Если подумать, то, что войт сходу воспылал к ней страстью, очень даже неплохо. Без него в незнакомом месте выжить было бы куда сложнее. Мало денег, никаких связей (дед Кондрат не в счёт), идти в другой город – а вдруг и там её не знают, остаться здесь и искать работу… Как?? Если она даже не помнит, что умеет делать.
В общем, пока считаем, что замужилась она удачно. А раз так – будем вести себя благоразумно. Угождать супругу, заботиться о нём, станем ему надёжным тылом, а не камнем на шее. Чтоб у всяких там девиц-оборотниц не было ни малейшего повода для придирок и фальшивого сочувствия «бедному войту». Нет уж, примем как аксиому - ему с женой однозначно повезло! Ей с мужем, наверное, тоже… Вот от этого и будем плясать.
Эти рассуждения вполне успокоили Миру, но когда Фрол под шутки гостей потянул её из-за стола, мандраж вернулся. А выпить, гады, так и не дали!
- Ты такая холодная… напряжённая… Сейчас я тебя согрею… - шёпотом пообещал муж и лизнул её в ухо. – Но сначала покажу нашу новую спальню. Еле успели всё подготовить… Ну, как, нравится?
Ещё бы! Большая светлая комната на втором этаже выгодно отличалась от той, где она была раньше, и где они… В общем, чудо, что тогда они вслед за подушками на пол не кувыркнулись и ничего не сломали, ни себе, ни кровати. Семейное «поле любви» на фоне холостяцкого выглядело именно полем, огромным и монументальным. У такого ножки точно не подломятся в самый неподходящий момент…
«Ну, всё. Он точно медведь. Или слон.»
Долго грузиться ей не дали – муж исполнил свою угрозу и согрел по полной программе. Пару раз. Такой страстный!..
Неудивительно, что девушка вскоре потеряла способность связно мыслить, а потом и вовсе задремала, утомлённая и довольная.
- Жёнушка, а, жёнушка…
- Мм?
- Просыпайся.
- Зачем? Что, опять? Фрол, я устала…
- Ты шутишь! Ночь только начинается! Давай, открывай глазки, смотри на меня!
Мира со вздохом послушалась. Кое-как разлепила глаза и обнаружила, что Фрол выбрался из кровати и стоит посреди комнаты, явно красуясь – свечи, видать, нарочно не загасил. Желтоватые блики красиво играют на его обнажённом мускулистом теле, во взгляде – обещание близкого рая.
- Супружеский долг в истинной форме! Исполняется впервые!
Вслед за этим торжественным заявлением мужчина грациозно опустился на четвереньки, облизнулся в сторону своей нервной половины… И обратился.
В первую секунду Мира машинально отпрянула. Потом, наоборот, резко подалась вперёд. Протёрла глаза. Подобрала челюсть. Ущипнула себя за ухо. И, наконец, с силой прикусила щёку, пытаясь сдержать рвущийся наружу истерический хохот. К такому повороту она оказалась просто не готова.
Кого там она себе напридумывала? Волка? Медведя? Жуткого хищника? До чего же бедное у неё воображение! Её муж, грозный войт, альфа-самец самой внушительной комплекции в истинном виде оказался… КРОЛИКОМ!!
Точнее… веркроликом? Правду сказать, посреди комнаты сидел сейчас не милый маленький попрыгайчик, а массивная меховая зверюга размером с хорошую собаку. Розоватые развесистые уши и беспрестанно двигающийся нос несколько смягчали суровую морду кроля – действительно суровую, а отнюдь не умильную, определила Мира. Может, ему не понравилось отсутствие с её стороны диких восторгов? Пусть лучше спасибо скажет, что сдержалась и не уржалась!
Не видя нужной реакции, зайчище, гулко топоча, допрыгал до кровати и пружинисто приземлился рядом с Мирой.
- Ну, что скажешь? Хорош?
Оказывается, оборотни и в зверином обличьи прекрасно болтают вслух!
- Очень, - уверила девушка. – А можно я тебя поглажу?
- Нужно!
Кроль привалился к ней под бок и блаженно заворчал, подставляя под ласковые пальцы то спину, то шейку. Гладить его было приятно – мех зверя оказался таким мягким, что хотелось его буквально затискать.
- Ты мой хорошенький, ты мой заинька…
- Заинька хочет свою любимую девочку! Давай, теперь ты превращайся!
«Ой.»
Если бы она могла, она бы с удовольствием! А то Фрол-крол уже начал на неё как-то недвусмысленно поглядывать. Судя по всему, его ждёт большой качественный облом! Потому что она даже не знает как…
«Вау!»
Мир изменился без всякого предупреждения. Кровать вместе с мужем стремительно увеличились в размерах, сидеть стало неудобно, и Мира вскочила на лапки. На все четыре. Мамочка, неужто получилось?! Она тоже оборотень?? Но… кто? Судя по роскошному хвосту, который неожиданно хлестнул её по боку, точно не кролик. Собака? Лисица-чернобурка? Эх, жаль, что зеркало высоко, не допрыгнет!
Фрол уставился на неё с любопытством и изрядной долей восхищения.
- Да ты у меня просто красотка! Все мужики лопнут от зависти! Ни у кого такой нет, а у меня есть! Иди же ко мне, моя пушинка!
Голоса за кадром:
- Отвернись! Давай не будем смотреть на это извращение!
- Ну, кому извращение, а кому и древняя традиция… Ладно, я и сам не жажду.
- Кстати, а в кого ты бедную Мирочку превратил? Спасибо, что не в кролика, она гораздо симпатичнее.
- А то! Специально в энциклопедии смотрел, этот зверёныш мне больше всех приглянулся.
- Это енотик, да?
- Неа.
- Тогда хорёк? Или этот, как его, барсук?
- Думаешь, я помню? Я по картинке смотрел. Ай, неважно, главное, красивый. А размер я сам подправил, чтоб муженёк не раздавил в порыве страсти…
- Да уж, знатно ты Мирочке подсуропил. Эти кролики – они в любом виде только об одном и думают. А вдруг он её совсем того, ну, ты понял?
- Да ладно! Наоборот, думаю, ей понравится. Зато этот кроль стопроцентный мужик, а не доходяга в розовых чулочках. Понаблюдаем за ними пару недель, тогда уж, наверное, ясно станет, счастлива она или нет.
- Ой, Мыр, я тут подумала… Если всё срастётся, какие у них дети будут? Ушастые, хвостатые и в полосочку? А вдруг над ними будут смеяться?
- Вот вечно вы, женщины, фигнёй страдаете! Кто же осмелиться дразнить детей самого войта?! Тем более, смешанных пар у них тоже хватает – вон, видишь, на первом этаже кроликокот резвится? Эти ушастые действительно страшные твари – не только любвеобильные, но и единственные, у кого полная совместимость со всеми другими видами оборотней. Чем они и пользуются налево и направо…
- Надеюсь, этот любвеобильный не будет нашей Мирочке изменять?!
- Поживём – увидим.
«Наверное, я какой-то неправильный оборотень, - в который раз за неделю подумала Мира. – И это плохо.»
Само собой, чего ж хорошего!
Каждый новый день приносил новое расстройство. Началось всё непосредственно с первой брачной ночи: благоверный в образе кроля был настолько неутомим и ненастытен, что ещё до полуночи довёл Миру до самого настоящего обморока. Испугался-обеспокоился, обернулся в человека, самолично сбегал за водичкой… Подождал, пока супружница окончательно оклемается и недвусмысленно намекнул на «продолжение банкета». У них-де в клане принято этой ночью предаваться любви до самого утра с минимальными перерывами.
Мира от такого заявления чуть повторно не сомлела. До утра?! Да она и так едва шевелится! У них что, все женщины резиновые??
Отмазки «я устала» и «очень-очень устала, прям не могу, спать хочу, давай завтра» Фрол просто не понял. Какое спать в первую брачную ночь?! Да его завтра собственные подчинённые засмеют, когда узнают!!
На вопрос – у вас что, принято обсуждать такие личные темы, мужчина недоумённо пожал плечами. А что такого? Каждому хочется похвалиться, сколько раз, в какой ипостаси и с кем он подтверждал свою мужскую доблесть…
Трындец какой-то! Нашли мерило доблести. Лучше бы стахановские смены на работе выдавали, организовали какие-нибудь олимпийские игры (чисто спортивные!!) или, на худой конец, сходили к соседям подраться – это если не доблесть, то вполне надёжный способ временно снизить разгулявшееся либидо. Но доводить своих женщин до обмороков и потом хвалиться, кто больше – это уже садизмом попахивает!
В ответ на её возмущённую тираду муж ожидаемо обиделся. И высказался в духе, что их женщин такое положение дел тоже устраивает. Всех. Значит, что-то не в порядке именно с ней. Так и быть, он готов простить ей эти необдуманные слова, если она сейчас же закроет свой прелестный ротик и…
Ещё через час Миру вырубило уже капитально, до утра.
Первым, что она увидела, когда открыла глаза, было по-прежнему недовольное лицо мужа. Он сказал, что собирается спускаться на завтрак, и, если она хочет к нему присоединиться, пусть поторапливается. Мира прислушалась к себе и поняла, что после такой марафонской ночи есть хочет не по-детски. Попросила её подождать... но при попытке соскочить с кровати поняла, что сказать и сделать в её случае кардинально разные вещи. У неё болело всё!! Причём это была не приятная боль в утомлённых любовью мышцах, а боль совершенно дикая, словно её всю ночь старательно разрывали на куски и только сейчас удосужились склеить по принципу «абы как, авось сколько-то продержится». Девушка со стоном завалилась обратно на подушку и сказала, что предпочитает умереть от голода, но никуда не пойдёт.
Фрол даже не понял, из-за чего! Начал по второму разу пыхтеть и сокрушаться, что приятели-дружинники не полюбуются её прекрасным, смущённо-розовеющим лицом… Потом вгляделся в это самое лицо повнимательней и печально почесал ухо. К гадалке не ходи – ничего она сейчас не розовеющая, а замученная, бледнючая и синеподглазная.
- Ладно, показывать тебя такую себе дороже, - хмуро констатировал супруг. – Я же не виноват, что ты такая неженка оказалась! Я тебя любую люблю, конечно, но… Что я своим-то скажу??
- Ничего не говори, - посоветовала Мира. – А только мечтательно закатывай глаза и загадочно улыбайся. Будь уверен, они себе такого навоображают, что сами же обзавидуются. А ты знай себе помалкивай. Ну, про зверя моего можно и сказать – что, мол, хорошенький очень и ни на кого не похож.
- Точно! А ты у меня умница, жена! – Фрол радостно чмокнул её в щёку. – Я тебе сейчас помощниц пришлю, помогут одеться и поесть сюда принесут, согласна?
- Ещё как, спасибо!
- Да, - он обернулся на пороге. – А как твой зверь зовётся-то? Вот уж им я по полной расхвастаюсь.
«А я и сама не в курсе.»
- Эм… Круть неимоверная!
«Чего ляпнула – сама не поняла.»
Но муж явно проникся. Покивал с умным видом и упорхнул завтракать.
А Мира, то и дело, морщась, потихоньку выбралась из кровати. Не будет же она и в уборную с этими помощницами ходить…
К слову сказать, Луша и Стеша её заморенному виду совсем не удивились. И посочувствовали вполне искренне. Особенно когда узнали, что её первая сущность – не кролик, а загадочно-прекрасная иноземная круть. Обе были замужем за местными, печником и столяром, но сами тоже не кроли, а бобриха и белка. В это Мира поверила сразу – они и по виду, и по поведению разительно отличались от флегматичных и в то же время высокомерных женщин на свадьбе. Ну, те-то наверняка чистокровные и более высокого положения, вот и задаются. Ей, «новенькой», надо будет конкретно попотеть, чтобы стать среди них своей…
А надо ли? Если у неё уже две нормальные подружки намечаются. Пусть и с нижнего звена, зато к ней относятся с явной симпатией. Уже немало для начала!
На осторожные расспросы Миры обе признались, что горизонтальная неутомимость мужей их больше тяготит, чем радует. Это только потомственным крольчихам, говорят, хорошо, а остальным тяжеловато. Фрол в их клане признанный лидер и всеобщий пример для подражания и зависти, так что неудивительно, что молодая жена пребывает от него в полном нокауте. Ну, ничего, они-де опытные, сейчас её в горячей воде отмочат, мышцы разомнут, накормят – будет как новенькая!
Угу, до второй брачной ночи… Её Мира уже с утра боится! Хотя сам мужчина ей по-прежнему нравится до дрожи – внешность, запах, прикосновения… мрр… От них в первый момент крышу начисто сносит. Если бы он умерил свои аппетиты (раз в десять), цены б ему не было… Но ресурсы её организма не беспредельны! Осознание этого живенько возвращает крышу на место. А вместе с ней и прочие, не слишком-то приятные ощущения.
Вскоре выяснилось, что разницей темпераментов проблемы в семье доблестного войта Фрола Игнатьича Заскокова не исчерпываются. Многолетние традиции клана тоже не встретили у его пары должного понимания, а только сплошное недовольство:
- Почему это нельзя одной по городу ходить? Опасно, уровень преступности высокий? Нет? Тогда какого фига?? Ну и пусть все пялятся, жалко что ли?
- Да, помогала кухарке. Захотелось. Пироги же вкусные получились, сам ел да нахваливал… Что значит жене войта не положено? Где это написано?
- Что-о?? Перестать общаться с Лушей и Стешей?! Они мои подруги, ясно? И только попробуй мне запретить, любезный муженёк! Сам дружи со этими напыщенными крольчихами! Они только и делают, что на меня носы морщат и кости друг другу перемывают. Мне с девочками интереснее. Не согласен – спишь на лавке!
Непочтительная, ершистая, вредная девчонка… И почему с ней так сложно? Он ведь даже сердиться на неё долго не может. Глянет сурово, брови нахмурит, голос повысит… А она в ответ фыркнет и уйдёт, не дослушав, да ещё и дверью нарочно хлопнет. Как будто это он виноват, а вовсе не она… Чистое наказание!
Между тем Мира злилась уже всерьёз. Не истерила и не топала ногами, не её стиль, но всякий раз спорила, пыталась логически отстоять свою точку зрения, а в случае неудачи начинала вести себя с мужем предельно вежливо и холодно, словно он для неё чужой. Такую Миру он в душе даже побаивался. Особенно после того, как в отместку за запрет пользоваться его библиотекой («там нет дамских романов, ты всё равно ничего не поймёшь, любовь моя») и настоятельного совета вместо этого заняться вышиванием в компании замужних дам своего круга, супруга объявила ему самый настоящий бойкот. Возражать, ради разнообразия, не стала, поджала губы и молча ушла к себе.
Спустилась только на ужин – и дружинники со своими жёнами, по обыкновению на нём присутствующие, дружно выпучили глаза. Не стал исключением и Фрол – такой он свою пару ещё не видел. Наивно думал, что осчастливил собой невесть откуда взявшуюся девчонку? Да прям! Похоже, она с самим Верховным князем в родстве, а он на её фоне всего лишь неотёсанная деревенщина... У обычной девушки просто не может быть такой величественной осанки. Таких лаконичных, исполненных достоинства жестов. Такого взгляда – не нарочито надменного, но дающего ясно понять: все они ей не ровня. Ещё больше всех убило её платье – не по здешней моде роскошное, из заморского шёлка и тончайших кружев. А за её изумрудный гарнитур любая женщина клана мать родную продаст!
Впервые традиционные вечерние посиделки-потрещалки прошли в абсолютной тишине. Фрол попытался задать жене какой-то вопрос – она на него так глянула, что он невольно прикусил язык.
Поев, девушка встала, бросила в пространство:
- Благодарю за приятную компанию, господа.
И удалилась. Все наконец-то отмерли…
Никто не знал, каких нервов ей стоил весь этот маскарад! Но Мира решила пойти на принцип. Если в ближайшее время не расширить те неприлично узкие рамки, в которые запихнула её судьба и повёрнутый на традициях дражайший супруг, она просто-напросто задохнётся. «Зачахнет, а потом, как водится, чахотка» - мелькнула в памяти подходящая цитата. Вот! Никакой чахотки, лучше она сама на всех начихает.
В общем, пока считаем, что замужилась она удачно. А раз так – будем вести себя благоразумно. Угождать супругу, заботиться о нём, станем ему надёжным тылом, а не камнем на шее. Чтоб у всяких там девиц-оборотниц не было ни малейшего повода для придирок и фальшивого сочувствия «бедному войту». Нет уж, примем как аксиому - ему с женой однозначно повезло! Ей с мужем, наверное, тоже… Вот от этого и будем плясать.
Эти рассуждения вполне успокоили Миру, но когда Фрол под шутки гостей потянул её из-за стола, мандраж вернулся. А выпить, гады, так и не дали!
- Ты такая холодная… напряжённая… Сейчас я тебя согрею… - шёпотом пообещал муж и лизнул её в ухо. – Но сначала покажу нашу новую спальню. Еле успели всё подготовить… Ну, как, нравится?
Ещё бы! Большая светлая комната на втором этаже выгодно отличалась от той, где она была раньше, и где они… В общем, чудо, что тогда они вслед за подушками на пол не кувыркнулись и ничего не сломали, ни себе, ни кровати. Семейное «поле любви» на фоне холостяцкого выглядело именно полем, огромным и монументальным. У такого ножки точно не подломятся в самый неподходящий момент…
«Ну, всё. Он точно медведь. Или слон.»
Долго грузиться ей не дали – муж исполнил свою угрозу и согрел по полной программе. Пару раз. Такой страстный!..
Неудивительно, что девушка вскоре потеряла способность связно мыслить, а потом и вовсе задремала, утомлённая и довольная.
- Жёнушка, а, жёнушка…
- Мм?
- Просыпайся.
- Зачем? Что, опять? Фрол, я устала…
- Ты шутишь! Ночь только начинается! Давай, открывай глазки, смотри на меня!
Мира со вздохом послушалась. Кое-как разлепила глаза и обнаружила, что Фрол выбрался из кровати и стоит посреди комнаты, явно красуясь – свечи, видать, нарочно не загасил. Желтоватые блики красиво играют на его обнажённом мускулистом теле, во взгляде – обещание близкого рая.
- Супружеский долг в истинной форме! Исполняется впервые!
Вслед за этим торжественным заявлением мужчина грациозно опустился на четвереньки, облизнулся в сторону своей нервной половины… И обратился.
В первую секунду Мира машинально отпрянула. Потом, наоборот, резко подалась вперёд. Протёрла глаза. Подобрала челюсть. Ущипнула себя за ухо. И, наконец, с силой прикусила щёку, пытаясь сдержать рвущийся наружу истерический хохот. К такому повороту она оказалась просто не готова.
Кого там она себе напридумывала? Волка? Медведя? Жуткого хищника? До чего же бедное у неё воображение! Её муж, грозный войт, альфа-самец самой внушительной комплекции в истинном виде оказался… КРОЛИКОМ!!
Точнее… веркроликом? Правду сказать, посреди комнаты сидел сейчас не милый маленький попрыгайчик, а массивная меховая зверюга размером с хорошую собаку. Розоватые развесистые уши и беспрестанно двигающийся нос несколько смягчали суровую морду кроля – действительно суровую, а отнюдь не умильную, определила Мира. Может, ему не понравилось отсутствие с её стороны диких восторгов? Пусть лучше спасибо скажет, что сдержалась и не уржалась!
Не видя нужной реакции, зайчище, гулко топоча, допрыгал до кровати и пружинисто приземлился рядом с Мирой.
- Ну, что скажешь? Хорош?
Оказывается, оборотни и в зверином обличьи прекрасно болтают вслух!
- Очень, - уверила девушка. – А можно я тебя поглажу?
- Нужно!
Кроль привалился к ней под бок и блаженно заворчал, подставляя под ласковые пальцы то спину, то шейку. Гладить его было приятно – мех зверя оказался таким мягким, что хотелось его буквально затискать.
- Ты мой хорошенький, ты мой заинька…
- Заинька хочет свою любимую девочку! Давай, теперь ты превращайся!
«Ой.»
Если бы она могла, она бы с удовольствием! А то Фрол-крол уже начал на неё как-то недвусмысленно поглядывать. Судя по всему, его ждёт большой качественный облом! Потому что она даже не знает как…
«Вау!»
Мир изменился без всякого предупреждения. Кровать вместе с мужем стремительно увеличились в размерах, сидеть стало неудобно, и Мира вскочила на лапки. На все четыре. Мамочка, неужто получилось?! Она тоже оборотень?? Но… кто? Судя по роскошному хвосту, который неожиданно хлестнул её по боку, точно не кролик. Собака? Лисица-чернобурка? Эх, жаль, что зеркало высоко, не допрыгнет!
Фрол уставился на неё с любопытством и изрядной долей восхищения.
- Да ты у меня просто красотка! Все мужики лопнут от зависти! Ни у кого такой нет, а у меня есть! Иди же ко мне, моя пушинка!
Голоса за кадром:
- Отвернись! Давай не будем смотреть на это извращение!
- Ну, кому извращение, а кому и древняя традиция… Ладно, я и сам не жажду.
- Кстати, а в кого ты бедную Мирочку превратил? Спасибо, что не в кролика, она гораздо симпатичнее.
- А то! Специально в энциклопедии смотрел, этот зверёныш мне больше всех приглянулся.
- Это енотик, да?
- Неа.
- Тогда хорёк? Или этот, как его, барсук?
- Думаешь, я помню? Я по картинке смотрел. Ай, неважно, главное, красивый. А размер я сам подправил, чтоб муженёк не раздавил в порыве страсти…
- Да уж, знатно ты Мирочке подсуропил. Эти кролики – они в любом виде только об одном и думают. А вдруг он её совсем того, ну, ты понял?
- Да ладно! Наоборот, думаю, ей понравится. Зато этот кроль стопроцентный мужик, а не доходяга в розовых чулочках. Понаблюдаем за ними пару недель, тогда уж, наверное, ясно станет, счастлива она или нет.
- Ой, Мыр, я тут подумала… Если всё срастётся, какие у них дети будут? Ушастые, хвостатые и в полосочку? А вдруг над ними будут смеяться?
- Вот вечно вы, женщины, фигнёй страдаете! Кто же осмелиться дразнить детей самого войта?! Тем более, смешанных пар у них тоже хватает – вон, видишь, на первом этаже кроликокот резвится? Эти ушастые действительно страшные твари – не только любвеобильные, но и единственные, у кого полная совместимость со всеми другими видами оборотней. Чем они и пользуются налево и направо…
- Надеюсь, этот любвеобильный не будет нашей Мирочке изменять?!
- Поживём – увидим.
«Наверное, я какой-то неправильный оборотень, - в который раз за неделю подумала Мира. – И это плохо.»
Само собой, чего ж хорошего!
Каждый новый день приносил новое расстройство. Началось всё непосредственно с первой брачной ночи: благоверный в образе кроля был настолько неутомим и ненастытен, что ещё до полуночи довёл Миру до самого настоящего обморока. Испугался-обеспокоился, обернулся в человека, самолично сбегал за водичкой… Подождал, пока супружница окончательно оклемается и недвусмысленно намекнул на «продолжение банкета». У них-де в клане принято этой ночью предаваться любви до самого утра с минимальными перерывами.
Мира от такого заявления чуть повторно не сомлела. До утра?! Да она и так едва шевелится! У них что, все женщины резиновые??
Отмазки «я устала» и «очень-очень устала, прям не могу, спать хочу, давай завтра» Фрол просто не понял. Какое спать в первую брачную ночь?! Да его завтра собственные подчинённые засмеют, когда узнают!!
На вопрос – у вас что, принято обсуждать такие личные темы, мужчина недоумённо пожал плечами. А что такого? Каждому хочется похвалиться, сколько раз, в какой ипостаси и с кем он подтверждал свою мужскую доблесть…
Трындец какой-то! Нашли мерило доблести. Лучше бы стахановские смены на работе выдавали, организовали какие-нибудь олимпийские игры (чисто спортивные!!) или, на худой конец, сходили к соседям подраться – это если не доблесть, то вполне надёжный способ временно снизить разгулявшееся либидо. Но доводить своих женщин до обмороков и потом хвалиться, кто больше – это уже садизмом попахивает!
В ответ на её возмущённую тираду муж ожидаемо обиделся. И высказался в духе, что их женщин такое положение дел тоже устраивает. Всех. Значит, что-то не в порядке именно с ней. Так и быть, он готов простить ей эти необдуманные слова, если она сейчас же закроет свой прелестный ротик и…
Ещё через час Миру вырубило уже капитально, до утра.
Первым, что она увидела, когда открыла глаза, было по-прежнему недовольное лицо мужа. Он сказал, что собирается спускаться на завтрак, и, если она хочет к нему присоединиться, пусть поторапливается. Мира прислушалась к себе и поняла, что после такой марафонской ночи есть хочет не по-детски. Попросила её подождать... но при попытке соскочить с кровати поняла, что сказать и сделать в её случае кардинально разные вещи. У неё болело всё!! Причём это была не приятная боль в утомлённых любовью мышцах, а боль совершенно дикая, словно её всю ночь старательно разрывали на куски и только сейчас удосужились склеить по принципу «абы как, авось сколько-то продержится». Девушка со стоном завалилась обратно на подушку и сказала, что предпочитает умереть от голода, но никуда не пойдёт.
Фрол даже не понял, из-за чего! Начал по второму разу пыхтеть и сокрушаться, что приятели-дружинники не полюбуются её прекрасным, смущённо-розовеющим лицом… Потом вгляделся в это самое лицо повнимательней и печально почесал ухо. К гадалке не ходи – ничего она сейчас не розовеющая, а замученная, бледнючая и синеподглазная.
- Ладно, показывать тебя такую себе дороже, - хмуро констатировал супруг. – Я же не виноват, что ты такая неженка оказалась! Я тебя любую люблю, конечно, но… Что я своим-то скажу??
- Ничего не говори, - посоветовала Мира. – А только мечтательно закатывай глаза и загадочно улыбайся. Будь уверен, они себе такого навоображают, что сами же обзавидуются. А ты знай себе помалкивай. Ну, про зверя моего можно и сказать – что, мол, хорошенький очень и ни на кого не похож.
- Точно! А ты у меня умница, жена! – Фрол радостно чмокнул её в щёку. – Я тебе сейчас помощниц пришлю, помогут одеться и поесть сюда принесут, согласна?
- Ещё как, спасибо!
- Да, - он обернулся на пороге. – А как твой зверь зовётся-то? Вот уж им я по полной расхвастаюсь.
«А я и сама не в курсе.»
- Эм… Круть неимоверная!
«Чего ляпнула – сама не поняла.»
Но муж явно проникся. Покивал с умным видом и упорхнул завтракать.
А Мира, то и дело, морщась, потихоньку выбралась из кровати. Не будет же она и в уборную с этими помощницами ходить…
К слову сказать, Луша и Стеша её заморенному виду совсем не удивились. И посочувствовали вполне искренне. Особенно когда узнали, что её первая сущность – не кролик, а загадочно-прекрасная иноземная круть. Обе были замужем за местными, печником и столяром, но сами тоже не кроли, а бобриха и белка. В это Мира поверила сразу – они и по виду, и по поведению разительно отличались от флегматичных и в то же время высокомерных женщин на свадьбе. Ну, те-то наверняка чистокровные и более высокого положения, вот и задаются. Ей, «новенькой», надо будет конкретно попотеть, чтобы стать среди них своей…
А надо ли? Если у неё уже две нормальные подружки намечаются. Пусть и с нижнего звена, зато к ней относятся с явной симпатией. Уже немало для начала!
На осторожные расспросы Миры обе признались, что горизонтальная неутомимость мужей их больше тяготит, чем радует. Это только потомственным крольчихам, говорят, хорошо, а остальным тяжеловато. Фрол в их клане признанный лидер и всеобщий пример для подражания и зависти, так что неудивительно, что молодая жена пребывает от него в полном нокауте. Ну, ничего, они-де опытные, сейчас её в горячей воде отмочат, мышцы разомнут, накормят – будет как новенькая!
Угу, до второй брачной ночи… Её Мира уже с утра боится! Хотя сам мужчина ей по-прежнему нравится до дрожи – внешность, запах, прикосновения… мрр… От них в первый момент крышу начисто сносит. Если бы он умерил свои аппетиты (раз в десять), цены б ему не было… Но ресурсы её организма не беспредельны! Осознание этого живенько возвращает крышу на место. А вместе с ней и прочие, не слишком-то приятные ощущения.
Вскоре выяснилось, что разницей темпераментов проблемы в семье доблестного войта Фрола Игнатьича Заскокова не исчерпываются. Многолетние традиции клана тоже не встретили у его пары должного понимания, а только сплошное недовольство:
- Почему это нельзя одной по городу ходить? Опасно, уровень преступности высокий? Нет? Тогда какого фига?? Ну и пусть все пялятся, жалко что ли?
- Да, помогала кухарке. Захотелось. Пироги же вкусные получились, сам ел да нахваливал… Что значит жене войта не положено? Где это написано?
- Что-о?? Перестать общаться с Лушей и Стешей?! Они мои подруги, ясно? И только попробуй мне запретить, любезный муженёк! Сам дружи со этими напыщенными крольчихами! Они только и делают, что на меня носы морщат и кости друг другу перемывают. Мне с девочками интереснее. Не согласен – спишь на лавке!
Непочтительная, ершистая, вредная девчонка… И почему с ней так сложно? Он ведь даже сердиться на неё долго не может. Глянет сурово, брови нахмурит, голос повысит… А она в ответ фыркнет и уйдёт, не дослушав, да ещё и дверью нарочно хлопнет. Как будто это он виноват, а вовсе не она… Чистое наказание!
Между тем Мира злилась уже всерьёз. Не истерила и не топала ногами, не её стиль, но всякий раз спорила, пыталась логически отстоять свою точку зрения, а в случае неудачи начинала вести себя с мужем предельно вежливо и холодно, словно он для неё чужой. Такую Миру он в душе даже побаивался. Особенно после того, как в отместку за запрет пользоваться его библиотекой («там нет дамских романов, ты всё равно ничего не поймёшь, любовь моя») и настоятельного совета вместо этого заняться вышиванием в компании замужних дам своего круга, супруга объявила ему самый настоящий бойкот. Возражать, ради разнообразия, не стала, поджала губы и молча ушла к себе.
Спустилась только на ужин – и дружинники со своими жёнами, по обыкновению на нём присутствующие, дружно выпучили глаза. Не стал исключением и Фрол – такой он свою пару ещё не видел. Наивно думал, что осчастливил собой невесть откуда взявшуюся девчонку? Да прям! Похоже, она с самим Верховным князем в родстве, а он на её фоне всего лишь неотёсанная деревенщина... У обычной девушки просто не может быть такой величественной осанки. Таких лаконичных, исполненных достоинства жестов. Такого взгляда – не нарочито надменного, но дающего ясно понять: все они ей не ровня. Ещё больше всех убило её платье – не по здешней моде роскошное, из заморского шёлка и тончайших кружев. А за её изумрудный гарнитур любая женщина клана мать родную продаст!
Впервые традиционные вечерние посиделки-потрещалки прошли в абсолютной тишине. Фрол попытался задать жене какой-то вопрос – она на него так глянула, что он невольно прикусил язык.
Поев, девушка встала, бросила в пространство:
- Благодарю за приятную компанию, господа.
И удалилась. Все наконец-то отмерли…
Никто не знал, каких нервов ей стоил весь этот маскарад! Но Мира решила пойти на принцип. Если в ближайшее время не расширить те неприлично узкие рамки, в которые запихнула её судьба и повёрнутый на традициях дражайший супруг, она просто-напросто задохнётся. «Зачахнет, а потом, как водится, чахотка» - мелькнула в памяти подходящая цитата. Вот! Никакой чахотки, лучше она сама на всех начихает.
