- Вот Вы где!
Иван вздрогнул, и, не разгибаясь, осторожно поднял голову. К нему навстречу быстро шёл сияющий Лоран в расстёгнутом пальто, под которым был виден элегантный костюм-тройка глубокого синего цвета. У Громыкина зарябило в глазах, и он попятился назад, отмахиваясь от нотариуса обеими руками.
- Нет! Не подходите! Я ничего не знаю!
- Что с Вами? – обеспокоенно спросил Ковски и нерешительно остановился на полпути к ссутулившейся фигуре бывшего журналиста. – Вам плохо?!
- Мне хорошо! – взвизгнул Громыкин и закрыл уши руками, пытаясь выгнать ехидный голос из раскалывающейся от боли головы. «Не нужно, не нужно, не нужно…». – Со мной всё хорошо! Не нужно!
- Что «не нужно»? – не понял нотариус покойной Козловской и, сделав два шага вперёд, как можно дружелюбнее протянул руку молодому человеку, который уже находился на грани истерики. – Что «не нужно», Иван?
- Агата, - забормотал Громыкин, с ужасом и стыдом ощущая горячую влагу у себя на лице. Из его вытаращенных глаз лились непрошеные слёзы, заливая воротник потрёпанного пальто и побитый молью шарф. – Я Вам не помощник…я не знаю, где она…не знаю, где она, не знаю…не нужно…не нужно…не нужно…
Ковски медленно опустился на колени перед сжавшимся в углу пустого парковочного кармана Иваном и осторожно положил руку ему на плечо.
- Как же тебя скрутило-то, - неожиданно переходя на «ты», проговорил нотариус. – На самом деле, мне не нужно знать, где Агата Кобраль.
Громыкин поднял голову и непонимающе уставился в серьёзное лицо Лорана. Противный голос в голове стих, напряжённо вслушиваясь в разговор. Стало отчётливо слышно, как шумит перегруженная автотранспортом вечерняя трасса, как громко поёт приглашённая столичная артистка в соседнем ресторане, как болтают и смеются группки людей, спешащие домой после тяжёлого рабочего дня.
- Почему? – глупо спросил Громыкин.
Ковски улыбнулся и помог бывшему журналисту подняться на ноги и отряхнуть брюки от налипшей пыли. Затем просто ответил:
- Потому что я знаю, где она.
13 октября, 2013 год, край болот и тумана – Турий Рог.
Всё неизменно в восточной стороне магического измерения, в краю непроходимых болот и извечного смрада. Туман со зловонных топей проникал в низкие дома с заколоченными ставнями сквозь щели подгнивших стен и половиц. Мелко моросящий дождь с самого начала осени несколько раз сменялся мокрым снегом и тем самым угробил все пригодные для езды дороги. Октябрьская грязь, которая местами доходила до колен, могла обманом затянуть любого искусного мага в болотную трясину и похоронить его заживо на долгие века. Поэтому горожане, редко покидающие свои дома, теперь вовсе отгородились от всего мира и неделями не рисковали выходить на улицу, где кроме грязи, тумана и полнейшей безысходности, ничего не было.
В это тихое и безмятежное октябрьское воскресенье Алистер Гераридея в одиночестве сидел в просторной столовой комнате своего дома и ужинал, наблюдая, как за высоким окном бушует привычная для болотистого края непогода. Сплетаясь в диком танце, дождь и мокрый снег будто пытались выломать все окна в старинном трёхэтажном особняке с четырьмя круглыми башнями по углам его плоской крыши. Дом начальника магической тюрьмы стоял недалеко от леса и главного корпуса Чёрного Острога: грубое здание с прямыми углами окружал густой лес, в котором свободно разгуливал плотный молочный туман, и булькало болото, что жидкими зловонными озерцами пряталось между деревьями.
В доме главы клана Гераридея было восемь комнат, столько же уборных и кладовых, бОльшая часть из которых стояли наглухо заколоченными более двух столетий. Столовая, гостиная и кабинет, совмещённый со спальней – вот та часть дома, обжитая Алистером и его супругой. Начальник тюрьмы одним глотком осушил серебряный кубок с красным вином и со стуком поставил его на стол, застеленный белой накрахмаленной скатертью. Белое фарфоровое блюдо с недоеденным куском запечённого мяса и канделябр с семью зажжёнными свечами подпрыгнули и замерли, вместе с хозяином дома напряжённо вслушиваясь в мерное тиканье больших настенных часов.
- Чего разбуянился? – раздался недовольный женский голос у подножия лестницы, ведущей на второй этаж особняка.
Кончики ушей пожилого Алистера стали алыми, словно флаг клана Госсамер то ли от выпитого залпом кубка вина, то ли от грозного вида супруги, которая стояла у входа в столовую в пальто, отороченном коричневой норкой и со сложенным зонтом на согнутом локте левой руки. На моложавое лицо почтенной седовласой госпожи Гераридея кокетливо спускалась чёрная вуаль с круглой шапочки. Одеяние супруги Алистера блестело в свете восковых свечей из-за мелких капель дождя, который ни на одну минуту не прекращался в Турьем роге.
- Опять впотьмах сидишь, - недовольно произнесла женщина, буравя свирепым взглядом супруга, у которого в одно мгновение пропал аппетит.
- Ты быстро, - проговорил Алистер, откладывая в сторону серебряные столовые приборы.
- А ты и рад стараться, пока меня нет, - съязвила супруга, заметив на столе полупустую бутыль из их винного погреба.
Алистер промолчал, и, ударив рукоятью ножа по серебряному кубку, встал из-за стола. В столовую бесшумно вбежала горничная в синем платье и белом переднике. Не глядя на хозяев, она поклонилась и стала спешно собирать посуду на большой поднос, поёживаясь от накалённой обстановки в этом неуютном доме.
- Амалия, - начал было глава Чёрного Острога, но супруга, проигнорировав его, проплыла в свою заколоченную спальню на первом этаже, на ходу пытаясь снять пальто и шляпку.
«До сих пор не может простить мне его смерти».
Прихватив бутыль с вином, Алистер направился в свой кабинет и на ходу прошёл сквозь полупрозрачное видение собственной жены, которая скончалась около десяти лет назад и осталась в их доме в виде призрака.
Прошло два месяца с решающей битвы за мир в магическом измерении, и было не так-то просто войти в привычный ритм жизни спустя столь короткий период после той смертельной схватки с чёрным магом. До сих пор седовласый воин просыпался среди ночи в холодном поту и с диким криком на пересохших губах, а потом долго не мог успокоиться, часами просиживая у тёмного окна и раскуривая одну трубку за другой, что было редкостью для сдержанного и правильного Алистера Гераридея. Всматриваясь в окно, за которым бесконечно лил дождь и выл ветер, глава магической тюрьмы то и дело вспоминал окровавленное тело убитого им приёмного сына, брошенного в печь, как бездомного пса, и с болью в своём немолодом сердце слушал приглушённые завывания призрака покойной супруги из соседних покоев.
Все выходные дни Алистер проводил в старинном фамильном особняке, топил горе в вине и больше не мог представить свою жизнь в ином свете.
Он прошаркал в рабочий кабинет, на ходу поправляя пояс домашнего халата. Раздался внезапный звон дверного колокольчика, и почтенный глава клана Гераридея вздрогнул, едва не выронив на пол недопитую бутылку вина. Он поставил драгоценный сосуд на письменный стол и прислушался: в коридоре послышались лёгкие шаги горничной, стукнула тяжёлая входная дверь дома, раздались негромкие голоса. Алистер догадался, что незваные гости могли придти только к нему, и снял халат, оставшись в кителе начальника тюрьмы, который не снимал даже в выходные дни. Поправив на поясе ножны с сапфировым мечом, и не дожидаясь доклада горничной, он поспешил на встречу с нежданными гостями, что побеспокоили его семью в столь поздний час.
- Рут, кто там пришёл?
Девушка выглянула из-за открытой настежь кухонной двери с мокрым фарфоровым блюдом в руках.
- Никто не приходил, господин Гераридея.
- Точно? – переспросил Алистер и с беспокойством взглянул на запертую входную дверь. Ветер выл за стенами мрачного дома и крупными каплями дождя бросался в закрытые на ночь ставни окон.
- Вам показалось, - заверила хозяина Рут и снова загремела посудой в кухне.
- Наверное, - пробормотал Алистер и в одно мгновение потерял интерес к недопитой бутылке вина у себя в кабинете. Замутнённое алкоголем сознание прояснилось, приятный шум в голове стих сами по себе и позволил всем органам чувств заработать с утроенной силой.
Мужчина повёл носом и неслышно стал передвигаться в просторной прихожей своего старинного дома, внимательно всматриваясь в портреты своих почивших предков, что висели на стенах коридора и заглядывая в каждый угол, скрытый в ночном полумраке. За массивной обувной полкой из бронзы он уловил тихий стон. Негромко ругнувшись, воин выхватил меч, на рукояти которого лихорадочно светил чующий опасность голубой сапфир, и направился в кухню, захватив с камина длинную кочергу с изогнутой ручкой.
Рут подняла на хозяина непонимающий взгляд голубых, слегка навыкате глаз, который испуганно метнулся на кочергу и меч в его крепко сжатых кулаках.
- Господин Гераридея? – горничная поспешно отставила в сторону чисто вымытый кубок и вытерла руки о фартук. – Что с Вами?
- Кто ты, назовись! – крикнул хозяин Чёрного острога, сожалея о том, что в этой суматохе не успел отправить сигал бедствия своим солдатам. – Отвечай!
- Я - Рут, - проговорила девушка, осторожно двигаясь боком к двери чёрного хода.
- Имя, фамилия, клан! – прогрохотал Алистер.
Горничная резко нагнулась и, схватив с нижней полки буфета остро заточенный топор для рубки мяса, бросилась к хозяину, непривычно оскалив верхний ряд белых зубов. Она замахнулась опасным кухонным оружием и попыталась сбить воина с ног, но Алистер успел отскочить в сторону и отразить удар кочергой для камина. Девушка упала на пол и, истошно закричав, бросила топор в хозяина. Алистер пригнулся и позволил оружию с треском и звоном вонзиться в посудный шкаф. Его осыпало щепой и осколками от дорогого фамильного фарфора. В дверях показалось испуганное лицо покойной Амалии Гераридея. Всплеснув полупрозрачными пухлыми руками, призрак заголосил на весь дом:
- Да что же это такое! Где же это видано! Убивают! Помогите!
- Заткнись! – заорал Алистер и едва не прозевал очередной удар взбесившейся горничной по его открытому для нападения затылку. Воин перехватил тонкое запястье девушки и повалил её на пол, но она умудрилась врезать его в живот острым коленом. Алистер охнул от неожиданности и боли, и почувствовал, как в желудке взбунтовался ужин и медленно направился вверх по пищеводу. Воин рухнул на пол и выпустил из рук сапфировый меч, который освободившаяся Рут взмахом ноги отправила к входной двери. Под не прекращаемые вопли покойной хозяйки девушка выдернула из изуродованного буфета топор и замахнулась на Алистера, который в этот момент боролся с подступающей тошнотой и пытался стать на ноги. Но в этот момент со стороны входной двери сквозь заламывающую руки Амалию со свистом пролетело кованое кресло. Оно всей своей тяжестью обрушилось на голову горничной, раздробив ей череп и превратив левую сторону её прелестной светловолосой головы в безобразное кровавое месиво с вкраплениями белого мозга. Алистер откатился в сторону, и вовремя: кресло с клочьями волос и содранной кожи рухнуло на это место и забрызгало его китель в алой крови. В кухне запахло мокрым железом.
Горничная свалилась на холодный каменный пол кухни и затихла, по-кошачьи поджав под себя ноги. Алистер повернул голову к выходу и рядом с причитающим призраком жены увидел вторую Рут в окровавленном переднике и с залитым кровью разбитым лицом. В руках она держала подобранный с пола сапфировый меч хозяина. Камень на его рукояти еле светился тёплыми лучами мягкого голубого цвета. Покачнувшись, девушка бросила опешившему Алистеру его оружие и медленно сползла по дверному косяку на пол. Призрак бесполезно суетился у дверного проёма и выл на разные голоса.
- Простите меня, господин Гераридея, - прошептала Рут. – Скоро прибудут Ваши воины из Чёрного острога…
Алистер подхватил с пола сапфировый меч и, запрокинув назад проломленную голову фальшивой горничной, перерезал ей горло. Кровь хлынула на разбросанные по полу осколки посуды, и мёртвая девушка медленно растворилась в воздухе. На том месте, где лежал её труп, появилась трёхцветная кошка с остекленевшими голубыми глазами и с глубокой раной на шее.
Тяжело дыша, Алистер отбросил окровавленный меч в сторону и, прихрамывая, подошёл к Рут, которая изо всех сил старалась не потерять сознание и щипала себя за руки, оставляя на них красноватые синяки и ссадины.
- Прекрати, Рут, - воин сжал худое плечо горничной. – Ты молодец.
- Я впустила в дом врага, господин Гераридея, - по опухшим щекам девушки потекли слёзы раскаяния. – Велите казнить меня сию же секунду!
- Замолчи, - Алистер вытащил из разбитого шкафа аптечный сундук и, пошарив в нём, вынул пузырёк с заживляющей мазью и чистые бинты. – И больше ни слова, Рут. Это приказ.
Горничная покорно замолчала. В особняке был слышен только тонкий вой привидения, которое переместилось в коридор и теперь билось головой о стену, периодически выкрикивая проклятия, понятные только ей самой. Через несколько минут в кухню ворвался отряд воинов с обнажёнными сапфировыми мечами. В доме резко запахло начищенными сапогами и оружием. Они окружили мёртвую кошку и своего предводителя, который перевязывал служанке раны.
Алистер отмахнулся от солдат, попытавшихся помочь ему встать на ноги, и захромал в сторону трупа животного. В желудке вновь взбунтовался ужин, а затылок ломило от борьбы с лже-горничной. Под пристальными взглядами солдат старый воин носком сапога перевернул податливое тело мёртвой кошки на спину. Голова с неприятным хрустом свалилась на бок. На выбритом участке кошачьего брюха зеленело клеймо: кошачий глаз в равнобедренном треугольнике, замкнутый в круг.
- Наёмница из кошачьего клана Магнус, господин Гераридея, - отрапортовал один из воинов и, вытащив кинжал с коротким лезвием, присел рядом с окровавленным трупом.
- Вижу, - пробормотал Алистер, потирая ушибленный оборотнем подбородок. В голове в хаотичном порядке мелькали образы, видения, свитки, печати. – Всё вижу…
- Провести вскрытие здесь? – предложил воин с кинжалом и с интересом воззрился на мёртвое животное.
- Не стоит, - Алистер одёрнул форму и взял свой меч, который ему подал один из воинов. – Забираем его с собой. Слушай мою команду! – заорал начальник магической тюрьмы и ударил по кухонному столу рукоятью своего сапфирового оружия. Солдаты вытянулись и по команде приложили сжатые кулаки к сердцу. – Третий отряд под командованием Кольта остаётся в доме!
- Есть! – загрохотали солдаты, и добрая их половина, покинув кухню, разбежалась по пустынным этажам особняка.
- Остальным сопроводить Рут в госпиталь и обеспечить защиту, - чуть тише произнёс Алистер и прошёл к двери, нервно потирая ноющий затылок. – Рю, - окликнул он воина, который по-прежнему с любопытством осматривал труп кошки. – Тот, о ком я думаю, всё ещё за решёткой?
- Так точно, господин, Гераридея, - воин ловко надел на мёртвое животное холщовый мешок и завязал его у основания толстой шерстяной нитью. – Он всё ещё у нас.
Алистер кивнул головой.
- В таком случае необходимо объявить в городе чрезвычайную ситуацию и усилить охрану по всему его периметру, а также поднять по
Иван вздрогнул, и, не разгибаясь, осторожно поднял голову. К нему навстречу быстро шёл сияющий Лоран в расстёгнутом пальто, под которым был виден элегантный костюм-тройка глубокого синего цвета. У Громыкина зарябило в глазах, и он попятился назад, отмахиваясь от нотариуса обеими руками.
- Нет! Не подходите! Я ничего не знаю!
- Что с Вами? – обеспокоенно спросил Ковски и нерешительно остановился на полпути к ссутулившейся фигуре бывшего журналиста. – Вам плохо?!
- Мне хорошо! – взвизгнул Громыкин и закрыл уши руками, пытаясь выгнать ехидный голос из раскалывающейся от боли головы. «Не нужно, не нужно, не нужно…». – Со мной всё хорошо! Не нужно!
- Что «не нужно»? – не понял нотариус покойной Козловской и, сделав два шага вперёд, как можно дружелюбнее протянул руку молодому человеку, который уже находился на грани истерики. – Что «не нужно», Иван?
- Агата, - забормотал Громыкин, с ужасом и стыдом ощущая горячую влагу у себя на лице. Из его вытаращенных глаз лились непрошеные слёзы, заливая воротник потрёпанного пальто и побитый молью шарф. – Я Вам не помощник…я не знаю, где она…не знаю, где она, не знаю…не нужно…не нужно…не нужно…
Ковски медленно опустился на колени перед сжавшимся в углу пустого парковочного кармана Иваном и осторожно положил руку ему на плечо.
- Как же тебя скрутило-то, - неожиданно переходя на «ты», проговорил нотариус. – На самом деле, мне не нужно знать, где Агата Кобраль.
Громыкин поднял голову и непонимающе уставился в серьёзное лицо Лорана. Противный голос в голове стих, напряжённо вслушиваясь в разговор. Стало отчётливо слышно, как шумит перегруженная автотранспортом вечерняя трасса, как громко поёт приглашённая столичная артистка в соседнем ресторане, как болтают и смеются группки людей, спешащие домой после тяжёлого рабочего дня.
- Почему? – глупо спросил Громыкин.
Ковски улыбнулся и помог бывшему журналисту подняться на ноги и отряхнуть брюки от налипшей пыли. Затем просто ответил:
- Потому что я знаю, где она.
Глава 3. Проклятый край
13 октября, 2013 год, край болот и тумана – Турий Рог.
Всё неизменно в восточной стороне магического измерения, в краю непроходимых болот и извечного смрада. Туман со зловонных топей проникал в низкие дома с заколоченными ставнями сквозь щели подгнивших стен и половиц. Мелко моросящий дождь с самого начала осени несколько раз сменялся мокрым снегом и тем самым угробил все пригодные для езды дороги. Октябрьская грязь, которая местами доходила до колен, могла обманом затянуть любого искусного мага в болотную трясину и похоронить его заживо на долгие века. Поэтому горожане, редко покидающие свои дома, теперь вовсе отгородились от всего мира и неделями не рисковали выходить на улицу, где кроме грязи, тумана и полнейшей безысходности, ничего не было.
В это тихое и безмятежное октябрьское воскресенье Алистер Гераридея в одиночестве сидел в просторной столовой комнате своего дома и ужинал, наблюдая, как за высоким окном бушует привычная для болотистого края непогода. Сплетаясь в диком танце, дождь и мокрый снег будто пытались выломать все окна в старинном трёхэтажном особняке с четырьмя круглыми башнями по углам его плоской крыши. Дом начальника магической тюрьмы стоял недалеко от леса и главного корпуса Чёрного Острога: грубое здание с прямыми углами окружал густой лес, в котором свободно разгуливал плотный молочный туман, и булькало болото, что жидкими зловонными озерцами пряталось между деревьями.
В доме главы клана Гераридея было восемь комнат, столько же уборных и кладовых, бОльшая часть из которых стояли наглухо заколоченными более двух столетий. Столовая, гостиная и кабинет, совмещённый со спальней – вот та часть дома, обжитая Алистером и его супругой. Начальник тюрьмы одним глотком осушил серебряный кубок с красным вином и со стуком поставил его на стол, застеленный белой накрахмаленной скатертью. Белое фарфоровое блюдо с недоеденным куском запечённого мяса и канделябр с семью зажжёнными свечами подпрыгнули и замерли, вместе с хозяином дома напряжённо вслушиваясь в мерное тиканье больших настенных часов.
- Чего разбуянился? – раздался недовольный женский голос у подножия лестницы, ведущей на второй этаж особняка.
Кончики ушей пожилого Алистера стали алыми, словно флаг клана Госсамер то ли от выпитого залпом кубка вина, то ли от грозного вида супруги, которая стояла у входа в столовую в пальто, отороченном коричневой норкой и со сложенным зонтом на согнутом локте левой руки. На моложавое лицо почтенной седовласой госпожи Гераридея кокетливо спускалась чёрная вуаль с круглой шапочки. Одеяние супруги Алистера блестело в свете восковых свечей из-за мелких капель дождя, который ни на одну минуту не прекращался в Турьем роге.
- Опять впотьмах сидишь, - недовольно произнесла женщина, буравя свирепым взглядом супруга, у которого в одно мгновение пропал аппетит.
- Ты быстро, - проговорил Алистер, откладывая в сторону серебряные столовые приборы.
- А ты и рад стараться, пока меня нет, - съязвила супруга, заметив на столе полупустую бутыль из их винного погреба.
Алистер промолчал, и, ударив рукоятью ножа по серебряному кубку, встал из-за стола. В столовую бесшумно вбежала горничная в синем платье и белом переднике. Не глядя на хозяев, она поклонилась и стала спешно собирать посуду на большой поднос, поёживаясь от накалённой обстановки в этом неуютном доме.
- Амалия, - начал было глава Чёрного Острога, но супруга, проигнорировав его, проплыла в свою заколоченную спальню на первом этаже, на ходу пытаясь снять пальто и шляпку.
«До сих пор не может простить мне его смерти».
Прихватив бутыль с вином, Алистер направился в свой кабинет и на ходу прошёл сквозь полупрозрачное видение собственной жены, которая скончалась около десяти лет назад и осталась в их доме в виде призрака.
Прошло два месяца с решающей битвы за мир в магическом измерении, и было не так-то просто войти в привычный ритм жизни спустя столь короткий период после той смертельной схватки с чёрным магом. До сих пор седовласый воин просыпался среди ночи в холодном поту и с диким криком на пересохших губах, а потом долго не мог успокоиться, часами просиживая у тёмного окна и раскуривая одну трубку за другой, что было редкостью для сдержанного и правильного Алистера Гераридея. Всматриваясь в окно, за которым бесконечно лил дождь и выл ветер, глава магической тюрьмы то и дело вспоминал окровавленное тело убитого им приёмного сына, брошенного в печь, как бездомного пса, и с болью в своём немолодом сердце слушал приглушённые завывания призрака покойной супруги из соседних покоев.
Все выходные дни Алистер проводил в старинном фамильном особняке, топил горе в вине и больше не мог представить свою жизнь в ином свете.
Он прошаркал в рабочий кабинет, на ходу поправляя пояс домашнего халата. Раздался внезапный звон дверного колокольчика, и почтенный глава клана Гераридея вздрогнул, едва не выронив на пол недопитую бутылку вина. Он поставил драгоценный сосуд на письменный стол и прислушался: в коридоре послышались лёгкие шаги горничной, стукнула тяжёлая входная дверь дома, раздались негромкие голоса. Алистер догадался, что незваные гости могли придти только к нему, и снял халат, оставшись в кителе начальника тюрьмы, который не снимал даже в выходные дни. Поправив на поясе ножны с сапфировым мечом, и не дожидаясь доклада горничной, он поспешил на встречу с нежданными гостями, что побеспокоили его семью в столь поздний час.
- Рут, кто там пришёл?
Девушка выглянула из-за открытой настежь кухонной двери с мокрым фарфоровым блюдом в руках.
- Никто не приходил, господин Гераридея.
- Точно? – переспросил Алистер и с беспокойством взглянул на запертую входную дверь. Ветер выл за стенами мрачного дома и крупными каплями дождя бросался в закрытые на ночь ставни окон.
- Вам показалось, - заверила хозяина Рут и снова загремела посудой в кухне.
- Наверное, - пробормотал Алистер и в одно мгновение потерял интерес к недопитой бутылке вина у себя в кабинете. Замутнённое алкоголем сознание прояснилось, приятный шум в голове стих сами по себе и позволил всем органам чувств заработать с утроенной силой.
Мужчина повёл носом и неслышно стал передвигаться в просторной прихожей своего старинного дома, внимательно всматриваясь в портреты своих почивших предков, что висели на стенах коридора и заглядывая в каждый угол, скрытый в ночном полумраке. За массивной обувной полкой из бронзы он уловил тихий стон. Негромко ругнувшись, воин выхватил меч, на рукояти которого лихорадочно светил чующий опасность голубой сапфир, и направился в кухню, захватив с камина длинную кочергу с изогнутой ручкой.
Рут подняла на хозяина непонимающий взгляд голубых, слегка навыкате глаз, который испуганно метнулся на кочергу и меч в его крепко сжатых кулаках.
- Господин Гераридея? – горничная поспешно отставила в сторону чисто вымытый кубок и вытерла руки о фартук. – Что с Вами?
- Кто ты, назовись! – крикнул хозяин Чёрного острога, сожалея о том, что в этой суматохе не успел отправить сигал бедствия своим солдатам. – Отвечай!
- Я - Рут, - проговорила девушка, осторожно двигаясь боком к двери чёрного хода.
- Имя, фамилия, клан! – прогрохотал Алистер.
Горничная резко нагнулась и, схватив с нижней полки буфета остро заточенный топор для рубки мяса, бросилась к хозяину, непривычно оскалив верхний ряд белых зубов. Она замахнулась опасным кухонным оружием и попыталась сбить воина с ног, но Алистер успел отскочить в сторону и отразить удар кочергой для камина. Девушка упала на пол и, истошно закричав, бросила топор в хозяина. Алистер пригнулся и позволил оружию с треском и звоном вонзиться в посудный шкаф. Его осыпало щепой и осколками от дорогого фамильного фарфора. В дверях показалось испуганное лицо покойной Амалии Гераридея. Всплеснув полупрозрачными пухлыми руками, призрак заголосил на весь дом:
- Да что же это такое! Где же это видано! Убивают! Помогите!
- Заткнись! – заорал Алистер и едва не прозевал очередной удар взбесившейся горничной по его открытому для нападения затылку. Воин перехватил тонкое запястье девушки и повалил её на пол, но она умудрилась врезать его в живот острым коленом. Алистер охнул от неожиданности и боли, и почувствовал, как в желудке взбунтовался ужин и медленно направился вверх по пищеводу. Воин рухнул на пол и выпустил из рук сапфировый меч, который освободившаяся Рут взмахом ноги отправила к входной двери. Под не прекращаемые вопли покойной хозяйки девушка выдернула из изуродованного буфета топор и замахнулась на Алистера, который в этот момент боролся с подступающей тошнотой и пытался стать на ноги. Но в этот момент со стороны входной двери сквозь заламывающую руки Амалию со свистом пролетело кованое кресло. Оно всей своей тяжестью обрушилось на голову горничной, раздробив ей череп и превратив левую сторону её прелестной светловолосой головы в безобразное кровавое месиво с вкраплениями белого мозга. Алистер откатился в сторону, и вовремя: кресло с клочьями волос и содранной кожи рухнуло на это место и забрызгало его китель в алой крови. В кухне запахло мокрым железом.
Горничная свалилась на холодный каменный пол кухни и затихла, по-кошачьи поджав под себя ноги. Алистер повернул голову к выходу и рядом с причитающим призраком жены увидел вторую Рут в окровавленном переднике и с залитым кровью разбитым лицом. В руках она держала подобранный с пола сапфировый меч хозяина. Камень на его рукояти еле светился тёплыми лучами мягкого голубого цвета. Покачнувшись, девушка бросила опешившему Алистеру его оружие и медленно сползла по дверному косяку на пол. Призрак бесполезно суетился у дверного проёма и выл на разные голоса.
- Простите меня, господин Гераридея, - прошептала Рут. – Скоро прибудут Ваши воины из Чёрного острога…
Алистер подхватил с пола сапфировый меч и, запрокинув назад проломленную голову фальшивой горничной, перерезал ей горло. Кровь хлынула на разбросанные по полу осколки посуды, и мёртвая девушка медленно растворилась в воздухе. На том месте, где лежал её труп, появилась трёхцветная кошка с остекленевшими голубыми глазами и с глубокой раной на шее.
Тяжело дыша, Алистер отбросил окровавленный меч в сторону и, прихрамывая, подошёл к Рут, которая изо всех сил старалась не потерять сознание и щипала себя за руки, оставляя на них красноватые синяки и ссадины.
- Прекрати, Рут, - воин сжал худое плечо горничной. – Ты молодец.
- Я впустила в дом врага, господин Гераридея, - по опухшим щекам девушки потекли слёзы раскаяния. – Велите казнить меня сию же секунду!
- Замолчи, - Алистер вытащил из разбитого шкафа аптечный сундук и, пошарив в нём, вынул пузырёк с заживляющей мазью и чистые бинты. – И больше ни слова, Рут. Это приказ.
Горничная покорно замолчала. В особняке был слышен только тонкий вой привидения, которое переместилось в коридор и теперь билось головой о стену, периодически выкрикивая проклятия, понятные только ей самой. Через несколько минут в кухню ворвался отряд воинов с обнажёнными сапфировыми мечами. В доме резко запахло начищенными сапогами и оружием. Они окружили мёртвую кошку и своего предводителя, который перевязывал служанке раны.
Алистер отмахнулся от солдат, попытавшихся помочь ему встать на ноги, и захромал в сторону трупа животного. В желудке вновь взбунтовался ужин, а затылок ломило от борьбы с лже-горничной. Под пристальными взглядами солдат старый воин носком сапога перевернул податливое тело мёртвой кошки на спину. Голова с неприятным хрустом свалилась на бок. На выбритом участке кошачьего брюха зеленело клеймо: кошачий глаз в равнобедренном треугольнике, замкнутый в круг.
- Наёмница из кошачьего клана Магнус, господин Гераридея, - отрапортовал один из воинов и, вытащив кинжал с коротким лезвием, присел рядом с окровавленным трупом.
- Вижу, - пробормотал Алистер, потирая ушибленный оборотнем подбородок. В голове в хаотичном порядке мелькали образы, видения, свитки, печати. – Всё вижу…
- Провести вскрытие здесь? – предложил воин с кинжалом и с интересом воззрился на мёртвое животное.
- Не стоит, - Алистер одёрнул форму и взял свой меч, который ему подал один из воинов. – Забираем его с собой. Слушай мою команду! – заорал начальник магической тюрьмы и ударил по кухонному столу рукоятью своего сапфирового оружия. Солдаты вытянулись и по команде приложили сжатые кулаки к сердцу. – Третий отряд под командованием Кольта остаётся в доме!
- Есть! – загрохотали солдаты, и добрая их половина, покинув кухню, разбежалась по пустынным этажам особняка.
- Остальным сопроводить Рут в госпиталь и обеспечить защиту, - чуть тише произнёс Алистер и прошёл к двери, нервно потирая ноющий затылок. – Рю, - окликнул он воина, который по-прежнему с любопытством осматривал труп кошки. – Тот, о ком я думаю, всё ещё за решёткой?
- Так точно, господин, Гераридея, - воин ловко надел на мёртвое животное холщовый мешок и завязал его у основания толстой шерстяной нитью. – Он всё ещё у нас.
Алистер кивнул головой.
- В таком случае необходимо объявить в городе чрезвычайную ситуацию и усилить охрану по всему его периметру, а также поднять по
