— Могу я поговорить с Вами наедине, ваше величество?
— О чем? — король Гарнет внимательно посмотрел на Ирина, но тот сделал беспристрастное лицо.
— Не могу сказать при всех, — уклончиво ответил Кондр.
— Ты ведь знаешь, что обращение простого воина может быть только к командиру.
— Помню, но я пока что не воин и не имею командира.
— Тогда ступай. Я отказываю тебе.
Следующая неделя выдалась нелегкой для воина Кондра Ирина. Несмотря на ежемесячные упражнения защитников королевства с оружием, ему было тяжело привыкать к жизни воина. Ежедневные упражнения и выполнение приказов командира лишали Кондра главного в жизни — вести расследования и думать головой. От однообразия действий накатывало уныние. День был занят, зато с наступлением вечера хотелось сбежать. Куда угодно, но подальше отсюда. Больше всего хотелось снова оказаться на Лагреле, встретиться с Листирией и Ведающим народа залленов. Откуда-то была уверенность в их помощи. Кондр все чаще возвращался к их разговору об его предполагаемом оживлении и полукровках. Спящая в них магия, недоступная нашим магам, не давала Ирину покоя. Он каждый вечер размышлял обо всем этом.
Общения с другими воинами у Кондра почти не было. Ирин больше слушал, чем говорил сам. Оказалось, что Шегральские воины ничего не знали об убийстве сотни в Данеше. Кондр не встретил ни одного прежнего воина. То ли все столичные отряды были расформированы из-за перехода части на сторону мятежников, то ли выполняли приказ в другом месте. Кондр хотел надеяться на второй вариант, хотя умом склонялся к первому. Прежними остались командиры сотней. Он видел того, чья сотня была убита в казарме. Тот тоже видел бывшего защитника королевства. Кондр еще не совсем разобрался с распределением новобранцев, но, кажется, он входил в сотню этого командира. Его звали Тогл Брол. Командиром он слыл строгим, но справедливым. Не терпел нарушения дисциплины, но и не карал жестоко, а при большой проблеме прощал воину провинность.
В начале второй недели тренировок Кондр не выдержал и решил самовольно отлучиться для встречи с Данролом. Ведшему расследование невыносимо пребывать в неведении относительно его продвижения. Ирин понимал, чем ему грозит уход даже с тренировок. Однако, сейчас желание возобладало над терпением. К тому же, Кондру было необходимо поделиться разговором с Листирией и своими соображениями. На корабле он не счел нужным этого делать.
Кондр вошел в кабинет Данрола без стука, как делал это много раз раньше.
— Ты?! Здесь? — ошарашенно произнес Зарн.
— Ты так удивлен, словно меня в тюрьму посадили, а я оттуда сбежал. Воины могут являться по вызову.
— Тебя никто не вызывал.
— Нет, но мне надо с тобой поговорить, — Кондр подошел к столу, за которым стоял Данрол.
— Ты хоть отпросился у командира?
— А ты как думаешь?
— Значит, нет. Может хоть что-то тебя переделать?
— Сомневаюсь.
— Ладно, твое дело и тело, кстати, тоже. Зачем пришел?
— Как продвигается расследование?
— Вот это уже не твое дело, — нахмурился Данрол.
— Мне хочется быть в курсе.
— Вчера с юга пришли неутешительные вести. Сгорело еще два поля.
— Райгена поймали?
— Ищем, — Данрол вздохнул. — Похоже, он покинул Шерданшар.
— Не думаю. Он может оказаться тем самым магом, губящим посевы, — Кондр прошелся по комнате. Как же приятно снова думать над тем, что действительно интересно.
— Он не маг, иначе бы маги увидели его способности.
— Не все способности видимы магами.
Зарн удивленно раскрыл глаза.
— Что ты имеешь ввиду?
— Помнишь девушку, что была со мной на Лагреле?
— Опаленную пожаром? Конечно, помню.
— Она вовсе не из-за этого закрывала лицо.
— Тогда почему? — Данрола одолело любопытство. — Ты меня обманул.
Кондр кивнул.
— Она является представительницей народа залленов.
— Заллены? Разве они не умерли?
— Я тоже так думал, но они живы. Девушка мне рассказала о полукровках — детях обычных людей и залленах. Полукровки обладают магией залленов, которую не могут распознать наши маги.
— Погоди, Кондр, — Данрол вышел из-за стола. — Ты считаешь Райгена полукровкой?
— Именно. Мы не знаем, кем была его мать.
— У залленов зеленые глаза. Будь она залленкой, Эгнош знал бы об этом.
— Нет, заллены принимают отвар, который меняет цвет глаз. Только он же сокращает жизнь.
— Что же ты раньше молчал об этом разговоре? — попенял Кондру Данрол.
— Я же не думал впасть в немилость и стать воином.
— На корабле мог бы поделиться.
— Прости, был зол на тебя из-за спешки.
— Ты что-то хотел сдеать? Я нарушил твои планы, — догадался Зарн.
Данрол недолюбливал Кондра, взявшегося неизвестно откуда и ставшего любимцем короля Гарнета. Ирин, конечно, не задирал носа и не лез во все дела разом, но полностью своим среди защитников королевства так и не стал. Чувствовалась в нем некая отчужденность и несоответствие занимаемой должности. Наверно, поэтому его величество все же остранил Ирина от службы и сделал простым воином. Никто не был против, но и не злорадствовал по этому поводу. Защитник королевства совершил несколько ошибок, но не заслуживал такого понижения.
— Теперь это не имеет никакого значения, — вздохнул Кондр. — Мне туда уже не вернуться.
— Можно привезти девушку сюда, — предложил Зарн.
— Мне нужна вовсе не она, а другой заллен, ее отец.
— Можно и его привезти, если его величество разрешит.
— Не стоит. Мне пора, — Кондр пошел к двери.
— Постой.
Ирин остановился.
— Мне жаль, что ты стал воином. Это не твое место.
— Ты то же говорил защитнику королевства, — напомнил Кондр, оборачиваясь.
— Мне тогда так казалось.
— Я и сам так считаю. Только кем же мне стоит быть?
Данрол пожал плечами.
К концу перерыва Кондр, естественно, опоздал. Воины теперь упражнялись в стрельбе из лука, которую Ирин не очень любил. Меткость была среди умений воина Кондра на последнем месте. Надежным оружием он считал меч.
Подходя к толпе ожидающих своей очереди воинов, Кондр увидел командира сотни Тогла Брола. Тот заметил его появление на площадке и поманил к себе. Ирин подошел.
— Ты отсутствовал или мне показалось?
— Я опоздал, командир, — прямо ответил Кондр.
— Мог бы сказать иначе.
— Всегда говорю правду.
— Даже когда стоит соврать ради спокойствия?
— Стараюсь. Именно ради спокойствия стоит говорить правду. С ложью всегда возникает множество проблем.
Тогл кашлянул. Он всегда кашлял во время неприятного разговора. Кондр уважал командира сотни. Сейчас он напоминал Ирину Сорано, снившегося ночами. Кажется, и по возрасту они были близки. Кондр искренне расстроился, что своими действиями вынуждает Брола быть строгим. Он не исправим. Всегда делает желаемое, не задумываясь о последствиях и окружающих его людях.
— Надеюсь, твоя отлучка не была напрасной.
— Сейчас невозможно судить об этом.
— Твое назначение воином, да еще простым, меня не радует, — Тогл снова кашлянул. — Однако, приказы его величества должны выполняться. Понимаешь меня, воин Кондр?
— Отлично понимаю, командир.
— Даже если нам совершенно не нравятся.
— Говорите прямо, командир.
— Таюр, — Брол обернулся к своему помощнику, оставшемуся смотреть на стрельбу. Тот подошел.
— Пятнадцать плетей воину Кондру за опоздание на занятие.
— Да, командир. Ступай за мной, воин Кондр.
За неделю осады Данеша погибло почти шесть сотен воинов. Еще столько же попало в плен. Захватившие столицу мятежники крепко держали город, осознавая, какая участь ждет их в случае неудачи. Король Гарнет не пощадит никого старше десяти лет. Лучше смерть в бою, чем в плену.
Король Гарнет бушевал, сменяя командиров. Никакие приказы и угрозы не помогали. Воины все чаще отступали ни с чем, при малейшей угрозе быть убитыми или оказаться в плену. Ходили слухи о жестоком обращении с пленными, о якобы казнимых десятками. Его величество тоже лютовал, но пока что ни один бежавший воин не был казнен. Король Гарнет отлично понимал ценность каждого воина. Однако, помощники сотников трудились не переставая над усердно отступающими воинами.
Среди отступающих оказался и воин Кондр Ирин. Сражался он мужественно, насчитав убитыми десятка полтора мятежников. После он увидел немолодого воина своей сотни, на которого наседало трое. Ирин поспешил на помощь и вместе они вышли победителями из неравной схватки. Отдышавшись несколько секунд, оба увидели бежавших на них воинов. Они отступали.
— Назад! — крикнул Кондр. — На Данеш!
— Они вышли с новыми силами из города! — крикнул в ответ один из отступающих.
— У нас тоже есть силы! За мной!
Кондр побежал вперед, но его подхватили следующие отступающие и понесли назад. Уставший за несколько часов боя, Ирин уже не мог сопротивляться.
На следующий день бежавшие стояли перед командиром сотни Тоглом Бролом. Он же хмуро оглядывал воинов. Его люди первый раз бежали назад.
— Ты тоже здесь, воин Кондр.
— Это недоразумение, — откликнулся немолодой воин, которого Ирин спас вчера. — Кондр звал в наступление, а потом нас смели.
— Так, понятно, — командир кашлянул. — Это правда, воин Кондр?
— Да, командир, — ответил Ирин.
— Все же вы все отступили.
— Не было никакой возможности вырваться, — ответил другой воин.
— Это почему же? Поле ведь большое. Всегда есть возможность уйти в сторону. Разве я не прав, воин Кондр?
— Правы, командир, — подтвердил Ирин. Он и сам не мог себе простить бегства. Он должен был продолжать сражаться. Внутри все горело от сожаления.
— Кондр дрался лучше нас всех, убитых им больше, — продолжал защиту спасенный воин.
— Это я и сам прекрасно видел, — сказал Брол.
— Тогда отпустите его, командир, — попросил тот же воин.
Тогл кашлянул.
— При других обстоятельствах я бы мог простить воина Кондра, но не сегодня. Командование походом взял на себя его величество. С командующим войсками Догнешем еще можно поспорить, но приказы его величества не обсуждаемы. Радуйтесь, что показавший спину мятежникам пока что не подвергается казни, — Тогл поднял вверх указательный палец. — Король Гарнет милосерден в отличие от его деда — Таригора Нар-Даша. Тот нещадно расправлялся с трусами, невзирая на прежние заслуги.
У Ирина вдруг заболела голова. Ему показалась знакомой произнесенная командиром фамилия. Где же он мог ее слышать? Боль усилилась. Кондр схватился за виски и пошатнулся.
— В чем дело? — спросил Тогл при виде его действий.
— Голова заболела, — Кондр опустил руки и встал прямо.
— Давно с тобой такое?
— Нет.
— Ранение?
— Нет, — не объяснять всего прямо сейча. — Уже прошла.
— Тогда не будем больше препираться. Время исполнять приказ его величества.
К счастью для провинившихся, заиграли трубы, означающие нападение мятежников.
— Ваше мужество покроет вчерашнее бегство, — объявил командир сотни.
Кондру не повезло в этом бою. Его окружили сразу шестеро. Никто не мог пробиться к Ирину. Он видел многих своих воинов, пытавшихся прийти на выручку, но кого-то оттесняли, кого-то убивали. Орудуя мечом во всех направлениях, он смог заколоть троих, получив два ранения в руку. Закрываясь щитом, Кондр наседал еще на двоих, но последний быстро зашел за спину и ткнул в поясницу. Кондр стал падать.
Кондр пришел в себя. Он слышал дыхание многих людей. Слышались стоны раненых, просьбы принести воды, перешептывания. Ирин находился либо в своем лагере, либо был плену. Мысль о пленении вызвала страх, которого не было во время схватки. Ирин вспомнил о трех полученных ранениях. Странно, но тело не болело. Кондр подвигался. Ни малейшего дискомфорта. Куда делись раны, одна из которых смертельна? Ирин точно помнил, как меч вошел в поясницу. Он должен быть если не мертв, то находится между жизнью и смертью, должен лежать в бреду, а не находится в ясном сознании. Следующая мысль заставила открыть глаза и резко сесть.
Кондр огляделся. Вокруг лежали и сидели воины. Не больше сорока-пятидесяти человек. Их окружала изгородь, по периметру которой стояла вооруженная охрана. Ирин насчитал пятнадцать человек. Стало ясно, что он находится в плену. На него изумленно смотрел ближайший охранник. Кондр поднялся на ноги.
— Вставать нельзя! — крикнул мятежник.
— Не могу же я так сидеть все время.
— Тогда ляг. Как ты вообще смог подняться?
— Сам не знаю.
— Я тебя проткнул практически насквозь. Бросил, а потом, когда пленных забирали, смотрю, а ты еще дышишь. Пришлось тащить сюда.
— Оставил бы нашим, — Кондр обрадовался словоохотливости мятежника.
— Нам запретили оставлять живых.
— Зачем вам пленные?
— Чтобы у вас меньше оставалось воинов.
— Их же надо поить, кормить. Запасы-то, наверно, заканчиваются.
— Рано радуешься, — огрызнулся охранник. — Мы еще с вами поборемся. Кормить же вас никто не собирается.
— Как это?! — удивился Кондр.
— Разве наши пленные сыты?
— Не знаю, — честно признался Ирин.
Пленных мятежников сразу увозили куда-то. Сопровождавшие их воины не возвращались назад. Об их судьбе ничего не было известно.
— То-то же.
— Что же нам делать? Умирать с голоду?
— Смерть придет уже завтра.
— Завтра?
— Желающие могут перейти к нам. Остальных ждет плаха.
Кондр вознегодовал.
— Какое право вы имеете казнить воинов? Одумайтесь и повинитесь!
— Повиниться? Тогда нас всех казят. Или ты не знаешь последнего закона своего короля?
— Он и твой король тоже! — Кондр пылал гневом вовсе не из-за близкой смерти. Гибнут обученные люди, лучшие воины королевства. Враги достигли своей цели — одиночные бунты переходят в гражданскую войну.
— Он был моим, пока кормил мою семью. Теперь же нет больше короля Гарнета. Зерно больше не принадлежит богатым.
— Через пару месяцев и эти запасы иссякнут. Что тогда?
— Ну, еще есть Ассасуар. Они ведь поделятся? Сестра не захочет потерять брата, — охранник осклабился.
Кондр понял бесполезность продолжения разговора и отвернулся. Охранник рассуждал слишком просто: закончится зерно, пойдем в соседнее королевство грабить. Только ведь и тамошним жителям зерно нужно. Делится вряд ли кто-то захочет. На что намекал охранник, говоря о брате с сестрой? Ирин похолодел от пришедшей догадки. Мятежники намерены захватить короля Гарнета и обменять на урожай Ассасуара. По доходившим до Шерданшара слухам он в соседнем королевстве небывало большой. Необходимо любой ценой завтра сохранить жизнь. Даже если придется стать палачом всем этим пленным. Ирин чувствовал, что только он сможет остановить разрушение обоих королевст. Жертв не избежать.
Оглядывая пленников, Кондр увидел знакомое лицо. Молодой человек сидел у противоположной стороны изгороди, обхватив колени руками и глядя прямо на Ирина. Совсем недавно они виделись. Где же? Ах, да, на Лагреле. Молодого человека отправляли в изгнание. Теперь он воин и пленный, ожидающий казни. Кажется, его зовут Шол.
Кондр направился к Шолу. Тот поднялся и получил окрик от охранника.
— Давайте сядем, — предложил Кондр, подходя к молодому человеку.
Они оба прислонились к изгороди и вытянули ноги.
— Разговор с мятежником ничего не дал? — спросил Шол.
— Абсолютно. Они задумали немыслимое.
— Что же?
Кондр ответил.
— Войска его величества находятся в силе. Они сумеют защитить короля Гарнета, — Шол говорил с полной уверенностью в победе королевских войск.
— Только нам об этом уже не узнать.
— Знаю. Когда нас казнят?
— О чем? — король Гарнет внимательно посмотрел на Ирина, но тот сделал беспристрастное лицо.
— Не могу сказать при всех, — уклончиво ответил Кондр.
— Ты ведь знаешь, что обращение простого воина может быть только к командиру.
— Помню, но я пока что не воин и не имею командира.
— Тогда ступай. Я отказываю тебе.
Следующая неделя выдалась нелегкой для воина Кондра Ирина. Несмотря на ежемесячные упражнения защитников королевства с оружием, ему было тяжело привыкать к жизни воина. Ежедневные упражнения и выполнение приказов командира лишали Кондра главного в жизни — вести расследования и думать головой. От однообразия действий накатывало уныние. День был занят, зато с наступлением вечера хотелось сбежать. Куда угодно, но подальше отсюда. Больше всего хотелось снова оказаться на Лагреле, встретиться с Листирией и Ведающим народа залленов. Откуда-то была уверенность в их помощи. Кондр все чаще возвращался к их разговору об его предполагаемом оживлении и полукровках. Спящая в них магия, недоступная нашим магам, не давала Ирину покоя. Он каждый вечер размышлял обо всем этом.
Общения с другими воинами у Кондра почти не было. Ирин больше слушал, чем говорил сам. Оказалось, что Шегральские воины ничего не знали об убийстве сотни в Данеше. Кондр не встретил ни одного прежнего воина. То ли все столичные отряды были расформированы из-за перехода части на сторону мятежников, то ли выполняли приказ в другом месте. Кондр хотел надеяться на второй вариант, хотя умом склонялся к первому. Прежними остались командиры сотней. Он видел того, чья сотня была убита в казарме. Тот тоже видел бывшего защитника королевства. Кондр еще не совсем разобрался с распределением новобранцев, но, кажется, он входил в сотню этого командира. Его звали Тогл Брол. Командиром он слыл строгим, но справедливым. Не терпел нарушения дисциплины, но и не карал жестоко, а при большой проблеме прощал воину провинность.
В начале второй недели тренировок Кондр не выдержал и решил самовольно отлучиться для встречи с Данролом. Ведшему расследование невыносимо пребывать в неведении относительно его продвижения. Ирин понимал, чем ему грозит уход даже с тренировок. Однако, сейчас желание возобладало над терпением. К тому же, Кондру было необходимо поделиться разговором с Листирией и своими соображениями. На корабле он не счел нужным этого делать.
Кондр вошел в кабинет Данрола без стука, как делал это много раз раньше.
— Ты?! Здесь? — ошарашенно произнес Зарн.
— Ты так удивлен, словно меня в тюрьму посадили, а я оттуда сбежал. Воины могут являться по вызову.
— Тебя никто не вызывал.
— Нет, но мне надо с тобой поговорить, — Кондр подошел к столу, за которым стоял Данрол.
— Ты хоть отпросился у командира?
— А ты как думаешь?
— Значит, нет. Может хоть что-то тебя переделать?
— Сомневаюсь.
— Ладно, твое дело и тело, кстати, тоже. Зачем пришел?
— Как продвигается расследование?
— Вот это уже не твое дело, — нахмурился Данрол.
— Мне хочется быть в курсе.
— Вчера с юга пришли неутешительные вести. Сгорело еще два поля.
— Райгена поймали?
— Ищем, — Данрол вздохнул. — Похоже, он покинул Шерданшар.
— Не думаю. Он может оказаться тем самым магом, губящим посевы, — Кондр прошелся по комнате. Как же приятно снова думать над тем, что действительно интересно.
— Он не маг, иначе бы маги увидели его способности.
— Не все способности видимы магами.
Зарн удивленно раскрыл глаза.
— Что ты имеешь ввиду?
— Помнишь девушку, что была со мной на Лагреле?
— Опаленную пожаром? Конечно, помню.
— Она вовсе не из-за этого закрывала лицо.
— Тогда почему? — Данрола одолело любопытство. — Ты меня обманул.
Кондр кивнул.
— Она является представительницей народа залленов.
— Заллены? Разве они не умерли?
— Я тоже так думал, но они живы. Девушка мне рассказала о полукровках — детях обычных людей и залленах. Полукровки обладают магией залленов, которую не могут распознать наши маги.
— Погоди, Кондр, — Данрол вышел из-за стола. — Ты считаешь Райгена полукровкой?
— Именно. Мы не знаем, кем была его мать.
— У залленов зеленые глаза. Будь она залленкой, Эгнош знал бы об этом.
— Нет, заллены принимают отвар, который меняет цвет глаз. Только он же сокращает жизнь.
— Что же ты раньше молчал об этом разговоре? — попенял Кондру Данрол.
— Я же не думал впасть в немилость и стать воином.
— На корабле мог бы поделиться.
— Прости, был зол на тебя из-за спешки.
— Ты что-то хотел сдеать? Я нарушил твои планы, — догадался Зарн.
Данрол недолюбливал Кондра, взявшегося неизвестно откуда и ставшего любимцем короля Гарнета. Ирин, конечно, не задирал носа и не лез во все дела разом, но полностью своим среди защитников королевства так и не стал. Чувствовалась в нем некая отчужденность и несоответствие занимаемой должности. Наверно, поэтому его величество все же остранил Ирина от службы и сделал простым воином. Никто не был против, но и не злорадствовал по этому поводу. Защитник королевства совершил несколько ошибок, но не заслуживал такого понижения.
— Теперь это не имеет никакого значения, — вздохнул Кондр. — Мне туда уже не вернуться.
— Можно привезти девушку сюда, — предложил Зарн.
— Мне нужна вовсе не она, а другой заллен, ее отец.
— Можно и его привезти, если его величество разрешит.
— Не стоит. Мне пора, — Кондр пошел к двери.
— Постой.
Ирин остановился.
— Мне жаль, что ты стал воином. Это не твое место.
— Ты то же говорил защитнику королевства, — напомнил Кондр, оборачиваясь.
— Мне тогда так казалось.
— Я и сам так считаю. Только кем же мне стоит быть?
Данрол пожал плечами.
К концу перерыва Кондр, естественно, опоздал. Воины теперь упражнялись в стрельбе из лука, которую Ирин не очень любил. Меткость была среди умений воина Кондра на последнем месте. Надежным оружием он считал меч.
Подходя к толпе ожидающих своей очереди воинов, Кондр увидел командира сотни Тогла Брола. Тот заметил его появление на площадке и поманил к себе. Ирин подошел.
— Ты отсутствовал или мне показалось?
— Я опоздал, командир, — прямо ответил Кондр.
— Мог бы сказать иначе.
— Всегда говорю правду.
— Даже когда стоит соврать ради спокойствия?
— Стараюсь. Именно ради спокойствия стоит говорить правду. С ложью всегда возникает множество проблем.
Тогл кашлянул. Он всегда кашлял во время неприятного разговора. Кондр уважал командира сотни. Сейчас он напоминал Ирину Сорано, снившегося ночами. Кажется, и по возрасту они были близки. Кондр искренне расстроился, что своими действиями вынуждает Брола быть строгим. Он не исправим. Всегда делает желаемое, не задумываясь о последствиях и окружающих его людях.
— Надеюсь, твоя отлучка не была напрасной.
— Сейчас невозможно судить об этом.
— Твое назначение воином, да еще простым, меня не радует, — Тогл снова кашлянул. — Однако, приказы его величества должны выполняться. Понимаешь меня, воин Кондр?
— Отлично понимаю, командир.
— Даже если нам совершенно не нравятся.
— Говорите прямо, командир.
— Таюр, — Брол обернулся к своему помощнику, оставшемуся смотреть на стрельбу. Тот подошел.
— Пятнадцать плетей воину Кондру за опоздание на занятие.
— Да, командир. Ступай за мной, воин Кондр.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
За неделю осады Данеша погибло почти шесть сотен воинов. Еще столько же попало в плен. Захватившие столицу мятежники крепко держали город, осознавая, какая участь ждет их в случае неудачи. Король Гарнет не пощадит никого старше десяти лет. Лучше смерть в бою, чем в плену.
Король Гарнет бушевал, сменяя командиров. Никакие приказы и угрозы не помогали. Воины все чаще отступали ни с чем, при малейшей угрозе быть убитыми или оказаться в плену. Ходили слухи о жестоком обращении с пленными, о якобы казнимых десятками. Его величество тоже лютовал, но пока что ни один бежавший воин не был казнен. Король Гарнет отлично понимал ценность каждого воина. Однако, помощники сотников трудились не переставая над усердно отступающими воинами.
Среди отступающих оказался и воин Кондр Ирин. Сражался он мужественно, насчитав убитыми десятка полтора мятежников. После он увидел немолодого воина своей сотни, на которого наседало трое. Ирин поспешил на помощь и вместе они вышли победителями из неравной схватки. Отдышавшись несколько секунд, оба увидели бежавших на них воинов. Они отступали.
— Назад! — крикнул Кондр. — На Данеш!
— Они вышли с новыми силами из города! — крикнул в ответ один из отступающих.
— У нас тоже есть силы! За мной!
Кондр побежал вперед, но его подхватили следующие отступающие и понесли назад. Уставший за несколько часов боя, Ирин уже не мог сопротивляться.
На следующий день бежавшие стояли перед командиром сотни Тоглом Бролом. Он же хмуро оглядывал воинов. Его люди первый раз бежали назад.
— Ты тоже здесь, воин Кондр.
— Это недоразумение, — откликнулся немолодой воин, которого Ирин спас вчера. — Кондр звал в наступление, а потом нас смели.
— Так, понятно, — командир кашлянул. — Это правда, воин Кондр?
— Да, командир, — ответил Ирин.
— Все же вы все отступили.
— Не было никакой возможности вырваться, — ответил другой воин.
— Это почему же? Поле ведь большое. Всегда есть возможность уйти в сторону. Разве я не прав, воин Кондр?
— Правы, командир, — подтвердил Ирин. Он и сам не мог себе простить бегства. Он должен был продолжать сражаться. Внутри все горело от сожаления.
— Кондр дрался лучше нас всех, убитых им больше, — продолжал защиту спасенный воин.
— Это я и сам прекрасно видел, — сказал Брол.
— Тогда отпустите его, командир, — попросил тот же воин.
Тогл кашлянул.
— При других обстоятельствах я бы мог простить воина Кондра, но не сегодня. Командование походом взял на себя его величество. С командующим войсками Догнешем еще можно поспорить, но приказы его величества не обсуждаемы. Радуйтесь, что показавший спину мятежникам пока что не подвергается казни, — Тогл поднял вверх указательный палец. — Король Гарнет милосерден в отличие от его деда — Таригора Нар-Даша. Тот нещадно расправлялся с трусами, невзирая на прежние заслуги.
У Ирина вдруг заболела голова. Ему показалась знакомой произнесенная командиром фамилия. Где же он мог ее слышать? Боль усилилась. Кондр схватился за виски и пошатнулся.
— В чем дело? — спросил Тогл при виде его действий.
— Голова заболела, — Кондр опустил руки и встал прямо.
— Давно с тобой такое?
— Нет.
— Ранение?
— Нет, — не объяснять всего прямо сейча. — Уже прошла.
— Тогда не будем больше препираться. Время исполнять приказ его величества.
К счастью для провинившихся, заиграли трубы, означающие нападение мятежников.
— Ваше мужество покроет вчерашнее бегство, — объявил командир сотни.
Кондру не повезло в этом бою. Его окружили сразу шестеро. Никто не мог пробиться к Ирину. Он видел многих своих воинов, пытавшихся прийти на выручку, но кого-то оттесняли, кого-то убивали. Орудуя мечом во всех направлениях, он смог заколоть троих, получив два ранения в руку. Закрываясь щитом, Кондр наседал еще на двоих, но последний быстро зашел за спину и ткнул в поясницу. Кондр стал падать.
Кондр пришел в себя. Он слышал дыхание многих людей. Слышались стоны раненых, просьбы принести воды, перешептывания. Ирин находился либо в своем лагере, либо был плену. Мысль о пленении вызвала страх, которого не было во время схватки. Ирин вспомнил о трех полученных ранениях. Странно, но тело не болело. Кондр подвигался. Ни малейшего дискомфорта. Куда делись раны, одна из которых смертельна? Ирин точно помнил, как меч вошел в поясницу. Он должен быть если не мертв, то находится между жизнью и смертью, должен лежать в бреду, а не находится в ясном сознании. Следующая мысль заставила открыть глаза и резко сесть.
Кондр огляделся. Вокруг лежали и сидели воины. Не больше сорока-пятидесяти человек. Их окружала изгородь, по периметру которой стояла вооруженная охрана. Ирин насчитал пятнадцать человек. Стало ясно, что он находится в плену. На него изумленно смотрел ближайший охранник. Кондр поднялся на ноги.
— Вставать нельзя! — крикнул мятежник.
— Не могу же я так сидеть все время.
— Тогда ляг. Как ты вообще смог подняться?
— Сам не знаю.
— Я тебя проткнул практически насквозь. Бросил, а потом, когда пленных забирали, смотрю, а ты еще дышишь. Пришлось тащить сюда.
— Оставил бы нашим, — Кондр обрадовался словоохотливости мятежника.
— Нам запретили оставлять живых.
— Зачем вам пленные?
— Чтобы у вас меньше оставалось воинов.
— Их же надо поить, кормить. Запасы-то, наверно, заканчиваются.
— Рано радуешься, — огрызнулся охранник. — Мы еще с вами поборемся. Кормить же вас никто не собирается.
— Как это?! — удивился Кондр.
— Разве наши пленные сыты?
— Не знаю, — честно признался Ирин.
Пленных мятежников сразу увозили куда-то. Сопровождавшие их воины не возвращались назад. Об их судьбе ничего не было известно.
— То-то же.
— Что же нам делать? Умирать с голоду?
— Смерть придет уже завтра.
— Завтра?
— Желающие могут перейти к нам. Остальных ждет плаха.
Кондр вознегодовал.
— Какое право вы имеете казнить воинов? Одумайтесь и повинитесь!
— Повиниться? Тогда нас всех казят. Или ты не знаешь последнего закона своего короля?
— Он и твой король тоже! — Кондр пылал гневом вовсе не из-за близкой смерти. Гибнут обученные люди, лучшие воины королевства. Враги достигли своей цели — одиночные бунты переходят в гражданскую войну.
— Он был моим, пока кормил мою семью. Теперь же нет больше короля Гарнета. Зерно больше не принадлежит богатым.
— Через пару месяцев и эти запасы иссякнут. Что тогда?
— Ну, еще есть Ассасуар. Они ведь поделятся? Сестра не захочет потерять брата, — охранник осклабился.
Кондр понял бесполезность продолжения разговора и отвернулся. Охранник рассуждал слишком просто: закончится зерно, пойдем в соседнее королевство грабить. Только ведь и тамошним жителям зерно нужно. Делится вряд ли кто-то захочет. На что намекал охранник, говоря о брате с сестрой? Ирин похолодел от пришедшей догадки. Мятежники намерены захватить короля Гарнета и обменять на урожай Ассасуара. По доходившим до Шерданшара слухам он в соседнем королевстве небывало большой. Необходимо любой ценой завтра сохранить жизнь. Даже если придется стать палачом всем этим пленным. Ирин чувствовал, что только он сможет остановить разрушение обоих королевст. Жертв не избежать.
Оглядывая пленников, Кондр увидел знакомое лицо. Молодой человек сидел у противоположной стороны изгороди, обхватив колени руками и глядя прямо на Ирина. Совсем недавно они виделись. Где же? Ах, да, на Лагреле. Молодого человека отправляли в изгнание. Теперь он воин и пленный, ожидающий казни. Кажется, его зовут Шол.
Кондр направился к Шолу. Тот поднялся и получил окрик от охранника.
— Давайте сядем, — предложил Кондр, подходя к молодому человеку.
Они оба прислонились к изгороди и вытянули ноги.
— Разговор с мятежником ничего не дал? — спросил Шол.
— Абсолютно. Они задумали немыслимое.
— Что же?
Кондр ответил.
— Войска его величества находятся в силе. Они сумеют защитить короля Гарнета, — Шол говорил с полной уверенностью в победе королевских войск.
— Только нам об этом уже не узнать.
— Знаю. Когда нас казнят?
