Они попрощались.
Рик в сердцах хотел бросить телефон на небольшой кожаный диванчик, но сдержался и положил его в карман куртки.
«А если, когда она приедет… Нет, Франческа ничего не сделает ей …», – убеждал себя он, хотя ни в чём не был уверен.
Какая-то его часть верила, что мама, как всегда, сможет всё исправить.
– Ненавижу это место, – пробормотал он, садясь напротив Гилберта.
– Я тоже, – ответил он.
За Гилбертом пришла одна из медсестёр, чтобы проводить в кабинет для обследования в дальнем конце коридора. Опасность кровотечения, сказала она, всё еще может угрожать ему. Мать Гилберта тоже проследовала в кабинет. За футболистом пришли родители и увели его, как маленького ребёнка. Рик остался один. Он бродил по приёмному покою, надоедая медсестре, листал какие-то медицинские журналы, смотрел в окно, играл в телефон. Он мог просто взять и уйти, но ему не хотелось оказаться одному на улице, и он согласился на предложение матери Гилберта подбросить его до центра, когда врачи закончат с её сыном.
Он уже напрочь забыл о том, что совершил, и вспомнил об украденной флешке только тогда, когда увидел на экране телефона номер Триши. Страх быть уличённым тотчас же вспыхнул в груди.
Солнце уже заходило, бросая на землю последние оранжевые лучи и освещая просторный белый холл красноватым пламенем.
– Да, – ответил он на звонок.
– Ты где? Ты как? Что-нибудь нашёл? – без приветствий спросила Триша.
– Я в больнице, жду Гилберта, я в порядке, всё… получилось, – он решил, что скажет Трише и Лиаму лично, что всё прошло не совсем так, как они планировали.
– Мы сейчас подъедем, – сказала она после недолгого колебания. – Выйдешь к парковке?
Рик согласился и, нащупав в кармане продолговатую форму флешки, пошёл спрашивать о Гилберте.
ГЛАВА 11
– Чёрт, Тони не берёт трубку.
– По-моему, сейчас это должно быть нашей наименьшей проблемой.
Рик оторвался от телефона и с раздражением взглянул на Лиама.
– Раз ты у нас такой умный, то будешь возвращать эту чёртову флешку сам, – Рик снова нажал на кнопку вызова. – Только когда проберешься к мистеру Стюарту в кабинет, не забудь серебряные пули.
– Я не сказал ничего такого, чтобы получить в ответ подобную реакцию.
– Отвали, сделай милость, – Рик продолжил попытки дозвониться до друга. – Не отвечает.
– Ответит, – махнул рукой Лиам.
Он подошёл к сестре, которая в очках изучала с ноутбука содержимое флешки с интересом патологоанатома. Она напоминала секретаршу из фильма для взрослых.
– Знаете, что я услышала сегодня? Во время всей этой неразберихи в спортзале, я услышала, как Эржебет сказала мистеру Стюарту: «Иногда она как будто говорит со мной».
Ненадолго повисло молчание. Гилберт прикрыл глаза, его веки показались Рику синеватыми.
– Кто говорит? – переспросил он.
Лиам завалился на кресло, балуясь зажигалкой.
– У неё сегодня были прямые волосы.
– Господи, ты серьёзно? Мы обсуждаем прически?
– Прекратите, – сказала Триша, отбирая у брата зажигалку. – Вы можете немного помолчать?
– Я могу, – подал голос Гилберт. – А они – нет.
На него было жалко смотреть.
– Спасибо, – Триша на миг оторвалась от компьютера и метнула гневный взгляд на Лиама и Рика.
Рик поднял руки, как бы говоря, что сдаётся.
– Ты, может, нам что-нибудь расскажешь? – Гилберт подошёл к девушке и сел за её спиной. – Если нет, то дай мне флешку, я сам почитаю.
– Нечего пока рассказать, – вздохнула Триша. – Учебные планы, фотографии, научные статьи, эм… отсканированные документы, – она продолжала кликать мышкой. – Например, скриншот с «Википедии» о Четырёх Всадниках апокалипсиса… Или о кельтских сидах. Вот какая-то старая газета… хм… Фриц Хаарман… Что-то знакомое.
То был скан разворота газеты, заголовок которой крупными буквами сенсационно гласил: «НАЙДЕН ГАННОВЕРСКИЙ ВАМПИР». Ниже было приписано: «Оборотень из Ганновера и его сообщник пойманы с поличным».
– Слишком много в последнее время я слышу о вампирах, – пробормотала Триша, увеличивая текст.
Речь шла о серийном маньяке-убийце, действовавшем в Германии в двадцатых годах двадцатого века. Убивал маньяк юношей от тринадцати до двадцати лет, почти всех жертв подбирая в ночное время на вокзале. Работал полицейским. Он перегрызал ещё живым юношам горло и выпивал их кровь, за что и получил прозвище «Ганноверский Вампир». У него был сообщник, Ханс Гранс, который наладил сбыт человеческого мяса в близлежащие рестораны и кафе под видом говядины.
– Меня сейчас стошнит, – поморщился Гилберт.
На несколько смазанной чёрно-белой фотографии красовался молодой красивый мужчина со светлыми волосами, такими же светлыми глазами и тонкими усиками. Внизу была подпись: «Ханс Гранс». Рику его лицо показалось знакомым. На соседнем фото было запечатлено лицо тучного мужчины с зализанными на пробор волосами и усами в стиле Адольфа Гитлера, – то был сам Хаарман.
– Блин, – пробормотала Триша. – Этот Ханс мне кого-то напоминает…
– Каннибала, например? – ввернул Лиам.
– Не смешно, – сказал Рик. – Мне тоже, но не могу вспомнить, где видел похожее лицо.
Они нашли ещё один скан газеты 1924 года, где рассказывалось о казни убийцы.
– Он был приговорён к смерти, – зачитала Триша, – но, выслушав приговор, рассмеялся и выкрикнул: «– Я всё-таки вернусь! Вы же знаете, что вампиры бессмертны!»
Триша щёлкнула мышкой по следующей картинке, на вырезанное в фоторедакторе лицо ухмыляющегося Ханса Гранса.
– Когда-то, пару лет назад, я уже читала о них, – вспомнила Триша.
– О, ты из тех девушек, у которых есть любимый серийный убийца? – усмехнулся Гилберт. – Вот так сюрприз.
Триша смотрела дальше.
– Фото на водительские права, – она приблизила колёсиком фото мистера Стюарта с неизменным усталым лицом и серыми провалами вместо глаз, разве что здесь у него было отпущена борода.
Рик слушал их краем уха, измеряя гостиную шагами и пытаясь дозвониться до Антонио.
– Убери, – скривился Гилберт, – мне вживую его морды хватает… А это что, мать твою?
– Без нервов, – сказал Лиам. – Что там?
Триша быстро свернула программу просмотра фотографий и сняла очки. Её лицо побелело.
Лиам молча склонился над столом и присвистнул, когда Гилберт вновь щёлкнул по фотографии. На кухне воцарилась гробовая тишина.
– Чёрт, – сказал Рик, ни к кому не обращаясь, и прошёл на кухню. – Мы должны съездить за Тони…
Он с непреклонной решимостью посмотрел на Тришу, протиравшую стекла очков краем рубашки. За спинами всех троих ему не было видно экрана.
– Давайте ещё за всей группой съездим, что нам терять?! – засмеялся Гилберт, с грохотом отодвигая стул и вставая. – Ночка-то длинная!
– Да что на тебя… – начал было Рик, но тут, наконец, увидел фотографию, повергшую остальных в шок. – Нашло…
Это было фото женской руки, обстановка вокруг напоминала карету скорой помощи. Мизинца на руке, залитой тёмной кровью, не хватало. Чуть выше запястья проглядывала розовая кость.
Лиам щёлкнул по следующей фотографии. Рука была забинтована и покоилась на столе рядом с хирургическим инструментом.
– Я знал, я знал, что он был там, – дрожащим голосом начал Лиам. – У неё в палате. Это сто процентов.
– Может, это фото из полицейского архива? – предположила Триша тоненьким голоском. – А первое фото точно сделано в машине скорой, я уверена…
– И откуда тогда оно у него?! – вспылил Гилберт. – Мне этот хрен с самого начала не понравился!..
– Но… может, он хотел помочь? – неуверенно ответила Триша.
– Помог. – Гилберт закивал, в его глазах светилось безумие. – Помог!..
Рик легонько толкнул Лиама в бок локтём.
– Давай дальше.
Они продолжили смотреть ничем не примечательные фотографии ночного океана, репродукций картин, планов лекций.
– Сколько тут всего… Мы могли и не заметить.
– Такое сложно пропустить!
Лиам свернул изображения, чтобы перейти в другую папку.
– Стой, стой, верни назад! – одёрнул его Рик. – Оставь.
Все склонились над экраном, где им предстало несколько аудиодорожек. Они воспроизвели первую.
– Это что, русский? – нахмурился Лиам, услышав раздавшийся из динамиков непонятный резкий язык.
– Да, – выдохнул Рик. – У меня отец живёт в Москве…
– О чём здесь говорится?
– Я… я не совсем понимаю, – растерялся Рик, ставя на «стоп».
– Ну, ты попробуй, а если что, поместим на какой-нибудь форум для перевода.
– Или найдём кого в колледже, – подхватила Триша. – У нас там вроде был парень с России.
Рик сел на место Триши и, запинаясь, делая долгие паузы и время от времени ставя на «стоп», начал слушать и переводить. Некоторые слова он совсем не понимал и пропускал их, иногда тихий размеренный голос заглушали шумы, как будто запись на диктофон велась при воспроизведении виниловой пластинки на заедающем проигрывателе.
«16 мая 67 года
Исследования продвигаются довольно вяло. Догадки подтвердились, когда мне… лабораторные испытания: содержание эритроцитов в крови крайне… Я испытал только образец «Б», принадлежащий С.Т. Его пришлось перелить в другую колбу и вновь герметично закупорить, т.к. трещина… пропускала кислород..»
– Интересно, кто такой С.Т.? – задумалась Триша.
– Знакомый голос, – нахмурился Лиам.
– Думаешь, это его? Мистера Стюарта? – Гилберт хмыкнул. – По-моему, не очень-то похож.
Рик чертыхнулся.
– Давайте дадим это послушать «Гуглу». Он справится лучше меня, а я, если что, дополню…
Они так и сделали. В итоге, с помощью переводчика и некоторых комментариев Рика им удалось понять большую часть начитанного.
«… испарилась наполовину. Материал или сама кровь?
Ужасаюсь отношением к подопытным, но у меня наполовину связаны руки, так что облегчить их страдания не представляется возможным… исключительный интерес как с позиции субъекта… Без должного руководства превращаются в животных и жалких грызунов с минимальными зачатками разума… отпустить их. Исключено».
– Жуть какая, – Триша поёжилась. – Что-то подсказывает мне, что речь идёт не о подопытных мышках…
«18 мая 67 года
Продолжаю исследования, отдал образец учёным. Об условиях: меня держат всё в тех же ежовых рукавицах. Работа на правительство обеспечила меня всеми необходимыми материалами, но… и стальной клеткой. Мой анализ крови, как и предполагалось, вызвал шквал угроз и вопросов, как и моё пристрастие… плохо прожаренное мясо. Мне удалось убедить совет… моё состояние и боязнь ультрафиолета вызваны длительным употреблением крови тех, кого я изучаю. Истинное положение моей природы… вопрос. Диалог затруднен. Учёные неохотно идут на неформальный контакт. Я для них есть нечто непознанное, отталкивающее, но перспективное в изучении долголетия и лекарства от старости. Впрочем, повышенная сопротивляемость к УФ лучам (для моего вида) вводит их в недоумение. Забавно, что… образованных людей… сильны мистические настроения. Не так и не правы, но… важен научный подход. Религия, мифология и история лишь приподнимают завесу, но не дают ответов. Однако одного без другого быть не может… Сбежать по окончании исследований… выполнимо. Они удивятся, как легко я найду дверь с табличкой «Выход». Метод кнута не для меня, эта страна сделала всё, что было в её силах, но будущее… Начну тосковать по неповторимой атмосфере, царящей лишь в тоталитарном государстве. Дух этого времени будет уже не вернуть… Возможности вернуться в медицинские круги Америки спустя 40 лет после моей официальной… Или продолжить изыскания в тайне? Если бы я не знал, что являюсь не единственным носителем вируса… сумасшествие или облегчение? Сколько ночей я провёл, стоя во тьме и размышляя над социумом, псевдорелигиозными догматами, уровнем суеверий и паранойи других заражённых, подобных мне? Одиночество до сих пор предпочтительнее по всем параметрам.
25 сентября 67 года
Крайне высокое содержание белка, как следствие… Клетки не мертвы и жизнеспособны, будто функционируют в кровеносной системе, а не находятся в пробирке вот уже более века. Стоит добавить каплю чужой крови, как «старые» эритроциты активизируются, клетки… поглощают, оставляя лишь белок и почти полностью уничтожая эритроциты «новые»… не прекращать опыты. Что является возбудителем? Как он обходится без «пищи»? Аналог анабиоза? Кто был «нулевым пациентом»? Порой мне кажется… никогда не узнаю. Если бы я мог расшифровать все записи Бэзила Блэра… Но разве возможно найти ответ… без современной науки? Не могу поверить, что загадка уже была разгадана простым смертным на рубеже 18-19 столетий. В метафизике ему… но биология?.. Сломать, подобрать ключи. Однажды…
26 сентября 67 года
Мне доподлинно известно, что инфицировавшие меня носители вируса умерли, перешагнув порог в несколько сотен лет. Их призраки неотступно следуют за мной и ждут своего часа, голодными коршунами гнездятся в моих мыслях. Быть может, всё дело в бутылях с их кровью, с которыми я не расстаюсь… не смогу избавиться от столь ценного материала. Не исключено, что меня преследует некое психическое расстройство, что развилось незаметно для меня за годы уединения, пока я собирал по крупицам информацию… истины. Нулевой пациент – вот что действительно важно. Сосредоточить все силы… крайне необходимо.
8 ноября 68 года
Искать «пациента ноль» равносильно поиску первой обезьяны, вставшей на две ноги.
Предположение об эволюции… ночные существа, приспособляемость… тёмное время суток. Двигаться во мраке, благодаря чему чувства обострялись, слух улавливал малейший шум, сетчатка глаз реагировала на самый слабый свет… Но передать эти качества потомству?
Под микроскопом, если подобрать метафору… словно миллионы крошечных ртов раскрываются в поисках эритроцитов человека, дабы к ним присосаться. Если допустить, что этот древний штамм пребывал в подобие спячки и может «дремать» сотни, а то и тысячи лет… что заставило его вновь заявить о себе? Изменение окружающей температуры? Или вирус «пробудил» человек, подобно тому, как… двадцатого века… пирамиды Хеопса?»
– Это… какая-то шутка? – пробормотала Триша.
– Если записи действительно сделаны в шестидесятых годах, то ему сейчас должно быть… Сколько ему должно быть? – еле слышно спросил Лиам.
Никому не нужно было объяснять, кто подразумевался под местоимением «ему».
– С чего ты взял, что это вообще его голос на записи?
– Не знаю. Мне кажется, сходство с голосом Девона Стюарта есть, если это, конечно, его настоящее имя.
– Вы говорите прямо как в дешёвом детективе, – съязвил Гилберт. – Кровь, нулевой пациент, заразная болезнь, ночные существа… Речь идёт о какой-то пандемии или эпидемии… Или вирусе…
– Вирусе бессмертия, – Рик откинулся на спинку стула, провёл ладонью по вспотевшему лицу и встретился взглядом с Беатрис. – Похоже, ты была права…
– Права на счёт чего? Скажите, – потребовал Лиам.
За окном бушевал ветер, предвещая дождь, разгорался, разрывая тучи, кровавый закат. Голос Триши мягким шелестом пронёсся по кухне:
– Вампиры.
Гилберт расхохотался.
– Он говорит о боязни УФ ¬– ультрафиолета, как я понял, – развивал мысль Рик, стараясь не обращать внимания на хохот. – Но, если речь действительно идёт о Девоне Стюарте, то он преподаёт нам утром, днём…
