- Доктор Рогоз никакого презрения к живым не испытывал! - резко ответила я.
- Я знаю, знаю, - покивал Ветер. - Довелось у него раны залечивать. Вот уж не знал, что он кровосос, а то бы по другому с добрым лекарем толковал бы…
- Он высший маг из самого Амарига…
- А что, высшие маги не могут быть кровососами? - с любопытством спросил Ветер.
Я растерялась, не зная, что и ответить. Если доктор Рогоз умел прятать ауру так же, как теперь прятала её я… А наверняка ведь мог! Их в Академии ещё и не тому учат.
- Одно другому не противоречит, - рассудительно продолжал Ветер. - Конечно, доподлинно мы теперь уже ничего не узнаем.
- Ты хотел объяснить, почему остался и не ушёл, - сухо напомнила я.
- А, да… Вам понадобится защита, светлая госпожа. Мало кто любит кровососов, уж простите. И тот факт, что вы сейчас, уж простите меня великодушно, жрёте одну лишь рыбу… его недостаточно, понимаете ли. Если соседи ополчатся против вас, у вас должна быть возможность бежатьв Амариг, просить защиты у короля. Не знаю, правду ли ваш Яр врёт про Арку Королей, про то, что она способна вернуть вас к жизни… Но всем известно - Амариг самое колдовское место, что ни на есть во всём Ямрале. Может, и так. Но до него ещё нужно добраться.
- Возможно, ты прав, - сказала я. - Но тебе-то с того какая выгода?
- На белый трон поглядеть! - мгновенно нашёлся Ветер. - Диво дивное, будет, что врать по кабакам собутыльникам! Ну, и золота, я надеюсь, отсыплете щедро. Золото, оно никому ещё лишним не приходилось.
Золото… Диковину повидать… Вроде достаточные причины, но, кажется, была и ещё одна, невысказанная, но весомая.
Уж не полюбил ли он меня ненароком, на свой лад?
Любви все сословия покорны, нет ничего удивительного в чувствах мужчины к женщине, даже если между обоими пропасть в виде их статусов. Но любовь безжалостного воина, привыкшего зарабатывать себе на хлеб и хмель клинком и боевой магией, могла принести немало проблем всему Прибережью…
Рыбоглазый Кморг рвался к Штормовому замку не только за душами пленников. Интересовали его природные истоки стихий и изначальных сил, подчинённые роду Раида. В ту ночь, когда я убила предателя, я разрушила защиту, сорвала все привязки и плетения, державшие буйство стихий под строгим контролем. Взрыв получился что надо!
Он смёл всё вокруг, искалечил пространство, досталось и белым кораблям захватчиков, но когда основной поток схлынул и развеялся в общем фоне до приемлемого уровня, стало возможным пройти по пепелищу и оценить причинённый вред.
… Солнце тусклым кругляшом светило сквозь быстро бегущие облака. То и дело срывался снег. Задувало с моря промозглым холодом, и я, неумершая, всем своим существом воспринимала стылый ветер, несущий в себе знаки стихии смерти.
Слишком много в один момент времени умерло здесь живых. Людей, животных… врагов… Некротическая энергия пронизывала насквозь всё вокруг, отравляла собою воздух. Мне, как проводнику смерти, было хорошо, а вот спутникам моим - уже не очень.
- Лысое место, - выразил общую мысль Яр. - Здесь невозможно жить… даже находиться долго никому не рекомендовал бы.
- Кроме меня, не так ли? - усмехнулась я.
Одежда из кожи морского дракона пришлась кстати. Красивая и прочная, усиленная защитной магией. Я постепенно возвращала себе прежний уровень владения магическим искусством. Направлять силу можно из любой вершины стихийного квадрата, ну а высшая триада - Свет, Тьма и Сумрак - доступна всегда, если хватает умений и знаний.
Знание основ упрощает жизнь. И её же осложняет, когда не хочешь принимать себя до конца такой, какой стала.
Сила проводника стихии Смерти всегда заёмная. И собирать её приходилось убийствами, чем же ещё-то.
Но я принципиально не хотела бросаться на людей! Я - правитель Прибережья, после своего отца. Принцесса золотой крови. За мной пойдут, если я позову. Мне пожертвуют, если я потребую. Слишком свежи ещё в памяти деяния Кморга и его приспешников, меньшим злом казалась дань неумершему. Но что будет после?
Рановато задумалась, скажете? Нет, в самый раз. Пройдёт год, может быть, два, или все пять. Мирная жизнь сотрёт следы былой беды. И что тогда скажут обо мне мои подданные?
Сидит, мол, в свежеотстроенном замке упырица. Не послать ли нам запрос в светлый город Амариг, чтобы прислал благой король боевого мага, избавить Прибережье от этакой напасти?
Мне всё ещё не было всё равно. Я упрямо цеплялась за остатки человечности, потому что лишь они оберегали меня от подступающего безумия. Про голод уже молчу. Он терзал меня всегда.
И не было рядом старшего. Того, на кого я могла бы положиться всегда, в чьих советах так отчаянно нуждалась сейчас.
Но душа моего отца ушла по Лунной дороге к новому рождению, я сама проводила её. А Яр…
Я всё ещё над его предложением думала, не решаясь принять его.
- Яр, что скажешь? - спросила я. - Возможно ли очистить истоки от стихии Смерти? Или хотя бы умалить её, чтобы привести хоть в какое-то подобие равновесия?
- Впервые вижу кровососа, который думает не о себе, - хмыкнул Ветер.
- Язык придержи, - хмуро велел ему Яр.
- А то что? - с ленивой угрозой поинтересовался наёмник.
- А то выдерну, - пообещал ему Яр.
Дерзость Ветра не знала границ. Он прекрасно понимал, что нужен мне. И что я его не сожру. Быстро же перестал бояться!
- Поясни, - сказала я. - Что ты имеешь в виду?
- То, что здесь тебе, светлая госпожа, будет лучше, чем где бы то ни было. Но ты не хочешь брать своё, принадлежащее тебе по праву рождения. Удивительное дело!
- Мне хватает пещер, - миролюбиво выговорила я. - Величие и мощь рода Раида строились не на пожирании жизней. И уж, конечно, не на мерзком душеедстве!
- И всё равно тебя предали, - фыркнул Ветер. - Ты никогда не будешь хорошей, живая или мёртвая, святая или падшая. Всегда найдутся те, кому ты помешаешь жить. Никто не просит поедать души или убивать без разбора ради потоков крови. Но если желаешь править, то прятаться в пещерах не выход.
- А если желаешь сохранить зубы целыми, проявляй должное почтение к золотой крови, - хмуро посоветовал Яр, появляясь из-за моей спины.
- Яр… - начала было я.
Ветер скрестил на груди руки и паскудно усмехнулся. Он понимал, за кого из них двоих я пойду замуж, и не собирался молча глотать мой выбор. К Яру почтения у наёмника не было никакого. Золотая там кровь или обычная, дрались ли вместе против орды Рыбоглазого или нет.
- Тейшин, - сказал королевский бастард, - спроси у него, кому верны те, кого он воинскому мастерству учит.
- Да как ты смеешь! - Ветер утратил всю свою невозмутимость. - Ваше же Прибережье защитить хочу, а ты мятежником меня выставляешь?
- А что ты так возмутился-то? - последовал вопрос. - Или рыльце в чешуе, вправду умышляешь расставить над Прибережьем своих людей?
Меня продрало холодом, даром, что я мёртвая и, по идее, никакого холода испытывать не должна.
Я доверилась Ветру, потому что некому было больше довериться в партизанской борьбе с душеедами. Он отвечал за оборону, защиту, он же вместе со мною и Яром планировал атаки. Из него вышел хороший военачальник…
Так и из Чайки-предателя был хороший! Но тот затаил обиду за то, что относились к нему не как к равному. А Ветер что, из другого теста? Надумает предать, что удержит его?
Но и приближать к себе безмерно, из страха задеть его чем-либо ненароком…
- Тихо, - призвала я успокоиться обоих. - Вы оба нужны мне, оба дороги. Я не желаю, чтобы между вами вражда стояла.
- Клятву требуй с него, - непримиримо заявил Яр. - Кровью пусть клянётся, родом своим, детьми, что есть или когда-либо будут, посмертием своим клянётся пусть, что не станет умышлять против правительницы Прибережья ни клинком, ни ядом, ни магией!
- Не много ли просишь? - не смолчал Ветер.
- Много дают, - не смолчал в ответ Яр. - Станешь мастером оружия в Прибережье, начальником над воинами нового Штормового замка, что поднимется здесь в самом скором времени, - чем тебе плохо?
- Эк ты распоряжаться взялся тем, что не тебе принадлежит, бастард,- хмыкнул наёмник. - Сам-то клятву принести не желаешь? А то обычно предателями честят других как раз те, кто сам предавать горазд!
- А ну, замолчали оба, сейчас же, - тихим, звенящим от бешеной ярости голосом приказала я. - Забыли, перед кем свару устроили, сороки базарные?
Гнев пробудил голод, голод, должно быть, проступил во взгляде, а может, и кончики клыков из-под верхней губы показались, как знать. Маскировка ауры совершенно точно полетела к морским демонам: в магическом зрении я представляла собой отменно неприятное зрелище.
Ветер даже отступил на шаг и глаза отвёл. Нестерпимо живому, да ещё простолюдину, смотреть в лицо проводнику стихии Смерти. Ветер утверждал, что сражался с неумершими, с печальным для последних итогом. Может и так, но меня в моменты проявления стихийного моего облика он отчётливо опасался, справедливо полагая, что со мною может и не справиться.
Хотелось бы и мне в то же самое верить! Что если Ветер надумает предать и напасть, я с ним справлюсь.
Но как удержать его от предательства? Я помнила Чайку, понимала, что тот копил в себе обиду за, как он считал, пренебрежение, неподобающее отношение. Собственный статус бастарда тяготил его. И Чайка тут же ударил в спину, когда представилась возможность.
А Ветер? Я не могу приближать его к себе бесконечно, он подомнёт под себя мою волю и начнёт командовать. Да он уже вовсю пытается! Но если надавить на него сверх меры, он умышлять на меня начнёт. Как Чайка, чтоб ему откликнулся его поступок в посмертии!
- Ты принесёшь лично мне клятву верности на крови, Ветер, - сказала я. - Либо мы с тобою составим контракт по всем правилам Вольного Найма. Прилюдно, с оглашением по всему Прибережью. Воткнёшь нож между лопаток - что-нибудь тебя да покарает с гарантией: нарушение магической кровной клятвы либо свои же собратья по ремеслу. Вольный Найм не любит предела не ведающих. Потому что подрывают они недостойным своим поведением саму основу Вольного Найма. Нельзя умышлять против заказчика, не так ли?
- Всё так, светлая госпожа, - тон свой Ветер убавил, но ухмылка его мне не очень понравилась.
Себе на уме этот мужчина. Помнить надо, не забывать, чтобы как с Чайкой не вышло. И не боится он меня совсем, а должен бы!
- С теми, кого ты обучаешь умению воинскому, так же поступим. Либо вступают они в войско Прибережья, давая клятву на крови, либо тот же контракт и с теми же последствиями.
Яр молчал, не хотел разговаривать при наёмнике. Невзлюбил он его сразу, но сначала против Рыбоглазого сражаться пришлось вместе, а сейчас жизнь в Прибережье налаживать снова локоть к локтю приходилось. Я решила, что обижать Яра не стоит мне. Он искренен со мною, похоже, на самом деле любит, а я…
Я бы всё отдала за то, чтобы прожить день моей смерти иначе!
Сразиться с Чайкой, победить и остаться живой.
- Я помню о твоём предложении, Яр, - сказала я. - Я пока над ним ещё думаю.
Он кивнул мне, с достоинством золотокровного принимая мои слова.
Ах, как же мне не хватало сейчас отца, его улыбки, поддержки, совета! Но его уже не вернуть. Разве что душа пробьётся из безвременья, воплотится в моём ребёнке. Наши старшие возвращаются обратно в род через новые рождения.
Если за них отомстить. Если о них помнить. Если сохранять в душе их имена.
- Сейчас оставьте меня, - сказала я. - Я хочу побыть одна. Решить, как и что мне делать с тем, что осталось от моего замка…
Я поднялась на самый верх, плоское небольшое плато. Когда-то здесь находилась игровая площадка, со сторожевым башенками по краям. Отсюда далеко просматривалось море, видна была и степь, сейчас - белая, заметённая снегом. И то, перед нынешним безветрием мело несколько дней подряд. Снег сыпал и сыпал с серого тусклого неба, и, казалось, он не закончится никогда.
Я вспоминала, как убила тогда Чайку и обрушила все плетения, питавшиеся силой истоков в основании замка. Да, вред был нанесён значительный. Истоки, исчерпавшие себя почти до дна, лежали теперь под стихией Смерти.
Дотянуться до них - можно, восстановить - тоже. Но куда девать мёртвую ауру бывшего Сторожевого Замка? Если я, его сердце, его владетель, сама - мёртвая?
Я не смогу свести стихию Смерти в прежний объём. Мне не хватит ни силы, ни знаний, ни, прямо скажем, ума. Вот был бы жив доктор Рогоз, высший маг, учившийся в Академии!
Да и желания особого лишать себя поддержки родной стихией у меня тоже нет.
Хоть бы библиотека сохранилась! Хоть что-нибудь, способное дать мне крупицу Знания о новой своей природе и о том, что с нею делать.
Я знала, в Ямрале бывали такие миры, где правила Смерть. Не в том плане, что все там были порабощены и низведены в скотское состояние; подобные миры можно устроить на любом магическом фоне, было бы желание. Вон, душееды лихо справляются!
Я думала о повышенном фоне истоков Смерти прежде всего. Стихия, она как нож. Можно им очистить рану или нарезать мяса на обед, а можно ведь и перерезать горло. Как направить Смерть таким образом, чтобы служила она Жизни?
И эти двое, Яр и Ветер. Ещё одна забота. Один слишком мне дорог, второй слишком для меня опасен. Но каким же великолепным выйдет скандал, если возьму я в консорты бродягу без племени, наёмника!
Впрочем, скандал будет и так. Неумершая на троне Прибережья. Кровосос. Людей лопатой не перешибить, когда речь заходит об их суевериях и страхах…
Я прошлась по площадке, остановилась у самого края. Здесь были башни замка… вон там - мои покои… и ничего не осталось, лишь ветер гуляет среди скал, несёт мелкую, алмазно взблёскивающую, крупу.
Со стороны моря несло тревогой.
Со стороны заснеженной степи - бедой.
Наши добрые соседи, прежде всего, род Скада, откуда явился к нам бастард Яр, не преминут воспользоваться нашей - моей! - слабостью. Встречать их должно во всеоружии.
Я вдруг вспомнила, что казна Сторожевого Замка хранилась не вся полностью в одном только месте. Всего-то и надо, придти и взять своё.
Я припомнила названия портовых городов Прибережья, о которых говорил мне отец. Зимой путешествовать непросто, но ведь и дело предстоит непростое. Признать во мне наследницу и нового правителя, может быть, признают, но неумершую совершенно точно захотят проткнуть серебряным копьём. Серебро не наносит ощутимого урона, только злит до кровавых пятен в глазах, но многие о том совсем не знают!
Я решила клыки лишний раз не показывать. Проявлять их исключительно в тяжёлых обстоятельствах, когда иначе уже никак. Но я искренне надеялась, что до клыков всё же не дойдёт.
Это мои города. Мои люди. Они знали моего отца, знали и меня, его единственную наследницу. Может быть, ещё обойдётся в наших землях без бунта…
Я спустилась к набережной поздним вечером. Долго стояла у парапета, смотрела на застывшую воду. Снег вспыхивал колкими искрами в свете фонарей. Мороз, которого я не чувствовала. Если не считать голод, конечно же. Ледяной, смертельный, удушающий…
Одним словом, мне снова нужна была горячая кровь.
- Прощения просим, светлая госпожа… Разрешите обратиться…
Я обернулась. Передо мною стояли простолюдины из ремесленного квартала. Я не помнила их имён, но помнила лица. Наши, не пришлые.
- Я знаю, знаю, - покивал Ветер. - Довелось у него раны залечивать. Вот уж не знал, что он кровосос, а то бы по другому с добрым лекарем толковал бы…
- Он высший маг из самого Амарига…
- А что, высшие маги не могут быть кровососами? - с любопытством спросил Ветер.
Я растерялась, не зная, что и ответить. Если доктор Рогоз умел прятать ауру так же, как теперь прятала её я… А наверняка ведь мог! Их в Академии ещё и не тому учат.
- Одно другому не противоречит, - рассудительно продолжал Ветер. - Конечно, доподлинно мы теперь уже ничего не узнаем.
- Ты хотел объяснить, почему остался и не ушёл, - сухо напомнила я.
- А, да… Вам понадобится защита, светлая госпожа. Мало кто любит кровососов, уж простите. И тот факт, что вы сейчас, уж простите меня великодушно, жрёте одну лишь рыбу… его недостаточно, понимаете ли. Если соседи ополчатся против вас, у вас должна быть возможность бежатьв Амариг, просить защиты у короля. Не знаю, правду ли ваш Яр врёт про Арку Королей, про то, что она способна вернуть вас к жизни… Но всем известно - Амариг самое колдовское место, что ни на есть во всём Ямрале. Может, и так. Но до него ещё нужно добраться.
- Возможно, ты прав, - сказала я. - Но тебе-то с того какая выгода?
- На белый трон поглядеть! - мгновенно нашёлся Ветер. - Диво дивное, будет, что врать по кабакам собутыльникам! Ну, и золота, я надеюсь, отсыплете щедро. Золото, оно никому ещё лишним не приходилось.
Золото… Диковину повидать… Вроде достаточные причины, но, кажется, была и ещё одна, невысказанная, но весомая.
Уж не полюбил ли он меня ненароком, на свой лад?
Любви все сословия покорны, нет ничего удивительного в чувствах мужчины к женщине, даже если между обоими пропасть в виде их статусов. Но любовь безжалостного воина, привыкшего зарабатывать себе на хлеб и хмель клинком и боевой магией, могла принести немало проблем всему Прибережью…
***
Рыбоглазый Кморг рвался к Штормовому замку не только за душами пленников. Интересовали его природные истоки стихий и изначальных сил, подчинённые роду Раида. В ту ночь, когда я убила предателя, я разрушила защиту, сорвала все привязки и плетения, державшие буйство стихий под строгим контролем. Взрыв получился что надо!
Он смёл всё вокруг, искалечил пространство, досталось и белым кораблям захватчиков, но когда основной поток схлынул и развеялся в общем фоне до приемлемого уровня, стало возможным пройти по пепелищу и оценить причинённый вред.
… Солнце тусклым кругляшом светило сквозь быстро бегущие облака. То и дело срывался снег. Задувало с моря промозглым холодом, и я, неумершая, всем своим существом воспринимала стылый ветер, несущий в себе знаки стихии смерти.
Слишком много в один момент времени умерло здесь живых. Людей, животных… врагов… Некротическая энергия пронизывала насквозь всё вокруг, отравляла собою воздух. Мне, как проводнику смерти, было хорошо, а вот спутникам моим - уже не очень.
- Лысое место, - выразил общую мысль Яр. - Здесь невозможно жить… даже находиться долго никому не рекомендовал бы.
- Кроме меня, не так ли? - усмехнулась я.
Одежда из кожи морского дракона пришлась кстати. Красивая и прочная, усиленная защитной магией. Я постепенно возвращала себе прежний уровень владения магическим искусством. Направлять силу можно из любой вершины стихийного квадрата, ну а высшая триада - Свет, Тьма и Сумрак - доступна всегда, если хватает умений и знаний.
Знание основ упрощает жизнь. И её же осложняет, когда не хочешь принимать себя до конца такой, какой стала.
Сила проводника стихии Смерти всегда заёмная. И собирать её приходилось убийствами, чем же ещё-то.
Но я принципиально не хотела бросаться на людей! Я - правитель Прибережья, после своего отца. Принцесса золотой крови. За мной пойдут, если я позову. Мне пожертвуют, если я потребую. Слишком свежи ещё в памяти деяния Кморга и его приспешников, меньшим злом казалась дань неумершему. Но что будет после?
Рановато задумалась, скажете? Нет, в самый раз. Пройдёт год, может быть, два, или все пять. Мирная жизнь сотрёт следы былой беды. И что тогда скажут обо мне мои подданные?
Сидит, мол, в свежеотстроенном замке упырица. Не послать ли нам запрос в светлый город Амариг, чтобы прислал благой король боевого мага, избавить Прибережье от этакой напасти?
Мне всё ещё не было всё равно. Я упрямо цеплялась за остатки человечности, потому что лишь они оберегали меня от подступающего безумия. Про голод уже молчу. Он терзал меня всегда.
И не было рядом старшего. Того, на кого я могла бы положиться всегда, в чьих советах так отчаянно нуждалась сейчас.
Но душа моего отца ушла по Лунной дороге к новому рождению, я сама проводила её. А Яр…
Я всё ещё над его предложением думала, не решаясь принять его.
- Яр, что скажешь? - спросила я. - Возможно ли очистить истоки от стихии Смерти? Или хотя бы умалить её, чтобы привести хоть в какое-то подобие равновесия?
- Впервые вижу кровососа, который думает не о себе, - хмыкнул Ветер.
- Язык придержи, - хмуро велел ему Яр.
- А то что? - с ленивой угрозой поинтересовался наёмник.
- А то выдерну, - пообещал ему Яр.
Дерзость Ветра не знала границ. Он прекрасно понимал, что нужен мне. И что я его не сожру. Быстро же перестал бояться!
- Поясни, - сказала я. - Что ты имеешь в виду?
- То, что здесь тебе, светлая госпожа, будет лучше, чем где бы то ни было. Но ты не хочешь брать своё, принадлежащее тебе по праву рождения. Удивительное дело!
- Мне хватает пещер, - миролюбиво выговорила я. - Величие и мощь рода Раида строились не на пожирании жизней. И уж, конечно, не на мерзком душеедстве!
- И всё равно тебя предали, - фыркнул Ветер. - Ты никогда не будешь хорошей, живая или мёртвая, святая или падшая. Всегда найдутся те, кому ты помешаешь жить. Никто не просит поедать души или убивать без разбора ради потоков крови. Но если желаешь править, то прятаться в пещерах не выход.
- А если желаешь сохранить зубы целыми, проявляй должное почтение к золотой крови, - хмуро посоветовал Яр, появляясь из-за моей спины.
- Яр… - начала было я.
Ветер скрестил на груди руки и паскудно усмехнулся. Он понимал, за кого из них двоих я пойду замуж, и не собирался молча глотать мой выбор. К Яру почтения у наёмника не было никакого. Золотая там кровь или обычная, дрались ли вместе против орды Рыбоглазого или нет.
- Тейшин, - сказал королевский бастард, - спроси у него, кому верны те, кого он воинскому мастерству учит.
- Да как ты смеешь! - Ветер утратил всю свою невозмутимость. - Ваше же Прибережье защитить хочу, а ты мятежником меня выставляешь?
- А что ты так возмутился-то? - последовал вопрос. - Или рыльце в чешуе, вправду умышляешь расставить над Прибережьем своих людей?
Меня продрало холодом, даром, что я мёртвая и, по идее, никакого холода испытывать не должна.
Я доверилась Ветру, потому что некому было больше довериться в партизанской борьбе с душеедами. Он отвечал за оборону, защиту, он же вместе со мною и Яром планировал атаки. Из него вышел хороший военачальник…
Так и из Чайки-предателя был хороший! Но тот затаил обиду за то, что относились к нему не как к равному. А Ветер что, из другого теста? Надумает предать, что удержит его?
Но и приближать к себе безмерно, из страха задеть его чем-либо ненароком…
- Тихо, - призвала я успокоиться обоих. - Вы оба нужны мне, оба дороги. Я не желаю, чтобы между вами вражда стояла.
- Клятву требуй с него, - непримиримо заявил Яр. - Кровью пусть клянётся, родом своим, детьми, что есть или когда-либо будут, посмертием своим клянётся пусть, что не станет умышлять против правительницы Прибережья ни клинком, ни ядом, ни магией!
- Не много ли просишь? - не смолчал Ветер.
- Много дают, - не смолчал в ответ Яр. - Станешь мастером оружия в Прибережье, начальником над воинами нового Штормового замка, что поднимется здесь в самом скором времени, - чем тебе плохо?
- Эк ты распоряжаться взялся тем, что не тебе принадлежит, бастард,- хмыкнул наёмник. - Сам-то клятву принести не желаешь? А то обычно предателями честят других как раз те, кто сам предавать горазд!
- А ну, замолчали оба, сейчас же, - тихим, звенящим от бешеной ярости голосом приказала я. - Забыли, перед кем свару устроили, сороки базарные?
Гнев пробудил голод, голод, должно быть, проступил во взгляде, а может, и кончики клыков из-под верхней губы показались, как знать. Маскировка ауры совершенно точно полетела к морским демонам: в магическом зрении я представляла собой отменно неприятное зрелище.
Ветер даже отступил на шаг и глаза отвёл. Нестерпимо живому, да ещё простолюдину, смотреть в лицо проводнику стихии Смерти. Ветер утверждал, что сражался с неумершими, с печальным для последних итогом. Может и так, но меня в моменты проявления стихийного моего облика он отчётливо опасался, справедливо полагая, что со мною может и не справиться.
Хотелось бы и мне в то же самое верить! Что если Ветер надумает предать и напасть, я с ним справлюсь.
Но как удержать его от предательства? Я помнила Чайку, понимала, что тот копил в себе обиду за, как он считал, пренебрежение, неподобающее отношение. Собственный статус бастарда тяготил его. И Чайка тут же ударил в спину, когда представилась возможность.
А Ветер? Я не могу приближать его к себе бесконечно, он подомнёт под себя мою волю и начнёт командовать. Да он уже вовсю пытается! Но если надавить на него сверх меры, он умышлять на меня начнёт. Как Чайка, чтоб ему откликнулся его поступок в посмертии!
- Ты принесёшь лично мне клятву верности на крови, Ветер, - сказала я. - Либо мы с тобою составим контракт по всем правилам Вольного Найма. Прилюдно, с оглашением по всему Прибережью. Воткнёшь нож между лопаток - что-нибудь тебя да покарает с гарантией: нарушение магической кровной клятвы либо свои же собратья по ремеслу. Вольный Найм не любит предела не ведающих. Потому что подрывают они недостойным своим поведением саму основу Вольного Найма. Нельзя умышлять против заказчика, не так ли?
- Всё так, светлая госпожа, - тон свой Ветер убавил, но ухмылка его мне не очень понравилась.
Себе на уме этот мужчина. Помнить надо, не забывать, чтобы как с Чайкой не вышло. И не боится он меня совсем, а должен бы!
- С теми, кого ты обучаешь умению воинскому, так же поступим. Либо вступают они в войско Прибережья, давая клятву на крови, либо тот же контракт и с теми же последствиями.
Яр молчал, не хотел разговаривать при наёмнике. Невзлюбил он его сразу, но сначала против Рыбоглазого сражаться пришлось вместе, а сейчас жизнь в Прибережье налаживать снова локоть к локтю приходилось. Я решила, что обижать Яра не стоит мне. Он искренен со мною, похоже, на самом деле любит, а я…
Я бы всё отдала за то, чтобы прожить день моей смерти иначе!
Сразиться с Чайкой, победить и остаться живой.
- Я помню о твоём предложении, Яр, - сказала я. - Я пока над ним ещё думаю.
Он кивнул мне, с достоинством золотокровного принимая мои слова.
Ах, как же мне не хватало сейчас отца, его улыбки, поддержки, совета! Но его уже не вернуть. Разве что душа пробьётся из безвременья, воплотится в моём ребёнке. Наши старшие возвращаются обратно в род через новые рождения.
Если за них отомстить. Если о них помнить. Если сохранять в душе их имена.
- Сейчас оставьте меня, - сказала я. - Я хочу побыть одна. Решить, как и что мне делать с тем, что осталось от моего замка…
***
Я поднялась на самый верх, плоское небольшое плато. Когда-то здесь находилась игровая площадка, со сторожевым башенками по краям. Отсюда далеко просматривалось море, видна была и степь, сейчас - белая, заметённая снегом. И то, перед нынешним безветрием мело несколько дней подряд. Снег сыпал и сыпал с серого тусклого неба, и, казалось, он не закончится никогда.
Я вспоминала, как убила тогда Чайку и обрушила все плетения, питавшиеся силой истоков в основании замка. Да, вред был нанесён значительный. Истоки, исчерпавшие себя почти до дна, лежали теперь под стихией Смерти.
Дотянуться до них - можно, восстановить - тоже. Но куда девать мёртвую ауру бывшего Сторожевого Замка? Если я, его сердце, его владетель, сама - мёртвая?
Я не смогу свести стихию Смерти в прежний объём. Мне не хватит ни силы, ни знаний, ни, прямо скажем, ума. Вот был бы жив доктор Рогоз, высший маг, учившийся в Академии!
Да и желания особого лишать себя поддержки родной стихией у меня тоже нет.
Хоть бы библиотека сохранилась! Хоть что-нибудь, способное дать мне крупицу Знания о новой своей природе и о том, что с нею делать.
Я знала, в Ямрале бывали такие миры, где правила Смерть. Не в том плане, что все там были порабощены и низведены в скотское состояние; подобные миры можно устроить на любом магическом фоне, было бы желание. Вон, душееды лихо справляются!
Я думала о повышенном фоне истоков Смерти прежде всего. Стихия, она как нож. Можно им очистить рану или нарезать мяса на обед, а можно ведь и перерезать горло. Как направить Смерть таким образом, чтобы служила она Жизни?
И эти двое, Яр и Ветер. Ещё одна забота. Один слишком мне дорог, второй слишком для меня опасен. Но каким же великолепным выйдет скандал, если возьму я в консорты бродягу без племени, наёмника!
Впрочем, скандал будет и так. Неумершая на троне Прибережья. Кровосос. Людей лопатой не перешибить, когда речь заходит об их суевериях и страхах…
Я прошлась по площадке, остановилась у самого края. Здесь были башни замка… вон там - мои покои… и ничего не осталось, лишь ветер гуляет среди скал, несёт мелкую, алмазно взблёскивающую, крупу.
Со стороны моря несло тревогой.
Со стороны заснеженной степи - бедой.
Наши добрые соседи, прежде всего, род Скада, откуда явился к нам бастард Яр, не преминут воспользоваться нашей - моей! - слабостью. Встречать их должно во всеоружии.
Я вдруг вспомнила, что казна Сторожевого Замка хранилась не вся полностью в одном только месте. Всего-то и надо, придти и взять своё.
Я припомнила названия портовых городов Прибережья, о которых говорил мне отец. Зимой путешествовать непросто, но ведь и дело предстоит непростое. Признать во мне наследницу и нового правителя, может быть, признают, но неумершую совершенно точно захотят проткнуть серебряным копьём. Серебро не наносит ощутимого урона, только злит до кровавых пятен в глазах, но многие о том совсем не знают!
Я решила клыки лишний раз не показывать. Проявлять их исключительно в тяжёлых обстоятельствах, когда иначе уже никак. Но я искренне надеялась, что до клыков всё же не дойдёт.
Это мои города. Мои люди. Они знали моего отца, знали и меня, его единственную наследницу. Может быть, ещё обойдётся в наших землях без бунта…
Я спустилась к набережной поздним вечером. Долго стояла у парапета, смотрела на застывшую воду. Снег вспыхивал колкими искрами в свете фонарей. Мороз, которого я не чувствовала. Если не считать голод, конечно же. Ледяной, смертельный, удушающий…
Одним словом, мне снова нужна была горячая кровь.
- Прощения просим, светлая госпожа… Разрешите обратиться…
Я обернулась. Передо мною стояли простолюдины из ремесленного квартала. Я не помнила их имён, но помнила лица. Наши, не пришлые.
