Док время от времени проверял информацию по космическим радиочастотам. Это позволило выяснить, что наш корабль находится в розыске (что было и без того очевидно). Однако же причин думать, что погоня за нами продолжается в новой системе, пока не было. Не настолько серьёзной добычей для властей был Рейер Макнэлл. Да и знать, куда именно мы полетели, они не могли. Так что главным сейчас было не попасться за счёт бдительности каких-нибудь особенно сознательных граждан галактики. Ну, и конечно, путь на Новую Землю был нам отныне заказан, но мы изначально не ожидали в этом отношении ничего иного. «Нам» - это капитану, доку и мне. Гайка, действительно ничего о наших делах не знавшая, оказалась на корабле случайно, и максимум, что грозило ей в случае возвращения на Истерну, - это несколько малоприятных допросов, плюс предупреждение не связываться впредь с сомнительными личностями. При желании она и вовсе могла бы сказать, что её взяли в заложники.
Мы постепенно пересекали систему Сигмы Д. Новая Земля осталась далеко позади (насколько такое понятие вообще применимо в космосе), и теперь ничем не отличалась от прочих мерцающих на экранах точек. Я по-прежнему могла опознать её, но только за счёт своего астрономического образования. Спутников вроде Истерны и вовсе не было видно. Лишь Рейза, систему которой мы оставили, ощутимо выделялась, всё ещё казалась крупнее прочих звёзд. Исключая, конечно же, Сигму – солнце той системы, в которой мы теперь находились.
Наш курс пролегал в стороне от здешних планет, но к двум из них мы подошли достаточно близко, чтобы разглядеть (конечно, при помощи увеличения) неровность поверхности, зелень лесов и синеву океанов. Первой мы миновали Дуэллу, население которой составляли гуманоиды с весьма своеобразной культурой. Главное её отличие от новоземской заключалось в том, что большую часть времени женщины жили там отдельно от мужчин. Зато чисто физиологически дуэллянцы были так похожи на людей (всего лишь выше ростом да потоньше в кости), что в их отношении гипотеза Бейла казалась справедливой. Наверняка мы находились в родстве. Дальше шла планета с говорящим названием Грин. Она была заселена людьми, тяготевшими к максимальной чистоте окружающей среды. Насколько я знала из базисного курса по небесным телам ближайших звёздных систем, на Грине за небольшим исключением отсутствовали не только компьютеры, но даже электричество. Исключение составляла ровно одна на всю планету больница (кажется, за её открытие велась в своё время нешуточная политическая борьба) и космопорт, тоже единственный, который по факту использовали чрезвычайно редко. Космическое сообщение считалось вредным для чистоты планеты и не приветствовалось. Основное население Грина было, как несложно догадаться, идейным, однако планета служила также прибежищем для людей, страдающих электромагнитной сверхчувствительностью и потому плохо реагирующих на электрические приборы. Для них экологически чистая планета стала настоящим спасением.
Планету четвёртой категории мы не видели, поскольку пролетали от неё далеко. Вторую обитаемую гуманоидами – тоже: путь по орбите вёл её сейчас по другую сторону от Сигмы.
Не считая неопределённости будущего, как отдалённого, так и ближайшего, моя главная проблема во время перелёта была простой: очень хотелось покурить. Заядлой курильщицей я себя не считала, но в одной сигарете в день нуждалась; в противном случае становилась нервозной и раздражительной. При этом электронные сигареты не устраивали меня категорически.
Однако капитан столь же категорически заявил, что курение на корабле под запретом. Дескать, создаёт проблему безопасности. Док к этому утверждению отнёсся, по-моему, скептически, однако же и меня не поддержал.
- Бросал бы ты эту привычку, Сэмми, - сказал он. – Конечно, в случае необходимости тебе клонируют новые лёгкие, да что там, даже я, если очень понадобится, смогу вырастить их в здешних кустарных условиях. Но оно тебе надо? Операция по пересадке органов – штука не из приятных. Да и потом всегда есть риск, что лёгкие не приживутся. При клонировании он невысок, согласен, и всё-таки есть.
В общем, необходимость поддерживать чистоту лёгких несколько омрачала полёт.
Космическая исследовательская станция имени Джордана Файнса расположилась достаточно далеко от чёрной дыры, чтобы соблюсти меры безопасности, но и достаточно близко, что оную можно было изучать. Со стороны станция выглядела, как огромная гантель с широкими блинами, светившимися многочисленными «окошками». Когда Уолкс, взявший на себя часть функций радиста, попросил о стыковке, ему, похоже, не сразу ответили согласием. Он попросил позвать некоего доктора Ланге, а сам передал наушники Макнэллу. После короткого диалога новых участников переговоров дело заспорилось.
Стыковка прошла без осложнений, и капитан собрался на выход из корабля.
- Брэн, ты остаёшься, поскольку лучше всех разбираешься в управлении кораблём. – Имелось в виду лучше всех, кроме самого капитана, но он не стал уточнять очевидное. – Если кто-то из остальных хочет размять ноги, может пойти со мной.
- А симпатичные мужчины там есть? – тут же полюбопытствовала Гайка.
- Вряд ли, - разочаровал её док. – На таких богом забытых станциях редко встречаются красавцы вроде нашего капитана.
Макнэлл мазнул по нему недовольным взглядом.
- Ну и ладно, тогда я останусь, - констатировала со смешком Гайка. – Лучше проверю двигатели, пока они в нерабочем состоянии.
- А я, пожалуй, схожу, - вызвалась я.
И вправду хотелось хоть какого-то разнообразия после трёх дней, проведённых на небольшом, в сущности, корабле. Да и капитана отпускать одного было как-то стрёмно, хотя какая от меня, в случае чего, помощь? Ну да мало ли. Хоть два кулака, а имеется. А здесь всё же исследовательский центр, а не военная база.
- Это не опасно?
Док задал вопрос, на который ни у кого из нас заведомо не было точного ответа.
- Не думаю, - откликнулся капитан. – И в любом случае для тех, кто снаружи – не меньше, чем для тех, кто на корабле. Но мы здесь ненадолго. Даже если кто-нибудь успеет настучать, улетим быстро…
И он уставился на Гайку, а следом и мы с Уолксом. Не следовало поднимать столь щекотливую тему в присутствии девушки.
- Да бросьте, - передёрнула плечами она. – Я ж не слепая. И так понятно, что вы не от хорошей жизни из системы сбежали.
Из тона девушки можно было заключить, что наша социальная неблагонадёжность не слишком её тревожит.
- Ладно, - признал капитан, судя по напряжённому лицу, просчитывая каждое слово. – Мы действительно не в ладах с законом. С недавних пор. Но ты можешь не беспокоиться. Мы заплатим, как договаривались, и тебя не обидим. Впрочем, если хочешь, можешь сойти прямо здесь.
Механик фыркнула.
- Ну, если не обидели до сих пор, с чего я сейчас начну бояться? И потом, ссаживаться здесь – благодарю покорно! Это небось дыра почище Истерны. Вон, док сказал, что здесь даже мальчиков симпатичных нет!
Уолкс запрокинул голову и от души рассмеялся.
- В общем, я лучше с вами, - завершила свой монолог Гайка. – Вы хоть и странноватые, зато с вами не скучно.
- Хорошо. – Капитан, в отличие от врача, сохранял абсолютную серьёзность. – Значит, до ближайшей населённой планеты летишь с нами. Только имей в виду: в случае чего ты всегда можешь сказать властям, что тебя взяли в заложницы и удерживали на корабле насильно.
- Так и скажу, - пообещала Гайка. – А ещё бельё заставляли сушить в вакууме. А остальное время держали прикованной цепями в служебном отсеке. Нет, лучше в командном, на панели управления. Ммм, - мечтательно возвела глаза к потолку она. – А у вас на звездолёте цепей случайно нет?
- Нет. Но мы у учёных попросим, - впервые за долгое время позволил себе слабую улыбку капитан.
Гайкина непосредственность сумела пробить даже броню его вечной мрачности, приобретённую наверняка за время тюремного заключения. Что-то внутри едва заметно укололо: похоже, я позавидовала девушке.
- Ладно. Раз всё решили, то пора идти: боюсь, нас заждались, - объявил Макнэлл. – Сэм, на выход!
Старшим научным сотрудником исследовательской станции оказалась женщина, Мария Николаевна Ланге, встретившая нас на выходе из корабля, в начале длинного коридора. Высокая, одетая в строгий костюм, с длинными волосами, аккуратно уложенными и заколотыми на затылке, она сильнее всего напоминала мне учительницу физики, химии или ещё какого-нибудь подобного предмета. Значительно меньше она походила на сумасшедшую учёную, в должной степени рисковую, чтобы отправиться на задворки звёздной системы ради исследования интересующего её материала.
- Я уже боялась, что ты передумал выходить, - заметила она, намекая таким образом на наше долгое отсутствие.
- Просто пришлось задержаться. Было необходимо уладить одну проблему,- отчитался Макнэлл.
- Уладил?
Меня слегка нервировали излишне проницательные глаза исследовательницы.
- Полагаю, да, - кивнул капитан, продвигаясь в коридор и предоставляя мне возможность выйти следом за ним. – Это мой временный спутник и помощник. На корабле не полностью укомплектован экипаж.
- Понимаю.
Взгляд женщины задержался на моей персоне слишком долго, чтобы я могла испытывать чувство комфорта. Как ни крути, а она точно обратила внимание на то, что собственно моё имя при этом представлении не прозвучало. Сам же Макнэлл говорил уверенно, не сбиваясь. Видимо, заранее продумал этот момент.
- Я читала про тебя в межпланетарной сети, - заметила учёная.
- Догадываюсь. – Макнэлл криво улыбнулся. – В последнее время моя личность стала привлекать слишком много внимания.
- Что правда, то правда. И точно не к твоему удовольствию.
Я переводила взгляд с Ланге на капитана и обратно. Складывалось впечатление, что эти люди знали друг друга достаточно хорошо, чтобы читать между строк. Однако назвать их близкими друзьями всё же было нельзя, и в данный момент исследовательница прощупывала Макнэлла. Сам же капитан терпеливо ждал, когда она завершит этот процесс.
- Рада тебя видеть, - констатировала наконец Ланге, заставив нас с капитаном испытать чувство облегчения.
Она не бросилась к Макнэллу в объятия и вообще продолжила вести себе очень сдержанно, и тем не менее у меня пропало чувство, будто капитан готов в любую секунду метнуться обратно в корабль и поднять его в космос прежде, чем успеют окончательно сбросить обороты двигатели.
- Это взаимно, Мария Николаевна, - заверил капитан.
- Пойдёмте. – Учёная пригласительным жестом указала на коридор.
Следуя за нею, мы вскоре свернули в другой коридор, пошире и ощутимо длиннее. По правую руку двери сменялись широкими прозрачными окнами, которые вели в лаборатории и прочие рабочие помещения.
- Здесь всё осталось, как раньше, - заметил на ходу Макнэлл.
- О да, - без энтузиазма согласилась наша провожатая. – Это там, снаружи, всё пребывает в постоянном изменении. А эти стены и искусственная гравитация создают иллюзию стабильности. Будто действительно может дрейфовать в космосе такой уголок, где ничто никогда не меняется.
- Жить здесь постоянно, наверное, немного тоскливо, - осторожно высказалась я. – Наверняка на станции находится очень мало народу.
- Пять человек, - кивнула Мария Николаевна. – Здесь действительно бывает порой несколько скучновато, хотя, с другой стороны, - она слегка понизила голос, - иногда мне кажется: лучше бы их было меньше.
Последняя комната в этой части станции, похоже, предназначалась для отдыха участников проекта. Во всяком случае, там располагался низкий диван-двойка, круглый столик и несколько мягких стульев вокруг него. Именно сюда мы и вошли.
- Садитесь, - пригласила Ланге.
Капитан выбрал стул, учёная последовала его примеру. Я же аккуратно присела на диван, отдав предпочтение комфорту и – главное – получив возможность наблюдать за дальнейшим со стороны, не вмешиваясь в разговор, который был предназначен главным образом для двоих.
- Что вы будете пить?
Похоже, на подобных исследовательских станциях не забыли законов гостеприимства.
Мы назвали напитки, наиболее доступные и распространённые, из тех, что вряд ли могли оказаться в дефиците даже в таком удалённом месте. Выслушав нас, Ланге нажала несколько сенсорных кнопок, проявившихся на поверхности стола.
Заказы вскоре доставил робот, катившийся на колёсах и державший поднос с напитками.
- Итак, зачем ты здесь, Рэй? – напрямую спросила учёная, когда робот уехал, а стаканы перекочевали на столик. – Если для того, чтобы спрятаться, ты выбрал плохое место. Я предоставила бы тебе убежище, можешь не сомневаться, но нас регулярно посещают корабли правительственных структур. А эта станция слишком мала для того, чтобы здесь можно было надёжно спрятаться. Скрыться же от погони здесь практически не реально. Разве что нырнуть в Гамму-Д-158, но, надеюсь, это не входит в твои планы?
- Не входит, - развеял её сомнения Макнэлл, после чего повернулся ко мне. - Гамма-Д-158 – это название, ну, или точнее, номер интересующей нас чёрной дыры, - объяснил он.
Но к этому моменту я и сама уже вспомнила информацию из учебника «Сигма Д и её границы», а также нужную страницу в «Справочнике небесных тел».
- Скрываться от властей на станции я тоже не собираюсь, - продолжил он. – У меня другая цель. Есть один вопрос, который я очень хочу прояснить. И практически уверен, что если кто-нибудь во всей галактике знает на него ответ, то это вы.
- Ну что ж. – Глаза Ланге заинтересованно блеснули. - Спрашивай.
- Три месяца назад один человек улетел с Новой Земли, оставив предсмертную записку, - сразу же перешёл к сути Макнэлл. – Он утверждал, что собирается покончить с собой, направив корабль к чёрной дыре. Через несколько дней его действительно видели не слишком далеко отсюда. Потом он исчез. Вопрос: вам что-нибудь известно об этом случае?
- Занятно. - Исследовательница поднялась со стула и неспешно прошлась по комнате. – А какова официальная версия?
Взгляд капитана не дрогнул.
- Самоубийство.
- Вот как. – Ланге поджала губы. Ещё немного прошлась туда-сюда, затем встала, сцепив руки, и немного поиграла большими пальцами. – Властям некоторых планет следовало бы уделять нам больше внимания в подобных вопросах. Видишь ли, Рэй. Мы ведём наблюдение за Гаммой-Д-158 уже несколько лет. Составляем список средних и крупных небесных тел, притягиваемых её гравитацией. И, уж конечно, космических аппаратов, созданных людьми и прочими разумными расами, которые становятся жертвами её притяжения. Так вот, - она устремила на капитана прямой немигающий взгляд, - в том, что касается космических кораблей, за последние полгода не было зафиксировано ни одного подобного случая.
- Мог ли он случайно остаться незамеченным? – уточнил капитан.
Впрочем, мне было очевидно: для себя он уже всё решил, а спрашивает просто для очистки совести.
- Мог.
По тону учёной сразу же стало понятно: что-то с этим ответом не так. И объяснение не заставило себя долго ждать:
- Если этот твой самоубийца решил облететь полгалактики, обойти Гамму-Д по кругу, а уж потом броситься в её объятия с той стороны.
- Понятно.
Шутке никто не рассмеялся, но вывод всем был очевиден. Если Кен Хендрейк и покончил с собой, то точно не тем экзотическим способом, который упоминался в его последнем письме.
Мы постепенно пересекали систему Сигмы Д. Новая Земля осталась далеко позади (насколько такое понятие вообще применимо в космосе), и теперь ничем не отличалась от прочих мерцающих на экранах точек. Я по-прежнему могла опознать её, но только за счёт своего астрономического образования. Спутников вроде Истерны и вовсе не было видно. Лишь Рейза, систему которой мы оставили, ощутимо выделялась, всё ещё казалась крупнее прочих звёзд. Исключая, конечно же, Сигму – солнце той системы, в которой мы теперь находились.
Наш курс пролегал в стороне от здешних планет, но к двум из них мы подошли достаточно близко, чтобы разглядеть (конечно, при помощи увеличения) неровность поверхности, зелень лесов и синеву океанов. Первой мы миновали Дуэллу, население которой составляли гуманоиды с весьма своеобразной культурой. Главное её отличие от новоземской заключалось в том, что большую часть времени женщины жили там отдельно от мужчин. Зато чисто физиологически дуэллянцы были так похожи на людей (всего лишь выше ростом да потоньше в кости), что в их отношении гипотеза Бейла казалась справедливой. Наверняка мы находились в родстве. Дальше шла планета с говорящим названием Грин. Она была заселена людьми, тяготевшими к максимальной чистоте окружающей среды. Насколько я знала из базисного курса по небесным телам ближайших звёздных систем, на Грине за небольшим исключением отсутствовали не только компьютеры, но даже электричество. Исключение составляла ровно одна на всю планету больница (кажется, за её открытие велась в своё время нешуточная политическая борьба) и космопорт, тоже единственный, который по факту использовали чрезвычайно редко. Космическое сообщение считалось вредным для чистоты планеты и не приветствовалось. Основное население Грина было, как несложно догадаться, идейным, однако планета служила также прибежищем для людей, страдающих электромагнитной сверхчувствительностью и потому плохо реагирующих на электрические приборы. Для них экологически чистая планета стала настоящим спасением.
Планету четвёртой категории мы не видели, поскольку пролетали от неё далеко. Вторую обитаемую гуманоидами – тоже: путь по орбите вёл её сейчас по другую сторону от Сигмы.
Не считая неопределённости будущего, как отдалённого, так и ближайшего, моя главная проблема во время перелёта была простой: очень хотелось покурить. Заядлой курильщицей я себя не считала, но в одной сигарете в день нуждалась; в противном случае становилась нервозной и раздражительной. При этом электронные сигареты не устраивали меня категорически.
Однако капитан столь же категорически заявил, что курение на корабле под запретом. Дескать, создаёт проблему безопасности. Док к этому утверждению отнёсся, по-моему, скептически, однако же и меня не поддержал.
- Бросал бы ты эту привычку, Сэмми, - сказал он. – Конечно, в случае необходимости тебе клонируют новые лёгкие, да что там, даже я, если очень понадобится, смогу вырастить их в здешних кустарных условиях. Но оно тебе надо? Операция по пересадке органов – штука не из приятных. Да и потом всегда есть риск, что лёгкие не приживутся. При клонировании он невысок, согласен, и всё-таки есть.
В общем, необходимость поддерживать чистоту лёгких несколько омрачала полёт.
Космическая исследовательская станция имени Джордана Файнса расположилась достаточно далеко от чёрной дыры, чтобы соблюсти меры безопасности, но и достаточно близко, что оную можно было изучать. Со стороны станция выглядела, как огромная гантель с широкими блинами, светившимися многочисленными «окошками». Когда Уолкс, взявший на себя часть функций радиста, попросил о стыковке, ему, похоже, не сразу ответили согласием. Он попросил позвать некоего доктора Ланге, а сам передал наушники Макнэллу. После короткого диалога новых участников переговоров дело заспорилось.
Стыковка прошла без осложнений, и капитан собрался на выход из корабля.
- Брэн, ты остаёшься, поскольку лучше всех разбираешься в управлении кораблём. – Имелось в виду лучше всех, кроме самого капитана, но он не стал уточнять очевидное. – Если кто-то из остальных хочет размять ноги, может пойти со мной.
- А симпатичные мужчины там есть? – тут же полюбопытствовала Гайка.
- Вряд ли, - разочаровал её док. – На таких богом забытых станциях редко встречаются красавцы вроде нашего капитана.
Макнэлл мазнул по нему недовольным взглядом.
- Ну и ладно, тогда я останусь, - констатировала со смешком Гайка. – Лучше проверю двигатели, пока они в нерабочем состоянии.
- А я, пожалуй, схожу, - вызвалась я.
И вправду хотелось хоть какого-то разнообразия после трёх дней, проведённых на небольшом, в сущности, корабле. Да и капитана отпускать одного было как-то стрёмно, хотя какая от меня, в случае чего, помощь? Ну да мало ли. Хоть два кулака, а имеется. А здесь всё же исследовательский центр, а не военная база.
- Это не опасно?
Док задал вопрос, на который ни у кого из нас заведомо не было точного ответа.
- Не думаю, - откликнулся капитан. – И в любом случае для тех, кто снаружи – не меньше, чем для тех, кто на корабле. Но мы здесь ненадолго. Даже если кто-нибудь успеет настучать, улетим быстро…
И он уставился на Гайку, а следом и мы с Уолксом. Не следовало поднимать столь щекотливую тему в присутствии девушки.
- Да бросьте, - передёрнула плечами она. – Я ж не слепая. И так понятно, что вы не от хорошей жизни из системы сбежали.
Из тона девушки можно было заключить, что наша социальная неблагонадёжность не слишком её тревожит.
- Ладно, - признал капитан, судя по напряжённому лицу, просчитывая каждое слово. – Мы действительно не в ладах с законом. С недавних пор. Но ты можешь не беспокоиться. Мы заплатим, как договаривались, и тебя не обидим. Впрочем, если хочешь, можешь сойти прямо здесь.
Механик фыркнула.
- Ну, если не обидели до сих пор, с чего я сейчас начну бояться? И потом, ссаживаться здесь – благодарю покорно! Это небось дыра почище Истерны. Вон, док сказал, что здесь даже мальчиков симпатичных нет!
Уолкс запрокинул голову и от души рассмеялся.
- В общем, я лучше с вами, - завершила свой монолог Гайка. – Вы хоть и странноватые, зато с вами не скучно.
- Хорошо. – Капитан, в отличие от врача, сохранял абсолютную серьёзность. – Значит, до ближайшей населённой планеты летишь с нами. Только имей в виду: в случае чего ты всегда можешь сказать властям, что тебя взяли в заложницы и удерживали на корабле насильно.
- Так и скажу, - пообещала Гайка. – А ещё бельё заставляли сушить в вакууме. А остальное время держали прикованной цепями в служебном отсеке. Нет, лучше в командном, на панели управления. Ммм, - мечтательно возвела глаза к потолку она. – А у вас на звездолёте цепей случайно нет?
- Нет. Но мы у учёных попросим, - впервые за долгое время позволил себе слабую улыбку капитан.
Гайкина непосредственность сумела пробить даже броню его вечной мрачности, приобретённую наверняка за время тюремного заключения. Что-то внутри едва заметно укололо: похоже, я позавидовала девушке.
- Ладно. Раз всё решили, то пора идти: боюсь, нас заждались, - объявил Макнэлл. – Сэм, на выход!
Старшим научным сотрудником исследовательской станции оказалась женщина, Мария Николаевна Ланге, встретившая нас на выходе из корабля, в начале длинного коридора. Высокая, одетая в строгий костюм, с длинными волосами, аккуратно уложенными и заколотыми на затылке, она сильнее всего напоминала мне учительницу физики, химии или ещё какого-нибудь подобного предмета. Значительно меньше она походила на сумасшедшую учёную, в должной степени рисковую, чтобы отправиться на задворки звёздной системы ради исследования интересующего её материала.
- Я уже боялась, что ты передумал выходить, - заметила она, намекая таким образом на наше долгое отсутствие.
- Просто пришлось задержаться. Было необходимо уладить одну проблему,- отчитался Макнэлл.
- Уладил?
Меня слегка нервировали излишне проницательные глаза исследовательницы.
- Полагаю, да, - кивнул капитан, продвигаясь в коридор и предоставляя мне возможность выйти следом за ним. – Это мой временный спутник и помощник. На корабле не полностью укомплектован экипаж.
- Понимаю.
Взгляд женщины задержался на моей персоне слишком долго, чтобы я могла испытывать чувство комфорта. Как ни крути, а она точно обратила внимание на то, что собственно моё имя при этом представлении не прозвучало. Сам же Макнэлл говорил уверенно, не сбиваясь. Видимо, заранее продумал этот момент.
- Я читала про тебя в межпланетарной сети, - заметила учёная.
- Догадываюсь. – Макнэлл криво улыбнулся. – В последнее время моя личность стала привлекать слишком много внимания.
- Что правда, то правда. И точно не к твоему удовольствию.
Я переводила взгляд с Ланге на капитана и обратно. Складывалось впечатление, что эти люди знали друг друга достаточно хорошо, чтобы читать между строк. Однако назвать их близкими друзьями всё же было нельзя, и в данный момент исследовательница прощупывала Макнэлла. Сам же капитан терпеливо ждал, когда она завершит этот процесс.
- Рада тебя видеть, - констатировала наконец Ланге, заставив нас с капитаном испытать чувство облегчения.
Она не бросилась к Макнэллу в объятия и вообще продолжила вести себе очень сдержанно, и тем не менее у меня пропало чувство, будто капитан готов в любую секунду метнуться обратно в корабль и поднять его в космос прежде, чем успеют окончательно сбросить обороты двигатели.
- Это взаимно, Мария Николаевна, - заверил капитан.
- Пойдёмте. – Учёная пригласительным жестом указала на коридор.
Следуя за нею, мы вскоре свернули в другой коридор, пошире и ощутимо длиннее. По правую руку двери сменялись широкими прозрачными окнами, которые вели в лаборатории и прочие рабочие помещения.
- Здесь всё осталось, как раньше, - заметил на ходу Макнэлл.
- О да, - без энтузиазма согласилась наша провожатая. – Это там, снаружи, всё пребывает в постоянном изменении. А эти стены и искусственная гравитация создают иллюзию стабильности. Будто действительно может дрейфовать в космосе такой уголок, где ничто никогда не меняется.
- Жить здесь постоянно, наверное, немного тоскливо, - осторожно высказалась я. – Наверняка на станции находится очень мало народу.
- Пять человек, - кивнула Мария Николаевна. – Здесь действительно бывает порой несколько скучновато, хотя, с другой стороны, - она слегка понизила голос, - иногда мне кажется: лучше бы их было меньше.
Последняя комната в этой части станции, похоже, предназначалась для отдыха участников проекта. Во всяком случае, там располагался низкий диван-двойка, круглый столик и несколько мягких стульев вокруг него. Именно сюда мы и вошли.
- Садитесь, - пригласила Ланге.
Капитан выбрал стул, учёная последовала его примеру. Я же аккуратно присела на диван, отдав предпочтение комфорту и – главное – получив возможность наблюдать за дальнейшим со стороны, не вмешиваясь в разговор, который был предназначен главным образом для двоих.
- Что вы будете пить?
Похоже, на подобных исследовательских станциях не забыли законов гостеприимства.
Мы назвали напитки, наиболее доступные и распространённые, из тех, что вряд ли могли оказаться в дефиците даже в таком удалённом месте. Выслушав нас, Ланге нажала несколько сенсорных кнопок, проявившихся на поверхности стола.
Заказы вскоре доставил робот, катившийся на колёсах и державший поднос с напитками.
- Итак, зачем ты здесь, Рэй? – напрямую спросила учёная, когда робот уехал, а стаканы перекочевали на столик. – Если для того, чтобы спрятаться, ты выбрал плохое место. Я предоставила бы тебе убежище, можешь не сомневаться, но нас регулярно посещают корабли правительственных структур. А эта станция слишком мала для того, чтобы здесь можно было надёжно спрятаться. Скрыться же от погони здесь практически не реально. Разве что нырнуть в Гамму-Д-158, но, надеюсь, это не входит в твои планы?
- Не входит, - развеял её сомнения Макнэлл, после чего повернулся ко мне. - Гамма-Д-158 – это название, ну, или точнее, номер интересующей нас чёрной дыры, - объяснил он.
Но к этому моменту я и сама уже вспомнила информацию из учебника «Сигма Д и её границы», а также нужную страницу в «Справочнике небесных тел».
- Скрываться от властей на станции я тоже не собираюсь, - продолжил он. – У меня другая цель. Есть один вопрос, который я очень хочу прояснить. И практически уверен, что если кто-нибудь во всей галактике знает на него ответ, то это вы.
- Ну что ж. – Глаза Ланге заинтересованно блеснули. - Спрашивай.
- Три месяца назад один человек улетел с Новой Земли, оставив предсмертную записку, - сразу же перешёл к сути Макнэлл. – Он утверждал, что собирается покончить с собой, направив корабль к чёрной дыре. Через несколько дней его действительно видели не слишком далеко отсюда. Потом он исчез. Вопрос: вам что-нибудь известно об этом случае?
- Занятно. - Исследовательница поднялась со стула и неспешно прошлась по комнате. – А какова официальная версия?
Взгляд капитана не дрогнул.
- Самоубийство.
- Вот как. – Ланге поджала губы. Ещё немного прошлась туда-сюда, затем встала, сцепив руки, и немного поиграла большими пальцами. – Властям некоторых планет следовало бы уделять нам больше внимания в подобных вопросах. Видишь ли, Рэй. Мы ведём наблюдение за Гаммой-Д-158 уже несколько лет. Составляем список средних и крупных небесных тел, притягиваемых её гравитацией. И, уж конечно, космических аппаратов, созданных людьми и прочими разумными расами, которые становятся жертвами её притяжения. Так вот, - она устремила на капитана прямой немигающий взгляд, - в том, что касается космических кораблей, за последние полгода не было зафиксировано ни одного подобного случая.
- Мог ли он случайно остаться незамеченным? – уточнил капитан.
Впрочем, мне было очевидно: для себя он уже всё решил, а спрашивает просто для очистки совести.
- Мог.
По тону учёной сразу же стало понятно: что-то с этим ответом не так. И объяснение не заставило себя долго ждать:
- Если этот твой самоубийца решил облететь полгалактики, обойти Гамму-Д по кругу, а уж потом броситься в её объятия с той стороны.
- Понятно.
Шутке никто не рассмеялся, но вывод всем был очевиден. Если Кен Хендрейк и покончил с собой, то точно не тем экзотическим способом, который упоминался в его последнем письме.
