И умудрился-таки подтолкнуть ее так, что девушка упала ему на спину. Он тут же выпрямился на лапах, сразу став выше, и потрусил сквозь буран. Карина разжала руки и съехала с теплого покатого бока на шершавый лед. Зверь недовольно заворчал, явно возмущаясь несговорчивостью своей спутницы.
Но она, не обращая на него внимания, кое-как поднялась и на нетвердых окоченевших ногах приблизилась к мертвым телам, уже частично запорошенных снегом. В полном недоумении Карина рассматривала двух обнаженных мужчин, лежащих совсем близко друг от друга. У обоих на шее зияли страшные раны. Она села на корточки и внимательно вгляделась в их лица. Оба оказались ей незнакомы.
- Так вы после смерти оборачиваетесь обратно в людей, - пробормотала зоолог потрясенно. – Теперь понятно, почему вам удается сохранить вашу тайну…
Волк, не отходящий от нее ни на шаг, опять недовольно заворчал. Мол, погода прекрасная, местечко уютное, покойнички занимательные, но пора и честь знать. Карина обернулась к нему, упрямо скрестила руки на груди и хрипло заявила, едва сдерживая стук зубов:
- Все встреченные мною оборотни пытались меня убить. Я никому из вас не верю. Что бы ты ни задумал, я не собираюсь облегчать тебе задачу. Я никуда с тобой не поеду!
В ответ на ее протест волк недобро прищурил ярко-желтые глаза. А затем схватился клыками за капюшон куртки неуступчивой девушки и волоком потащил ее за собой. Это оказалось не только унизительно, но еще и больно, поскольку тонкие джинсы не защищали ноги от неровностей льда. Через десять минут бесплодных попыток вырвать капюшон из волчьей пасти или хотя бы отстегнуть его пришлось сдаться.
- Ладно-ладно, я залезу на тебя!
Оборотень тут же выплюнул закушенную деталь одежды и смирно лег возле девушки. И вид при этом имел такой невинный, словно не тащил только что зоолога волоком за собой, как мешок с картошкой. Карине невыносимо захотелось его стукнуть. Но здравая логика удержала ее от этого опрометчивого поступка. Кто знает, сколько у нее после этого останется рук…
Зато ей представилась возможность внимательнее рассмотреть гигантского зверя. В лежачем положении он умело скрывал свои необъятные пропорции, скромно подогнув под себя все лапы кроме одной, на которую положил мохнатую голову с прижатыми ушами. Пушистый хвост распластался по льду: круглый, как валик, и прямой, как линейка. Ветер красиво трепал длинную густую шерсть волка и пытался засыпать его снегом. Но белые хлопья моментально таяли на нем, будто угодили в духовой шкаф.
Карина опасливо потыкала пальцами его спину, нащупав под густым подшерстком крепкие хорошо развитые мускулы.
- Интересно, какую нагрузку способен выдержать ваш позвоночник? – ни к кому не обращаясь, она по привычке озвучила свои мысли.
Волк насмешливо фыркнул, закружив в воздухе воронку потревоженного снега, и выразительно посмотрел на зоолога. Мол, хватит думать. Давай лезь быстрее. Уж твои пятьдесят килограмм как-нибудь допру.
Девушка вздохнула и неохотно взобралась зверю на спину. В свои способности наездницы она не верила ни на грош, поэтому сразу легла грудью на мохнатую спину, чтобы не так высоко было падать. А руками обхватила волка за шею. Убедившись, что она устроилась довольно надежно, оборотень резко сорвался с места. Ветер с силой ударил в лицо. Пришлось уткнуться носом в теплую шерсть.
Хотя из-за холода эту поездку сложно было назвать приятной, но она, по крайней мере, оказалась недолгой. Со скоростью автомобиля зверь принес Карину в какую-то маленькую пещеру и аккуратно опустил на жесткий каменный пол. Темнота царила такая, что девушка не видела даже собственных рук. Она отползла от своего экзотичного транспорта и осталась сидеть, зябко обхватив колени. Позади себя она услышала уже знакомый звук обращения: сводящий зубы своей противоестественностью хруст перестраиваемого тела. Слышать это в кромешной темноте так близко от себя оказалось не менее страшно, чем видеть. Девушка зажала руками уши и сильнее сжалась в комок.
Вдруг темноту прорезал тонкий яркий луч фонарика. Карина обернулась, щурясь от непривычного света. У входа в пещеру стоял Эдвин Варгас. Его волчьи глаза горели на лице двумя янтарями. Мягкие волны его волос растрепались от быстрого бега и непослушно падали на лоб. Из одежды он успел надеть на себя лишь джинсы и как раз застегивал ремень. От вида его босых ступней на ледяных камнях и обнаженного торса девушке стало еще холоднее. Он же, по всей видимости, счел себя одетым вполне по погоде, поскольку не стал тратить время на одевание всего остального, и начал приближаться к ней.
Эдвин ранее и не подозревал о наличии у себя способности неотрывно следить за кем-либо хотя бы краешком глаз, умудряясь при этом заниматься посторонними делами. Он так долго искал Карину и нашел ее при столь скверных обстоятельствах, что сейчас его взгляд отказывался упустить ее из виду хоть на секунду. Поэтому он наблюдал за ней, даже когда впопыхах натягивал джинсы и доставал фонарик из-под груды сваленных наспех вещей. И не пропустил момент, когда она обернулась и узнала его. Мелькнувшие в ее выразительных глазах разочарование и обреченность огорчили его сильнее, чем он мог ожидать. Впрочем, она не была бы собою, если бы отреагировала иначе.
Стремление скорее выяснить тяжесть полученных ею травм и согреть ее озябшее тело в своих объятиях едва не сыграло с Эдвином злую шутку. На поводу своего влечения он сделал несколько быстрых шагов к ней и резко остановился, лишь когда она дернулась в противоположную от него сторону, как перепуганный и загнанный в ловушку зверек. Меньше всего он хотел подкидывать свежих дров в полыхающий костер ее страха, поэтому пока не стал сокращать дистанцию между ними. Стараясь не делать резких движений, оборотень медленно сел, чтобы не возвышаться над ней, как башня, и не создавать впечатление доминирования. В ее расширенных от страха глазах он увидел две яркие золотые точки - отражение его собственных глаз – и мысленно выругался. Как он сможет ее успокоить, если пугает уже одним своим внешним видом?
Эдвин полностью перешел в человеческую ипостась, хотя без волчьих инстинктов сразу почувствовал себя слепым, глухим и уязвимым. Только обоняние по-прежнему сильно будоражилось запахом ее крови. Но даже не обладая звериным слухом, он различал гулкий дробный стук ударов сердца девушки. Частота ее пульса зашкаливала. И так на протяжении всего времени с момента, как он разыскал ее на озере. Карина балансировала на грани нервного срыва. И он очень опасался подтолкнуть ее к нему.
Видимо, не выдержав давления гнетущей тишины, она первой решилась ее нарушить. Но осталась верна себе и, как на том памятном допросе, не стала вести себя, как жертва, а осмелилась перехватить инициативу. Несмотря на пережитый шок и терзающий холод, ее посиневшие губы изогнулись в циничной усмешке:
- Спецагент Варгас, какая неожиданная встреча. Сейчас меня, видимо, будут арестовывать. Зачитаете мне мои права?
Эдвин облегченно выдохнул. Пусть лучше Карина язвит и иронизирует, чем бьется в истерике и призывает на его голову проклятия.
- В другой раз, - отозвался он. – Сегодня мне было лень тащить в зубах свое служебное удостоверение.
Несмотря на его попытку пошутить, девушка после его ответа напряглась еще сильнее. Ну конечно, раз она не интересует его в качестве подозреваемой, в чем он только что признался, значит, у него другие намерения в отношении нее. И учитывая ее опыт общения с оборотнями, сейчас она живо напридумывает себе всяких ужасов. Вот идиот! Надо срочно исправлять ситуацию.
- Карина, у нас сейчас два варианта. Либо мы тихо-мирно поговорим, и ты сможешь успокоиться. Либо я буду вынужден применить Зов, чтобы приказать тебе успокоиться… Думаю, ты предпочтешь первый вариант. Верно?
Девушка, помедлив, кивнула. И тут же поморщилась, видимо, от испытываемой боли. Мышцы в теле Варгаса напряглись, готовые за долю секунды донести его до человека, чья боль воспринимается им во сто крат хуже, чем собственная. Руки тянулись к девушке, как будто увлекаемые невидимыми нитями – чтобы обнять, утешить, оказать помощь, защитить; всё, что угодно, лишь бы не сидеть истуканом на каменном полу. Но разум с трудом обуздал порывы тела. Нельзя. Не в тот момент, когда любое его резкое движение лишь усиливает ее страх.
- Сейчас я подойду к тебе совсем близко. Я не причиню вреда.
- Зачем тогда?
Эдвин словно с разбегу врезался в невидимую стену. Действительно, зачем же ему к ней приближаться, если не для того, чтобы свернуть шею? Сколько ему придется потратить времени и сил, чтобы сломать этот барьер из ожидания ею насильственной смерти?
Он начал говорить размеренным и рассудительным голосом, стараясь внушить ей свое спокойствие:
- Во-первых, ты очень сильно замерзла. Тебе надо согреться. Во-вторых, мне нужно осмотреть твою рану. В-третьих, нам надо поговорить. Я подойду, а ты не делай резких движений. Я же вижу, что тебе больно.
Карина промолчала. Эдвин заподозрил, что она просто не хочет выдавать стук своих зубов. Он медленно приблизился к ней и сел рядом напротив ее лица. Она не сдвинулась с места, как он и просил, но затравленно следила за ним, напряженная, как натянутая струна. Мужчина осторожно расцепил ее ледяные пальцы, сомкнутые вокруг коленей, и осмотрел исцарапанные об лед ладони. Кожа на внутренней стороне одной из них была глубоко рассечена, но кровь совсем не сочилась. Значит, где-то еще есть рана. Обоняние подсказывало искать источник запаха выше. Он занес руку, чтобы осмотреть ее голову. Но Карина непроизвольно уклонилась, как увернулась бы, например, от летящего в лицо камня. Эдвин подавил вздох разочарования и пока опустил ладонь.
- Карина, давай договоримся о простых правилах. Ты перестанешь воспринимать меня как агента ФБР, который хочет тебя поймать…
- Это несложно, - перебила его девушка охрипшим голосом. – Ведь я уже поймана.
- Ты перестанешь общаться со мной так официально, как будто опять пришла на допрос.
- Еще проще. Не больно-то хочется быть вежливой.
- Так не будь, - спокойно отозвался Эдвин. – И я понимаю, что тебе сейчас это тяжело, но всё же постарайся перестать меня бояться. Я не причиню тебе вреда.
- Значит, ты отпустишь меня? – к неожиданному для него выводу пришла она.
- Нет, я не могу тебя отпустить, - признался Варгас.
- Тогда ты просишь у меня невозможного.
- Почему? – нахмурился оборотень. – Разве лично я сделал что-либо, что бы ты меня боялась?
- Что-либо, кроме того, что ты объявил меня преступницей, взорвал мне мозг этим своим Зовом в парке Комо… и вообще… в любой момент можешь превратиться в гигантского волка?
- Да, что-либо, кроме этого, - обреченно подтвердил Эдвин, осознавая всю сложность своей задачи.
- Ну извини, мне и этого достаточно, - отрезала девушка.
Разговор пока явно не клеился, но свою задачу он выполнил. Диалог оттянул на себя ее внимание и дал ей возможность убедиться, что, как минимум, прямо сейчас ее никто не собирается убивать. Ее пульс начал хоть немного замедляться, поэтому мужчина предпринял вторую попытку осмотреть ее голову. С тем же сомнительным успехом, только теперь она все-таки отодвинулась и жестко потребовала:
- Не надо меня трогать!
- Это невозможно…
- Очень даже возможно. Просто держи свои руки при себе. Что может быть легче?
- Я имею ввиду, что нам придется провести здесь некоторое время. Ты должна мне рассказать, что случилось в Центре волков, чтобы я решил, что делать дальше. Но если я тебя не согрею, ты рискуешь или замерзнуть насмерть без движения, или подхватить пневмонию.
- Если вспомнить, что в Центре волков я оказалась твоими стараниями, твоя забота мне кажется лицемерной.
- Какая у тебя избирательная память, - прищурился Эдвин. – Может, ты еще что-нибудь вспомнишь?
Но Карина хладнокровно проигнорировала его намек на дважды спасенную ей жизнь, вместо благодарности заявив:
- Я вспомнила, что ты так и не сказал, зачем я тебе нужна. Уж явно не для того, чтобы обвинить меня в смерти моей группы в Вояджерсе. Тогда какие у тебя планы на меня?
Эдвин понял, что мирно договориться с девушкой у него пока не получится. Как ощетиненный ежик, она везде подставляла ему колючки, с какой бы стороны он ни пытался к ней подойти. Мягкое доверчивое брюшко было надежно скрыто под слоями шипастой брони. И пока он будет разводить дипломатию в попытке не напороться на иголки, эта упрямица успеет околеть от холода.
- В первом пункте моего плана тебя согреть. А дальше по ситуации. Но у меня длинный список, - многообещающе ответил мужчина и потянулся к Карине.
Она попыталась вновь от него отползти, но теперь он ей этого не позволил, ухватив за ворот куртки.
- Какая тонкая, - удивленно и недовольно оценил он ее любимую куртку. – Тебе никто никогда не говорил, что в зимнюю погоду надо надевать зимнюю одежду?
- Уж явно не тебе мне читать подобные нотации, - огрызнулась девушка, многозначительно покосившись на голый торс своего собеседника.
Эдвин лишь усмехнулся. Его пленница явно относилась к той категории людей, которые от страха неосознанно наглеют.
- Глупая, - мягко ответил он. – В отличие от тебя я не рискую замерзнуть насмерть. Где ты ранена? Насколько сильно замерзла?
Ответа ожидаемо не последовало. Не в силах больше себе в этом отказывать, оборотень притянул Карину вплотную к себе и прижал к своему горячему телу. Она была напряжена и скована, будто он обнимал восковую куклу. Но учитывая, как возбуждающе действовал на него ее дурманный запах и какие фривольные мысли рождались от близости ее тела, даже хорошо, что сейчас она старалась не шевелиться. У него больше времени утихомирить свой не вовремя встрепенувшийся… темперамент.
Но доподлинно поняв, насколько сильно она замерзла, его тревога сразу вытеснила все лишние мысли. Лицо и руки Карины оказались совсем ледяными и окоченевшими, но при этом она не дрожала. А значит, у нее уже не осталось сил, достаточных для срабатывания непроизвольного защитного механизма дрожи, который согрел бы ее тело за счет частого мелкого сокращения мышц. Выходит, она уже перешагнула за первую стадию общего переохлаждения.
Эдвин нехотя отстранился, чтобы окинуть свою подопечную пытливым взглядом. Ее бледное до синевы лицо опять было исцарапано, как и в первую их встречу. Длинные ресницы слиплись от слез и так и замерзли. На правом виске набух синяк. Растрепанные волосы смерзлись сосульками. Цвет губ отлично гармонировал с цветом глаз. Оборотень попытался прикинуть, сколько же надо было провести времени на морозе, чтобы успеть так окоченеть.
Его посетила неприятная догадка, и чтобы ее проверить, он расстегнул куртку девушки и удивленно заломил бровь, обнаружив под ней лишь тонкий топ кофейного цвета на невесомых бретельках. Эта миниатюрная маечка вызывающе обтягивала ее стройное тело и явно относилась к категории домашней одежды – показаться так на людях было бы не совсем прилично.
Но додумать эту мысль агент ФБР не успел.
Только отличная реакция спасла его лицо от малоприятной встречи с увесистым булыжником. А Карина уже нашарила на полу следующий метательный снаряд.
Но она, не обращая на него внимания, кое-как поднялась и на нетвердых окоченевших ногах приблизилась к мертвым телам, уже частично запорошенных снегом. В полном недоумении Карина рассматривала двух обнаженных мужчин, лежащих совсем близко друг от друга. У обоих на шее зияли страшные раны. Она села на корточки и внимательно вгляделась в их лица. Оба оказались ей незнакомы.
- Так вы после смерти оборачиваетесь обратно в людей, - пробормотала зоолог потрясенно. – Теперь понятно, почему вам удается сохранить вашу тайну…
Волк, не отходящий от нее ни на шаг, опять недовольно заворчал. Мол, погода прекрасная, местечко уютное, покойнички занимательные, но пора и честь знать. Карина обернулась к нему, упрямо скрестила руки на груди и хрипло заявила, едва сдерживая стук зубов:
- Все встреченные мною оборотни пытались меня убить. Я никому из вас не верю. Что бы ты ни задумал, я не собираюсь облегчать тебе задачу. Я никуда с тобой не поеду!
В ответ на ее протест волк недобро прищурил ярко-желтые глаза. А затем схватился клыками за капюшон куртки неуступчивой девушки и волоком потащил ее за собой. Это оказалось не только унизительно, но еще и больно, поскольку тонкие джинсы не защищали ноги от неровностей льда. Через десять минут бесплодных попыток вырвать капюшон из волчьей пасти или хотя бы отстегнуть его пришлось сдаться.
- Ладно-ладно, я залезу на тебя!
Оборотень тут же выплюнул закушенную деталь одежды и смирно лег возле девушки. И вид при этом имел такой невинный, словно не тащил только что зоолога волоком за собой, как мешок с картошкой. Карине невыносимо захотелось его стукнуть. Но здравая логика удержала ее от этого опрометчивого поступка. Кто знает, сколько у нее после этого останется рук…
Зато ей представилась возможность внимательнее рассмотреть гигантского зверя. В лежачем положении он умело скрывал свои необъятные пропорции, скромно подогнув под себя все лапы кроме одной, на которую положил мохнатую голову с прижатыми ушами. Пушистый хвост распластался по льду: круглый, как валик, и прямой, как линейка. Ветер красиво трепал длинную густую шерсть волка и пытался засыпать его снегом. Но белые хлопья моментально таяли на нем, будто угодили в духовой шкаф.
Карина опасливо потыкала пальцами его спину, нащупав под густым подшерстком крепкие хорошо развитые мускулы.
- Интересно, какую нагрузку способен выдержать ваш позвоночник? – ни к кому не обращаясь, она по привычке озвучила свои мысли.
Волк насмешливо фыркнул, закружив в воздухе воронку потревоженного снега, и выразительно посмотрел на зоолога. Мол, хватит думать. Давай лезь быстрее. Уж твои пятьдесят килограмм как-нибудь допру.
Девушка вздохнула и неохотно взобралась зверю на спину. В свои способности наездницы она не верила ни на грош, поэтому сразу легла грудью на мохнатую спину, чтобы не так высоко было падать. А руками обхватила волка за шею. Убедившись, что она устроилась довольно надежно, оборотень резко сорвался с места. Ветер с силой ударил в лицо. Пришлось уткнуться носом в теплую шерсть.
Хотя из-за холода эту поездку сложно было назвать приятной, но она, по крайней мере, оказалась недолгой. Со скоростью автомобиля зверь принес Карину в какую-то маленькую пещеру и аккуратно опустил на жесткий каменный пол. Темнота царила такая, что девушка не видела даже собственных рук. Она отползла от своего экзотичного транспорта и осталась сидеть, зябко обхватив колени. Позади себя она услышала уже знакомый звук обращения: сводящий зубы своей противоестественностью хруст перестраиваемого тела. Слышать это в кромешной темноте так близко от себя оказалось не менее страшно, чем видеть. Девушка зажала руками уши и сильнее сжалась в комок.
Вдруг темноту прорезал тонкий яркий луч фонарика. Карина обернулась, щурясь от непривычного света. У входа в пещеру стоял Эдвин Варгас. Его волчьи глаза горели на лице двумя янтарями. Мягкие волны его волос растрепались от быстрого бега и непослушно падали на лоб. Из одежды он успел надеть на себя лишь джинсы и как раз застегивал ремень. От вида его босых ступней на ледяных камнях и обнаженного торса девушке стало еще холоднее. Он же, по всей видимости, счел себя одетым вполне по погоде, поскольку не стал тратить время на одевание всего остального, и начал приближаться к ней.
***
Прода от 19.11.2018, 13:19
Эдвин ранее и не подозревал о наличии у себя способности неотрывно следить за кем-либо хотя бы краешком глаз, умудряясь при этом заниматься посторонними делами. Он так долго искал Карину и нашел ее при столь скверных обстоятельствах, что сейчас его взгляд отказывался упустить ее из виду хоть на секунду. Поэтому он наблюдал за ней, даже когда впопыхах натягивал джинсы и доставал фонарик из-под груды сваленных наспех вещей. И не пропустил момент, когда она обернулась и узнала его. Мелькнувшие в ее выразительных глазах разочарование и обреченность огорчили его сильнее, чем он мог ожидать. Впрочем, она не была бы собою, если бы отреагировала иначе.
Стремление скорее выяснить тяжесть полученных ею травм и согреть ее озябшее тело в своих объятиях едва не сыграло с Эдвином злую шутку. На поводу своего влечения он сделал несколько быстрых шагов к ней и резко остановился, лишь когда она дернулась в противоположную от него сторону, как перепуганный и загнанный в ловушку зверек. Меньше всего он хотел подкидывать свежих дров в полыхающий костер ее страха, поэтому пока не стал сокращать дистанцию между ними. Стараясь не делать резких движений, оборотень медленно сел, чтобы не возвышаться над ней, как башня, и не создавать впечатление доминирования. В ее расширенных от страха глазах он увидел две яркие золотые точки - отражение его собственных глаз – и мысленно выругался. Как он сможет ее успокоить, если пугает уже одним своим внешним видом?
Эдвин полностью перешел в человеческую ипостась, хотя без волчьих инстинктов сразу почувствовал себя слепым, глухим и уязвимым. Только обоняние по-прежнему сильно будоражилось запахом ее крови. Но даже не обладая звериным слухом, он различал гулкий дробный стук ударов сердца девушки. Частота ее пульса зашкаливала. И так на протяжении всего времени с момента, как он разыскал ее на озере. Карина балансировала на грани нервного срыва. И он очень опасался подтолкнуть ее к нему.
Видимо, не выдержав давления гнетущей тишины, она первой решилась ее нарушить. Но осталась верна себе и, как на том памятном допросе, не стала вести себя, как жертва, а осмелилась перехватить инициативу. Несмотря на пережитый шок и терзающий холод, ее посиневшие губы изогнулись в циничной усмешке:
- Спецагент Варгас, какая неожиданная встреча. Сейчас меня, видимо, будут арестовывать. Зачитаете мне мои права?
Эдвин облегченно выдохнул. Пусть лучше Карина язвит и иронизирует, чем бьется в истерике и призывает на его голову проклятия.
- В другой раз, - отозвался он. – Сегодня мне было лень тащить в зубах свое служебное удостоверение.
Несмотря на его попытку пошутить, девушка после его ответа напряглась еще сильнее. Ну конечно, раз она не интересует его в качестве подозреваемой, в чем он только что признался, значит, у него другие намерения в отношении нее. И учитывая ее опыт общения с оборотнями, сейчас она живо напридумывает себе всяких ужасов. Вот идиот! Надо срочно исправлять ситуацию.
- Карина, у нас сейчас два варианта. Либо мы тихо-мирно поговорим, и ты сможешь успокоиться. Либо я буду вынужден применить Зов, чтобы приказать тебе успокоиться… Думаю, ты предпочтешь первый вариант. Верно?
Девушка, помедлив, кивнула. И тут же поморщилась, видимо, от испытываемой боли. Мышцы в теле Варгаса напряглись, готовые за долю секунды донести его до человека, чья боль воспринимается им во сто крат хуже, чем собственная. Руки тянулись к девушке, как будто увлекаемые невидимыми нитями – чтобы обнять, утешить, оказать помощь, защитить; всё, что угодно, лишь бы не сидеть истуканом на каменном полу. Но разум с трудом обуздал порывы тела. Нельзя. Не в тот момент, когда любое его резкое движение лишь усиливает ее страх.
- Сейчас я подойду к тебе совсем близко. Я не причиню вреда.
- Зачем тогда?
Эдвин словно с разбегу врезался в невидимую стену. Действительно, зачем же ему к ней приближаться, если не для того, чтобы свернуть шею? Сколько ему придется потратить времени и сил, чтобы сломать этот барьер из ожидания ею насильственной смерти?
Он начал говорить размеренным и рассудительным голосом, стараясь внушить ей свое спокойствие:
- Во-первых, ты очень сильно замерзла. Тебе надо согреться. Во-вторых, мне нужно осмотреть твою рану. В-третьих, нам надо поговорить. Я подойду, а ты не делай резких движений. Я же вижу, что тебе больно.
Карина промолчала. Эдвин заподозрил, что она просто не хочет выдавать стук своих зубов. Он медленно приблизился к ней и сел рядом напротив ее лица. Она не сдвинулась с места, как он и просил, но затравленно следила за ним, напряженная, как натянутая струна. Мужчина осторожно расцепил ее ледяные пальцы, сомкнутые вокруг коленей, и осмотрел исцарапанные об лед ладони. Кожа на внутренней стороне одной из них была глубоко рассечена, но кровь совсем не сочилась. Значит, где-то еще есть рана. Обоняние подсказывало искать источник запаха выше. Он занес руку, чтобы осмотреть ее голову. Но Карина непроизвольно уклонилась, как увернулась бы, например, от летящего в лицо камня. Эдвин подавил вздох разочарования и пока опустил ладонь.
- Карина, давай договоримся о простых правилах. Ты перестанешь воспринимать меня как агента ФБР, который хочет тебя поймать…
- Это несложно, - перебила его девушка охрипшим голосом. – Ведь я уже поймана.
- Ты перестанешь общаться со мной так официально, как будто опять пришла на допрос.
- Еще проще. Не больно-то хочется быть вежливой.
- Так не будь, - спокойно отозвался Эдвин. – И я понимаю, что тебе сейчас это тяжело, но всё же постарайся перестать меня бояться. Я не причиню тебе вреда.
- Значит, ты отпустишь меня? – к неожиданному для него выводу пришла она.
- Нет, я не могу тебя отпустить, - признался Варгас.
- Тогда ты просишь у меня невозможного.
- Почему? – нахмурился оборотень. – Разве лично я сделал что-либо, что бы ты меня боялась?
- Что-либо, кроме того, что ты объявил меня преступницей, взорвал мне мозг этим своим Зовом в парке Комо… и вообще… в любой момент можешь превратиться в гигантского волка?
- Да, что-либо, кроме этого, - обреченно подтвердил Эдвин, осознавая всю сложность своей задачи.
- Ну извини, мне и этого достаточно, - отрезала девушка.
Разговор пока явно не клеился, но свою задачу он выполнил. Диалог оттянул на себя ее внимание и дал ей возможность убедиться, что, как минимум, прямо сейчас ее никто не собирается убивать. Ее пульс начал хоть немного замедляться, поэтому мужчина предпринял вторую попытку осмотреть ее голову. С тем же сомнительным успехом, только теперь она все-таки отодвинулась и жестко потребовала:
- Не надо меня трогать!
- Это невозможно…
- Очень даже возможно. Просто держи свои руки при себе. Что может быть легче?
- Я имею ввиду, что нам придется провести здесь некоторое время. Ты должна мне рассказать, что случилось в Центре волков, чтобы я решил, что делать дальше. Но если я тебя не согрею, ты рискуешь или замерзнуть насмерть без движения, или подхватить пневмонию.
- Если вспомнить, что в Центре волков я оказалась твоими стараниями, твоя забота мне кажется лицемерной.
- Какая у тебя избирательная память, - прищурился Эдвин. – Может, ты еще что-нибудь вспомнишь?
Но Карина хладнокровно проигнорировала его намек на дважды спасенную ей жизнь, вместо благодарности заявив:
- Я вспомнила, что ты так и не сказал, зачем я тебе нужна. Уж явно не для того, чтобы обвинить меня в смерти моей группы в Вояджерсе. Тогда какие у тебя планы на меня?
Эдвин понял, что мирно договориться с девушкой у него пока не получится. Как ощетиненный ежик, она везде подставляла ему колючки, с какой бы стороны он ни пытался к ней подойти. Мягкое доверчивое брюшко было надежно скрыто под слоями шипастой брони. И пока он будет разводить дипломатию в попытке не напороться на иголки, эта упрямица успеет околеть от холода.
- В первом пункте моего плана тебя согреть. А дальше по ситуации. Но у меня длинный список, - многообещающе ответил мужчина и потянулся к Карине.
Она попыталась вновь от него отползти, но теперь он ей этого не позволил, ухватив за ворот куртки.
- Какая тонкая, - удивленно и недовольно оценил он ее любимую куртку. – Тебе никто никогда не говорил, что в зимнюю погоду надо надевать зимнюю одежду?
- Уж явно не тебе мне читать подобные нотации, - огрызнулась девушка, многозначительно покосившись на голый торс своего собеседника.
Эдвин лишь усмехнулся. Его пленница явно относилась к той категории людей, которые от страха неосознанно наглеют.
- Глупая, - мягко ответил он. – В отличие от тебя я не рискую замерзнуть насмерть. Где ты ранена? Насколько сильно замерзла?
Ответа ожидаемо не последовало. Не в силах больше себе в этом отказывать, оборотень притянул Карину вплотную к себе и прижал к своему горячему телу. Она была напряжена и скована, будто он обнимал восковую куклу. Но учитывая, как возбуждающе действовал на него ее дурманный запах и какие фривольные мысли рождались от близости ее тела, даже хорошо, что сейчас она старалась не шевелиться. У него больше времени утихомирить свой не вовремя встрепенувшийся… темперамент.
Но доподлинно поняв, насколько сильно она замерзла, его тревога сразу вытеснила все лишние мысли. Лицо и руки Карины оказались совсем ледяными и окоченевшими, но при этом она не дрожала. А значит, у нее уже не осталось сил, достаточных для срабатывания непроизвольного защитного механизма дрожи, который согрел бы ее тело за счет частого мелкого сокращения мышц. Выходит, она уже перешагнула за первую стадию общего переохлаждения.
Эдвин нехотя отстранился, чтобы окинуть свою подопечную пытливым взглядом. Ее бледное до синевы лицо опять было исцарапано, как и в первую их встречу. Длинные ресницы слиплись от слез и так и замерзли. На правом виске набух синяк. Растрепанные волосы смерзлись сосульками. Цвет губ отлично гармонировал с цветом глаз. Оборотень попытался прикинуть, сколько же надо было провести времени на морозе, чтобы успеть так окоченеть.
Его посетила неприятная догадка, и чтобы ее проверить, он расстегнул куртку девушки и удивленно заломил бровь, обнаружив под ней лишь тонкий топ кофейного цвета на невесомых бретельках. Эта миниатюрная маечка вызывающе обтягивала ее стройное тело и явно относилась к категории домашней одежды – показаться так на людях было бы не совсем прилично.
Но додумать эту мысль агент ФБР не успел.
Прода от 20.11.2018, 13:37
Только отличная реакция спасла его лицо от малоприятной встречи с увесистым булыжником. А Карина уже нашарила на полу следующий метательный снаряд.
