Некоторое время просто смотрела, не понимая, что делать и говорить. Затем решила еще раз сменить компресс – все-таки за этим сюда пришла. Но когда потянулась за тряпицей, мужчина вновь принюхался, и Литаурэль в растерянности застыла, как была – с протянутой рукой.
- Кто ты?
Требовательный взгляд полоснул по ней остро заточенным лезвием. Жесткие пальцы крепко сомкнулись на запястье. Литаурэль дернулась в попытке освободиться. Не из страха – от неожиданности.
Теперь, когда мужчина смотрел на нее, девушка видела сходство с Перворожденным - одинаковые глаза. Больше ни у кого из тресаиров не было таких глаз – с ярко синей радужкой, чуть вытянутым зрачком рьястора и голубыми прожилками по белку.
Только Лита не понимала, почему они сейчас такие, ведь мужчина в данный момент не призывал духа. Она не чувствовала этого, не ощущала вибрацию силы, собирающейся вокруг. Ничего не чувствовала! К тому же считалось, что ребенок, рожденный от смертной, никогда не сможет стать Истинным и не будет иметь собственного духа.
- Пусти, - попросила, когда первый шок схлынул.
Ее просьбу не выполнили.
- Кто ты? – еще более жестко повторил он.
Показалось, старается напугать, и все же страх не пришел, хотя должен был. Руку сжимали сильно, на грани боли.
Сглотнув, она выдвинула собственный ультиматум.
- Сначала пусти, потом отвечу.
Несколько долгих мгновений их взгляды противостояли друг другу. Наконец, он моргнул, улыбнулся и разжал пальцы.
- Кто ты? – на этот раз без агрессии. – Я отпустил.
Вот теперь обуял страх. Совершенно нелогичный и бесконтрольный. Мелко затрясло, и Литаурэль отступила на несколько шагов.
- Лита, - сквозь ком в горле.
- Где мы, Лита?
Он по-прежнему лежал на кровати, обманчиво расслабленный. Именно обманчиво, потому как тагьери в ней чувствовала опасность – шипела и скалила зубы, но что удивительно не спешила встать на защиту. Просто следила и выказывала недовольство – не более.
- В Саришэ, - сочтя за лучшее ответить.
- Где каратели?
- Кто?
- Каратели… Те, с кем я пришел, - едва заметно поморщившись.
Или ей показалось?
- Братья? – переспросила Литаурэль. – У Перворожденного, - так и не дождавшись ответа.
- Перворожденного? Кто это?
- Антаргин.
- Антаргин?
- Первый сын Рианы, - практически прошептала девушка, окончательно запутавшись в абсурдности их диалога.
Складывалось впечатление, что он совсем ничего не знает. Ни о том, кто он. Ни куда пришел. Ни кем является.
Случайно подслушав, что братья привели Освободителя, Литаурэль решила, что настал конец их заключению. Что теперь все тресаиры смогут вернуться в мир, по праву принадлежащий им. Что остальные духи, наконец-то, проснутся, и все станет как прежде – до перехода. А он ничего не знает! Как так?!
Сын Перворожденного тем временем задал еще один вопрос:
- Это ваш правитель?
Отвечать ей не пришлось. Дверь открылась и комнату вошли братья.
- Литаурэль? Что ты здесь делаешь?! – один и тот же вопрос от всех троих.
Забыв о собственных невеселых мыслях, девушка виновато потупилась. Вот и пришло время расплачиваться за своеволие!
Лутарг с трудом подавил желание потереть виски. Как-то слишком много всего за столь короткое время! Каратели, эти трое, Лита… Или правильно называть Литаурэль?
Он запутался. В голове полный бардак и ломает, будто только что выбрался из-под обломков. Или не выбрался? Завалило и тронулся умом от боли?
И все же Лутарг прекрасно видел, что девушка взволнована сверх меры, и бросает виноватые взгляды на вошедших. Где-то очень глубоко шевельнулось любопытство - что же такого она совершила, но откликнуться на него сложно. Как и вспомнить – когда в последний раз чувствовал себя настолько разбитым? Уж точно не год назад и не два… Требуя от нее ответов, держался на честном слове.
Тем не менее, заставил себя собраться. Стиснув зубы, смотреть и слушать. На большее сил пока нет – иссякли.
- Я тебя предупреждал! – осудил один из вошедших его сиделку, и молодой человек напрягся, узнав этот голос – голос карателя из крепости. – Ты переходишь границы! Не все прощается, Литаурэль!
- Я знаю…
Девушка совершенно точно расстроена, признает за собой вину, но не боится. В воздухе нет страха. Впрочем, как и злости, хотя каратель зримо недоволен.
Лутарг нахмурился. Теперь он с удвоенным интересом рассматривал прибывшую троицу. Признать в них – в нем, ибо речи остальных не слышал - карателя практически невозможно. Ни тебе свечения, нитей, плащей, некой потусторонности - ничего! Перед ним ладно сложенные, статные мужчины. Да – совсем не похожие на тэланцев. И даже на эргастенцев. Экзотически выглядящие, но все же люди с вполне обычными лицами, глазами, телами. Просто обычными, если бы не знание!
Все трое были похожи, и сходство это читалось без особого труда. Лутарг вспомнил вопрос Литы о братьях и перевел взгляд на девушку. Они родственники? Явных признаков последнего молодой человек не нашел, но почему-то казалось не ошибается.
Также Лутарга поразила одежда вошедших. Их грудь защищало нечто вроде пластины – тонкой на вид пластины. Вроде бы металлической, но без присущего металлу блеска. Она плотно обхватывала торс, повторяя рисунок мускулатуры, спускалась чуть ниже талии, а оттуда переходила в клиновидную юбку до колен, из-под которой брали начало узкие, облегающие ноги штаны. На оголенных руках мужчин красовалось множество браслетов – по три на предплечьях, один выше локтя, по пять на запястьях. Если глаза его не обманывали, на каждом свой собственный орнамент – замысловатый рисунок из крупных черточек, кругов, ромбов и других фигур – видимо, имеющий определенное значение, так как у всех шисгарцев браслеты шли в одинаковом порядке.
На этом его исследование было прервано словами девушки.
- Я мимо проходила, только заглянула, - прошептала Лита, и Лутарг поймал ее умоляющий взгляд.
Странно, но стало жаль.
- Я воды просил… Она принесла, - сказал, не исказив суть вещей.
Как бы там ни было, лгать он не собирался.
- Хорошо… - с изрядной долей недоверия согласился тот, что был за главного в цитадели. – Иди к себе.
- Да, Сальмир…
Литаурэль, не оглядываясь, покинула комнату.
Лишь когда девушка проходила мимо шисгарцев, Лутарг обратил внимание на то, что она довольно высокая - всего на полголовы ниже братьев. И что ее одеяние во много схоже с мужским: только клиновидная юбка достигает пола и при ходьбе открывает оголенные ноги от бедра до стоп. Захватывающее зрелище – ни эргастенские девки, ни тэланские женщины такого не носили!
- Я говорил - быстро очнется? А вы не верили! – с радостным превосходством сообщил тот, что находился справа от Сальмира. - Сын Перворожденного, и плевать что от смертной.
Лутарг внутренне взвился. О нем вот так?! Точно о пустом месте?! Ну уж нет! Проходили!
Но прежде, чем успел дать отпор, сказавший получил тычок под ребра от третьего мужчины.
- Тримс, - шикнул ударивший, наградив своего товарища предостерегающим взглядом. – Глаза разуй!
- Все… Понял, - моментально согласился тот, попятившись.
Увидев это, Лутарг приказал себе расслабиться. Внешне вроде получилось, только в груди продолжала дрожать натянутая тетива – гнева и нетерпения.
- Мы рады, что ты очнулся, Тарген, - обратился к нему Сальмир. – Ты силен, раз так быстро справился с последствиями перехода.
- Лутарг. Меня зовут Лутарг!
Тетива внутри натянулась сильнее. Если это была похвала, то он не оценил! Разбитость и болезненный стук в висках по-прежнему никуда не делись. А они плохие советчики!
- Да? Я не заметил, - съязвил молодой человек, прежде чем спросить. – Где мы и кто вы? Каратели - уже не подходит? Я прав?
Договорив, он приподнялся и, прислонив подушку к спинке кровати, принял относительно вертикальное положение. Растянувшимся на постели перед шисгарцами Лутарг чувствовал себя ущербным. Хотелось встать, чтобы быть на равных, но слишком велик риск. Не мог позволить себе свалиться на пол у них на глазах! Пришлось довольствоваться положением сидя.
Странное дело, но в их присутствии он не чувствовал себя особенным, и даже не думал о том, чтобы прятать взгляд. То, что являлось второй натурой в Эргастении и после – отказало. Они из одного теста! И осознание этого, несомненно, грело.
- Прав. Мы называем себя тресаиры. И сейчас находимся в Саришэ, - ответил тот, чьего имени Лутарг пока не знал, - месте нашего заключения.
Если они считали это ответом – не на того напали! Лутарг выразительно вскинул бровь, довольствовавшись немым вопросом.
Говорить сложно. В горле необъяснимое першение. Бесконечно хочется прокашляться.
- Ты все поймешь чуть позже, Тар…Лутарг. Это не наша обязанность – открыть тебе правду.
- Чья тогда? Это вы привели меня сюда, так почему нет?
- Это не наша обязанность, - словно извиняясь, повторил Сальмир.
- Чья? – жестче.
- Я думаю, ты знаешь ответ.
Лутарг нахмурился. Хождение вокруг да около ему не нравилось.
- Отца?
Вопрос проигнорировали.
- Сейчас отдыхай, а с восходом солнца мы проводим тебя к Антаргину.
«Опять недосказанность», - подумал Лутарг, терпение которого истощалось с каждой услышанной фразой.
- Почему не сейчас? – уточнил он, усилием воли контролируя собственный голос. Добиться бесстрастия не удалось, и все же Лутарг остался доволен. Не кричит – уже хорошо.
- Сейчас он не может принять тебя, - ответил Сальмир, и молодой человек уловил нотки сожаления в его голосе.
Но это не успокоило. Даже наоборот – добавило раздражения.
- Странно, вам не кажется? - не удержавшись, прокомментировал он. – Сперва говорили, что долго ждете, а теперь не может принять...
Каратели переглянулись, чем взбесили окончательно. Он не для того пришел сюда, чтобы лежать и выслушивать отговорки. Ему нужны ответы! Понимание, что он такое и кто!
Собрав волю в кулак и наплевав на слабость, мужчина начал подниматься. Он сам не понимал, что собирается предпринять после, но точно не намеревался валяться в постели, ожидая, когда кто-то соизволит поговорить с ним.
Тело слушалось плохо, а от движения в висках заколотило с новой силой, но все же добился, чего хотел – встал и выпрямился во весь рост. Действие принесло удовлетворение. Смотреть на шисгарцев с высока мужчине понравилось. Непонятно только, как он упустил эту приятную деталь в горной крепости?
Когда Лутарг окончательно совладал с головокружением и уперся требовательным взглядом в карателей, то заметил, что мужчины отступили от него на несколько шагов, а на лице Сальмира отражается вполне искреннее беспокойство.
- Не стоит этого делать, - посоветовал молодому человеку шисгарец. – Ты только ослабишь еще больше и себя и Перворожденного, отложив встречу с ним. Отдохни лучше, а утром…
- Где моя одежда, - не дослушав, выдавил молодой человек.
Кто-то снял с него плащ, обувь и рубаху, оставив в одних штанах. Также пропал мешок, что дала путникам хозяйка постоя в Синастеле. Не то чтобы Лутарг сильно дорожил ими, но это все, что у него имелось, и что мужчина мог относительно назвать своим – своим и Сарина.
Внутри у молодого человека все клокотало, в душе зародилась неконтролируемая злость, и совсем, категорически не хотелось слушать очередные увертки.
- Утром тебе принесут новую, - ответил Тримс, делая еще один шаг назад и стоя уже практически у двери.
- Моя где?!
Неосознанно руки мужчины сжались в кулаки. Он ощущал себя в шаге от того, чтобы силой получить желаемое. С приливом ярости боль и слабость отступили, а в теле появилась непонятно откуда взявшаяся легкость. Сейчас Лутарг чувствовал себя способным в одиночку прорубить многометровую шахту, ничуть не устав при этом.
- Успокойся, - голос Сальмира заметно дрожал. – Тебе необходимо успокоиться.
- Я спросил!
Лутаргу показалось, что рычит - в прямом смысле. Рычит, как дикий голодный зверь возле поверженной добычи, советуя не в меру ретивым собратьям держаться подальше. И это ему понравилось, так же, как и то, что с каждым мгновеньем утраченные силы все прибывали и прибывали.
- Тише, Тарген.
- Лутарг!
Он было дернулся вперед намереваясь доходчиво объяснить, как правильно и что верно, но Сальмир, вскинув руки в жесте примирения, сделал шаг навстречу. Это сбило, и Лутарг вдруг заметил, что глаза шисгарца стали подсвечиваться, как в цитадели. Доселе серая радужка побледнела, а в самом центре зрачка зажглась яркая, голубая искра. Молодой человек переключился на открытие.
- Вот, так. Сядь. Дыши. Успокойся, - тем временем советовал Сальмир, подходя еще ближе и ближе. – Мы не враги тебе. И ты нам тоже.
Как то вдруг отпустило. Злость и ярость иссякли, а вместе с ними и силы. Слабость накатила волной. Задрожали ноги. Глубоко вдохнув, Лутарг разжал кулаки и послушался – сел.
- Что это было? – не до конца понимая, кому адресует вопрос – самому себе или шисгарцам.
Что на него нашло? Он достаточно давно научился усмирять собственные эмоции и редко выходил из себя. Тем более так – бесконтрольно. И уж совершенно точно, для этого требовалась причина повесомее, нежели кем-то забранные вещи.
- Оставьте меня. Я согласен пождать до утра, - внезапно осознав, что просто не способен двигаться. Если попытается подняться – ноги откажут. Вероятно, они все-таки правы, и ему следует отдохнуть.
Его ожидаемо не отговаривали.
«Не ищи оправданий дурным поступкам – их нет» - велела себе Литаурэль и, тем не менее, с места не сошла. Сквозь неплотно закрытую дверь девушка отлично слышала разговор братьев с сыном Перворожденного, и убедить себя в том, что подслушивать нехорошо, оказалось ой как непросто.
Не способствовал этому и тот факт, что общение явно не задалось. Судя по голосу, Тарген злился и зачем-то требовал называть его Лутаргом. Литаурэль не понимала почему. Чем мужчине не угодило данное матерью имя?
Вскоре дела пошли совсем плохо. Лита не видела, что происходит, но чувствовала, как уплотняется, концентрируется в одном месте энергия призыва. Неужели кто-то из братьев решил усмирить гнев Освободителя посредством своего духа? Предположение казалось абсурдным, но отрицать очевидное глупо – спутать с чем-то вибрацию силы, присущую процессу вызова духа, невозможно!
Не в силах справиться с собой, Литаурэль заглянула в щель. Прав Тримс, называя ее любопытным котенком. Любознательность у нее в крови. Пусть даже потом влетит – сейчас посмотрит.
Обзор загораживала спина брата. Сальмир просил Освободителя успокоиться, и Лита внезапно поняла, что причина именно в нем. Он призывает духа!
Но как такое возможно? Ответа не было. Литаурэль точно знала, что когда-то давно – до перехода - некоторые тресаиры жили со смертными и даже заводили потомство, но никто из этих детей не стал Истинным. Не смог разбудить духа!
Внезапно на ум пришли глаза рьястора, которыми смотрел на нее молодой человек, и девушка невольно попятилась. А что если Тарген смог? Что если он способен призывать Повелителя стихий? Стал Истинным?
Пусть даже сама мысль об этом представлялась Лите абсурдной, ведь есть Антаргин, и никто другой не может управлять рьястором, девушка в ужасе прижала ладони к губам. Неосознанно, она продолжала пятиться, разрываясь между желанием броситься на помощь братьям и необходимостью спасать собственную жизнь.
- Кто ты?
Требовательный взгляд полоснул по ней остро заточенным лезвием. Жесткие пальцы крепко сомкнулись на запястье. Литаурэль дернулась в попытке освободиться. Не из страха – от неожиданности.
Теперь, когда мужчина смотрел на нее, девушка видела сходство с Перворожденным - одинаковые глаза. Больше ни у кого из тресаиров не было таких глаз – с ярко синей радужкой, чуть вытянутым зрачком рьястора и голубыми прожилками по белку.
Только Лита не понимала, почему они сейчас такие, ведь мужчина в данный момент не призывал духа. Она не чувствовала этого, не ощущала вибрацию силы, собирающейся вокруг. Ничего не чувствовала! К тому же считалось, что ребенок, рожденный от смертной, никогда не сможет стать Истинным и не будет иметь собственного духа.
- Пусти, - попросила, когда первый шок схлынул.
Ее просьбу не выполнили.
- Кто ты? – еще более жестко повторил он.
Показалось, старается напугать, и все же страх не пришел, хотя должен был. Руку сжимали сильно, на грани боли.
Сглотнув, она выдвинула собственный ультиматум.
- Сначала пусти, потом отвечу.
Несколько долгих мгновений их взгляды противостояли друг другу. Наконец, он моргнул, улыбнулся и разжал пальцы.
- Кто ты? – на этот раз без агрессии. – Я отпустил.
Вот теперь обуял страх. Совершенно нелогичный и бесконтрольный. Мелко затрясло, и Литаурэль отступила на несколько шагов.
- Лита, - сквозь ком в горле.
- Где мы, Лита?
Он по-прежнему лежал на кровати, обманчиво расслабленный. Именно обманчиво, потому как тагьери в ней чувствовала опасность – шипела и скалила зубы, но что удивительно не спешила встать на защиту. Просто следила и выказывала недовольство – не более.
- В Саришэ, - сочтя за лучшее ответить.
- Где каратели?
- Кто?
- Каратели… Те, с кем я пришел, - едва заметно поморщившись.
Или ей показалось?
- Братья? – переспросила Литаурэль. – У Перворожденного, - так и не дождавшись ответа.
- Перворожденного? Кто это?
- Антаргин.
- Антаргин?
- Первый сын Рианы, - практически прошептала девушка, окончательно запутавшись в абсурдности их диалога.
Складывалось впечатление, что он совсем ничего не знает. Ни о том, кто он. Ни куда пришел. Ни кем является.
Случайно подслушав, что братья привели Освободителя, Литаурэль решила, что настал конец их заключению. Что теперь все тресаиры смогут вернуться в мир, по праву принадлежащий им. Что остальные духи, наконец-то, проснутся, и все станет как прежде – до перехода. А он ничего не знает! Как так?!
Сын Перворожденного тем временем задал еще один вопрос:
- Это ваш правитель?
Отвечать ей не пришлось. Дверь открылась и комнату вошли братья.
- Литаурэль? Что ты здесь делаешь?! – один и тот же вопрос от всех троих.
Забыв о собственных невеселых мыслях, девушка виновато потупилась. Вот и пришло время расплачиваться за своеволие!
ГЛАВА 12
Лутарг с трудом подавил желание потереть виски. Как-то слишком много всего за столь короткое время! Каратели, эти трое, Лита… Или правильно называть Литаурэль?
Он запутался. В голове полный бардак и ломает, будто только что выбрался из-под обломков. Или не выбрался? Завалило и тронулся умом от боли?
И все же Лутарг прекрасно видел, что девушка взволнована сверх меры, и бросает виноватые взгляды на вошедших. Где-то очень глубоко шевельнулось любопытство - что же такого она совершила, но откликнуться на него сложно. Как и вспомнить – когда в последний раз чувствовал себя настолько разбитым? Уж точно не год назад и не два… Требуя от нее ответов, держался на честном слове.
Тем не менее, заставил себя собраться. Стиснув зубы, смотреть и слушать. На большее сил пока нет – иссякли.
- Я тебя предупреждал! – осудил один из вошедших его сиделку, и молодой человек напрягся, узнав этот голос – голос карателя из крепости. – Ты переходишь границы! Не все прощается, Литаурэль!
- Я знаю…
Девушка совершенно точно расстроена, признает за собой вину, но не боится. В воздухе нет страха. Впрочем, как и злости, хотя каратель зримо недоволен.
Лутарг нахмурился. Теперь он с удвоенным интересом рассматривал прибывшую троицу. Признать в них – в нем, ибо речи остальных не слышал - карателя практически невозможно. Ни тебе свечения, нитей, плащей, некой потусторонности - ничего! Перед ним ладно сложенные, статные мужчины. Да – совсем не похожие на тэланцев. И даже на эргастенцев. Экзотически выглядящие, но все же люди с вполне обычными лицами, глазами, телами. Просто обычными, если бы не знание!
Все трое были похожи, и сходство это читалось без особого труда. Лутарг вспомнил вопрос Литы о братьях и перевел взгляд на девушку. Они родственники? Явных признаков последнего молодой человек не нашел, но почему-то казалось не ошибается.
Также Лутарга поразила одежда вошедших. Их грудь защищало нечто вроде пластины – тонкой на вид пластины. Вроде бы металлической, но без присущего металлу блеска. Она плотно обхватывала торс, повторяя рисунок мускулатуры, спускалась чуть ниже талии, а оттуда переходила в клиновидную юбку до колен, из-под которой брали начало узкие, облегающие ноги штаны. На оголенных руках мужчин красовалось множество браслетов – по три на предплечьях, один выше локтя, по пять на запястьях. Если глаза его не обманывали, на каждом свой собственный орнамент – замысловатый рисунок из крупных черточек, кругов, ромбов и других фигур – видимо, имеющий определенное значение, так как у всех шисгарцев браслеты шли в одинаковом порядке.
На этом его исследование было прервано словами девушки.
- Я мимо проходила, только заглянула, - прошептала Лита, и Лутарг поймал ее умоляющий взгляд.
Странно, но стало жаль.
- Я воды просил… Она принесла, - сказал, не исказив суть вещей.
Как бы там ни было, лгать он не собирался.
- Хорошо… - с изрядной долей недоверия согласился тот, что был за главного в цитадели. – Иди к себе.
- Да, Сальмир…
Литаурэль, не оглядываясь, покинула комнату.
Лишь когда девушка проходила мимо шисгарцев, Лутарг обратил внимание на то, что она довольно высокая - всего на полголовы ниже братьев. И что ее одеяние во много схоже с мужским: только клиновидная юбка достигает пола и при ходьбе открывает оголенные ноги от бедра до стоп. Захватывающее зрелище – ни эргастенские девки, ни тэланские женщины такого не носили!
- Я говорил - быстро очнется? А вы не верили! – с радостным превосходством сообщил тот, что находился справа от Сальмира. - Сын Перворожденного, и плевать что от смертной.
Лутарг внутренне взвился. О нем вот так?! Точно о пустом месте?! Ну уж нет! Проходили!
Но прежде, чем успел дать отпор, сказавший получил тычок под ребра от третьего мужчины.
- Тримс, - шикнул ударивший, наградив своего товарища предостерегающим взглядом. – Глаза разуй!
- Все… Понял, - моментально согласился тот, попятившись.
Увидев это, Лутарг приказал себе расслабиться. Внешне вроде получилось, только в груди продолжала дрожать натянутая тетива – гнева и нетерпения.
- Мы рады, что ты очнулся, Тарген, - обратился к нему Сальмир. – Ты силен, раз так быстро справился с последствиями перехода.
- Лутарг. Меня зовут Лутарг!
Тетива внутри натянулась сильнее. Если это была похвала, то он не оценил! Разбитость и болезненный стук в висках по-прежнему никуда не делись. А они плохие советчики!
- Да? Я не заметил, - съязвил молодой человек, прежде чем спросить. – Где мы и кто вы? Каратели - уже не подходит? Я прав?
Договорив, он приподнялся и, прислонив подушку к спинке кровати, принял относительно вертикальное положение. Растянувшимся на постели перед шисгарцами Лутарг чувствовал себя ущербным. Хотелось встать, чтобы быть на равных, но слишком велик риск. Не мог позволить себе свалиться на пол у них на глазах! Пришлось довольствоваться положением сидя.
Странное дело, но в их присутствии он не чувствовал себя особенным, и даже не думал о том, чтобы прятать взгляд. То, что являлось второй натурой в Эргастении и после – отказало. Они из одного теста! И осознание этого, несомненно, грело.
- Прав. Мы называем себя тресаиры. И сейчас находимся в Саришэ, - ответил тот, чьего имени Лутарг пока не знал, - месте нашего заключения.
Если они считали это ответом – не на того напали! Лутарг выразительно вскинул бровь, довольствовавшись немым вопросом.
Говорить сложно. В горле необъяснимое першение. Бесконечно хочется прокашляться.
- Ты все поймешь чуть позже, Тар…Лутарг. Это не наша обязанность – открыть тебе правду.
- Чья тогда? Это вы привели меня сюда, так почему нет?
- Это не наша обязанность, - словно извиняясь, повторил Сальмир.
- Чья? – жестче.
- Я думаю, ты знаешь ответ.
Лутарг нахмурился. Хождение вокруг да около ему не нравилось.
- Отца?
Вопрос проигнорировали.
- Сейчас отдыхай, а с восходом солнца мы проводим тебя к Антаргину.
«Опять недосказанность», - подумал Лутарг, терпение которого истощалось с каждой услышанной фразой.
- Почему не сейчас? – уточнил он, усилием воли контролируя собственный голос. Добиться бесстрастия не удалось, и все же Лутарг остался доволен. Не кричит – уже хорошо.
- Сейчас он не может принять тебя, - ответил Сальмир, и молодой человек уловил нотки сожаления в его голосе.
Но это не успокоило. Даже наоборот – добавило раздражения.
- Странно, вам не кажется? - не удержавшись, прокомментировал он. – Сперва говорили, что долго ждете, а теперь не может принять...
Каратели переглянулись, чем взбесили окончательно. Он не для того пришел сюда, чтобы лежать и выслушивать отговорки. Ему нужны ответы! Понимание, что он такое и кто!
Собрав волю в кулак и наплевав на слабость, мужчина начал подниматься. Он сам не понимал, что собирается предпринять после, но точно не намеревался валяться в постели, ожидая, когда кто-то соизволит поговорить с ним.
Тело слушалось плохо, а от движения в висках заколотило с новой силой, но все же добился, чего хотел – встал и выпрямился во весь рост. Действие принесло удовлетворение. Смотреть на шисгарцев с высока мужчине понравилось. Непонятно только, как он упустил эту приятную деталь в горной крепости?
Когда Лутарг окончательно совладал с головокружением и уперся требовательным взглядом в карателей, то заметил, что мужчины отступили от него на несколько шагов, а на лице Сальмира отражается вполне искреннее беспокойство.
- Не стоит этого делать, - посоветовал молодому человеку шисгарец. – Ты только ослабишь еще больше и себя и Перворожденного, отложив встречу с ним. Отдохни лучше, а утром…
- Где моя одежда, - не дослушав, выдавил молодой человек.
Кто-то снял с него плащ, обувь и рубаху, оставив в одних штанах. Также пропал мешок, что дала путникам хозяйка постоя в Синастеле. Не то чтобы Лутарг сильно дорожил ими, но это все, что у него имелось, и что мужчина мог относительно назвать своим – своим и Сарина.
Внутри у молодого человека все клокотало, в душе зародилась неконтролируемая злость, и совсем, категорически не хотелось слушать очередные увертки.
- Утром тебе принесут новую, - ответил Тримс, делая еще один шаг назад и стоя уже практически у двери.
- Моя где?!
Неосознанно руки мужчины сжались в кулаки. Он ощущал себя в шаге от того, чтобы силой получить желаемое. С приливом ярости боль и слабость отступили, а в теле появилась непонятно откуда взявшаяся легкость. Сейчас Лутарг чувствовал себя способным в одиночку прорубить многометровую шахту, ничуть не устав при этом.
- Успокойся, - голос Сальмира заметно дрожал. – Тебе необходимо успокоиться.
- Я спросил!
Лутаргу показалось, что рычит - в прямом смысле. Рычит, как дикий голодный зверь возле поверженной добычи, советуя не в меру ретивым собратьям держаться подальше. И это ему понравилось, так же, как и то, что с каждым мгновеньем утраченные силы все прибывали и прибывали.
- Тише, Тарген.
- Лутарг!
Он было дернулся вперед намереваясь доходчиво объяснить, как правильно и что верно, но Сальмир, вскинув руки в жесте примирения, сделал шаг навстречу. Это сбило, и Лутарг вдруг заметил, что глаза шисгарца стали подсвечиваться, как в цитадели. Доселе серая радужка побледнела, а в самом центре зрачка зажглась яркая, голубая искра. Молодой человек переключился на открытие.
- Вот, так. Сядь. Дыши. Успокойся, - тем временем советовал Сальмир, подходя еще ближе и ближе. – Мы не враги тебе. И ты нам тоже.
Как то вдруг отпустило. Злость и ярость иссякли, а вместе с ними и силы. Слабость накатила волной. Задрожали ноги. Глубоко вдохнув, Лутарг разжал кулаки и послушался – сел.
- Что это было? – не до конца понимая, кому адресует вопрос – самому себе или шисгарцам.
Что на него нашло? Он достаточно давно научился усмирять собственные эмоции и редко выходил из себя. Тем более так – бесконтрольно. И уж совершенно точно, для этого требовалась причина повесомее, нежели кем-то забранные вещи.
- Оставьте меня. Я согласен пождать до утра, - внезапно осознав, что просто не способен двигаться. Если попытается подняться – ноги откажут. Вероятно, они все-таки правы, и ему следует отдохнуть.
Его ожидаемо не отговаривали.
***
«Не ищи оправданий дурным поступкам – их нет» - велела себе Литаурэль и, тем не менее, с места не сошла. Сквозь неплотно закрытую дверь девушка отлично слышала разговор братьев с сыном Перворожденного, и убедить себя в том, что подслушивать нехорошо, оказалось ой как непросто.
Не способствовал этому и тот факт, что общение явно не задалось. Судя по голосу, Тарген злился и зачем-то требовал называть его Лутаргом. Литаурэль не понимала почему. Чем мужчине не угодило данное матерью имя?
Вскоре дела пошли совсем плохо. Лита не видела, что происходит, но чувствовала, как уплотняется, концентрируется в одном месте энергия призыва. Неужели кто-то из братьев решил усмирить гнев Освободителя посредством своего духа? Предположение казалось абсурдным, но отрицать очевидное глупо – спутать с чем-то вибрацию силы, присущую процессу вызова духа, невозможно!
Не в силах справиться с собой, Литаурэль заглянула в щель. Прав Тримс, называя ее любопытным котенком. Любознательность у нее в крови. Пусть даже потом влетит – сейчас посмотрит.
Обзор загораживала спина брата. Сальмир просил Освободителя успокоиться, и Лита внезапно поняла, что причина именно в нем. Он призывает духа!
Но как такое возможно? Ответа не было. Литаурэль точно знала, что когда-то давно – до перехода - некоторые тресаиры жили со смертными и даже заводили потомство, но никто из этих детей не стал Истинным. Не смог разбудить духа!
Внезапно на ум пришли глаза рьястора, которыми смотрел на нее молодой человек, и девушка невольно попятилась. А что если Тарген смог? Что если он способен призывать Повелителя стихий? Стал Истинным?
Пусть даже сама мысль об этом представлялась Лите абсурдной, ведь есть Антаргин, и никто другой не может управлять рьястором, девушка в ужасе прижала ладони к губам. Неосознанно, она продолжала пятиться, разрываясь между желанием броситься на помощь братьям и необходимостью спасать собственную жизнь.
