Сестры уселись на стулья. Я взяла туфельку и одела её на ногу Элинии. В гостиной раздался вздох облегчения гонцов, вскрик радости Элинии и капризный писк Ларии. Я поспешила покинуть арену борьбы за руку князя.
Уже закрыв дверь, я услышала в гостиной какое-то шебуршание, удивленный возглас гонцов, а затем радостный вскрик мачехи (надо же, она тоже там была?):
-- Полный комплект! Неситесь, гонцы, и передайте князю, что вы нашли его невесту!
Тоже мне радость стать чьей-то женой, пусть даже князя. Я пожала плечами и вспомнила, что моя милая Климента сейчас лежит в гробу в часовне, а они думают о такой ерунде. Из глаз брызнули слёзы, вытирая которые, вернулась в малую столовую.
Клименту похоронили на старом кладбище, где уже несколько веков находили последний приют жители замка и прилегающих деревень. Проводить её в последний путь пришли даже из дальних хуторов. Все вспоминали её добрым словом, благодарили за когда-то оказанную помощь и неравнодушие.
Отец с мачехой и сводными сестрами на кладбище не пришли.
После похорон состоялись поминки, которые были накрыты отдельно для слуг и крестьян (в замке имелась отдельная большая столовая для слуг) и для господ. Пообедав вместе с теми, кто был на кладбище и хорошо отозвался о Клименте, я заставила себя пойти в гостиную.
Подходя туда, услышала слова Варении:
-- Вот и представилась. Все не вечны! Теперь вздохнём свободней! Надеюсь, её черти уже тащат в ад!
На последней фразе я вошла в гостиную. Варения, едва сдержав ухмылочку, взглянула презрительно. Стерва поняла, что её последние слова были мною услышаны.
Я неторопливо позвонила в колокольчик, на звук тут же вышла горничная:
— Глэдис, мне прибор, пожалуйста. — Горничная сделала книксен. — И заодно забери у нашей гостьи тарелку. Она уже наелась. — Служанка правильно поняла меня и немедленно забрала у мачехи тарелку с горкой наваленной еды. — Глэдис, наша гостья на сегодня уже сыта, поэтому ей можно не подавать десерт и чай.
Глэдис сделала книксен, держа тарелку в руках, и направилась к выходу. Я же подошла к столу. Возле меня возник Кнут, отодвинул высокий резной стул и почтительно, но четко спросил:
— Госпожа Элина, какие будут указания относительно дочерей гостьи? Им десерт и чай подавать?
Я медленно обвела взглядом присутствующих. Мачеха покрылась пятнами, грудь её ходила ходуном, она бы вцепилась в меня, не будь дворецкий рядом. Папа, как обычно, спрятал глаза в тарелку. Сестрицы быстро доедали свои порции.
-- Отец, пожалуйста, объясните вашим гостьям, что в этом доме об умерших говорят либо хорошо, либо никак. Надеюсь, впредь такое не повторится.
Варения вскочила и выбежала из гостиной.
Следующий день начался с того, что «родственники» принялись активно готовиться к свадьбе. За завтраком я узнала, что она назначена на завтра, поэтому сегодня им предстояло купить платья для невесты, её матери и сестры.
- Как хорошо, что князь вошёл в наше положение. Теперь не придется унижаться из-за каждой копейки. - Варения метнула в меня испепеляющий взгляд.
- Надо сказать, это было непросто! - засмеялась Элиния. - Я сказала всё, как Вы велели, матушка, но князь был очень удивлен. По его мнению, не нужно никаких пышных платьев и нарядов, потому что всё будет скромно.
- Даже если так, то все равно нужно надеть фату и шикарное платье. Замуж выходишь ведь на всю жизнь. - Варения поднесла платок к глазам.
Все это было для меня слишком! Я отодвинула тарелку и оставила это гнездо любителей красивых нарядов. Благо было много дел у Снупа. На завтра мы планировали первую отправку корабля.
Со Снупом мы в очередной раз посетили корабль, осмотрели, как закреплен груз, и еще раз обсудили маршрут. Мы хотели, чтобы парусник посетил три разных порта и оставил там часть товаров и наших людей, которые бы занялись созданием факторий (ну или хотя бы постоянно действующих торговых лавочек с нашими товарами). В качестве представителей отправлялись три сына Снупа с несколькими приказчиками. В общем, получалось человек десять. Одна каюта для пассажиров оставалась пустой.
После корабля мы поехали к Снупам, где пообедали, вспоминая Клименту. За обедом я опять разревелась и никакие утешения мне не помогли, поэтому от Снупов пришлось уехать раньше, чем я этого хотела.
Домой возвращаться было слишком рано, и я бесцельно ездила по улочкам города, вскоре оказавшись в порту. Просто невероятно: куда бы я ни ехала в последнее время, обязательно оказывалась здесь. Хотя городок-то небольшой, и все улицы ведут в порт.
- Опять ты? - услышала голос Эрмина.
- Нам можно не договариваться о встрече, все равно ведь встречаемся, - улыбнулась, впервые за эти три дня ощущая радость.
- Ты плакала? - спросил мой друг, вскочив на коляску и чмокнув в щеку.
- Да, у меня умерла ключница. Она мне была как бабушка.
- Сочувствую, близких терять всегда неприятно. Уже похоронили?
- Да.
- Тогда можно развлечься! Уверен, твоя старушка бы этого хотела! - Он отобрал у меня поводья, и вскоре мы прибыли к трактиру «Гавань» у Радужных ворот, туда, где находилась контора Черной бороды. - Сначала я тебя покормлю.
- О нет! Я только что из-за стола.
- Тогда будешь смотреть, как я ем, - он засмеялся.
Когда мы зашли в трактир, парень у стойки сразу подбежал к нам, усадил за столик и принял заказ. В этом время на небольшую сцену вышли музыканты и заиграли какую-то веселую песенку, которую сразу подхватили присутствующие в зале.
Заказ Эрмина принесли быстро. Официант поставил перед нами две большие кружки с пивом, а перед парнем большое блюдо с жареными ребрами и гарниром.
- Пиво? Мне? - удивилась я.
- Вообще-то в твоем состоянии нужно бы чего покрепче, но я не рискнул. А пиво тоже хорошо расслабляет. Здесь оно вкусное. В этом трактире вообще хорошо готовят. Если передумаешь, бери с моей тарелки. Давай, выпьем за все хорошее! - Эрмин приподнял кружку.
Я подняла свою, и мы чокнулись. Пригубила пиво. И правда оказалось вкусным. Сделала глоток побольше и незаметно выпила половину.
- Вкусно!
- Тогда за хороший вечер! - Эрмин снова поднял кружку.
Мы еще раз чокнулись. Допив пиво, я ощутила легкость и расслабление. Тоска и отчаяние, давящие со дня смерти Клименты, отступили. Наверное, он прав. Старушка не хотела бы видеть меня печальной.
Эрмин заказал еще пива.
Выпив еще по кружечке, мы пошли танцевать под лихие матросские песенки. Начала, робко прижимаясь к Эрмину, но через пару минут мне показали основные притопы джиги, и я, размахивая юбкой, стала плясать по очереди со всеми парнями в трактире. В какой-то момент обнаружила себя на столе, отбивающей каблучками ритм среди кружек. Окружающие мне аплодировали и весело улюлюкали. Однако Эрмин почему-то внезапно насупился, сгрёб меня в охапку и утащил в коляску.
- Ого! Уже ночь! - воскликнула я, оказавшись в своей двуколке, и произнесла заплетающимся языком: - Ты прав, мне пора домой! Спасибо за веселый вечер. - Икнула и добавила заплетающимся языком: - Мне стало зна-а-ачительно луч-чш-ше.
- Понятно. Придется тебя проводить. - Эрмин уселся рядом, забрал у меня вожжи и тронул лошадок.
Мне было так легко и свободно, что я непринужденно прижалась к нему и положила голову на плечо. Сначала перед глазами все плыло, но по мере того, как ласковый ветерок освежал, я пришла в себя и обнаружила, что мы едем по дороге к моему замку. Я выпрямилась и потянулась.
- Ты как? - поинтересовался Эрмин.
- Отлично! Смотри, какой закат! Я так люблю смотреть на закаты.
Дорога как раз сделала поворот, так что нам стала видна гавань с маленькими корабликами вдоль причалов почти полностью. Эрмин свернул с дороги в поле и остановил лошадей.
- Тоже люблю смотреть на закаты, - произнёс он хрипловатым голосом, обнял меня за плечи одной рукой, наклонился и поцеловал в губы. От него пахло пивом, морем и свежим ветром. Я ответила, запустив язычок ему в рот.
Он слегка прикусил мой язык и обвел его своим. Одновременно с этим положил вторую руку мне на грудь, слегка сжал, а потом робко запустил большой палец за лиф, осторожно провел, дотянулся до соска и погладил его. Толпы мурашек побежали по коже, я схватила воздух ртом, замерла, а потом потянулась к нему, желая повторить ощущение. Эрмин все понял и решительно запустил ладонь под лиф, поглаживая грудь и пощипывая сосок. При этом мы продолжали целоваться.
Внизу моего живота что-то сжалось, наполняя тело сладкой истомой. Это было так неожиданно приятно и вместе с тем неправильно…
Я вздохнула, выскользнула из его объятий и спрыгнула с коляски. Подошла к краю площадки, любуясь закатом.
Эрмин подошёл сзади, обнял за плечи, уткнулся подбородком в макушку.
- Я тебя испугал? Или тебе не понравилось?
- Понравилось. - Повернулась к нему и обняла за плечи, привстав на цыпочки. - Просто…
- Я тебе не нравлюсь?
- Очень нравишься! - поцеловала его в губы. - Я еще никогда…
- Это не страшно. Ты выйдешь завтра за меня замуж?
- Если завтра, то выйду! - Мне стало смешно. - Почему завтра?
- Ты мне очень нравишься, - Он стал серьезным. - Боюсь, что если дать тебе больше времени, то ты передумаешь. Или родители не разрешат…
Ободрила его, снова поцеловав. А потом сделала совершенно бесстыдную вещь. Я подпрыгнула и обхватила юношу ногами за талию, вцепилась ногами и руками, как обезьянка. Он запустил руки мне под юбки, под панталончики, погладил попу и застонал.
- О, смотри, здесь есть стога! - Он перенес меня к ближайшему, и мы повалились в сено.
Эрмин, ласково поглаживая, просунул руку мне в штанишки и, медленно продвигаясь, оказался на волосяном холмике между ног. Замер, словно ожидая моего позволения. Я чуть двинулась навстречу его ладони, тогда он осторожно развел мне ноги и стал ласкать пальцами. От небывалых ощущений у меня сладко заныло внизу живота, а Эрмин всё не останавливался.
- Тебе приятно?
- Да.
- Хочешь сделать и мне приятное? Расстегни мне штаны. - Он лег на бок, и я нащупала пояс на штанах, растянула ремень и потянула штаны вниз. Из штанов выскочил напряженный орган. Замерла. Конечно, я знала, что у мужчин такое есть, и видела, как им пользуются животные. Но вот чтобы сама и так близко… - Приласкай его, - попросил Эрмин, и я взяла длинный бархатистый на ощупь орган в руки.
Сначала я ощупала его сверху донизу. У основания в волосах обнаружила мешочек с шариками и поиграла ими. Парень застонал. Пальчиками, лежащими на вершине члена, ощутила, как она увлажнилась.
Эрмин показал, что нужно двигать рукой вперед-назад, и я осторожно принялась за дело, а он в это время продолжал ласкать меня пальцами между ног. Не знала, что от прикосновений там может быть настолько приятно. Второй рукой он высвободил мои грудки и принялся посасывать поочерёдно то один, то другой сосок.
Голова кружилась, в животе порхали бабочки. Все эти ласки вызвали странные чувства. Хотелось вжаться в мужчину. Даже непроизвольно раздвинула ноги. Эрмин легким движением освободил меня от панталончиков и опустил лицо ко мне между ног. Я почувствовала, как его язык сначала вылизал бугорок между складочками, а потом спустился ниже. Все это было странно, неожиданно, но приятно. Мужчина действовал так умело, что переизбыток ощущений доводил меня до безумия. Он оторвался, приподнял лицо и спросил:
- Ты ведь выйдешь за меня?
- Да! - крикнула я и обняла его за шею.
И он тут же навалился на меня, и в несколько толчков задвинул свой орган мне между ног. Замер.
- Больно?
- Да. Нет. Неожиданно. И… - В этот момент он резко двинулся во мне. Было больно, но одновременно ощутила, как его орган наполнил меня и, что-то придавливая внутри, вызвал искры восторга. Я выгнулась, подаваясь бедрами навстречу его движениям. Эрмин обхватил мои грудки и крепко сжал, потянул на себя, одновременно сильно толкаясь внутри. Еще пара толчков, и он со стоном обмяк, обнимая и целуя.
- Ты невероятная! Я таких не встречал. Я люблю тебя!
Едва мы перевели дух, Эрмин помог мне подняться и потащил к краю площадки. Мы обнимались и снова смотрели на закат. Солнце уже почти скрылось, видны были только дальние отблески волн.
- Я призываю в свидетели землю, горы и море! Клянусь быть верным тебе всю жизнь и любить тебя до последних наших дней! - воскликнул Эрмин и посмотрел на меня выжидающе.
- Я призываю в свидетели это поле, эти звезды и далекое море! Обещаю любить тебя всю свою жизнь и… - задумалась, не представляя, что можно еще пообещать. - Обещаю родить тебе детей!
- Обязательно! Девочек и мальчиков! ? Он что-то вынул из кармана и поднёс поближе, объясняя: - Кольцо будет завтра, а сегодня вот такой дракончик, я специально для тебя заказал. У него глазки зеленые.
В сумерках разглядела на тонкой ленточке подвеску: небольшого дракончика, взмахнувшего крылышками, а вместо глазок камушки. Эрмин накинул ленточку мне на шею и поправил дракончика, который удобно устроился, упёршись хвостиком в ложбинку между грудей.
Мы снова целовались долго и до головокружения, а потом, прихватив из коляски подушечки и шаль, забрались в небольшой сарайчик с сеном.
Всю ночь мы наслаждались друг другом и не могли оторваться. Я осмелела настолько, что несколько раз брала в рот орган Эрмина, а он несколько раз кончал у меня между грудей. Мы забывались сном и снова просыпались, продолжая ласкать и целовать друг друга.
Окончательно проснулись, когда взошло солнце. Я вскочила и, отряхиваясь, поспешила к коляске.
Возлюбленный с вещами побежал за мной.
- Главное, чтобы родители тебя не наказали. Прости, я не подумал…
- Не накажут. Я больше переживаю, что придумают слуги. Давай собьем подкову у лошади.
- Даже со сбитой подковой ты бы доехала к середине ночи.
- Ладно, выкручусь!
Он обнял меня за талию, всматриваясь в лицо.
- Как я счастлив, что встретил тебя. Запомнила? В двенадцать у Ратуши!
- Запомнила!
Он посадил меня в коляску, вывел лошадей на дорогу и прихлопнул одну по крупу.
- До встречи!
Я подхлестнула лошадок и через двадцать минут уже тихонечко въехала в ворота замка. Оставив коляску с лошадьми у конюшни, я, никем не замеченная, быстро проскользнула в дом.
Проснувшись утром, долго лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Между ног саднило, внизу живота приятно сжималось при воспоминании о том, что вытворяли сегодня ночью с Эрмином. Я улыбнулась и потянулась. Нащупала на груди его подарок. Сняла с шеи подвеску, чтобы разглядеть получше. Маленький дракончик из красноватого золота. На поднятых вверх крылышках маленькие коготки, на конце хвоста лопасть, напомнившая мне хвост князя-дракона, на туловище и хвосте маленькие чешуйки, глазки - два изумруда. Удивительная работа. Такое за несколько дней не сделать. Неужели правда специально для меня заказал? Значит, думает обо мне. Как приятно! Сегодня я выйду за него замуж… Представляю лица своих «родственниц», когда они об этом узнают! Может, я поторопилась? Ведь я его плохо знаю…
- Тильда, ты там? - в дверь постучала Элиния, вырвав меня из размышлений. - Тильда, можно я войду?
Я встала, повесила дракончика на зеркало и открыла дверь. Сестрица в шелковом халате, наброшенном на корсаж с кринолином, змейкой проскользнула в дверь.
- Ты что так долго спишь? Тебя не было за завтраком, и я подумала, что ты уже куда-нибудь уехала.
Уже закрыв дверь, я услышала в гостиной какое-то шебуршание, удивленный возглас гонцов, а затем радостный вскрик мачехи (надо же, она тоже там была?):
-- Полный комплект! Неситесь, гонцы, и передайте князю, что вы нашли его невесту!
Тоже мне радость стать чьей-то женой, пусть даже князя. Я пожала плечами и вспомнила, что моя милая Климента сейчас лежит в гробу в часовне, а они думают о такой ерунде. Из глаз брызнули слёзы, вытирая которые, вернулась в малую столовую.
***
Клименту похоронили на старом кладбище, где уже несколько веков находили последний приют жители замка и прилегающих деревень. Проводить её в последний путь пришли даже из дальних хуторов. Все вспоминали её добрым словом, благодарили за когда-то оказанную помощь и неравнодушие.
Отец с мачехой и сводными сестрами на кладбище не пришли.
После похорон состоялись поминки, которые были накрыты отдельно для слуг и крестьян (в замке имелась отдельная большая столовая для слуг) и для господ. Пообедав вместе с теми, кто был на кладбище и хорошо отозвался о Клименте, я заставила себя пойти в гостиную.
Подходя туда, услышала слова Варении:
-- Вот и представилась. Все не вечны! Теперь вздохнём свободней! Надеюсь, её черти уже тащат в ад!
На последней фразе я вошла в гостиную. Варения, едва сдержав ухмылочку, взглянула презрительно. Стерва поняла, что её последние слова были мною услышаны.
Я неторопливо позвонила в колокольчик, на звук тут же вышла горничная:
— Глэдис, мне прибор, пожалуйста. — Горничная сделала книксен. — И заодно забери у нашей гостьи тарелку. Она уже наелась. — Служанка правильно поняла меня и немедленно забрала у мачехи тарелку с горкой наваленной еды. — Глэдис, наша гостья на сегодня уже сыта, поэтому ей можно не подавать десерт и чай.
Глэдис сделала книксен, держа тарелку в руках, и направилась к выходу. Я же подошла к столу. Возле меня возник Кнут, отодвинул высокий резной стул и почтительно, но четко спросил:
— Госпожа Элина, какие будут указания относительно дочерей гостьи? Им десерт и чай подавать?
Я медленно обвела взглядом присутствующих. Мачеха покрылась пятнами, грудь её ходила ходуном, она бы вцепилась в меня, не будь дворецкий рядом. Папа, как обычно, спрятал глаза в тарелку. Сестрицы быстро доедали свои порции.
-- Отец, пожалуйста, объясните вашим гостьям, что в этом доме об умерших говорят либо хорошо, либо никак. Надеюсь, впредь такое не повторится.
Варения вскочила и выбежала из гостиной.
***
Следующий день начался с того, что «родственники» принялись активно готовиться к свадьбе. За завтраком я узнала, что она назначена на завтра, поэтому сегодня им предстояло купить платья для невесты, её матери и сестры.
- Как хорошо, что князь вошёл в наше положение. Теперь не придется унижаться из-за каждой копейки. - Варения метнула в меня испепеляющий взгляд.
- Надо сказать, это было непросто! - засмеялась Элиния. - Я сказала всё, как Вы велели, матушка, но князь был очень удивлен. По его мнению, не нужно никаких пышных платьев и нарядов, потому что всё будет скромно.
- Даже если так, то все равно нужно надеть фату и шикарное платье. Замуж выходишь ведь на всю жизнь. - Варения поднесла платок к глазам.
Все это было для меня слишком! Я отодвинула тарелку и оставила это гнездо любителей красивых нарядов. Благо было много дел у Снупа. На завтра мы планировали первую отправку корабля.
Со Снупом мы в очередной раз посетили корабль, осмотрели, как закреплен груз, и еще раз обсудили маршрут. Мы хотели, чтобы парусник посетил три разных порта и оставил там часть товаров и наших людей, которые бы занялись созданием факторий (ну или хотя бы постоянно действующих торговых лавочек с нашими товарами). В качестве представителей отправлялись три сына Снупа с несколькими приказчиками. В общем, получалось человек десять. Одна каюта для пассажиров оставалась пустой.
После корабля мы поехали к Снупам, где пообедали, вспоминая Клименту. За обедом я опять разревелась и никакие утешения мне не помогли, поэтому от Снупов пришлось уехать раньше, чем я этого хотела.
Домой возвращаться было слишком рано, и я бесцельно ездила по улочкам города, вскоре оказавшись в порту. Просто невероятно: куда бы я ни ехала в последнее время, обязательно оказывалась здесь. Хотя городок-то небольшой, и все улицы ведут в порт.
- Опять ты? - услышала голос Эрмина.
- Нам можно не договариваться о встрече, все равно ведь встречаемся, - улыбнулась, впервые за эти три дня ощущая радость.
- Ты плакала? - спросил мой друг, вскочив на коляску и чмокнув в щеку.
- Да, у меня умерла ключница. Она мне была как бабушка.
- Сочувствую, близких терять всегда неприятно. Уже похоронили?
- Да.
- Тогда можно развлечься! Уверен, твоя старушка бы этого хотела! - Он отобрал у меня поводья, и вскоре мы прибыли к трактиру «Гавань» у Радужных ворот, туда, где находилась контора Черной бороды. - Сначала я тебя покормлю.
- О нет! Я только что из-за стола.
- Тогда будешь смотреть, как я ем, - он засмеялся.
Когда мы зашли в трактир, парень у стойки сразу подбежал к нам, усадил за столик и принял заказ. В этом время на небольшую сцену вышли музыканты и заиграли какую-то веселую песенку, которую сразу подхватили присутствующие в зале.
Заказ Эрмина принесли быстро. Официант поставил перед нами две большие кружки с пивом, а перед парнем большое блюдо с жареными ребрами и гарниром.
- Пиво? Мне? - удивилась я.
- Вообще-то в твоем состоянии нужно бы чего покрепче, но я не рискнул. А пиво тоже хорошо расслабляет. Здесь оно вкусное. В этом трактире вообще хорошо готовят. Если передумаешь, бери с моей тарелки. Давай, выпьем за все хорошее! - Эрмин приподнял кружку.
Я подняла свою, и мы чокнулись. Пригубила пиво. И правда оказалось вкусным. Сделала глоток побольше и незаметно выпила половину.
- Вкусно!
- Тогда за хороший вечер! - Эрмин снова поднял кружку.
Мы еще раз чокнулись. Допив пиво, я ощутила легкость и расслабление. Тоска и отчаяние, давящие со дня смерти Клименты, отступили. Наверное, он прав. Старушка не хотела бы видеть меня печальной.
Эрмин заказал еще пива.
Выпив еще по кружечке, мы пошли танцевать под лихие матросские песенки. Начала, робко прижимаясь к Эрмину, но через пару минут мне показали основные притопы джиги, и я, размахивая юбкой, стала плясать по очереди со всеми парнями в трактире. В какой-то момент обнаружила себя на столе, отбивающей каблучками ритм среди кружек. Окружающие мне аплодировали и весело улюлюкали. Однако Эрмин почему-то внезапно насупился, сгрёб меня в охапку и утащил в коляску.
- Ого! Уже ночь! - воскликнула я, оказавшись в своей двуколке, и произнесла заплетающимся языком: - Ты прав, мне пора домой! Спасибо за веселый вечер. - Икнула и добавила заплетающимся языком: - Мне стало зна-а-ачительно луч-чш-ше.
- Понятно. Придется тебя проводить. - Эрмин уселся рядом, забрал у меня вожжи и тронул лошадок.
Мне было так легко и свободно, что я непринужденно прижалась к нему и положила голову на плечо. Сначала перед глазами все плыло, но по мере того, как ласковый ветерок освежал, я пришла в себя и обнаружила, что мы едем по дороге к моему замку. Я выпрямилась и потянулась.
- Ты как? - поинтересовался Эрмин.
- Отлично! Смотри, какой закат! Я так люблю смотреть на закаты.
Дорога как раз сделала поворот, так что нам стала видна гавань с маленькими корабликами вдоль причалов почти полностью. Эрмин свернул с дороги в поле и остановил лошадей.
- Тоже люблю смотреть на закаты, - произнёс он хрипловатым голосом, обнял меня за плечи одной рукой, наклонился и поцеловал в губы. От него пахло пивом, морем и свежим ветром. Я ответила, запустив язычок ему в рот.
Он слегка прикусил мой язык и обвел его своим. Одновременно с этим положил вторую руку мне на грудь, слегка сжал, а потом робко запустил большой палец за лиф, осторожно провел, дотянулся до соска и погладил его. Толпы мурашек побежали по коже, я схватила воздух ртом, замерла, а потом потянулась к нему, желая повторить ощущение. Эрмин все понял и решительно запустил ладонь под лиф, поглаживая грудь и пощипывая сосок. При этом мы продолжали целоваться.
Внизу моего живота что-то сжалось, наполняя тело сладкой истомой. Это было так неожиданно приятно и вместе с тем неправильно…
Я вздохнула, выскользнула из его объятий и спрыгнула с коляски. Подошла к краю площадки, любуясь закатом.
Эрмин подошёл сзади, обнял за плечи, уткнулся подбородком в макушку.
- Я тебя испугал? Или тебе не понравилось?
- Понравилось. - Повернулась к нему и обняла за плечи, привстав на цыпочки. - Просто…
- Я тебе не нравлюсь?
- Очень нравишься! - поцеловала его в губы. - Я еще никогда…
- Это не страшно. Ты выйдешь завтра за меня замуж?
- Если завтра, то выйду! - Мне стало смешно. - Почему завтра?
- Ты мне очень нравишься, - Он стал серьезным. - Боюсь, что если дать тебе больше времени, то ты передумаешь. Или родители не разрешат…
Ободрила его, снова поцеловав. А потом сделала совершенно бесстыдную вещь. Я подпрыгнула и обхватила юношу ногами за талию, вцепилась ногами и руками, как обезьянка. Он запустил руки мне под юбки, под панталончики, погладил попу и застонал.
- О, смотри, здесь есть стога! - Он перенес меня к ближайшему, и мы повалились в сено.
Эрмин, ласково поглаживая, просунул руку мне в штанишки и, медленно продвигаясь, оказался на волосяном холмике между ног. Замер, словно ожидая моего позволения. Я чуть двинулась навстречу его ладони, тогда он осторожно развел мне ноги и стал ласкать пальцами. От небывалых ощущений у меня сладко заныло внизу живота, а Эрмин всё не останавливался.
- Тебе приятно?
- Да.
- Хочешь сделать и мне приятное? Расстегни мне штаны. - Он лег на бок, и я нащупала пояс на штанах, растянула ремень и потянула штаны вниз. Из штанов выскочил напряженный орган. Замерла. Конечно, я знала, что у мужчин такое есть, и видела, как им пользуются животные. Но вот чтобы сама и так близко… - Приласкай его, - попросил Эрмин, и я взяла длинный бархатистый на ощупь орган в руки.
Сначала я ощупала его сверху донизу. У основания в волосах обнаружила мешочек с шариками и поиграла ими. Парень застонал. Пальчиками, лежащими на вершине члена, ощутила, как она увлажнилась.
Эрмин показал, что нужно двигать рукой вперед-назад, и я осторожно принялась за дело, а он в это время продолжал ласкать меня пальцами между ног. Не знала, что от прикосновений там может быть настолько приятно. Второй рукой он высвободил мои грудки и принялся посасывать поочерёдно то один, то другой сосок.
Голова кружилась, в животе порхали бабочки. Все эти ласки вызвали странные чувства. Хотелось вжаться в мужчину. Даже непроизвольно раздвинула ноги. Эрмин легким движением освободил меня от панталончиков и опустил лицо ко мне между ног. Я почувствовала, как его язык сначала вылизал бугорок между складочками, а потом спустился ниже. Все это было странно, неожиданно, но приятно. Мужчина действовал так умело, что переизбыток ощущений доводил меня до безумия. Он оторвался, приподнял лицо и спросил:
- Ты ведь выйдешь за меня?
- Да! - крикнула я и обняла его за шею.
И он тут же навалился на меня, и в несколько толчков задвинул свой орган мне между ног. Замер.
- Больно?
- Да. Нет. Неожиданно. И… - В этот момент он резко двинулся во мне. Было больно, но одновременно ощутила, как его орган наполнил меня и, что-то придавливая внутри, вызвал искры восторга. Я выгнулась, подаваясь бедрами навстречу его движениям. Эрмин обхватил мои грудки и крепко сжал, потянул на себя, одновременно сильно толкаясь внутри. Еще пара толчков, и он со стоном обмяк, обнимая и целуя.
- Ты невероятная! Я таких не встречал. Я люблю тебя!
Едва мы перевели дух, Эрмин помог мне подняться и потащил к краю площадки. Мы обнимались и снова смотрели на закат. Солнце уже почти скрылось, видны были только дальние отблески волн.
- Я призываю в свидетели землю, горы и море! Клянусь быть верным тебе всю жизнь и любить тебя до последних наших дней! - воскликнул Эрмин и посмотрел на меня выжидающе.
- Я призываю в свидетели это поле, эти звезды и далекое море! Обещаю любить тебя всю свою жизнь и… - задумалась, не представляя, что можно еще пообещать. - Обещаю родить тебе детей!
- Обязательно! Девочек и мальчиков! ? Он что-то вынул из кармана и поднёс поближе, объясняя: - Кольцо будет завтра, а сегодня вот такой дракончик, я специально для тебя заказал. У него глазки зеленые.
В сумерках разглядела на тонкой ленточке подвеску: небольшого дракончика, взмахнувшего крылышками, а вместо глазок камушки. Эрмин накинул ленточку мне на шею и поправил дракончика, который удобно устроился, упёршись хвостиком в ложбинку между грудей.
Мы снова целовались долго и до головокружения, а потом, прихватив из коляски подушечки и шаль, забрались в небольшой сарайчик с сеном.
Всю ночь мы наслаждались друг другом и не могли оторваться. Я осмелела настолько, что несколько раз брала в рот орган Эрмина, а он несколько раз кончал у меня между грудей. Мы забывались сном и снова просыпались, продолжая ласкать и целовать друг друга.
Окончательно проснулись, когда взошло солнце. Я вскочила и, отряхиваясь, поспешила к коляске.
Возлюбленный с вещами побежал за мной.
- Главное, чтобы родители тебя не наказали. Прости, я не подумал…
- Не накажут. Я больше переживаю, что придумают слуги. Давай собьем подкову у лошади.
- Даже со сбитой подковой ты бы доехала к середине ночи.
- Ладно, выкручусь!
Он обнял меня за талию, всматриваясь в лицо.
- Как я счастлив, что встретил тебя. Запомнила? В двенадцать у Ратуши!
- Запомнила!
Он посадил меня в коляску, вывел лошадей на дорогу и прихлопнул одну по крупу.
- До встречи!
Я подхлестнула лошадок и через двадцать минут уже тихонечко въехала в ворота замка. Оставив коляску с лошадьми у конюшни, я, никем не замеченная, быстро проскользнула в дом.
Глава 12
Проснувшись утром, долго лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Между ног саднило, внизу живота приятно сжималось при воспоминании о том, что вытворяли сегодня ночью с Эрмином. Я улыбнулась и потянулась. Нащупала на груди его подарок. Сняла с шеи подвеску, чтобы разглядеть получше. Маленький дракончик из красноватого золота. На поднятых вверх крылышках маленькие коготки, на конце хвоста лопасть, напомнившая мне хвост князя-дракона, на туловище и хвосте маленькие чешуйки, глазки - два изумруда. Удивительная работа. Такое за несколько дней не сделать. Неужели правда специально для меня заказал? Значит, думает обо мне. Как приятно! Сегодня я выйду за него замуж… Представляю лица своих «родственниц», когда они об этом узнают! Может, я поторопилась? Ведь я его плохо знаю…
- Тильда, ты там? - в дверь постучала Элиния, вырвав меня из размышлений. - Тильда, можно я войду?
Я встала, повесила дракончика на зеркало и открыла дверь. Сестрица в шелковом халате, наброшенном на корсаж с кринолином, змейкой проскользнула в дверь.
- Ты что так долго спишь? Тебя не было за завтраком, и я подумала, что ты уже куда-нибудь уехала.
