайте ничего такого, но – с другой-то стороны, священники по воздуху не летают, правда?
Брови Мануэля от возмущения поползли вверх, рискуя приблизиться к самым корням волос – такого обращения к своему сану, ему ещё слышать не доводилось. Затем заметив нечто интересное, Инквизитор кивнул на руки самого Ромиреза:
– Рад, что вашим ладоням уже лучше, офицер.
Дон не сразу понял, о чём он говорит. Секундой позже, он вытащил их из карманов, куда убрал чисто по привычке. Кожа на его руках была гладкой и совершенно чистой – ничто не напоминало о том, что совсем недавно на них и «живого места» не было.
– Боже…, - только и смог выдавить Дон.
– При переходе состояний есть свои преимущества. - Вежливо улыбнулся Мануэль. – А для тех, кто считает, что это я был инициатором конфликта в шахте, - как можно громче произнёс священнослужитель, так, чтобы приходившему в себя шерифу было хорошо слышно, - Так вот, напоминаю: у меня нет, и никогда не было некротической силы такого уровня! Поэтому свои претензии можешь оставить при себе, Бенджамин.
Хаммер немного пришел в себя. Медленно распрямляясь и потирая обожжённое место, он, наконец, ответил Инквизитору:
– Если не ты, то кто? Кому выгодно прикончить двух копов, чтобы можно было без последствий вывезти из города сестёр?
– Может быть тому, кто видит в этой силе пользу? – немедленно откликнулся Мануэль.
– Стойте, стойте – о чём это вы сейчас? – Вклинился в разговор Ромирез.
– У меня нет времени объяснять одно и то же сотню раз. – Мануэль раздражённо закатил глаза. – Пусть Балтимор со всем этим разбирается. Идёмте, он и Эвелин ждут нас в соседнем зале.
– Как? Эвелин?? – Хаммер застыл на месте. – Отче, ты с ума сошёл? Она же только что разнесла половину комплекса, к ней сейчас банально опасно даже просто подходить – не то, что говорить с ней о чём-либо!
– Думаю, наш седовласый друг уже успел всё подготовить лучшим образом. И под «лучшим» я понимаю сохранность хотя бы этой части «Приюта». Значит, мисс Хлор разозлилась не настолько сильно.
– «Не настолько», - передразнил его Хаммер. – А ты бы хотел узнать, что бывает, когда она входит в полную силу, да?
– Думаю, это нам ещё предстоит увидеть. - Загадочно ухмыльнулся Мануэль, и последовал через зал к высокой сводчатой арке, в тёмной нише которой покоилась высокая дубовая дверь с классической дверной ручкой в виде бронзового кольца.
– Не доверяешь ему, да? – осторожно спросил шерифа Ромирез.
Оборотень посмотрел на оставшийся от ожога шрам в виде креста с розой, и многообещающе произнёс: «За это – у нас с ним будет ещё отдельный разговор».
Дон только глубоко вздохнул и побрёл вслед за Инквизитором. Хаммер внимательно смотрел им вслед.
– НЕТ! Нет, нет и ещё раз – нет!!! Я не допущу, чтобы дневник Павла Карпатского оказался не в тех руках! И не проси меня об этом, Балтимор!
Эвелин Хлор висела высоко под потолком огромной читальной залы, находившейся аккурат за той, в которой минутой ранее «приземлились» Ромирез, Хаммер и Мануэль. В отличие от последнего, директриса использовала для удержания в воздухе равновесия вовсе не магию, а длинные чёрные отростки с крупными зазубринами на концах. Всего этих отростков вокруг её тела можно было насчитать шесть штук, поэтому – вкупе со своим длинным тёмным платьем, чепцом – и светящимися диким янтарём глазами на мертвенно бледном лице – старейшая смотрительница Дарквилльского Зоосада напоминала огромного разъярённого паука. Сходства образу добавляли и длинные серебристые волосы, белоснежной волной спускавшиеся из-под головного убора миссис Хлор: ведомые таинственной силой, они обвивались вокруг отростков-лап, и создавали подобие некоей смертельной паутины, раскинутой прямо на теле старой Смотрительницы.
– Эвелин, в сотый раз тебя прошу – УСПОКОЙСЯ!!! – Кричал Балтимор Кроу, стоя на втором уровне деревянных антресолей, обеспечивавших доступ к книгам, находившимся на уровне выше человеческого роста. – Ты же знаешь, я не могу разговаривать с тобой, когда ты в таком виде! Спустись, милая!
Голова миссис Хлор резко дёрнулась вправо, словно у Смотрительницы вдруг случился нервный тик, после чего она одним молниеносным движением оказалась на одном уровне вместе с Балтимором. Длинные отростки-лапы звонко щёлкнули, переступая с места на место и перенося за собой её худое, лёгкое тело.
– Разве я не просила тебя, Балтимор, чтобы ты больше никогда – слышишь? Никогда не называл меня «милой»??
Глаза Смотрительницы заволокло хищной золотистой пеленой, а лицо исказила жуткая гримаса перевоплощения, открывшая старому колдуну её истинный облик.
Балтимор лишь снял шляпу, и с самым трогательным выражением на лице прижал её к груди:
– Дорогая, если ты постарела – это вовсе не значит, что тебе обязательно нужно выглядеть именно так…
Раскрытый зубастый рот Эвелин Хлор с резким скрипом захлопнулся, а в углях глаз промелькнуло нечто, отдаленно напоминавшее женское возмущение столь вопиющей мужской наглостью.
– Как ты смеешь?.. Отойди-ка! – Через секунду прохрипела она.
Балтимор послушно отступил в сторону, и существо медленно опустилось рядом с ним на площадку антресолей, постепенно принимая свой человеческий облик. Отростки быстро скукожились и усохли, а затем, сморщившись со странным звуком, втянулись в тело Смотрительницы. Волосы вмиг уложились в аккуратный пучок, а лицо, после нескольких манипуляций челюстью – приняло вполне естественное выражение. Женщина устало прислонилась к книжной полке, словно превращение утомило её, затем медленно произнесла:
– Да-а-а, старый чурбан – тебе всегда удавалось вывести меня из себя одним только словом…
– Но им же и привести тебя в чувства, - ласково ответил Балтимор, осторожно беря Эвелин за руку. – Сколько ещё раз мне нужно извиниться, чтобы, наконец, заслужить твоё прощение?
– Хватит. – Устало произнесла Смотрительница. – Вороша золу прошлого, всё равно не разжечь новый костёр.
Мужчина отметил, что каждое слово давалось Эвелин с трудом. Очевидно, что времени у них оставалось всё меньше.
– Дорогая…, - вновь начал он. – Ты действительно неважно выглядишь в последнее время. Связано ли это с тем, о чём я думаю?
– И не надейся, Кроу, - попыталась рассмеяться миссис Хлор, однако из её горла вырвались лишь слабые болезненные хрипы. – на мой век Силы ещё хватит, можешь об этом не беспокоиться…
– Давай-ка спустимся вниз, и выпьем по чашечке горячего чаю? – Вместо ответа предложил Балтимор. – Уверен, это старое доброе средство вернёт тебе силы, потраченные на превращение. Да и Бенджамин с Доном уже должны быть здесь…
– А они и здесь! – Громко возвестил о своём появлении Хаммер, замыкая собой маленький отряд из себя, и офицера с инквизитором.
– Пойдём, - шепнула Балтимору Эвелин, после чего благодарно опёрлась на руку своего «кавалера». Вместе они плавно спустились по ступенькам скрипучей деревянной лестницы, ведущей на первый уровень залы.
Когда все пятеро оказались в небольшой «чайной» - крохотной комнатке, примыкавшей к зале и служившей исключительно для нужд местного персонала, оборотень не постеснялся высказать Смотрительнице всё, что думает по поводу происшедшего:
– При всём уважении, Эвелин – но это просто скотство! Как вы могли настолько упустить ситуацию, что позволили своим эмоциям разнести ещё одну половину комплекса?! Мы же даже ремонт не успели закончить! Такими темпами, мне просто нечего будет предъявить Блэквуду, когда тот в очередной раз запросит протоколы с места происшествия!
Смотрительница, не без помощи Балтимора, уселась в миниатюрное плюшевое кресло рядом с небольшим обеденным столом из орехового дерева. Старший Кроу молча подал ей длинную узловатую трость, в которую женщина вцепилась словно в спасательный круг. Все, кто находился в комнате, вновь почувствовали волны вибрации, исходившие от тела Эвелин, однако ощущались они уже гораздо слабее и, как надеялись шериф с офицером, больше не представляли ни для кого угрозы.
Балтимор поспешил поставить чайник на крохотную электроплиту, по нижнему канту которой вился весёлый рисунок в виде летящих «божьих коровок». Затем он достал из подвесного кухонного шкафа пару фарфоровых чашек, и поставил одну перед собой, а другую перед Смотрительницей.
– А нам, значит, чаю не нальёте? – в шутку спросил Ромирез.
Балтимор глянул на него с явным неудовольствием.
– С чего вы решили, что можете отчитывать меня как какого-нибудь салагу из вашего Управления, Бенджамин? – спросила Эвелин Хлор. – Насколько мне известно, вы и сами не без греха. Напомнить вам, как вы чуть не убили своего нового напарника??
– Вы эту тему до конца веков мусолить будете?? – Огрызнулся Хаммер. – Да, я был неправ. Но девчонке следовало лучше думать о последствиях, когда она тайком сливала сыворотку в унитаз, вместо того чтобы колоться – и быть как все нормальные нежити.
– А вам следовало бы самому поучиться держать свои эмоции под контролем! – Громко стукнула тростью об пол Смотрительница. – Три года, как вы служите у нас шерифом – и до сих пор у вас случаются инциденты. Причём с завидной регулярностью, Хаммер! Имейте в виду, я не потерплю настолько халатного отношения к работе!
Глаза шерифа вновь налились кровью, в зелени его радужки заплескались огненные искры:
– Так может, выпустите меня, наконец?? - Шёпотом, на полувыдохе, спросил оборотень. Его мощный корпус незаметно потянулся в сторону старой Смотрительницы, рискуя преградить той малейшую возможность подняться.
Миссис Хлор собрала все оставшиеся силы, и вложила в последовавшую за этим фразу всю ментальную мощь, на какую была способна в тот момент:
– Вы же прекрасно знаете, что это невозможно, Хаммер. Всё, что умерло в Дарквилле – остаётся в Дарквилле.
Вместо ответа, шериф сжал свои кулаки так, что костяшки на них побелели. Однако выпрямился, освобождая пространство и воздух вокруг женщины. Эвелин Хлор победила. Как и всегда.
– Тогда вы знаете, что меня ждёт. А теперь извините, у меня дежурство начинается через час.
Эвелин чуть приподнялась в своём кресле:
– Я не разрешала вам уходить, Бенджамин. Информация, которую мы собираемся обсудить – касается и вас.
Оборотень лишь усмехнулся, и взялся за дверную ручку в виде птичьей головы:
– Тогда пусть кто-нибудь из этих передаст мне её позже, - кивнул он в сторону мужчин, заворожённо следивших за «словесной дуэлью» шерифа и старой Смотрительницы. – Только два момента. Первое: откуда в шахте лифта взялись пятнадцать не мёртвых, готовых поужинать мной и офицером, и как раз в тот момент, когда вас настиг очередной приступ? И второе: ближайшие несколько дней даже не думайте подходить ко мне, или разыскивать меня – я буду вне радиуса действия ваших чёртовых сил. Ясно?
– Вы не можете покинуть город без выписанного лично мной пропуска! – вскричала Эвелин и окончательно встала на ноги. – Вы будете испытывать дикую боль, Хаммер! Даже не представляете себе, какую!
– Как будто я не чувствую это дерьмо всё время, - тихим голосом ответил шериф и, не обращая внимания на дальнейшие вопли Смотрительницы, вышел из комнаты.
Индикаторы тепла на плите в виде крылышек «божьих коровок» нагрелись до кроваво-красного цвета. Весело засвистел чайник.
– Ну что ж, раз этот упрямец продолжает настаивать на своём…, - хмыкнула миссис Хлор и медленно развернулась к оставшимся в «чайной» мужчинам. – Пусть пеняет на себя. Балтимор, мне передали, что последняя из девочек впала в кому – это уже не шутки. Ты хотя бы усилил охрану?
– То есть, как это впала в кому?? Вы сейчас о Минни говорите? – Встрепенулся Ромирез. – Когда это случилось?
– Успокойтесь, Дон. Минерва должна пройти завершающую стадию обращения. Судьбе было угодно, чтобы она стала последним звеном в этой цепи…
Ромирез одним широким шагом пересёк комнату и оказался в опасной близи от лица старшего Кроу.
– Что ещё за цепь?? С ней же всё было нормально! Вы обещали, что больше никто из девушек не пострадает! Во всяком случае, больше, чем уже есть…
Мануэль встрял между офицером полиции и колдуном, пытаясь оттеснить первого в дальний угол комнаты:
– Не позорьтесь, Ромирез! – сквозь зубы прошипел инквизитор. – Это случилось, когда сёстры вернулись в гостиницу. С ней сейчас Грослин и Синайя, к тому же там дежурит мисс МакКуинн (от чего сам я, признаться, не в большом восторге). Средняя сестра должна завершить своё собственное превращение – она и так оказалась невольным исключением из правил, очнувшись раньше, чем все остальные. Это оттянуло процесс, поэтому её очередь наступила только сейчас. Возьмите уже свои чувства под контроль!
Дон гневно запыхтел, однако отступил на несколько шагов, сбросив с себя руки Верховного Инквизитора.
– Она единственный небезразличный мне человек во всём этом дерьме. Если она пострадает – мне плевать, что будет со мной или со всеми вами. Я вызову федералов и приложу все свои связи, чтобы это адское место сровняли с землёй.
Ромирез поднял руку в угрожающем жесте, и жест этот предназначался в первую очередь Балтимору Кроу и Эвелин Хлор.
– Что ж, Эвелин, по крайней мере один надёжный защитник у наших девочек определенно имеется, - усмехнулся в ответ на браваду офицера Балтимор. – Дело осталось за малым: мне нужен дневник.
– Дон, скажите мне, вы готовы защищать сестёр Кроу столько – сколько это потребуется? – Проигнорировала вопрос старшего Кроу Эвелин.
– Что за ерунду вы несёте? Конечно, да.
Глаза старой Смотрительницы сузились и блеснули жёлтым.
– Даже если от вас потребуется отдать за них свою жизнь?
– Ох, Эвелин, к чему этот пафос? – Закатил глаза Балтимор. – Так ты только напугаешь мальчишку!
– Леди, я не вчера родился. – Дон нахмурился, потому что происходившее ему явно не нравилось. – Я преследовал трёх преступниц на протяжении всего прошлого года, а когда практически «взял» их – оказалось, что с одной из них меня связывает не только служба.
– Спасибо, - бросил Мануэль Дону, на ходу поправляя воротник своего пальто. – А этот блеф с револьвером был хорош. Вы отчаянный – такие люди нам бы очень пригодились…
– Слушайте, я не знаю, кто вы – но я человек светский.
Дон убрал оружие, и отошел от Хаммера ещё на пару шагов, после чего спросил:
– Ну как, полегчало?
Стонущий шериф поднял голову: его лицо было в холодном поту, измученное – но уже вполне человеческое.
– Да, отпустило чутка… Извини.
Ромирез кивнул и прошёл мимо Хаммера к Мануэлю, по пути понимающе похлопав оборотня по спине. Мануэль в это время натягивал на свои руки тонкие кожаные перчатки. Перстень он предусмотрительно снял в виду его массивности – и аккуратно убрал во внутренний карман пальто.
– Стало быть, вы что-то вроде священника? – обратился к нему Ромирез.
Инквизитор посмотрел на полицейского, не скрывая своего скепсиса:
– Да. «Что-то вроде», верно подмечено.
– Я это понял по вашему кольцу, - продолжал рассуждать Дон. – Не подумайте ничего такого, но – с другой-то стороны, священники по воздуху не летают, правда?
Брови Мануэля от возмущения поползли вверх, рискуя приблизиться к самым корням волос – такого обращения к своему сану, ему ещё слышать не доводилось. Затем заметив нечто интересное, Инквизитор кивнул на руки самого Ромиреза:
– Рад, что вашим ладоням уже лучше, офицер.
Дон не сразу понял, о чём он говорит. Секундой позже, он вытащил их из карманов, куда убрал чисто по привычке. Кожа на его руках была гладкой и совершенно чистой – ничто не напоминало о том, что совсем недавно на них и «живого места» не было.
– Боже…, - только и смог выдавить Дон.
– При переходе состояний есть свои преимущества. - Вежливо улыбнулся Мануэль. – А для тех, кто считает, что это я был инициатором конфликта в шахте, - как можно громче произнёс священнослужитель, так, чтобы приходившему в себя шерифу было хорошо слышно, - Так вот, напоминаю: у меня нет, и никогда не было некротической силы такого уровня! Поэтому свои претензии можешь оставить при себе, Бенджамин.
Хаммер немного пришел в себя. Медленно распрямляясь и потирая обожжённое место, он, наконец, ответил Инквизитору:
– Если не ты, то кто? Кому выгодно прикончить двух копов, чтобы можно было без последствий вывезти из города сестёр?
– Может быть тому, кто видит в этой силе пользу? – немедленно откликнулся Мануэль.
– Стойте, стойте – о чём это вы сейчас? – Вклинился в разговор Ромирез.
– У меня нет времени объяснять одно и то же сотню раз. – Мануэль раздражённо закатил глаза. – Пусть Балтимор со всем этим разбирается. Идёмте, он и Эвелин ждут нас в соседнем зале.
– Как? Эвелин?? – Хаммер застыл на месте. – Отче, ты с ума сошёл? Она же только что разнесла половину комплекса, к ней сейчас банально опасно даже просто подходить – не то, что говорить с ней о чём-либо!
– Думаю, наш седовласый друг уже успел всё подготовить лучшим образом. И под «лучшим» я понимаю сохранность хотя бы этой части «Приюта». Значит, мисс Хлор разозлилась не настолько сильно.
– «Не настолько», - передразнил его Хаммер. – А ты бы хотел узнать, что бывает, когда она входит в полную силу, да?
– Думаю, это нам ещё предстоит увидеть. - Загадочно ухмыльнулся Мануэль, и последовал через зал к высокой сводчатой арке, в тёмной нише которой покоилась высокая дубовая дверь с классической дверной ручкой в виде бронзового кольца.
– Не доверяешь ему, да? – осторожно спросил шерифа Ромирез.
Оборотень посмотрел на оставшийся от ожога шрам в виде креста с розой, и многообещающе произнёс: «За это – у нас с ним будет ещё отдельный разговор».
Дон только глубоко вздохнул и побрёл вслед за Инквизитором. Хаммер внимательно смотрел им вслед.
***
– НЕТ! Нет, нет и ещё раз – нет!!! Я не допущу, чтобы дневник Павла Карпатского оказался не в тех руках! И не проси меня об этом, Балтимор!
Эвелин Хлор висела высоко под потолком огромной читальной залы, находившейся аккурат за той, в которой минутой ранее «приземлились» Ромирез, Хаммер и Мануэль. В отличие от последнего, директриса использовала для удержания в воздухе равновесия вовсе не магию, а длинные чёрные отростки с крупными зазубринами на концах. Всего этих отростков вокруг её тела можно было насчитать шесть штук, поэтому – вкупе со своим длинным тёмным платьем, чепцом – и светящимися диким янтарём глазами на мертвенно бледном лице – старейшая смотрительница Дарквилльского Зоосада напоминала огромного разъярённого паука. Сходства образу добавляли и длинные серебристые волосы, белоснежной волной спускавшиеся из-под головного убора миссис Хлор: ведомые таинственной силой, они обвивались вокруг отростков-лап, и создавали подобие некоей смертельной паутины, раскинутой прямо на теле старой Смотрительницы.
– Эвелин, в сотый раз тебя прошу – УСПОКОЙСЯ!!! – Кричал Балтимор Кроу, стоя на втором уровне деревянных антресолей, обеспечивавших доступ к книгам, находившимся на уровне выше человеческого роста. – Ты же знаешь, я не могу разговаривать с тобой, когда ты в таком виде! Спустись, милая!
Голова миссис Хлор резко дёрнулась вправо, словно у Смотрительницы вдруг случился нервный тик, после чего она одним молниеносным движением оказалась на одном уровне вместе с Балтимором. Длинные отростки-лапы звонко щёлкнули, переступая с места на место и перенося за собой её худое, лёгкое тело.
– Разве я не просила тебя, Балтимор, чтобы ты больше никогда – слышишь? Никогда не называл меня «милой»??
Глаза Смотрительницы заволокло хищной золотистой пеленой, а лицо исказила жуткая гримаса перевоплощения, открывшая старому колдуну её истинный облик.
Балтимор лишь снял шляпу, и с самым трогательным выражением на лице прижал её к груди:
– Дорогая, если ты постарела – это вовсе не значит, что тебе обязательно нужно выглядеть именно так…
Раскрытый зубастый рот Эвелин Хлор с резким скрипом захлопнулся, а в углях глаз промелькнуло нечто, отдаленно напоминавшее женское возмущение столь вопиющей мужской наглостью.
– Как ты смеешь?.. Отойди-ка! – Через секунду прохрипела она.
Балтимор послушно отступил в сторону, и существо медленно опустилось рядом с ним на площадку антресолей, постепенно принимая свой человеческий облик. Отростки быстро скукожились и усохли, а затем, сморщившись со странным звуком, втянулись в тело Смотрительницы. Волосы вмиг уложились в аккуратный пучок, а лицо, после нескольких манипуляций челюстью – приняло вполне естественное выражение. Женщина устало прислонилась к книжной полке, словно превращение утомило её, затем медленно произнесла:
– Да-а-а, старый чурбан – тебе всегда удавалось вывести меня из себя одним только словом…
– Но им же и привести тебя в чувства, - ласково ответил Балтимор, осторожно беря Эвелин за руку. – Сколько ещё раз мне нужно извиниться, чтобы, наконец, заслужить твоё прощение?
– Хватит. – Устало произнесла Смотрительница. – Вороша золу прошлого, всё равно не разжечь новый костёр.
Мужчина отметил, что каждое слово давалось Эвелин с трудом. Очевидно, что времени у них оставалось всё меньше.
– Дорогая…, - вновь начал он. – Ты действительно неважно выглядишь в последнее время. Связано ли это с тем, о чём я думаю?
– И не надейся, Кроу, - попыталась рассмеяться миссис Хлор, однако из её горла вырвались лишь слабые болезненные хрипы. – на мой век Силы ещё хватит, можешь об этом не беспокоиться…
– Давай-ка спустимся вниз, и выпьем по чашечке горячего чаю? – Вместо ответа предложил Балтимор. – Уверен, это старое доброе средство вернёт тебе силы, потраченные на превращение. Да и Бенджамин с Доном уже должны быть здесь…
– А они и здесь! – Громко возвестил о своём появлении Хаммер, замыкая собой маленький отряд из себя, и офицера с инквизитором.
– Пойдём, - шепнула Балтимору Эвелин, после чего благодарно опёрлась на руку своего «кавалера». Вместе они плавно спустились по ступенькам скрипучей деревянной лестницы, ведущей на первый уровень залы.
Когда все пятеро оказались в небольшой «чайной» - крохотной комнатке, примыкавшей к зале и служившей исключительно для нужд местного персонала, оборотень не постеснялся высказать Смотрительнице всё, что думает по поводу происшедшего:
– При всём уважении, Эвелин – но это просто скотство! Как вы могли настолько упустить ситуацию, что позволили своим эмоциям разнести ещё одну половину комплекса?! Мы же даже ремонт не успели закончить! Такими темпами, мне просто нечего будет предъявить Блэквуду, когда тот в очередной раз запросит протоколы с места происшествия!
Смотрительница, не без помощи Балтимора, уселась в миниатюрное плюшевое кресло рядом с небольшим обеденным столом из орехового дерева. Старший Кроу молча подал ей длинную узловатую трость, в которую женщина вцепилась словно в спасательный круг. Все, кто находился в комнате, вновь почувствовали волны вибрации, исходившие от тела Эвелин, однако ощущались они уже гораздо слабее и, как надеялись шериф с офицером, больше не представляли ни для кого угрозы.
Балтимор поспешил поставить чайник на крохотную электроплиту, по нижнему канту которой вился весёлый рисунок в виде летящих «божьих коровок». Затем он достал из подвесного кухонного шкафа пару фарфоровых чашек, и поставил одну перед собой, а другую перед Смотрительницей.
– А нам, значит, чаю не нальёте? – в шутку спросил Ромирез.
Балтимор глянул на него с явным неудовольствием.
– С чего вы решили, что можете отчитывать меня как какого-нибудь салагу из вашего Управления, Бенджамин? – спросила Эвелин Хлор. – Насколько мне известно, вы и сами не без греха. Напомнить вам, как вы чуть не убили своего нового напарника??
– Вы эту тему до конца веков мусолить будете?? – Огрызнулся Хаммер. – Да, я был неправ. Но девчонке следовало лучше думать о последствиях, когда она тайком сливала сыворотку в унитаз, вместо того чтобы колоться – и быть как все нормальные нежити.
– А вам следовало бы самому поучиться держать свои эмоции под контролем! – Громко стукнула тростью об пол Смотрительница. – Три года, как вы служите у нас шерифом – и до сих пор у вас случаются инциденты. Причём с завидной регулярностью, Хаммер! Имейте в виду, я не потерплю настолько халатного отношения к работе!
Глаза шерифа вновь налились кровью, в зелени его радужки заплескались огненные искры:
– Так может, выпустите меня, наконец?? - Шёпотом, на полувыдохе, спросил оборотень. Его мощный корпус незаметно потянулся в сторону старой Смотрительницы, рискуя преградить той малейшую возможность подняться.
Миссис Хлор собрала все оставшиеся силы, и вложила в последовавшую за этим фразу всю ментальную мощь, на какую была способна в тот момент:
– Вы же прекрасно знаете, что это невозможно, Хаммер. Всё, что умерло в Дарквилле – остаётся в Дарквилле.
Вместо ответа, шериф сжал свои кулаки так, что костяшки на них побелели. Однако выпрямился, освобождая пространство и воздух вокруг женщины. Эвелин Хлор победила. Как и всегда.
– Тогда вы знаете, что меня ждёт. А теперь извините, у меня дежурство начинается через час.
Эвелин чуть приподнялась в своём кресле:
– Я не разрешала вам уходить, Бенджамин. Информация, которую мы собираемся обсудить – касается и вас.
Оборотень лишь усмехнулся, и взялся за дверную ручку в виде птичьей головы:
– Тогда пусть кто-нибудь из этих передаст мне её позже, - кивнул он в сторону мужчин, заворожённо следивших за «словесной дуэлью» шерифа и старой Смотрительницы. – Только два момента. Первое: откуда в шахте лифта взялись пятнадцать не мёртвых, готовых поужинать мной и офицером, и как раз в тот момент, когда вас настиг очередной приступ? И второе: ближайшие несколько дней даже не думайте подходить ко мне, или разыскивать меня – я буду вне радиуса действия ваших чёртовых сил. Ясно?
– Вы не можете покинуть город без выписанного лично мной пропуска! – вскричала Эвелин и окончательно встала на ноги. – Вы будете испытывать дикую боль, Хаммер! Даже не представляете себе, какую!
– Как будто я не чувствую это дерьмо всё время, - тихим голосом ответил шериф и, не обращая внимания на дальнейшие вопли Смотрительницы, вышел из комнаты.
Индикаторы тепла на плите в виде крылышек «божьих коровок» нагрелись до кроваво-красного цвета. Весело засвистел чайник.
– Ну что ж, раз этот упрямец продолжает настаивать на своём…, - хмыкнула миссис Хлор и медленно развернулась к оставшимся в «чайной» мужчинам. – Пусть пеняет на себя. Балтимор, мне передали, что последняя из девочек впала в кому – это уже не шутки. Ты хотя бы усилил охрану?
– То есть, как это впала в кому?? Вы сейчас о Минни говорите? – Встрепенулся Ромирез. – Когда это случилось?
– Успокойтесь, Дон. Минерва должна пройти завершающую стадию обращения. Судьбе было угодно, чтобы она стала последним звеном в этой цепи…
Ромирез одним широким шагом пересёк комнату и оказался в опасной близи от лица старшего Кроу.
– Что ещё за цепь?? С ней же всё было нормально! Вы обещали, что больше никто из девушек не пострадает! Во всяком случае, больше, чем уже есть…
Мануэль встрял между офицером полиции и колдуном, пытаясь оттеснить первого в дальний угол комнаты:
– Не позорьтесь, Ромирез! – сквозь зубы прошипел инквизитор. – Это случилось, когда сёстры вернулись в гостиницу. С ней сейчас Грослин и Синайя, к тому же там дежурит мисс МакКуинн (от чего сам я, признаться, не в большом восторге). Средняя сестра должна завершить своё собственное превращение – она и так оказалась невольным исключением из правил, очнувшись раньше, чем все остальные. Это оттянуло процесс, поэтому её очередь наступила только сейчас. Возьмите уже свои чувства под контроль!
Дон гневно запыхтел, однако отступил на несколько шагов, сбросив с себя руки Верховного Инквизитора.
– Она единственный небезразличный мне человек во всём этом дерьме. Если она пострадает – мне плевать, что будет со мной или со всеми вами. Я вызову федералов и приложу все свои связи, чтобы это адское место сровняли с землёй.
Ромирез поднял руку в угрожающем жесте, и жест этот предназначался в первую очередь Балтимору Кроу и Эвелин Хлор.
– Что ж, Эвелин, по крайней мере один надёжный защитник у наших девочек определенно имеется, - усмехнулся в ответ на браваду офицера Балтимор. – Дело осталось за малым: мне нужен дневник.
– Дон, скажите мне, вы готовы защищать сестёр Кроу столько – сколько это потребуется? – Проигнорировала вопрос старшего Кроу Эвелин.
– Что за ерунду вы несёте? Конечно, да.
Глаза старой Смотрительницы сузились и блеснули жёлтым.
– Даже если от вас потребуется отдать за них свою жизнь?
– Ох, Эвелин, к чему этот пафос? – Закатил глаза Балтимор. – Так ты только напугаешь мальчишку!
– Леди, я не вчера родился. – Дон нахмурился, потому что происходившее ему явно не нравилось. – Я преследовал трёх преступниц на протяжении всего прошлого года, а когда практически «взял» их – оказалось, что с одной из них меня связывает не только служба.
