Короткий взгляд на хозяйку показал, что весть о моей беременности стала для неё полной неожиданностью. Женщина посмотрела на старика, как бы спрашивая у того подтверждения моим словам, а, поняв, что я не лгу, гневно сверкнула на мага глазами. Весь её вид говорил о том, что она не одобряет его действий.
Мне же, напротив, достался сочувствующий взгляд, да и слова теперь звучали куда, как ласковей:
- Вон за той дверью и будет твоя комната, милая. Ступай, отдохни, а позже я отведу тебя к источнику.
- Спасибо, - искренне поблагодарила я женщину, которая оказалась совсем не такой чёрствой и бездушной, какой представлялась вначале.
Какое-то время из-за двери доносился сердитый шёпот хозяйки, имени которой я так и не узнала. И пусть её недовольство мало чем могло мне помочь, всё же было приятно узнать, что в этой деревне живут не только бесчувственные негодяи, согласные пойти на любую подлость ради достижения собственных целей.
На утро Ирис – этим именем представилась женщина, отвела меня к источнику. Недалеко от деревни, в пещере обнаружилось озеро, в котором били горячие ключи. Вода была настолько тёплой, что я с радостью окунулась в неё, смывая с кожи грязь и усталость. Я даже пожалела, что не пришла сюда вчера, перед тем, как отправиться спать, но вынуждена была признать, что вряд ли одолела бы весь этот путь в том обессиленном состоянии, в каком пребывала после длительного путешествия. Дорога меня вымотала окончательно и всё, на что я была способна после пережитых трудностей, это скинуть верхнюю одежду и забраться под одеяло, чтобы почти мгновенно погрузиться в сон.
Зато теперь я наслаждалась тёплой водой и уединением. Ирис оставила меня одну, сославшись на неотложные дела. Думаю, её просто тяготило моё общество. Нечистая совесть не самая хорошая основа для сближения. Честно говоря, меня порадовала сама возможность остаться в одиночестве хоть ненадолго. Лёгкое чувство эйфории нахлынуло неожиданно, а когда я открыла глаза, то увидела, что всё тело окутывает разноцветное свечение и самая сильная его концентрация находится в области живота, там, где растёт и развивается мой малыш.
Драконья магия? Здесь, на скалистом острове, затерянном в море? Откуда ей тут взяться? Я смело нырнула под воду и постаралась опуститься на самое дно. Воздух в лёгких заканчивался, а дна всё не было. Уже собираясь отказаться от своей затеи, я заметила трещину в каменном дне природного бассейна, из которой исходило радужное сияние. Магия по каплям просачивалась сквозь узкую щель и растворялась в воде. Стоило мне окунуться в озеро, как моё тело стало жадно впитывать магию предков, направляя её на формирование будущего дракона.
Ирис сидела на каменном уступе и с беспокойство вглядывалась в темную гладь воды. Стоило мне вынырнуть на поверхность, как из её груди вырвался облегчённый вздох. Она с трудом скрывала волнение. Эта женщина определённо начинала мне нравиться. Не то, что её сумасшедший родственник, кем бы он ей не доводился.
- С тобой всё в порядке? – спросила Ирис, охватывая взглядом моё тело. Свечение уже пропало, а в остальном всё было, как обычно, даже живот, вопреки моим ожиданиям, оставался плоским. Хотелось, чтобы появился хоть маленький намёк на беременность, но срок был слишком мал, чтобы можно было заметить какие то внешние проявления.
- Всё хорошо, Ирис, я люблю нырять, вот и здесь не удержалась. Простите, что заставила вас волноваться, - ответила я неестественно бодрым голосом.
Я видела, как женщина вздрогнула от моих слов. Простое извинение заставило её снова почувствовать себя виноватой, хотя её вина была не так уж и велика. К тому же, Ирис старалась заботиться обо мне. В других обстоятельствах я была бы рада нашему знакомству, но сейчас мы были пусть и не врагами, но и не друзьями. И она, и я это понимали.
- Можешь купаться здесь сколько хочешь, тебя никто не побеспокоит, - предложила Ирис, - деревенские боятся сюда ходить. Всему виной глупые суеверия. Ты не подумай ничего плохого, я и сама тут купаюсь уже много лет и, как видишь, жива и здорова. А глупых людей в чём-то убеждать, только время зря тратить. Да и не станут они меня слушать.
Вот значит как. Ирис здесь такая же чужачка, как и я. Ну ладно, не совсем, как я, но и не своя, это точно.
С сожалением выбираясь на берег, я с трудом могла поверить в свою удачу. Теперь можно было не беспокоиться об осложнении беременности. Мне одной хватит и того мизерного запаса магии, какой накапливался в этом водоёме. Впервые за свою жизнь я порадовалась тому, что люди подвержены суевериям сверх всякой меры. Разумеется, они не могли составить мне конкуренцию в деле поглощения драконьей магии, а вот полукровки были вполне способны лишить меня и моего будущего ребёнка такого ценного источника. Будь этот водоём общедоступным, нам с ребёнком пришлось бы туго. Нужно было поскорее убедиться в том, что в деревне проживают лишь чистокровные люди. Спросить у Ирис я не решалась. Эта женщина и сама вызывала у меня лёгкое беспокойство. Я чувствовала в ней каплю драконьей крови, но эта доля была так невелика, что речь верно шла лишь об очень дальнем родстве с драконами. И тем не менее, Ирис подсознательно тянуло к этому месту. Кто-то должен был привести её сюда, сама она вряд ли отважилась бы сунуться в тёмную пещеру, да ещё и окунуться в пугающего вида водоём.
Настроение стремительно ухудшалось, период внутреннего ликования сменился настороженностью и раздражением. Я практически бежала по узкой тропинке к деревне, словно там меня ждали ответы на все вопросы. Моя спутница едва поспевала вслед за мной, но окликнуть и остановить не пыталась. Кажется, её нисколько не удивляла частая смена моего настроения. Оглянувшись, я увидела, как Ирис мягко ступает по каменистой почве, улыбаясь своим мыслям. Её взор был устремлён ввысь, к ярким синим просветам, всё чаще мелькающим между серых туч. И странное дело, в этот миг она показалась мне сотканной из воздуха, её физическая оболочка мерцала, словно готовясь к смене ипостаси. Ещё миг и видение исчезло, глаза Ирис потухли, а плечи поникли. Мне было знакомо это состояние, оно часто преследовало меня в моей прошлой жизни – невозможность расправить крылья, взлететь в небо и коснуться звёзд. Тоска по несбыточному – вот, что означал этот потерянный взгляд немолодой женщины.
- Ты уверен, что всё правильно рассчитал? Я не желаю закончить свои дни на плахе. Ещё не поздно всё отменить. Просто вернёмся в свой замок и обо всём забудем. Возможно, никто ничего не заметил, – голос матери вывел Игнасию из задумчивости. Девушка чувствовала небывалое раздражение от того, что мать проявляет подобную нерешительность. Всё обговорено не раз и не два, пора бы, в конце концов, понять, что пути назад уже нет.
Отказаться от участия в затее отца можно было до того, как она так опрометчиво применила свой дар. Её исключительность сыграла с ней злую шутку. Игнасия привыкла властвовать над чужим сознанием. И ни на минуту не усомнилась в том, что и в этот раз всё пройдёт, как по маслу. Теперь то девушка понимала, что стоило немного подождать, оценить обстановку, посмотреть, как складываются отношения короля и его новой избранницы. Глупо было доверяться сплетням злопыхателей, которых новоявленная королева прогнала из замка. В этом Игнасия была солидарна с леди Салмеей. Она и сама не стала бы терпеть в своём доме ядовитых гадин.
Придётся задействовать запасной план, который предусмотрительный папенька приберегал на крайний случай. Однако, он был ещё более мерзким, чем ментальный приворот. Мнение Игнасии, как обычно, в расчёт не принималось. А девушка не могла представить, как будет жить с мужчиной, который возненавидит её всем сердцем, за то, что разлучила его с любимой? Отца нисколько не волновали такие мелочи. Его обуяла гордыня. Граф всегда был не в меру эгоистичным и властолюбивым, но до поры, до времени довольствовался тем, что имел, не претендуя на большее, потому что понимал, что шансы на победу невелики. И вдруг у дочери проявился редкий и очень сильный дар.
Иногда Игнасия считала свои способности проклятием. Особенно в редкие минуты одиночества, когда не нужно было притворяться, а можно просто побыть самой собой – нежеланной и нелюбимой дочерью знатного лорда, которому нужен был сын и наследник, а родилась она. Едва девочка немного подросла, мать отправила её к своей тётке на остров. Женщина была уже немолода и, как выяснилось, очень одинока. Появление в своей жизни маленькой воспитанницы она восприняла, как дар свыше.
Ирис заменила девочке мать. Десять счастливых беззаботных лет пролетели незаметно. Казалось, жизнь никогда не изменится.
Если бы не проявившийся дар, Игнасия по-прежнему могла бы жить на острове посреди бушующего моря. Там, в небольшом поселении остались друзья детства, с которыми она вряд ли встретится снова. А ведь был шанс сохранить всё в тайне от отца, но прадед словно ума лишился, когда понял, что девочка унаследовала его дар. Спешил поделиться радостной новостью с каждым, кто был готов его слушать. И пусть прошло почти два года, пока слухи достигли ушей графа, жизнь Игнасии начала меняться именно в тот день, когда она впервые неосознанно воздействовала на сознание человека и едва его не убила. Беззаботное детство закончилось. Люди стали посматривать на неё с опаской, друзья больше не звали с собой на побережье собирать моллюсков. Никто не высказывал свои опасения открыто, но в воздухе витал запах страха и недоверия.
Посланник графа никак не ожидал, что на острове его встретят с радостью и облегчением. Такое на его памяти случилось впервые. В тот день его ожидало ещё одно потрясение: неуклюжая девочка-подросток за прошедшие годы сильно изменилась и теперь с полным правом могла считаться первой красавицей королевства.
«Граф будет доволен, даже если слухи о ментальном даре не подтвердятся», - подумал мужчина, беззастенчиво разглядывая юную красавицу.
Холодная усмешка скользнула по губам девушки, и посланник поёжился от охватившего его озноба. Захотелось укрыться за широкой спиной капитана, которому, казалось, всё было нипочём. Как позже выяснилось – молодая девушка была способна запугать не только помощника графа по особым поручениям, но и всю корабельную команду с капитаном в придачу.
- Доченька, родная, что же теперь будет? – с воплями мать бросилась к Игнасии, пытаясь заключить её в свои объятия.
Девушка отшатнулась в сторону, и пышнотелая графиня едва удержалась на ногах. Игнасию всегда раздражала склонность матери к истерикам. Все её чувства были показными. На самом деле, эта женщина не испытывала и десятой доли того, что демонстрировала окружающим. В данный момент она хотела показать, что судьба дочери ей не безразлична. Возможно, кто-то и принял бы переживания графини за чистую монету, но Игнасия не забыла, как была брошена ею и забыта на долгие десять лет.
Отец в этом вопросе был более честен, он не скрывал своего истинного отношения к дочери. В данный момент она могла быть ему полезна, только и всего. А ещё графу нравилось выставлять её напоказ, как породистое животное – вот, мол, посмотрите какая у меня умница и красавица дочь.
- Прекратите немедленно, - зашипела Игнасия, обращаясь к матери. Выносить это притворство не было сил.
Графиня осеклась на полуслове и обиженно надула губы. Граф хмыкнул и вернулся к прерванному занятию – чтению писем. В общей гостиной воцарилась гнетущая тишина. Игнасия, опасаясь взрыва накопившихся эмоций и его последствий, бросилась к двери. Она неслась по полутёмным коридорам, стараясь отыскать выход наружу. Сейчас девушка отчаянно нуждалась в глотке свежего воздуха, а ещё лучше, если в лицо ударит порыв ветра, выдувая из головы все мрачные мысли. Пусть вместо боли, сомнений, и сожалений там останется лишь звенящая пустота. Прочь все чувства, все воспоминания. Прошлого больше нет и никогда не было. Это всё детские сны, глупые и наивные. Ласковые руки Ирис, её мягкий голос, нежность во взгляде, безмерное отчаяние при расставании. Нужно всё забыть, иначе совесть просто не позволит совершить задуманную отцом подлость, ведь это будет означать предательство единственной любимой женщины, ставшей ей настоящей матерью.
Игнасия и не заметила, как оказалась на открытой всем ветрам площадке одной из башен замка. Каменный парапет выглядел вполне надёжно, и девушка смело шагнула вперёд, подставляя лицо ветру. Её волосы взметнулись вверх, в сторону, потом хлестнули по щекам. Чёрные шелковистые пряди бесновались под порывами ветра, а Игнасии всё никак не удавалось с ними справиться. Кто-то подошёл сзади и ловко начал сплетать их в тугую косу. Через минуту девушка обернулась и увидела перед собой высокого красивого парня. Его улыбка была открытой и доброй, а в глазах плясали смешинки.
- Не ожидал встретить вас здесь, леди Игнасия, - незнакомец склонил голову в знак приветствия.
Игнасия испытала чувство неловкости. Она не помнила этого парня. На прошедшем ужине всё своё внимание девушка сосредоточила на главной цели, которой являлся Астигар, потому и не видела лиц тех, кто сидел за большим столом, даже имена гостей не отложились в её памяти. Можно было бы сделать вид, что скромность и хорошее воспитание не позволяют ей разговаривать с малознакомым мужчиной, но в последнее время в её жизни скопилось слишком много лжи. Она горчила на языке, вызывая острое желание выложить всё начистоту первому встречному, облегчить свою совесть, не думая о последствиях.
- Простите, я не помню вашего имени, - отважилась наконец Игнасия и смело взглянула в глаза незнакомцу, ожидая увидеть в них разочарование. Но парень и не думал обижаться. Он сделал шаг назад, расправил плечи и представился:
- Моё имя Лагран, к сожалению, имя - это всё, чем я обладаю в данный момент. Никакой другой собственности у меня нет: ни земли, ни денег, ни подданых. Надеюсь, это не станет непреодолимым препятствием для общения с вами. Могу лишь добавить, что принадлежу к древнему и знатному роду, но в силу некоторых обстоятельств, утратил связь с родными. Впрочем, здесь в замке находится моя сестра, её имя вы просто не могли не запомнить. Леди Салмея – хозяйка замка и законная супруга короля Астигара.
Холодный ветер яростно ударил в лицо девушке, выпивая дыхание, заставляя сжаться в комочек и отвернуться. Этого короткого мгновения хватило Игнасии, чтобы прийти в себя от неожиданного известия. Салмея оказалась не безродной бродяжкой, взявшейся невесть откуда. У неё была семья и, как утверждает этот молодой лорд – довольно знатная. Почему всё это хранилось в тайне, и зачем брату с сестрой понадобилось принижать себя в глазах аристократов?
Злость и обида клокотали в груди девушки, она чувствовала себя обманутой, преданной. Весь мир ополчился против неё. Если бы эти двое не затеяли непонятную игру, если бы отец не возжелал власти, её жизнь не стала бы такой мерзкой. Хватило одного взгляда на лорда Лаграна, чтобы удостовериться в том, что он не лжёт. В чертах его лица, в горделивой осанке, в отсутствии напускного высокомерия, свойственного тем, кто не так давно получил титул и земли, в каждом неосознанном движении чувствовалось влияние многих поколений знатных предков. Аристократизм был у него в крови, такое не спрячешь.
Мне же, напротив, достался сочувствующий взгляд, да и слова теперь звучали куда, как ласковей:
- Вон за той дверью и будет твоя комната, милая. Ступай, отдохни, а позже я отведу тебя к источнику.
- Спасибо, - искренне поблагодарила я женщину, которая оказалась совсем не такой чёрствой и бездушной, какой представлялась вначале.
Какое-то время из-за двери доносился сердитый шёпот хозяйки, имени которой я так и не узнала. И пусть её недовольство мало чем могло мне помочь, всё же было приятно узнать, что в этой деревне живут не только бесчувственные негодяи, согласные пойти на любую подлость ради достижения собственных целей.
На утро Ирис – этим именем представилась женщина, отвела меня к источнику. Недалеко от деревни, в пещере обнаружилось озеро, в котором били горячие ключи. Вода была настолько тёплой, что я с радостью окунулась в неё, смывая с кожи грязь и усталость. Я даже пожалела, что не пришла сюда вчера, перед тем, как отправиться спать, но вынуждена была признать, что вряд ли одолела бы весь этот путь в том обессиленном состоянии, в каком пребывала после длительного путешествия. Дорога меня вымотала окончательно и всё, на что я была способна после пережитых трудностей, это скинуть верхнюю одежду и забраться под одеяло, чтобы почти мгновенно погрузиться в сон.
Зато теперь я наслаждалась тёплой водой и уединением. Ирис оставила меня одну, сославшись на неотложные дела. Думаю, её просто тяготило моё общество. Нечистая совесть не самая хорошая основа для сближения. Честно говоря, меня порадовала сама возможность остаться в одиночестве хоть ненадолго. Лёгкое чувство эйфории нахлынуло неожиданно, а когда я открыла глаза, то увидела, что всё тело окутывает разноцветное свечение и самая сильная его концентрация находится в области живота, там, где растёт и развивается мой малыш.
Драконья магия? Здесь, на скалистом острове, затерянном в море? Откуда ей тут взяться? Я смело нырнула под воду и постаралась опуститься на самое дно. Воздух в лёгких заканчивался, а дна всё не было. Уже собираясь отказаться от своей затеи, я заметила трещину в каменном дне природного бассейна, из которой исходило радужное сияние. Магия по каплям просачивалась сквозь узкую щель и растворялась в воде. Стоило мне окунуться в озеро, как моё тело стало жадно впитывать магию предков, направляя её на формирование будущего дракона.
Ирис сидела на каменном уступе и с беспокойство вглядывалась в темную гладь воды. Стоило мне вынырнуть на поверхность, как из её груди вырвался облегчённый вздох. Она с трудом скрывала волнение. Эта женщина определённо начинала мне нравиться. Не то, что её сумасшедший родственник, кем бы он ей не доводился.
- С тобой всё в порядке? – спросила Ирис, охватывая взглядом моё тело. Свечение уже пропало, а в остальном всё было, как обычно, даже живот, вопреки моим ожиданиям, оставался плоским. Хотелось, чтобы появился хоть маленький намёк на беременность, но срок был слишком мал, чтобы можно было заметить какие то внешние проявления.
- Всё хорошо, Ирис, я люблю нырять, вот и здесь не удержалась. Простите, что заставила вас волноваться, - ответила я неестественно бодрым голосом.
Я видела, как женщина вздрогнула от моих слов. Простое извинение заставило её снова почувствовать себя виноватой, хотя её вина была не так уж и велика. К тому же, Ирис старалась заботиться обо мне. В других обстоятельствах я была бы рада нашему знакомству, но сейчас мы были пусть и не врагами, но и не друзьями. И она, и я это понимали.
- Можешь купаться здесь сколько хочешь, тебя никто не побеспокоит, - предложила Ирис, - деревенские боятся сюда ходить. Всему виной глупые суеверия. Ты не подумай ничего плохого, я и сама тут купаюсь уже много лет и, как видишь, жива и здорова. А глупых людей в чём-то убеждать, только время зря тратить. Да и не станут они меня слушать.
Вот значит как. Ирис здесь такая же чужачка, как и я. Ну ладно, не совсем, как я, но и не своя, это точно.
С сожалением выбираясь на берег, я с трудом могла поверить в свою удачу. Теперь можно было не беспокоиться об осложнении беременности. Мне одной хватит и того мизерного запаса магии, какой накапливался в этом водоёме. Впервые за свою жизнь я порадовалась тому, что люди подвержены суевериям сверх всякой меры. Разумеется, они не могли составить мне конкуренцию в деле поглощения драконьей магии, а вот полукровки были вполне способны лишить меня и моего будущего ребёнка такого ценного источника. Будь этот водоём общедоступным, нам с ребёнком пришлось бы туго. Нужно было поскорее убедиться в том, что в деревне проживают лишь чистокровные люди. Спросить у Ирис я не решалась. Эта женщина и сама вызывала у меня лёгкое беспокойство. Я чувствовала в ней каплю драконьей крови, но эта доля была так невелика, что речь верно шла лишь об очень дальнем родстве с драконами. И тем не менее, Ирис подсознательно тянуло к этому месту. Кто-то должен был привести её сюда, сама она вряд ли отважилась бы сунуться в тёмную пещеру, да ещё и окунуться в пугающего вида водоём.
Настроение стремительно ухудшалось, период внутреннего ликования сменился настороженностью и раздражением. Я практически бежала по узкой тропинке к деревне, словно там меня ждали ответы на все вопросы. Моя спутница едва поспевала вслед за мной, но окликнуть и остановить не пыталась. Кажется, её нисколько не удивляла частая смена моего настроения. Оглянувшись, я увидела, как Ирис мягко ступает по каменистой почве, улыбаясь своим мыслям. Её взор был устремлён ввысь, к ярким синим просветам, всё чаще мелькающим между серых туч. И странное дело, в этот миг она показалась мне сотканной из воздуха, её физическая оболочка мерцала, словно готовясь к смене ипостаси. Ещё миг и видение исчезло, глаза Ирис потухли, а плечи поникли. Мне было знакомо это состояние, оно часто преследовало меня в моей прошлой жизни – невозможность расправить крылья, взлететь в небо и коснуться звёзд. Тоска по несбыточному – вот, что означал этот потерянный взгляд немолодой женщины.
Глава 5
- Ты уверен, что всё правильно рассчитал? Я не желаю закончить свои дни на плахе. Ещё не поздно всё отменить. Просто вернёмся в свой замок и обо всём забудем. Возможно, никто ничего не заметил, – голос матери вывел Игнасию из задумчивости. Девушка чувствовала небывалое раздражение от того, что мать проявляет подобную нерешительность. Всё обговорено не раз и не два, пора бы, в конце концов, понять, что пути назад уже нет.
Отказаться от участия в затее отца можно было до того, как она так опрометчиво применила свой дар. Её исключительность сыграла с ней злую шутку. Игнасия привыкла властвовать над чужим сознанием. И ни на минуту не усомнилась в том, что и в этот раз всё пройдёт, как по маслу. Теперь то девушка понимала, что стоило немного подождать, оценить обстановку, посмотреть, как складываются отношения короля и его новой избранницы. Глупо было доверяться сплетням злопыхателей, которых новоявленная королева прогнала из замка. В этом Игнасия была солидарна с леди Салмеей. Она и сама не стала бы терпеть в своём доме ядовитых гадин.
Придётся задействовать запасной план, который предусмотрительный папенька приберегал на крайний случай. Однако, он был ещё более мерзким, чем ментальный приворот. Мнение Игнасии, как обычно, в расчёт не принималось. А девушка не могла представить, как будет жить с мужчиной, который возненавидит её всем сердцем, за то, что разлучила его с любимой? Отца нисколько не волновали такие мелочи. Его обуяла гордыня. Граф всегда был не в меру эгоистичным и властолюбивым, но до поры, до времени довольствовался тем, что имел, не претендуя на большее, потому что понимал, что шансы на победу невелики. И вдруг у дочери проявился редкий и очень сильный дар.
Иногда Игнасия считала свои способности проклятием. Особенно в редкие минуты одиночества, когда не нужно было притворяться, а можно просто побыть самой собой – нежеланной и нелюбимой дочерью знатного лорда, которому нужен был сын и наследник, а родилась она. Едва девочка немного подросла, мать отправила её к своей тётке на остров. Женщина была уже немолода и, как выяснилось, очень одинока. Появление в своей жизни маленькой воспитанницы она восприняла, как дар свыше.
Ирис заменила девочке мать. Десять счастливых беззаботных лет пролетели незаметно. Казалось, жизнь никогда не изменится.
Если бы не проявившийся дар, Игнасия по-прежнему могла бы жить на острове посреди бушующего моря. Там, в небольшом поселении остались друзья детства, с которыми она вряд ли встретится снова. А ведь был шанс сохранить всё в тайне от отца, но прадед словно ума лишился, когда понял, что девочка унаследовала его дар. Спешил поделиться радостной новостью с каждым, кто был готов его слушать. И пусть прошло почти два года, пока слухи достигли ушей графа, жизнь Игнасии начала меняться именно в тот день, когда она впервые неосознанно воздействовала на сознание человека и едва его не убила. Беззаботное детство закончилось. Люди стали посматривать на неё с опаской, друзья больше не звали с собой на побережье собирать моллюсков. Никто не высказывал свои опасения открыто, но в воздухе витал запах страха и недоверия.
Посланник графа никак не ожидал, что на острове его встретят с радостью и облегчением. Такое на его памяти случилось впервые. В тот день его ожидало ещё одно потрясение: неуклюжая девочка-подросток за прошедшие годы сильно изменилась и теперь с полным правом могла считаться первой красавицей королевства.
«Граф будет доволен, даже если слухи о ментальном даре не подтвердятся», - подумал мужчина, беззастенчиво разглядывая юную красавицу.
Холодная усмешка скользнула по губам девушки, и посланник поёжился от охватившего его озноба. Захотелось укрыться за широкой спиной капитана, которому, казалось, всё было нипочём. Как позже выяснилось – молодая девушка была способна запугать не только помощника графа по особым поручениям, но и всю корабельную команду с капитаном в придачу.
- Доченька, родная, что же теперь будет? – с воплями мать бросилась к Игнасии, пытаясь заключить её в свои объятия.
Девушка отшатнулась в сторону, и пышнотелая графиня едва удержалась на ногах. Игнасию всегда раздражала склонность матери к истерикам. Все её чувства были показными. На самом деле, эта женщина не испытывала и десятой доли того, что демонстрировала окружающим. В данный момент она хотела показать, что судьба дочери ей не безразлична. Возможно, кто-то и принял бы переживания графини за чистую монету, но Игнасия не забыла, как была брошена ею и забыта на долгие десять лет.
Отец в этом вопросе был более честен, он не скрывал своего истинного отношения к дочери. В данный момент она могла быть ему полезна, только и всего. А ещё графу нравилось выставлять её напоказ, как породистое животное – вот, мол, посмотрите какая у меня умница и красавица дочь.
- Прекратите немедленно, - зашипела Игнасия, обращаясь к матери. Выносить это притворство не было сил.
Графиня осеклась на полуслове и обиженно надула губы. Граф хмыкнул и вернулся к прерванному занятию – чтению писем. В общей гостиной воцарилась гнетущая тишина. Игнасия, опасаясь взрыва накопившихся эмоций и его последствий, бросилась к двери. Она неслась по полутёмным коридорам, стараясь отыскать выход наружу. Сейчас девушка отчаянно нуждалась в глотке свежего воздуха, а ещё лучше, если в лицо ударит порыв ветра, выдувая из головы все мрачные мысли. Пусть вместо боли, сомнений, и сожалений там останется лишь звенящая пустота. Прочь все чувства, все воспоминания. Прошлого больше нет и никогда не было. Это всё детские сны, глупые и наивные. Ласковые руки Ирис, её мягкий голос, нежность во взгляде, безмерное отчаяние при расставании. Нужно всё забыть, иначе совесть просто не позволит совершить задуманную отцом подлость, ведь это будет означать предательство единственной любимой женщины, ставшей ей настоящей матерью.
Игнасия и не заметила, как оказалась на открытой всем ветрам площадке одной из башен замка. Каменный парапет выглядел вполне надёжно, и девушка смело шагнула вперёд, подставляя лицо ветру. Её волосы взметнулись вверх, в сторону, потом хлестнули по щекам. Чёрные шелковистые пряди бесновались под порывами ветра, а Игнасии всё никак не удавалось с ними справиться. Кто-то подошёл сзади и ловко начал сплетать их в тугую косу. Через минуту девушка обернулась и увидела перед собой высокого красивого парня. Его улыбка была открытой и доброй, а в глазах плясали смешинки.
- Не ожидал встретить вас здесь, леди Игнасия, - незнакомец склонил голову в знак приветствия.
Игнасия испытала чувство неловкости. Она не помнила этого парня. На прошедшем ужине всё своё внимание девушка сосредоточила на главной цели, которой являлся Астигар, потому и не видела лиц тех, кто сидел за большим столом, даже имена гостей не отложились в её памяти. Можно было бы сделать вид, что скромность и хорошее воспитание не позволяют ей разговаривать с малознакомым мужчиной, но в последнее время в её жизни скопилось слишком много лжи. Она горчила на языке, вызывая острое желание выложить всё начистоту первому встречному, облегчить свою совесть, не думая о последствиях.
- Простите, я не помню вашего имени, - отважилась наконец Игнасия и смело взглянула в глаза незнакомцу, ожидая увидеть в них разочарование. Но парень и не думал обижаться. Он сделал шаг назад, расправил плечи и представился:
- Моё имя Лагран, к сожалению, имя - это всё, чем я обладаю в данный момент. Никакой другой собственности у меня нет: ни земли, ни денег, ни подданых. Надеюсь, это не станет непреодолимым препятствием для общения с вами. Могу лишь добавить, что принадлежу к древнему и знатному роду, но в силу некоторых обстоятельств, утратил связь с родными. Впрочем, здесь в замке находится моя сестра, её имя вы просто не могли не запомнить. Леди Салмея – хозяйка замка и законная супруга короля Астигара.
Холодный ветер яростно ударил в лицо девушке, выпивая дыхание, заставляя сжаться в комочек и отвернуться. Этого короткого мгновения хватило Игнасии, чтобы прийти в себя от неожиданного известия. Салмея оказалась не безродной бродяжкой, взявшейся невесть откуда. У неё была семья и, как утверждает этот молодой лорд – довольно знатная. Почему всё это хранилось в тайне, и зачем брату с сестрой понадобилось принижать себя в глазах аристократов?
Злость и обида клокотали в груди девушки, она чувствовала себя обманутой, преданной. Весь мир ополчился против неё. Если бы эти двое не затеяли непонятную игру, если бы отец не возжелал власти, её жизнь не стала бы такой мерзкой. Хватило одного взгляда на лорда Лаграна, чтобы удостовериться в том, что он не лжёт. В чертах его лица, в горделивой осанке, в отсутствии напускного высокомерия, свойственного тем, кто не так давно получил титул и земли, в каждом неосознанном движении чувствовалось влияние многих поколений знатных предков. Аристократизм был у него в крови, такое не спрячешь.
