Как бы странно это не казалось, он производит впечатление надежного человека. Когда мы проезжаем указатель, нас окружает тишина. Она давит на плечи тяжелым грузом. Не слышно даже пения птиц. Ни топота копыт, ни отголосков разговоров. Ничего из того, к чему я так привыкла в Васильке.
Я тяжело сглатываю, когда мы минуем первые приземистые дома. Ставни заколочены, клумбы выглядят заброшенными. В некоторых домах двери распахнуты настежь, словно хозяева ждут гостей. Но вряд ли внутри кто-то еще жив. Я на мгновение поднимаю глаза к небу.
- О, великая Гея, дай мне сил пройти это испытание.
- Да, силы нам точно не помешают.
Я оборачиваюсь к Кевину и перевожу взгляд туда, куда указывает его палец. К горлу подступает тошнота, а мир вдруг переворачивается с ног на голову. В паре домов от нас прямо на дорожке лежит человек. Точнее то, что от него осталось. Я могу представить, как он плелся за помощью из последних сил и упал лицом прямо в камень. Одежда его потрепана, руки обтянуты кожей, что обнажает черные вздутые вены. Я даже не хочу знать, что случилось с местным лекарем и почему никто не пытался им помочь.
Я стараюсь отогнать навязчивые мысли о том, что в столице нам никто не сможет помочь. Ведь если то, что мы сейчас видим реально, то это значит только одно. Они не знают, с чем столкнулись, и как с этим бороться. Как помочь умирающим людям и спасти тех, кто еще жив.
Мы проезжаем одного умершего за другим. Чем глубже лошади уходят в деревню, тем больше трупов мы встречаем. Я стараюсь не опускать глаза вниз, чувствуя, как душат слезы. Мне хочется броситься прочь из Славицы и забыть все, что здесь происходит.
Но я не могу.
Приходится следовать за Кевином и надеяться, что скоро кошмар закончится. Но я не знала, что это лишь начало.
Чей-то пронзительный вопль разрезает тишину деревни. Я вздрагиваю, пискнув от страха. Кевин внимательно оглядывается по сторонам и крепче сжимает рукоять клинка. О, боги природы, пусть нам не придется драться с обреченными жителями деревни! Но за криком не следует ничего. Тишина вновь заполняет собой все пространство. Я надеюсь, что это случайность, но затем перевожу взгляд вправо.
И чувствую, как волосы на затылке поднимаются от страха. Из-за домов медленно выходят люди. Те, кто еще остался в живых, но кого уже поразила хворь. Кто-то идет на двоих ногах, кто-то ползет по земле, не в силах подняться. Один мужчина падает, и остальные проходят по нему, втаптывая в грязь. Я пытаюсь выдавить из себя хоть слово, но не могу. Язык словно прилип к небу. Дыхание перехватывает, а сердце вдруг останавливается на секунду, будто не знает, что ему делать.
- Ке…вин.
Молодой человек оборачивается, еще не заметив беды. Его брови сходятся на переносице, а затем взгляд обращается туда, куда направлен мой.
- Твою мать! – ругается Кевин, а я даже не обращаю на это внимания, слишком испуганная происходящим. – Ада, скачи вперед так быстро, как только можешь. И не оборачивайся.
Я тяжело сглатываю и киваю. Мне требуется несколько долгих секунд, чтобы осознать его слова. Но у нас нет столько времени. Жители деревни неумолимо приближаются, протягивая к нам свои крючковатые пальцы. Они стонут и плачут, едва раскрывают рот от слабости и просят о помощи. Это вводит меня в ступор. Я борюсь с желанием помочь им всем. Но знаю, что не могу.
- Ада, черт возьми, очнись! – я перевожу растерянный взгляд на Кевина, а он снова ругается. Протягивает руку и шлепает мою лошадь по боку. – Пошла!
Мне остается лишь крепче сжать поводья в руках, потому что лошади и сами рады сбежать из этого жуткого места. Я слышу, как Кевин вытаскивает меч из ножен, но не оборачиваюсь. Просто смотрю вперед, на дорогу, по которой на полном ходу скачет конь. Я наклоняюсь, обхватываю его за шею и прикрываю глаза.
Мне страшно. Действительно страшно. К такому бабушка Аделина меня не готовила. И я не хочу разбираться со всем этим. Хочу домой. К Мирри, его пушистым друзьям, к Ираде и своим скучным рутинным обязанностям. Хочу варить снадобья и жить в лесу в полном одиночестве. И чтобы все было, как раньше.
- Ада…
Я открываю глаза, когда конь подо мной замедляет бег. Пейзаж вокруг меняется. Мы снова на широкой дороге, среди зеленой равнины. Я срываю с себя платок и оглядываюсь назад. Обреченные на смерть жители Славицы остались позади. Не знаю, насколько далеко мы отъехали, но здесь уже дышится легче. Я прикладываю руку к груди и обращаю взгляд на Кевина. Его лицо бледное, а рука все еще стискивает рукоять меча. Сегодня он открылся мне с новой стороны. И не уверена, что таким Кевин нравится мне больше, чем смешным и саркастичным.
- Ты в порядке? – взгляд молодого человека бегло проходит по мне с ног до головы.
Я качаю головой, не в силах сказать и слова. Меня все еще переполняет страх, жалость и чувство обреченности. С этим не так-то просто справиться. Особенно, когда за всю свою жизнь ты никогда не испытывал таких ярких эмоций. Кевин подъезжает ближе и крепко сжимает мою холодную ладонь. Только сейчас я понимаю, что замерзла, хотя день выдался очень теплым.
- Все хорошо, мы можем постоять здесь, пока ты не придешь в себя.
- Нет, поехали, - выдавливаю я из себя. – У нас нет столько времени.
Кевин улыбается.
- Что ж, теперь действительно много приключений для одного дня.
Я вымученно улыбаюсь и веду свою лошадь вслед за молодым человеком.
- Кажется, я больше никогда не усну.
Солнечный город даже на подходе выглядит внушительно. Чем ближе мы подъезжаем к главным воротам, тем больше деталей открывается моему взору. Столица окружена высокой стеной из белого камня. Даже отсюда я вижу, как по ней ходят маленькие человечки, гвардейцы с оружием в руках.
- Говорят, что столица построена на самой высокой горе Гелиоса, - рассказывает Кевин, довольный наличием слушателей. – Так Вионти наглядно показывают, кому поклоняются. А дворец стоит на ее вершине, и когда солнце поднимается, то словно бы касается шпилей дома посланников бога. Солнечный город самое светлое и волшебное место во всем королевстве. – А потом взгляд Кевина мрачнеет. – Не считая Низовья.
Я совершенно ничего не знаю о столице Гелиоса. Она никогда меня не интересовала, все истории от бабушки я пропускала мимо ушей. Ведь моя жизнь должна была пройти в Васильке. Зачем тогда знать что-то о Вионти, которых ты презираешь? Так что теперь я слушаю рассказ Кевина со всей внимательностью. Стараюсь запомнить каждую деталь, словно это как-то поможет мне справиться с темной хворью.
- Что такое Низовье?
Кевин кидает на меня подозрительный взгляд.
- Ты правда ничего не знаешь? Это же самые распространенные вещи! Их даже дети знают наизусть. Все мечтают когда-нибудь попасть в Солнечный город.
- А я не мечтала.
Молодой человек тяжело вздыхает и принимается рассказывать.
- Низовье – это неблагополучные районы столицы. Пусть Вионти и поддерживают ослепительный образ и умалчивают о настоящем положении в своем городе, Низовье наглядно говорит о том, что и здесь не все гладко. В этих районах живут бедняки, торговцы и приезжие. А еще разбойники. На черном рынке Низовья можно купить все, что душе угодно. Но я бы на твоем месте туда не совался.
- Судя по названию, Низовье находится у подножия горы, да?
- Именно, - одобрительно кивает Кевин. – Чем выше к дворцу, тем чище становятся улицы, богаче дома и дороже украшения. Ты и сама увидишь.
С каждой секундой мы становимся все ближе к этому сверкающему в лучах солнца городу. Уже отсюда я могу различить богатые дома аристократии на вершине горы. Солнечные блики отражаются от больших окон и заливают своим светом все пространство. Пожалуй, если не входить в столицу, то действительно можно решить, что это город из сказок. Волшебный, чистый и богатый. Чем быстрее идут лошади, тем сильнее сжимается мое сердце в груди. Я никогда не была в Солнечном городе. Что же ждет меня внутри? Сознание рисует яркие картинки: доброжелательные стражники маршируют по чистым ухоженным улочкам и охраняют покой горожан. Люди приветливы и счастливы жить под правлением древней династии.
Но на деле все совсем не так.
И я убеждаюсь в этом еще с самого подъезда к столице. Стражники при нашем появлении настораживаются и крепче сжимают оружие. Я кидаю взволнованный взгляд на Кевина.
- Так и должно быть?
- Нет. Скорее всего они уже знают о случившемся в Славице. А мы как раз оттуда. – Он кидает на меня мимолетный взгляд. – Не бойся. Они просто должны убедиться, что мы не заражены.
- Но…
- Я знаю, Ада. А вот им знать не обязательно.
Я киваю и сжимаю губы, чтобы не вымолвить ни одного лишнего слова. Предоставляю Кевину возможность решить все самому. Да и не в моем положении раскрывать рот. Если стражники поймут, что я Зеленая ведьма, то у нас будут проблемы хуже, чем темная хворь.
Мы медленно подъезжаем к воротам и останавливаемся перед стражниками, которые скрещивают оружие и не дают проехать дальше. Их мрачные взгляды осматривают нас с ног до головы, и мне стоит больших усилий не вздрогнуть. Один из стражников сводит брови на переносице и смотрит на меня непозволительно долго.
- Кто вы и зачем пожаловали? – хриплый голос старшего стражника заставляет меня отвлечься.
Латы не скрывают его морщинистого лица и шрама, который пересекает щеку. Рыжие пышные усы закрывают губы и кажется, что с нами разговаривает какое-то привидение. Видно, я слишком явно разглядываю мужчину, потому что он кидает на меня раздраженный взгляд.
- А что, в Солнечный город уже и простым путникам нельзя въехать? – непринужденно спрашивает Кевин. – Мы всего лишь хотим посетить несколько книжных лавок. Говорят, что в столице можно найти все, что угодно.
Теперь стражник хмуро вглядывается в молодого человека рядом со мной. Я искоса наблюдаю за Кевином и удивляюсь, как он может сохранять спокойствие в такой ситуации.
- И, конечно же, посетить храм Гелиоса, чтобы принести нашему богу дары.
Я едва не фыркаю, когда с губ Кевина так легко срывается эта фраза. И лишь в последний момент до меня доходит, что это всего лишь отвлечение внимания. Нужно быть умней, Аделина. Иначе в следующий раз ты можешь нарваться на неприятности. Старший стражник сразу расслабляется и кивает своему напарнику.
- Нам нужно проверить, что вы не подхватили заразу, пока ехали через Славицу. – Мужчина подходит к Кевину и вынуждает того вытянуть руку. – Насколько там все плохо?
Вопрос звучит так искренне, что мой спутник на мгновение впадает в ступор. Кажется, он не ожидал, что стражников столицы интересует подобное. И потому Кевин тяжело вздыхает и честно отвечает:
- Ужасно. Скоро в Славице вряд ли останется хоть один живой человек.
Младший стражник жестко обхватывает мое запястье и подворачивает рубашку до локтя. Внимательно осматривает мою бледную кожу и кивает.
- Наклонись, - грубо приказывает молодой мужчина, и я подчиняюсь.
Он пальцами раздвигает веки, внимательно вглядываясь в мои глаза. А я едва сдерживаюсь, чтобы не сказать ему, какой он идиот. Если бы мы только что заразились, они бы ни за что об этом не узнали. Стражник вновь кивает и оставляет меня в покое, возвращаясь на свое место.
- Что ж, вам повезло, - изрекает старший стражник. – Следов заражения нет, так что можете проехать.
Мужчины отходят с дороги, освобождая нам путь в сверкающую столицу королевства. Кевин в ответ коротко кивает и пришпоривает коня. Мне же остается лишь следовать за ним, желая, как можно скорее сбежать от неприятного внимания младшего стражника. Тело напряжено до предела, пальцы так крепко сжимают поводья, будто пытаются выместить на них свой страх. Я ожидаю подвоха, удара в спину или еще какой неприятности. Но мы спокойно продвигаемся вперед, удаляясь от Славицы, недавно пережитого ужаса и стражников.
Город не расположен сразу за воротами. Нам приходится проехать через подлесок, после которого неровности под ногами лошадей превращаются в вымощенную камнем широкую дорогу. Проезжаем еще одни ворота, но уже без приключений. Эти скорее декоративные, служащие для восторженных вздохов путешественников. Я оглядываюсь, но не нахожу ни одного мужчину в латах. Лишь высокие стены города, выложенные из белоснежного камня, сверкающего в солнечном свете. Интересно, что за материал использовали при постройке? И как спустя время он может оставаться таким белым?
Но эти вопросы вылетают из головы, стоит лишь завидеть высокие шпили дворца и лабиринты светлых улиц. Дорога сужается, по ее краям появляются небольшие постройки, которые выглядят куда интересней домиков Василька. Привычный городу гомон множества голосов и цокота копыт заставляет меня лишь сильней сжать поводья лошади. Грудь сдавливает от незнакомого страха, а дыхание вырывается рваными клочками.
Я никогда не была в городе и даже не представляла, что здесь может быть столько… людей.
Кевин довольно скоро сворачивает с главной улицы во двор постоялого двора. Мы оказываемся под деревянным навесом, где располагаются стойла. В некоторых уже стоят лошади, которые лениво отщипывают от стога сена и машут хвостом, отгоняя надоедливых мух. Почему-то здесь мне становится намного спокойней. Запах мускуса и свежего сена приносят умиротворение. Я чувствую связь со всеми животными разом. И их равнодушие к происходящему позволяет утихомирить собственный страх.
Кевин платит мальчику за содержание и корм для наших лошадей, а затем быстро выходит из конюшни на улицу. Я стараюсь не отставать и невольно цепляюсь за локоть спутника, прижимаясь к нему слишком близко.
- Ты чего? – спрашивает молодой человек, но не отстраняется.
Наверное, заметил мои глаза, полные страха. Я слишком быстро верчу головой из стороны в сторону, не решаясь, на что стоит смотреть: на красивые строения и архитектуру столицы или людей, которых здесь слишком много. Намного больше, чем в Васильке.
- Прости, - шепчу я, но сжимаю его руку лишь крепче. – Я просто…
- Боишься? – на лице Кевина расцветает довольная улыбка. – Первый раз вижу такую трусливую ведьму.
- Я не трусливая! Я просто…
- Не переживай, - рука молодого человека сжимает мою ладонь. – Я понимаю. Мне даже приятно почувствовать себя рыцарем. Держись за меня, если нужно, но тебе все равно придется справиться со своим страхом.
Я киваю и продолжаю молча переставлять ноги. Не знаю, почему мне становится так страшно. Ведь все эти люди даже не смотрят в нашу сторону. Просто спешат по своим делам. Кто-то несет в руках плетенные корзинки с продуктами. Возможно, продумывая в голове план грандиозного обеда на всю семью. Мужчины у бара громко смеются и рассказывают друг другу свежие сплетни.
Мы неспешно продвигаемся вперед по мощенной улочке. Постепенно блеклые и неприглядные дома сменяются светлыми и отреставрированными. Мы поднимаемся по длинной лестнице, и я на мгновение оборачиваюсь назад, чтобы сравнить вид. Передо мной раскрывается Низовье во всей красе. То, что мы видели, лишь вершина айсберга. Красивая оболочка для приезжих. За домами у дороги скрывается настоящий бедный район. Одноэтажные хибары, дырявые крыши. Темные переулки, полуголые дети, потрепанные жизнью и временем. Я прикрываю рот рукой, силясь сдержать подступающую к горлу тошноту.
Я тяжело сглатываю, когда мы минуем первые приземистые дома. Ставни заколочены, клумбы выглядят заброшенными. В некоторых домах двери распахнуты настежь, словно хозяева ждут гостей. Но вряд ли внутри кто-то еще жив. Я на мгновение поднимаю глаза к небу.
- О, великая Гея, дай мне сил пройти это испытание.
- Да, силы нам точно не помешают.
Я оборачиваюсь к Кевину и перевожу взгляд туда, куда указывает его палец. К горлу подступает тошнота, а мир вдруг переворачивается с ног на голову. В паре домов от нас прямо на дорожке лежит человек. Точнее то, что от него осталось. Я могу представить, как он плелся за помощью из последних сил и упал лицом прямо в камень. Одежда его потрепана, руки обтянуты кожей, что обнажает черные вздутые вены. Я даже не хочу знать, что случилось с местным лекарем и почему никто не пытался им помочь.
Я стараюсь отогнать навязчивые мысли о том, что в столице нам никто не сможет помочь. Ведь если то, что мы сейчас видим реально, то это значит только одно. Они не знают, с чем столкнулись, и как с этим бороться. Как помочь умирающим людям и спасти тех, кто еще жив.
Мы проезжаем одного умершего за другим. Чем глубже лошади уходят в деревню, тем больше трупов мы встречаем. Я стараюсь не опускать глаза вниз, чувствуя, как душат слезы. Мне хочется броситься прочь из Славицы и забыть все, что здесь происходит.
Но я не могу.
Приходится следовать за Кевином и надеяться, что скоро кошмар закончится. Но я не знала, что это лишь начало.
Чей-то пронзительный вопль разрезает тишину деревни. Я вздрагиваю, пискнув от страха. Кевин внимательно оглядывается по сторонам и крепче сжимает рукоять клинка. О, боги природы, пусть нам не придется драться с обреченными жителями деревни! Но за криком не следует ничего. Тишина вновь заполняет собой все пространство. Я надеюсь, что это случайность, но затем перевожу взгляд вправо.
И чувствую, как волосы на затылке поднимаются от страха. Из-за домов медленно выходят люди. Те, кто еще остался в живых, но кого уже поразила хворь. Кто-то идет на двоих ногах, кто-то ползет по земле, не в силах подняться. Один мужчина падает, и остальные проходят по нему, втаптывая в грязь. Я пытаюсь выдавить из себя хоть слово, но не могу. Язык словно прилип к небу. Дыхание перехватывает, а сердце вдруг останавливается на секунду, будто не знает, что ему делать.
- Ке…вин.
Молодой человек оборачивается, еще не заметив беды. Его брови сходятся на переносице, а затем взгляд обращается туда, куда направлен мой.
- Твою мать! – ругается Кевин, а я даже не обращаю на это внимания, слишком испуганная происходящим. – Ада, скачи вперед так быстро, как только можешь. И не оборачивайся.
Я тяжело сглатываю и киваю. Мне требуется несколько долгих секунд, чтобы осознать его слова. Но у нас нет столько времени. Жители деревни неумолимо приближаются, протягивая к нам свои крючковатые пальцы. Они стонут и плачут, едва раскрывают рот от слабости и просят о помощи. Это вводит меня в ступор. Я борюсь с желанием помочь им всем. Но знаю, что не могу.
- Ада, черт возьми, очнись! – я перевожу растерянный взгляд на Кевина, а он снова ругается. Протягивает руку и шлепает мою лошадь по боку. – Пошла!
Мне остается лишь крепче сжать поводья в руках, потому что лошади и сами рады сбежать из этого жуткого места. Я слышу, как Кевин вытаскивает меч из ножен, но не оборачиваюсь. Просто смотрю вперед, на дорогу, по которой на полном ходу скачет конь. Я наклоняюсь, обхватываю его за шею и прикрываю глаза.
Мне страшно. Действительно страшно. К такому бабушка Аделина меня не готовила. И я не хочу разбираться со всем этим. Хочу домой. К Мирри, его пушистым друзьям, к Ираде и своим скучным рутинным обязанностям. Хочу варить снадобья и жить в лесу в полном одиночестве. И чтобы все было, как раньше.
- Ада…
Я открываю глаза, когда конь подо мной замедляет бег. Пейзаж вокруг меняется. Мы снова на широкой дороге, среди зеленой равнины. Я срываю с себя платок и оглядываюсь назад. Обреченные на смерть жители Славицы остались позади. Не знаю, насколько далеко мы отъехали, но здесь уже дышится легче. Я прикладываю руку к груди и обращаю взгляд на Кевина. Его лицо бледное, а рука все еще стискивает рукоять меча. Сегодня он открылся мне с новой стороны. И не уверена, что таким Кевин нравится мне больше, чем смешным и саркастичным.
- Ты в порядке? – взгляд молодого человека бегло проходит по мне с ног до головы.
Я качаю головой, не в силах сказать и слова. Меня все еще переполняет страх, жалость и чувство обреченности. С этим не так-то просто справиться. Особенно, когда за всю свою жизнь ты никогда не испытывал таких ярких эмоций. Кевин подъезжает ближе и крепко сжимает мою холодную ладонь. Только сейчас я понимаю, что замерзла, хотя день выдался очень теплым.
- Все хорошо, мы можем постоять здесь, пока ты не придешь в себя.
- Нет, поехали, - выдавливаю я из себя. – У нас нет столько времени.
Кевин улыбается.
- Что ж, теперь действительно много приключений для одного дня.
Я вымученно улыбаюсь и веду свою лошадь вслед за молодым человеком.
- Кажется, я больше никогда не усну.
Глава 5. Аделина
Солнечный город даже на подходе выглядит внушительно. Чем ближе мы подъезжаем к главным воротам, тем больше деталей открывается моему взору. Столица окружена высокой стеной из белого камня. Даже отсюда я вижу, как по ней ходят маленькие человечки, гвардейцы с оружием в руках.
- Говорят, что столица построена на самой высокой горе Гелиоса, - рассказывает Кевин, довольный наличием слушателей. – Так Вионти наглядно показывают, кому поклоняются. А дворец стоит на ее вершине, и когда солнце поднимается, то словно бы касается шпилей дома посланников бога. Солнечный город самое светлое и волшебное место во всем королевстве. – А потом взгляд Кевина мрачнеет. – Не считая Низовья.
Я совершенно ничего не знаю о столице Гелиоса. Она никогда меня не интересовала, все истории от бабушки я пропускала мимо ушей. Ведь моя жизнь должна была пройти в Васильке. Зачем тогда знать что-то о Вионти, которых ты презираешь? Так что теперь я слушаю рассказ Кевина со всей внимательностью. Стараюсь запомнить каждую деталь, словно это как-то поможет мне справиться с темной хворью.
- Что такое Низовье?
Кевин кидает на меня подозрительный взгляд.
- Ты правда ничего не знаешь? Это же самые распространенные вещи! Их даже дети знают наизусть. Все мечтают когда-нибудь попасть в Солнечный город.
- А я не мечтала.
Молодой человек тяжело вздыхает и принимается рассказывать.
- Низовье – это неблагополучные районы столицы. Пусть Вионти и поддерживают ослепительный образ и умалчивают о настоящем положении в своем городе, Низовье наглядно говорит о том, что и здесь не все гладко. В этих районах живут бедняки, торговцы и приезжие. А еще разбойники. На черном рынке Низовья можно купить все, что душе угодно. Но я бы на твоем месте туда не совался.
- Судя по названию, Низовье находится у подножия горы, да?
- Именно, - одобрительно кивает Кевин. – Чем выше к дворцу, тем чище становятся улицы, богаче дома и дороже украшения. Ты и сама увидишь.
С каждой секундой мы становимся все ближе к этому сверкающему в лучах солнца городу. Уже отсюда я могу различить богатые дома аристократии на вершине горы. Солнечные блики отражаются от больших окон и заливают своим светом все пространство. Пожалуй, если не входить в столицу, то действительно можно решить, что это город из сказок. Волшебный, чистый и богатый. Чем быстрее идут лошади, тем сильнее сжимается мое сердце в груди. Я никогда не была в Солнечном городе. Что же ждет меня внутри? Сознание рисует яркие картинки: доброжелательные стражники маршируют по чистым ухоженным улочкам и охраняют покой горожан. Люди приветливы и счастливы жить под правлением древней династии.
Но на деле все совсем не так.
И я убеждаюсь в этом еще с самого подъезда к столице. Стражники при нашем появлении настораживаются и крепче сжимают оружие. Я кидаю взволнованный взгляд на Кевина.
- Так и должно быть?
- Нет. Скорее всего они уже знают о случившемся в Славице. А мы как раз оттуда. – Он кидает на меня мимолетный взгляд. – Не бойся. Они просто должны убедиться, что мы не заражены.
- Но…
- Я знаю, Ада. А вот им знать не обязательно.
Я киваю и сжимаю губы, чтобы не вымолвить ни одного лишнего слова. Предоставляю Кевину возможность решить все самому. Да и не в моем положении раскрывать рот. Если стражники поймут, что я Зеленая ведьма, то у нас будут проблемы хуже, чем темная хворь.
Мы медленно подъезжаем к воротам и останавливаемся перед стражниками, которые скрещивают оружие и не дают проехать дальше. Их мрачные взгляды осматривают нас с ног до головы, и мне стоит больших усилий не вздрогнуть. Один из стражников сводит брови на переносице и смотрит на меня непозволительно долго.
- Кто вы и зачем пожаловали? – хриплый голос старшего стражника заставляет меня отвлечься.
Латы не скрывают его морщинистого лица и шрама, который пересекает щеку. Рыжие пышные усы закрывают губы и кажется, что с нами разговаривает какое-то привидение. Видно, я слишком явно разглядываю мужчину, потому что он кидает на меня раздраженный взгляд.
- А что, в Солнечный город уже и простым путникам нельзя въехать? – непринужденно спрашивает Кевин. – Мы всего лишь хотим посетить несколько книжных лавок. Говорят, что в столице можно найти все, что угодно.
Теперь стражник хмуро вглядывается в молодого человека рядом со мной. Я искоса наблюдаю за Кевином и удивляюсь, как он может сохранять спокойствие в такой ситуации.
- И, конечно же, посетить храм Гелиоса, чтобы принести нашему богу дары.
Я едва не фыркаю, когда с губ Кевина так легко срывается эта фраза. И лишь в последний момент до меня доходит, что это всего лишь отвлечение внимания. Нужно быть умней, Аделина. Иначе в следующий раз ты можешь нарваться на неприятности. Старший стражник сразу расслабляется и кивает своему напарнику.
- Нам нужно проверить, что вы не подхватили заразу, пока ехали через Славицу. – Мужчина подходит к Кевину и вынуждает того вытянуть руку. – Насколько там все плохо?
Вопрос звучит так искренне, что мой спутник на мгновение впадает в ступор. Кажется, он не ожидал, что стражников столицы интересует подобное. И потому Кевин тяжело вздыхает и честно отвечает:
- Ужасно. Скоро в Славице вряд ли останется хоть один живой человек.
Младший стражник жестко обхватывает мое запястье и подворачивает рубашку до локтя. Внимательно осматривает мою бледную кожу и кивает.
- Наклонись, - грубо приказывает молодой мужчина, и я подчиняюсь.
Он пальцами раздвигает веки, внимательно вглядываясь в мои глаза. А я едва сдерживаюсь, чтобы не сказать ему, какой он идиот. Если бы мы только что заразились, они бы ни за что об этом не узнали. Стражник вновь кивает и оставляет меня в покое, возвращаясь на свое место.
- Что ж, вам повезло, - изрекает старший стражник. – Следов заражения нет, так что можете проехать.
Мужчины отходят с дороги, освобождая нам путь в сверкающую столицу королевства. Кевин в ответ коротко кивает и пришпоривает коня. Мне же остается лишь следовать за ним, желая, как можно скорее сбежать от неприятного внимания младшего стражника. Тело напряжено до предела, пальцы так крепко сжимают поводья, будто пытаются выместить на них свой страх. Я ожидаю подвоха, удара в спину или еще какой неприятности. Но мы спокойно продвигаемся вперед, удаляясь от Славицы, недавно пережитого ужаса и стражников.
Город не расположен сразу за воротами. Нам приходится проехать через подлесок, после которого неровности под ногами лошадей превращаются в вымощенную камнем широкую дорогу. Проезжаем еще одни ворота, но уже без приключений. Эти скорее декоративные, служащие для восторженных вздохов путешественников. Я оглядываюсь, но не нахожу ни одного мужчину в латах. Лишь высокие стены города, выложенные из белоснежного камня, сверкающего в солнечном свете. Интересно, что за материал использовали при постройке? И как спустя время он может оставаться таким белым?
Но эти вопросы вылетают из головы, стоит лишь завидеть высокие шпили дворца и лабиринты светлых улиц. Дорога сужается, по ее краям появляются небольшие постройки, которые выглядят куда интересней домиков Василька. Привычный городу гомон множества голосов и цокота копыт заставляет меня лишь сильней сжать поводья лошади. Грудь сдавливает от незнакомого страха, а дыхание вырывается рваными клочками.
Я никогда не была в городе и даже не представляла, что здесь может быть столько… людей.
Кевин довольно скоро сворачивает с главной улицы во двор постоялого двора. Мы оказываемся под деревянным навесом, где располагаются стойла. В некоторых уже стоят лошади, которые лениво отщипывают от стога сена и машут хвостом, отгоняя надоедливых мух. Почему-то здесь мне становится намного спокойней. Запах мускуса и свежего сена приносят умиротворение. Я чувствую связь со всеми животными разом. И их равнодушие к происходящему позволяет утихомирить собственный страх.
Кевин платит мальчику за содержание и корм для наших лошадей, а затем быстро выходит из конюшни на улицу. Я стараюсь не отставать и невольно цепляюсь за локоть спутника, прижимаясь к нему слишком близко.
- Ты чего? – спрашивает молодой человек, но не отстраняется.
Наверное, заметил мои глаза, полные страха. Я слишком быстро верчу головой из стороны в сторону, не решаясь, на что стоит смотреть: на красивые строения и архитектуру столицы или людей, которых здесь слишком много. Намного больше, чем в Васильке.
- Прости, - шепчу я, но сжимаю его руку лишь крепче. – Я просто…
- Боишься? – на лице Кевина расцветает довольная улыбка. – Первый раз вижу такую трусливую ведьму.
- Я не трусливая! Я просто…
- Не переживай, - рука молодого человека сжимает мою ладонь. – Я понимаю. Мне даже приятно почувствовать себя рыцарем. Держись за меня, если нужно, но тебе все равно придется справиться со своим страхом.
Я киваю и продолжаю молча переставлять ноги. Не знаю, почему мне становится так страшно. Ведь все эти люди даже не смотрят в нашу сторону. Просто спешат по своим делам. Кто-то несет в руках плетенные корзинки с продуктами. Возможно, продумывая в голове план грандиозного обеда на всю семью. Мужчины у бара громко смеются и рассказывают друг другу свежие сплетни.
Мы неспешно продвигаемся вперед по мощенной улочке. Постепенно блеклые и неприглядные дома сменяются светлыми и отреставрированными. Мы поднимаемся по длинной лестнице, и я на мгновение оборачиваюсь назад, чтобы сравнить вид. Передо мной раскрывается Низовье во всей красе. То, что мы видели, лишь вершина айсберга. Красивая оболочка для приезжих. За домами у дороги скрывается настоящий бедный район. Одноэтажные хибары, дырявые крыши. Темные переулки, полуголые дети, потрепанные жизнью и временем. Я прикрываю рот рукой, силясь сдержать подступающую к горлу тошноту.
