Слишком боялась поверить и разочароваться. Вздохнула горько и быстро пробежала глазами последние строки: — Прости, что пишу тебе сначала об этом, но мне сложно выкинуть его из головы. Везде мерещится, куда бы ни пошла. Но виер обещал мне услугу, и пусть не смог вспомнить ничего о Шарлотте Калиори, обещал поручить подчиненным выяснить о ней все. И, Рин, пришли, пожалуйста, свой портрет. Возможно, так будет быстрее. Я бы и сама нарисовала, но… ты знаешь, как рисую. Каждая вторая подойдет.
С надеждой на решение твоей проблемы и скорую встречу, Рин.
Я грустно улыбнулась, скинула в ящик испорченные черновики и, свернув послание, вывела адрес. Запечатала письмо, открыла окно, чтобы вестник не бился в стекло, и активировала вложенные в бумагу чары.
Теперь оставалось лишь ждать. Ответа Ринталь. Завтрашнего дня. Новой встречи…
Утром для меня доставили букет. И теперь, сидя в карете рядом с кузиной, я крутила в руках василек и старательно отворачивалась, чтобы посторонние не видели мою улыбку. Впрочем, едва ли от кого-то это укрылось.
Тереза не без зависти вздохнула, в полной мере оценив подарок. Именно ей первой на глаза попался посыльный, потому кузина видела на цветах и листьях капельки росы, как бывает, когда букет не куплен в лавке, а собственноручно собран.
Антиор, от которого тоже не укрылся мой подарок, тоскливо вздохнул. Мариус сочувственно похлопал его по плечу, но не выразил желание вставать ни свет ни заря, чтобы помочь будущему родственнику со сбором цветов.
Дорога заняла долгих четыре часа. Мы успели покинуть Шарган, но мощенная камнем дорога так и не кончилась. Колеса продолжали ехать по не слишком ровному, но тем не менее не обрывающемуся полотну.
— Лиеры замостили все тракты? — уточнил у Антиора Мариуса, и жених Терезы согласно кивнул, подтверждая.
— И нет ни одного участка, оставшегося голым? — недоверчиво уточнил кузен. И я понимала его любопытство: в Балиаре подобное было просто невозможно. И не из-за нежелания короля, а по причине банальной слабости человеческой натуры. Кто-то бы обязательно не удержался и присвоил часть выделенных на дорогу денег.
— Сложно что-то украсть, когда все тракты на виду, — усмехнулся Антиор, но пояснять не стал. Мы с Мариусом недоверчиво переглянулись: воздушных магов, кто мог бы с высоты птичьего полета присматривать за строительством, едва ли было много. Но уверенность в голосе Антиора заставляла задуматься и… приободриться. Если с дорогами в Марголине полный порядок — торговать становилось еще удобнее. А принимая во внимание количество морских портов…
Я так задумалась, что чуть не осталась без цветка, сжав стебель чересчур сильно и едва его не сломав.
— Лари! — предостерегающе окликнула Тереза, и я положила цветок на колени. Увы, замены у меня не было — остальной букет остался дома, потому, если я хотела вдыхать васильковый аромат, следовало быть аккуратнее.
Хотя бы как кузина, доставшая пяльцы. Я покосилась на нее с уважением и завистью: попытавшись вышивать в дороге, я могла легко изменить маршрут, вынудив вместо приема ехать к целителю. Терезе же будто ничего не мешало.
Вздохнув, я вернулась к изучению окрестностей. Карета ехала вверх, оставляя внизу леса и реки, забираясь на холмы. До настоящих гор им было еще далеко, но у меня уже дух захватывало. В преимущественно равнинном Балиаре мне прежде не доводилось забираться так высоко. А Марголин, казалось, весь состоял из холмов, расположившихся на них уступов и петлявших между ними дорог.
Вероятно, именно из-за последнего обстоятельства, когда дорога в очередной раз вильнула, я не обратила на это никакого внимания, и лишь с остановкой кареты поняла: приехали.
Сердце зашлось в беге, и, чтобы унять тревогу, пришлось глубоко и медленно вдохнуть. Тереза, убравшая пяльцы в сундук под сидением, коснулась моего плеча, привлекая внимание.
— Все хорошо будет, — шепнула она.
Мариус неодобрительно поморщился, хотя и сам выглядел теперь бледнее обычного. Антиор, сидевший рядом с кузеном, казалось тоже разделял его тревогу. Что, впрочем, не помешало ему первым покинуть карету и протянуть Терезе руку, чтобы помочь спуститься. И я ожидала, что Мариус сделает то же самое для меня, но… я слишком хорошо запомнила эти руки. И вкладывая скрытые перчаткой, подрагивающие от волнения пальцы в протянутую ладонь я ни секунды не сомневалась, кто вышел нас встретить.
— Рад приветствовать вас в моем доме, Ларин. — Его голос отозвался во мне теплой, освежающей волной. Даже усталость от долгого пути куда-то исчезла. Будто и не было этих долгих четырех часов и тесной кареты.
— Да будет Луна к вам благосклонна, — вежливо ответила я, не поднимая взгляд.
— И звезды осветят ваш путь, — проявил ответную вежливость виер и тихо, не без довольных ноток в голосе, заметил: — Рад, что мой подарок пришелся по вкусу.
Я вздрогнула, недоуменно посмотрела на виера и, проследив за его взглядом, поняла, что так и не выпустила из рук цветок.
— Ему нужна вода… — беспомощно проговорила, не зная, как должна себя вести.
— Конечно, — кивнул виер и, словно по волшебству, рядом оказался затянутый в темно-синюю форму слуга с вазой. — О нем позаботятся, — заверил меня мужчина и перевел взгляд на замерших в ожидании других гостей.
— Пусть станет мой дом для вас добрым приютом, — усмехнувшись, сказал виер. И… Мариус, конечно, этого не видел, как и Тереза, но я, стоя рядом с виером, заметила, как дрогнуло лицо Антиора, как он шагнул было вперед, но оступился. И — скорее почувствовала, чем увидела, недовольство виера АльТерни. — Прошу в дом, — закончил виер и, не отпуская моей руки, вынуждая следовать рядом с ним, направился в дом.
— Это неуместно, — тихо сказала я, поднимаясь по ступенькам высокого крыльца и радуясь, что виера Джалиет настояла на отсутствии каблуков. Мариус, признаться, принял это не без боя.
— Традиции вынуждают меня быть более многословным, чем следовало. Я согласен, — усмехнулся виер, открывая передо мной дверь и не делая попытки войти первым.
— Я говорю не об этом, — укоризненно заметила, останавливаясь и не собираясь первой входить в чужой дом. Что-то внутри протестовало против этого поступка. Словно не простой вежливостью были слова виера, а действительно — традицией. Где-то позади судорожно вздохнул Антиор, придерживая Терезу, решившую было сгладить неловкость и зайти в дом, раз уж виер хотел, чтобы именно девушка первой переступила порог.
— Вы опять что-то скрываете, — игнорируя буравящий мою спину взгляд кузена, сказала виеру.
— Каждый из нас что-то скрывает, — решил свести все к шутке собеседник. — Но раз вы так решительно настроены, — он сделал шаг вперед, заставив меня усомниться в собственных выводах, и… подхватив меня на руки, просто внес в дом, не обращая внимания на удивленно-недовольный вскрик Мариуса. Мне же, чтобы не упасть, пришлось вцепиться в виера, хотя больше всего на свете мне хотелось разжать пальцы и сжать их не за шеей мужчина, а на ней.
На ноги меня поставили тут же, едва порог остался позади. Вот только я поторопилась с выводами, думая, что на этом неловкости окончены.
Холл был полон слуг, которые с любопытством смотрели за представлением. Виер что-то им сказал, после чего на меня стали бросать уже откровенно оценивающие взгляды, а я поняла, что марголинский все же знаю недостаточно хорошо.
— Виер, это переходит границы! — буквально прошипел, пришедший в себя Мариус, вошедший в дом следом за нами.
— Если вас волнует репутация вашей кузины — я готов жениться, — обернулся к нему хозяин дома, одной фразой заставляя кузена закрыть рот, гася в зародыше гневную тираду. — Церемонию можем провести немедленно, — решил добить виер. И, видя, каким задумчивым становится лицо кузена, как он мысленно начитает считать, я выпалила, пока обо мне вообще не забыли в пылу подсчетов:
— Я против.
— Но… — Мариус взглянул на меня растерянно, будто ждал совсем другой реакции.
— Моя репутация не пострадала. — Я вырвала руку из пальцев виера. — Вы недопустимо вольно себя ведете. — Мой указательный палец ткнул в виера. Но тот и не думал усовеститься. Более того — выглядел довольным. — Но это не повод идти на поводу у виера, кузен. — Сердитый взгляд достался Мариусу. — И если мое мнение еще что-то значит, мы не станем раздувать скандал из-за небольшой неловкости, которую виер повторять не станет, — последнюю часть я произнесла с нажимом, и виер усмехнулся.
— Как прикажете, виера.
— Вьера, — поправила его и оглянулась.
Холл был пуст. Зрителей, способных оценить скандал попросту не осталось.
— Что ж, если вопрос решен. Отложим церемонию и приступим к обеду. Полагаю, вы голодны с дороги. Ларин? — Мне вновь протянули руку, но я отошла к кузену и положила ладонь ему на сгиб локтя. Мариус вздернул бровь, но сбрасывать мои пальцы не стал. — Заслужил, — сжав пальцы в кулак, негромко проговорил виер. И, не оборачиваясь, бросил: — Следуйте за мной.
И мы последовали: других провожатых все равно не было. А Мариус еще надеялся на благоприятный исход переговоров. Еще больше он приободрился, когда мы вошли в столовую и оказались там не единственными гостями.
— Ларин, пожалуйста… — шумно выдохнул Мариус, переводя взгляд с одного виера на другого, и явно не зная, к кому первому следует подступиться. Бросил беспомощный взгляд на Антиора, шедшего под руку с Терезой, и принялся искать место, где бы можно было меня оставить, чтобы заняться вплотную делами. Наконец, его взгляд зацепился за красное платье одной из гостий, рядом с которой собралась небольшая женская компания. Именно к ним меня и повел кузен.
Девушки, судя по лицам и оттенку кожи чистокровные марголинки, с любопытством следили за нашим приближением. Вот только если Мариусу доставались взгляды заинтересованные, то мне — изучающие. И, судя по поджатым губам местных красавиц, их выводы обо мне были неутешительными. Хотя на мне и перчатки имелись, и платье было правильном, закрывавшей носки туфель, длины, и декольте отсутствовало как класс. Да и само платье — темно-зеленое — не могло соперничать с их нарядами по яркости. Но уже приближаясь к марголинкам, я каким-то шестым чувством понимала: они меня ненавидят. Еще не знают — но уже вынесли вердикт.
— Да будет Луна к вам благосклонна, — начал с вежливости кузен. Его взгляд тем временем скользил по вьере в красном платье. Куда более открытом, чем позволялось местными традициями. Но девушка и не собиралась скрывать все то, чем одарила ее природа: от точенной фигуры до ярких, выразительных глаз, подведенных сурьмой.
— И звезды осветят ваш путь, — ответила кузену та самая девушку, что стала объектом его пристального внимания. Кто-то из подружек что-то шепнул вьере, и та протянула Мариусу, затянутую перчаткой ладонь. И кузен, который обычно морщился от традиций целования чужих рук, не отрывая взгляда от лица вьеры, как завороженный, склонился и коснулся губами перчатки.
— Что привело вас к нам? — поинтересовалась красавица, игнорируя мое присутствие.
— Вьера АльДиер, — вмешался в разговор подошедший Антиор. От меня не укрылся тот факт, что Тереза сильнее вцепилась в локоть жениха, будто стоявшая перед нами вьера могла угрожать ее семейному счастью. — Позвольте вам представить брата моей невесты, моего друга и партнера Мариуса Загресси и его кузину Ларин.
— Наслышаны о вашей скорой свадьбе, — усмехнулась вьера, демонстрируя ровные и белые зубы. Ее взгляд переместился на Терезу, но девушка смотрела не в лицо кузине, а на ее живот. — Полагаю, появление наследника не заставит себя ждать.
— Если боги окажут нам такую милость, — вежливо, но твердо ответил Антиор.
— Я отправлю дары от вашего имени, — кивнула вьера, отношение к которой у меня портилось с каждой минутой.
— Заранее благодарю. — Антиор кивнул вьере и, отступив от Терезы, ухватил оцепеневшего, будто под чарами, друга и повел его в другую сторону, оставляя нас с кузиной в женской компании гадюк. И мне даже не в чем было его обвинить: других девушек в помещении просто не было.
— Вьера Тереза, — сладко улыбнулась кузине вьера АльДиер, — не развлечете нас беседой?
— Что вы хотите узнать? — Голос кузины был похож на звон колокольчика. Тихий, срывающийся, будто и не ее вовсе.
— Например о том, во сколько вам обошелся этот союз, — усмехнулась вьера. — Как у вас это называют?
— Приданное, — ехидно подсказали.
— Точно, — благодарно улыбнулась вьера подружке. — Не просветите нас, останется ли у вашего рода хоть что-нибудь для второй дочери после покупки мужа для первой?
Кузина отвела взгляд, то ли не желая, то ли опасаясь отвечать на нападки светловолосой — определенно крашенной — вьеры.
— Останется, — усмехнулась я, с силой сжимая пальцы Терезы, чтобы та хоть немного пришла в себя. — Как минимум, честь, гордость и уважением к окружающим. Последнего в Марголине, похоже, как раз не хватает. — Я прямо взглянула на вьеру. — Своими словами вы в первую очередь унижаете род Антиора, род таких же марголинцев, как и ваш, а никак не нашу семью. Впрочем, разрешите вас немного просветить, в Балиаре для заключения брака вовсе не требуется кого-то выкупать. Люди могут просто любить друг друга — и это достаточное основание для заключения брака.
— Но твоя кузина платит Антиору! — фыркнула вьера в голубом.
— Не кузина, а ее семья. И не платит Антиору, а вкладывает деньги в безбедное будущее Терезы. По их брачному контракту, вся плата, как вы изволили это назвать, принадлежит кузине. И только с ее согласия что-либо из этих средств может быть вложено или потрачено.
— И откуда вам об этом знать? — Вьера АльДиер недовольно поджала губы. Вьера в голубом побледнела и отступила за спины подружек.
— Видела их брачный контракт, — легко соврала я, впрочем, не сомневаясь в ранее сказанном.
— Какое варварство…
— Все же лучше, чем платить в баранах за невесту, — пожала я плечами, вспомнив старые обычаи кочевников. Судя по тому, как скривились вьеры, мои слова были не слишком далеки от знакомых им реалий. — Да уж, знать, что тебя оценили в несколько баранов, достойный подарок на свадьбу.
— А тебя во сколько оценили? — вспылила одна из вьер. Судя по ярости в ее глазах, для нее оценка в баранах была не пустым звуком.
— Ларин не замужем и не просватана, — нашла в себе силы вступить в разговор кузина.
— Да неужели?! — воскликнула задетая за живое вьера, но прежде, чем я успела что-либо ответить, АльДиер сама заткнула ей рот салфеткой.
— Уберите ее, — перейдя на марголинский, приказала подружкам блондинка, и чересчур разговорчивую вьеру действительно утащили назад, полностью скрывая от наших глаз. И я уже ожидала продолжения неприятной беседы, когда по коже пробежали мурашки, а за спиной раздалось спокойное, но твердое:
— Вьера АльДиер, вы не хотите извиниться?
— Я… — Вьера побледнела. Ее взгляд соскользнул на меня, будто она не знала, что ей следует предпринять. Секунда напряженного молчания — и, спрятав за спиной руки, девушка растянула губы в подобии улыбки: — Приношу свои искренние извинения вашей гостье, виер.
И пусть сказано было безукоризненно вежливо, вьера дала понять, что именно заставило ее извиняться. Точнее — кто именно. Но виер АльТерни не стал заострять на этом внимание.
— Тереза, вас ищет жених, — отослал кузину подальше от доброжелательной компании виер. — Ларин, я провожу вас к кузену.
С надеждой на решение твоей проблемы и скорую встречу, Рин.
Я грустно улыбнулась, скинула в ящик испорченные черновики и, свернув послание, вывела адрес. Запечатала письмо, открыла окно, чтобы вестник не бился в стекло, и активировала вложенные в бумагу чары.
Теперь оставалось лишь ждать. Ответа Ринталь. Завтрашнего дня. Новой встречи…
Утром для меня доставили букет. И теперь, сидя в карете рядом с кузиной, я крутила в руках василек и старательно отворачивалась, чтобы посторонние не видели мою улыбку. Впрочем, едва ли от кого-то это укрылось.
Тереза не без зависти вздохнула, в полной мере оценив подарок. Именно ей первой на глаза попался посыльный, потому кузина видела на цветах и листьях капельки росы, как бывает, когда букет не куплен в лавке, а собственноручно собран.
Антиор, от которого тоже не укрылся мой подарок, тоскливо вздохнул. Мариус сочувственно похлопал его по плечу, но не выразил желание вставать ни свет ни заря, чтобы помочь будущему родственнику со сбором цветов.
Дорога заняла долгих четыре часа. Мы успели покинуть Шарган, но мощенная камнем дорога так и не кончилась. Колеса продолжали ехать по не слишком ровному, но тем не менее не обрывающемуся полотну.
— Лиеры замостили все тракты? — уточнил у Антиора Мариуса, и жених Терезы согласно кивнул, подтверждая.
— И нет ни одного участка, оставшегося голым? — недоверчиво уточнил кузен. И я понимала его любопытство: в Балиаре подобное было просто невозможно. И не из-за нежелания короля, а по причине банальной слабости человеческой натуры. Кто-то бы обязательно не удержался и присвоил часть выделенных на дорогу денег.
— Сложно что-то украсть, когда все тракты на виду, — усмехнулся Антиор, но пояснять не стал. Мы с Мариусом недоверчиво переглянулись: воздушных магов, кто мог бы с высоты птичьего полета присматривать за строительством, едва ли было много. Но уверенность в голосе Антиора заставляла задуматься и… приободриться. Если с дорогами в Марголине полный порядок — торговать становилось еще удобнее. А принимая во внимание количество морских портов…
Я так задумалась, что чуть не осталась без цветка, сжав стебель чересчур сильно и едва его не сломав.
— Лари! — предостерегающе окликнула Тереза, и я положила цветок на колени. Увы, замены у меня не было — остальной букет остался дома, потому, если я хотела вдыхать васильковый аромат, следовало быть аккуратнее.
Хотя бы как кузина, доставшая пяльцы. Я покосилась на нее с уважением и завистью: попытавшись вышивать в дороге, я могла легко изменить маршрут, вынудив вместо приема ехать к целителю. Терезе же будто ничего не мешало.
Вздохнув, я вернулась к изучению окрестностей. Карета ехала вверх, оставляя внизу леса и реки, забираясь на холмы. До настоящих гор им было еще далеко, но у меня уже дух захватывало. В преимущественно равнинном Балиаре мне прежде не доводилось забираться так высоко. А Марголин, казалось, весь состоял из холмов, расположившихся на них уступов и петлявших между ними дорог.
Вероятно, именно из-за последнего обстоятельства, когда дорога в очередной раз вильнула, я не обратила на это никакого внимания, и лишь с остановкой кареты поняла: приехали.
Сердце зашлось в беге, и, чтобы унять тревогу, пришлось глубоко и медленно вдохнуть. Тереза, убравшая пяльцы в сундук под сидением, коснулась моего плеча, привлекая внимание.
— Все хорошо будет, — шепнула она.
Мариус неодобрительно поморщился, хотя и сам выглядел теперь бледнее обычного. Антиор, сидевший рядом с кузеном, казалось тоже разделял его тревогу. Что, впрочем, не помешало ему первым покинуть карету и протянуть Терезе руку, чтобы помочь спуститься. И я ожидала, что Мариус сделает то же самое для меня, но… я слишком хорошо запомнила эти руки. И вкладывая скрытые перчаткой, подрагивающие от волнения пальцы в протянутую ладонь я ни секунды не сомневалась, кто вышел нас встретить.
— Рад приветствовать вас в моем доме, Ларин. — Его голос отозвался во мне теплой, освежающей волной. Даже усталость от долгого пути куда-то исчезла. Будто и не было этих долгих четырех часов и тесной кареты.
— Да будет Луна к вам благосклонна, — вежливо ответила я, не поднимая взгляд.
— И звезды осветят ваш путь, — проявил ответную вежливость виер и тихо, не без довольных ноток в голосе, заметил: — Рад, что мой подарок пришелся по вкусу.
Я вздрогнула, недоуменно посмотрела на виера и, проследив за его взглядом, поняла, что так и не выпустила из рук цветок.
— Ему нужна вода… — беспомощно проговорила, не зная, как должна себя вести.
— Конечно, — кивнул виер и, словно по волшебству, рядом оказался затянутый в темно-синюю форму слуга с вазой. — О нем позаботятся, — заверил меня мужчина и перевел взгляд на замерших в ожидании других гостей.
— Пусть станет мой дом для вас добрым приютом, — усмехнувшись, сказал виер. И… Мариус, конечно, этого не видел, как и Тереза, но я, стоя рядом с виером, заметила, как дрогнуло лицо Антиора, как он шагнул было вперед, но оступился. И — скорее почувствовала, чем увидела, недовольство виера АльТерни. — Прошу в дом, — закончил виер и, не отпуская моей руки, вынуждая следовать рядом с ним, направился в дом.
— Это неуместно, — тихо сказала я, поднимаясь по ступенькам высокого крыльца и радуясь, что виера Джалиет настояла на отсутствии каблуков. Мариус, признаться, принял это не без боя.
— Традиции вынуждают меня быть более многословным, чем следовало. Я согласен, — усмехнулся виер, открывая передо мной дверь и не делая попытки войти первым.
— Я говорю не об этом, — укоризненно заметила, останавливаясь и не собираясь первой входить в чужой дом. Что-то внутри протестовало против этого поступка. Словно не простой вежливостью были слова виера, а действительно — традицией. Где-то позади судорожно вздохнул Антиор, придерживая Терезу, решившую было сгладить неловкость и зайти в дом, раз уж виер хотел, чтобы именно девушка первой переступила порог.
— Вы опять что-то скрываете, — игнорируя буравящий мою спину взгляд кузена, сказала виеру.
— Каждый из нас что-то скрывает, — решил свести все к шутке собеседник. — Но раз вы так решительно настроены, — он сделал шаг вперед, заставив меня усомниться в собственных выводах, и… подхватив меня на руки, просто внес в дом, не обращая внимания на удивленно-недовольный вскрик Мариуса. Мне же, чтобы не упасть, пришлось вцепиться в виера, хотя больше всего на свете мне хотелось разжать пальцы и сжать их не за шеей мужчина, а на ней.
На ноги меня поставили тут же, едва порог остался позади. Вот только я поторопилась с выводами, думая, что на этом неловкости окончены.
Холл был полон слуг, которые с любопытством смотрели за представлением. Виер что-то им сказал, после чего на меня стали бросать уже откровенно оценивающие взгляды, а я поняла, что марголинский все же знаю недостаточно хорошо.
— Виер, это переходит границы! — буквально прошипел, пришедший в себя Мариус, вошедший в дом следом за нами.
— Если вас волнует репутация вашей кузины — я готов жениться, — обернулся к нему хозяин дома, одной фразой заставляя кузена закрыть рот, гася в зародыше гневную тираду. — Церемонию можем провести немедленно, — решил добить виер. И, видя, каким задумчивым становится лицо кузена, как он мысленно начитает считать, я выпалила, пока обо мне вообще не забыли в пылу подсчетов:
— Я против.
— Но… — Мариус взглянул на меня растерянно, будто ждал совсем другой реакции.
— Моя репутация не пострадала. — Я вырвала руку из пальцев виера. — Вы недопустимо вольно себя ведете. — Мой указательный палец ткнул в виера. Но тот и не думал усовеститься. Более того — выглядел довольным. — Но это не повод идти на поводу у виера, кузен. — Сердитый взгляд достался Мариусу. — И если мое мнение еще что-то значит, мы не станем раздувать скандал из-за небольшой неловкости, которую виер повторять не станет, — последнюю часть я произнесла с нажимом, и виер усмехнулся.
— Как прикажете, виера.
— Вьера, — поправила его и оглянулась.
Холл был пуст. Зрителей, способных оценить скандал попросту не осталось.
— Что ж, если вопрос решен. Отложим церемонию и приступим к обеду. Полагаю, вы голодны с дороги. Ларин? — Мне вновь протянули руку, но я отошла к кузену и положила ладонь ему на сгиб локтя. Мариус вздернул бровь, но сбрасывать мои пальцы не стал. — Заслужил, — сжав пальцы в кулак, негромко проговорил виер. И, не оборачиваясь, бросил: — Следуйте за мной.
И мы последовали: других провожатых все равно не было. А Мариус еще надеялся на благоприятный исход переговоров. Еще больше он приободрился, когда мы вошли в столовую и оказались там не единственными гостями.
— Ларин, пожалуйста… — шумно выдохнул Мариус, переводя взгляд с одного виера на другого, и явно не зная, к кому первому следует подступиться. Бросил беспомощный взгляд на Антиора, шедшего под руку с Терезой, и принялся искать место, где бы можно было меня оставить, чтобы заняться вплотную делами. Наконец, его взгляд зацепился за красное платье одной из гостий, рядом с которой собралась небольшая женская компания. Именно к ним меня и повел кузен.
Девушки, судя по лицам и оттенку кожи чистокровные марголинки, с любопытством следили за нашим приближением. Вот только если Мариусу доставались взгляды заинтересованные, то мне — изучающие. И, судя по поджатым губам местных красавиц, их выводы обо мне были неутешительными. Хотя на мне и перчатки имелись, и платье было правильном, закрывавшей носки туфель, длины, и декольте отсутствовало как класс. Да и само платье — темно-зеленое — не могло соперничать с их нарядами по яркости. Но уже приближаясь к марголинкам, я каким-то шестым чувством понимала: они меня ненавидят. Еще не знают — но уже вынесли вердикт.
— Да будет Луна к вам благосклонна, — начал с вежливости кузен. Его взгляд тем временем скользил по вьере в красном платье. Куда более открытом, чем позволялось местными традициями. Но девушка и не собиралась скрывать все то, чем одарила ее природа: от точенной фигуры до ярких, выразительных глаз, подведенных сурьмой.
— И звезды осветят ваш путь, — ответила кузену та самая девушку, что стала объектом его пристального внимания. Кто-то из подружек что-то шепнул вьере, и та протянула Мариусу, затянутую перчаткой ладонь. И кузен, который обычно морщился от традиций целования чужих рук, не отрывая взгляда от лица вьеры, как завороженный, склонился и коснулся губами перчатки.
— Что привело вас к нам? — поинтересовалась красавица, игнорируя мое присутствие.
— Вьера АльДиер, — вмешался в разговор подошедший Антиор. От меня не укрылся тот факт, что Тереза сильнее вцепилась в локоть жениха, будто стоявшая перед нами вьера могла угрожать ее семейному счастью. — Позвольте вам представить брата моей невесты, моего друга и партнера Мариуса Загресси и его кузину Ларин.
— Наслышаны о вашей скорой свадьбе, — усмехнулась вьера, демонстрируя ровные и белые зубы. Ее взгляд переместился на Терезу, но девушка смотрела не в лицо кузине, а на ее живот. — Полагаю, появление наследника не заставит себя ждать.
— Если боги окажут нам такую милость, — вежливо, но твердо ответил Антиор.
— Я отправлю дары от вашего имени, — кивнула вьера, отношение к которой у меня портилось с каждой минутой.
— Заранее благодарю. — Антиор кивнул вьере и, отступив от Терезы, ухватил оцепеневшего, будто под чарами, друга и повел его в другую сторону, оставляя нас с кузиной в женской компании гадюк. И мне даже не в чем было его обвинить: других девушек в помещении просто не было.
— Вьера Тереза, — сладко улыбнулась кузине вьера АльДиер, — не развлечете нас беседой?
— Что вы хотите узнать? — Голос кузины был похож на звон колокольчика. Тихий, срывающийся, будто и не ее вовсе.
— Например о том, во сколько вам обошелся этот союз, — усмехнулась вьера. — Как у вас это называют?
— Приданное, — ехидно подсказали.
— Точно, — благодарно улыбнулась вьера подружке. — Не просветите нас, останется ли у вашего рода хоть что-нибудь для второй дочери после покупки мужа для первой?
Кузина отвела взгляд, то ли не желая, то ли опасаясь отвечать на нападки светловолосой — определенно крашенной — вьеры.
— Останется, — усмехнулась я, с силой сжимая пальцы Терезы, чтобы та хоть немного пришла в себя. — Как минимум, честь, гордость и уважением к окружающим. Последнего в Марголине, похоже, как раз не хватает. — Я прямо взглянула на вьеру. — Своими словами вы в первую очередь унижаете род Антиора, род таких же марголинцев, как и ваш, а никак не нашу семью. Впрочем, разрешите вас немного просветить, в Балиаре для заключения брака вовсе не требуется кого-то выкупать. Люди могут просто любить друг друга — и это достаточное основание для заключения брака.
— Но твоя кузина платит Антиору! — фыркнула вьера в голубом.
— Не кузина, а ее семья. И не платит Антиору, а вкладывает деньги в безбедное будущее Терезы. По их брачному контракту, вся плата, как вы изволили это назвать, принадлежит кузине. И только с ее согласия что-либо из этих средств может быть вложено или потрачено.
— И откуда вам об этом знать? — Вьера АльДиер недовольно поджала губы. Вьера в голубом побледнела и отступила за спины подружек.
— Видела их брачный контракт, — легко соврала я, впрочем, не сомневаясь в ранее сказанном.
— Какое варварство…
— Все же лучше, чем платить в баранах за невесту, — пожала я плечами, вспомнив старые обычаи кочевников. Судя по тому, как скривились вьеры, мои слова были не слишком далеки от знакомых им реалий. — Да уж, знать, что тебя оценили в несколько баранов, достойный подарок на свадьбу.
— А тебя во сколько оценили? — вспылила одна из вьер. Судя по ярости в ее глазах, для нее оценка в баранах была не пустым звуком.
— Ларин не замужем и не просватана, — нашла в себе силы вступить в разговор кузина.
— Да неужели?! — воскликнула задетая за живое вьера, но прежде, чем я успела что-либо ответить, АльДиер сама заткнула ей рот салфеткой.
— Уберите ее, — перейдя на марголинский, приказала подружкам блондинка, и чересчур разговорчивую вьеру действительно утащили назад, полностью скрывая от наших глаз. И я уже ожидала продолжения неприятной беседы, когда по коже пробежали мурашки, а за спиной раздалось спокойное, но твердое:
— Вьера АльДиер, вы не хотите извиниться?
— Я… — Вьера побледнела. Ее взгляд соскользнул на меня, будто она не знала, что ей следует предпринять. Секунда напряженного молчания — и, спрятав за спиной руки, девушка растянула губы в подобии улыбки: — Приношу свои искренние извинения вашей гостье, виер.
И пусть сказано было безукоризненно вежливо, вьера дала понять, что именно заставило ее извиняться. Точнее — кто именно. Но виер АльТерни не стал заострять на этом внимание.
— Тереза, вас ищет жених, — отослал кузину подальше от доброжелательной компании виер. — Ларин, я провожу вас к кузену.
