- Я в тебе не ошибся. Подумай хорошенько и приходи завтра на утреннюю пробежку.
- Приду. Если не отчислят.
На подходе к деканату меня догнал Бырог. После долгого бега, гном дышал тяжело и со свистом и всё никак не мог вымолвить и слова, но за плечо держал крепко, заставляя оставаться на месте.
- Дай… мне… амулет, - наконец выдавил из себя артефактник.
- Который? – достала из-под рубашки целых три. Два из них были сделаны лично Бырогом.
Гном молча ткнул в лисью морду, чем не мало удивил. Но я послушно развязала шнурок и протянула гному. Здравомыслие подсказывало, что спорить с артефактниками себе дороже.
Тот положил амулет на широкую мозолистую ладонь, накрыл второй и, прищурившись, посмотрел в образовавшуюся щель, как будто подглядывал в замочную скважину. Недовольно цокнул языку, покачал головой и, пробормотав что-то на гномьем, тихонько подул в сложенные замком руки.
Я не увидела никаких плетений, не ощутила потоков силы, но ладони гнома заискрились в тёплом солнечном свете и в воздухе запахло чем-то сладким, знакомым, но еле уловимым.
- Готово – надевай! - мастер, довольный работой, открыто любовался заострённой звериной мордочкой: в глубине раскосых глаз плясали зелёные отблески.
- Ты его зарядил?!
- Геральт попросил, - гном с сожалением проследил, как амулет скрылся под моей рубашкой. – Я его немного подкорректировал – под тебя. И другие тоже подправить надобно.
- Почему? – остальные только пару недель назад заряжала. Сам же Бырог и наполнял.
- Изменилось в тебе что-то…- гном пристально посмотрел мне в глаза, будто выискивая там ответ. – Вроде сила течёт та же, но как-то иначе. Неправильно. Как у…
- Покойника, - закончила я за мастера. – Я живая, Бырог. Просто чуть не угодила к упырю на ужин.
- Знаю, - недовольно крякнул гном. – Сложно с вами – некромантами. Вечно под крылом Дарующей покой ходите, а потом амулеты перезаряжай.
- Спасибо, - искренне поблагодарила и толкнула дверь деканата.
Навстречу кинулся тощий секретарь, причитая, что пунктуальность не входит в благодетель нерадивых студентов. И в его времена пороли за такую неучтивость. Возразить я ничего не успела, так как через минуту меня грубо втолкнули в небольшой, наполненный светом кабинет – под пристальное внимание шести недовольных пар глаз.
- Добрый день, - выдавила из себя дежурную улыбку. Чтобы там не внушал себе секретарь, а воспитанием моим всё же занимались. Пытались, по крайней мере.
- Добрый, - кивнул ректор, сидящий в центре.
Этого седовласого старичка я видела всего пару раз: при поступлении и на посвящении. И как бы далеко не заходили наши шалости с близнецами, отчитываться приходилось только перед Альгердом. А тут - дело явно пахло жаренным.
Слева от ректора сидел и сам магистр, недовольно буравя меня взглядом. Кажется с ним ожидается персональная аудиенция. И, возможно, после оной телесные наказания на факультете некромантов восстановят. Для особо одарённых студентов.
Справа от них любовался собственным маникюром Бертаниэль. Этого можно было не опасаться, но любопытно - зачем он тут.
А вот рядом с эльфом – вдоль позвоночника прошёл неприятный холодок – восседал сам верховный королевский судья. Он же отец погибшей Ялины. Под бесцветными глазами залегли глубокие тени, цепкий взор не выражал ничего – ни боли утраты, ни ненависти, ни злости. И это пугало до дрожи.
- Сядьте, - сухо скомандовал судья.
Я послушно присела на стул, стоявший напротив столов комиссии. Стул был громоздкий и жёсткий, словно специально создавался для провинившихся.
Ни бесстрастный расположившийся с другой стороны тёмный эльф, ни маг, враждебно глядящий из-под тяжёлых век, не были знакомы. Но доверия не внушали.
- Итак, - взял решительный тон ректор, - очередное заседание по трудным студентам считаю открытым.
Под хищными взорами мужчин хотелось съежиться и раствориться в воздухе. Вместо этого я выпрямила спину и попыталась сесть поудобнее, но только охнула под тремя неожиданными атаками. Щит взмыл уже после, когда на губах появился вкус собственной крови. Утерев её тыльной стороной ладони позволила себе только очередную дежурную полуулыбку.
Сволочи! Дайте только диплом получить…
- Коллеги! - возмутился Альгерд. – Вы забываетесь! Перед вами всего лишь студентка, которая находится под покровительством Академии, а не преступник-убивец.
- Это ещё надо доказать, - прогнусавил маг в чёрной мантии с фиолетовым воротничком.
«Ты мне тоже не нравишься», - парировала я мысленно, но вслух по-прежнему не проронила и звука. – «Значит, одна из атак – твоя. Я запомню…»
- Людвик Линтер, гильдия некромантов предъявляет вам обвинение в уклонении от уплаты налогов, - тошнотворно пропел маг.
Что есть, то есть. Отпираться глупо.
- Людвик Линтер, вы обвиняетесь в неоднократном нарушении правил Академии и в хищении экспонатов анатомического музея целителей, - спокойным будничным тоном заявил ректор.
А вот с этого место поподробнее, пожалуйста. Это когда я так успела отличиться?
- Людвик Линтер, вы обвиняетесь в незаконном использовании силы Дома, - от заявления незнакомого дроу и вовсе отвисла челюсть. И не только у меня. Бертаниэль заинтригованно глянул на родича: не бредит ли тот часом?
Все дружно уставились на верховного судью, но тот молчал, буравя меня взглядом. Отец Ялины – один из сильнейших менталистов, мастер Высшей Ступени сознания. Ему не нужны слова, чтобы что-то сказать.
Ледяная игла аккуратно кольнула в висок, прося добровольно открыть дверь памяти. Задержав дыхание, утвердительно кивнула: такому мастеру не нужно ждать приглашения. Захочет, сам сметёт любые преграды. И гадай потом до конца жизни, что в чехарде образов твоё, а что внушили.
- Ричард, - мягко вмешался преподаватель эльфийского. – Мы все сочувствуем твоему горю, но ты не может проводить ментальное вскрытие без официального разрешения её семьи.
От слова «вскрытие» ни одна я поморщилась.
- У неё нет семьи, – язвительно хмыкнул представитель гильдии. – А вот наследство – есть.
Я вскинула голову: значит, гильдия уже протянула свои костлявые лапки к моему состоянию. Не дождутся, ни медяка не получат! Уж лучше пожизненные общественные работы в теплицах мадам Мопс.
В глазах судьи неожиданно промелькнула одобрение. Кажется, чтобы читать мысли ему и вербального согласия не нужно. Надо всё-таки воспользоваться приглашением Ландо и заглянуть в канцелярию. У кого, как не у сов, лучшая защита от мозгоправов…
- Я думаю, декан факультета вполне может выступить в роли опекуна, - не сдавался некромант.
- И он категорически против! – резко заявил Альгерд.
- Как глава дома О’Даришей, я тоже против, - внезапно поддержал декана тёмный.
- А вам-то какое дело?
Не встревая в перепалку магов, отец Ялины молча снял с руки массивный перстень с чёрным агатом и выдвинул немного вперёд. Идеальный ментальный щит из лучших гномьих кузнец. Бырог душу бы продал за такое сокровище.
«Мне не нужны ваши подачки! Я уже согласилась, разве нет?», - жест судьи задел, но был понятен. – «Мне нечего скрывать».
Судьи удивлённо изогнул бровь: совсем?
Вместе ответа с потолка, медленно кружась, посыпались хлопья снега. Судя по активной перепалке за право быть главным, другие члены комиссии его даже и не заметили. Только Бертаниеэль неодобрительно качнул головой и смахнул снежинку, приземлившуюся прямо на кончик носа. Неужели эмпаты чувствуют работу мозгоправов?
Зацепиться за эту идею не вышло: пол под ногами подозрительно хрустнул, покрылся тонкой резной паутиной и не успело сердце сделать трёх ударов, как стул, явно позаимствованный в камере пыток, покачнулся и, заваливаясь навзничь, ушёл под воду. Лёгкие обожгло огнём, а над головой, отсекая надежду на спасение, сомкнулась толстая хрустальная корка. От неожиданности я не успела задержать дыхание и воздуха сейчас катастрофически не хватало.
Однажды, проводя практическое занятие в мертвецкой, Альгерд долго и самозабвенной рассказывал про жертв удушение. Как лицо жертвы сменяет окрасы, приобретая характерную «синюшность» кожных покровов. И вот именно на этот оттенок, будьте любезны, обратить внимание, как и особые багровые пятна! Зрачки немного расширены, а кровь – жидкая и тёмная. И ещё, конечно же… Ах, чего же он зря воздух сотрясает, ведь можно же показать, если есть смелые добровольцы.
И сейчас, чувствуя, как мышцы сотрясает мелкая судорога, а паника накрывает с головой, мне чудился бесстрастный тон Альгерда, призывающий столпившихся в круг студентов, подойти поближе и быть предельно внимательными. И хоть рот и нос не зажимает сухая тёплая ладонь декана, а за руки не держат ошарашенные отчаянностью сокурсницы близнецы, договориться с собственным разумом и убедить, что это всего лишь иллюзию - не получалось. Инстинкт требовал лихорадочно работать ногами, отчаянно царапать сбитыми в кровь руками мутную поверхность льда, безмолвно кричать, понапрасну тратя последние крупицы воздуха…
Полыня, как серебряная амальгама, отражала события прошлого: роковой поцелуй с Герльтом, проклятие, подбирающееся к самому сердцу, тело Ялины сломанной куклой на полу, дуэль с рыжим, блуждающие иллюзии и…
Увидев кладбище в Звенящих Ивах, я на миг оглохла, погружаясь в багровый мрак и замерла не в силах сражаться за собственную жизнь. Воздух водопадом прорвался в лёгкие, а заботливый голос Альгерда спросил, не хочется ли мне водички…
- Крови, - откашливаясь, сквозь зубы процедила я. – Того, кто придумал эксперименты на студентах.
- Я предупреждал, - отозвался Бертаниэль.
- У меня нет претензий ни к Людвик Линтер, ни к Людвик Раладарис, - незнакомый низкий голос прорезал воздух, будто вспорол давно вызревший нарыв.
Тёмная пелена спала: тот же кабинет, ярко освещённый лучами зимнего солнца, тот же убийственный стул, об подлокотники которого я в кровь содрала руки и те же тошнотворные лица, хищно ожидающие моего следующего шага.
- Я не убивала Ялину, - тон удался, а вот горло нещадно болело.
- Не убивала, - эхом отозвался королевский судья. – Но имеешь к этому отношение.
Эльф со стоном схватился за голову, некромант многообещающие растянул пухлые губы в подобии улыбки, ректор тут же что-то пометил в бумагах. Тёмнорожденный по-прежнему оставался подобием неприступной скалы и лишь Альгерд вежливо напомнил:
- Людвик уже допрашивали. И не раз. И не только её. Все материалы вам предоставлены, лучшие дознаватели королевства ведут это дело.
Судья, задумчиво вертевший в пальцах агатовый перстень, молча встал и покинул аудиторию, оставляя позади себя эхо твёрдых шагов.
- От меня, девочка, тебе так легко не отделаться, - прошипел некромант. – Сто золотых научат думать головой.
Я не сдержала вздоха: сумма для студента неподъёмная! Самый настоящий санкционированный грабеж именем гильдии!
- Может быть по частям? – предложил предусмотрительный декан.
- Нет! Всю сумму сразу в течении недели или гильдия обращается в Ковен.
Мы с Альгердом синхронно сглотнули: решения Ковена были непредсказуемыми и, как правило, жестокими. И чаще всего принимались не в пользу простых полевых магов. Рука руку моет. И где я им успела хвост прищемить?
- Месяц без магии, - очнулся от оцепенения дроу. – Дом О’Даришей наказывает свою, - смуглые губ скривились на следующем слове, - подопечную на целый месяц.
- За что?!
- Вам оказали милость, кхеле, а вы тут же запустили свои грязные ручонки в то, что вам не принадлежит.
Бертаниэль дёрнулся вместе со мной от презрительного оскорбления, легко слетевшего и ударившего наотмашь. Он что-то ласково пропел на эльфийском тёмному сородичу, но тот только дёрнул плечом, доставая из-за пазухи два обсидиановых браслета. И как только принести их сюда не побрезговал.
Безопасный для других магов камень, некромантов приводил в священный ужас.
- Эйне, как она будет сдавать экзамены? – фыркнул эльф.
- Это её проблемы, - мрачно заключил тёмный.
- Принимается, - поспешно вклинился ректор, отчего Альгерд возмущенно подпрыгнул на месте. – Я устал слушать про похождения твоей студентки, - осадил коллегу ректор. – Если ты не можешь преподать урок послушание, значит, это сделаем мы.
Представитель гильдии восхищённо захлопал в ладоши, чем заслужил пару убийственных взглядов – мой и Берта.
Выходит, одна из атак - подарочек этого мерзкого червя, вторая – от родного ректора (исключительно в воспитательных целях), а третья – плевок в лицо от дроу.
Если бы отец Ялины всё ещё присутствовал на наших до оскомины дружественных посиделках, как королевский верховный судья содрогнулся бы от помыслов человека, на которого решили нацепить обсидиан.
Месяц без магии, сто золотых и отработки в теплицах – сущая мелочь по сравнению с тем, что зрело в моей голове.
- Как скажите, - послушно опустила глаза, подставив руки под браслеты.
То ли солнце спряталось за шпиль астрономической башни, то ли в глазах так потемнело, но кабинет наполнился болотным смрадом и плесенью лучших подземелий госпожи Ландо.
- Благодарю, - безучастно разорвала звенящую тишину.
Альгерд сидел, в ужасе закрыв лицо руками. Ректор делал очередные пометки в документах, а Берт встал и, взяв меня за руку, вывел прочь. Звуки внезапно взорвавшегося мира отрезала захлопнувшаяся за спиной добротная дубовая дверь.
Секретарь, не успевший стереть с лица брезгливость, спрятался за стопкой документов. Бырог, все это время терпеливо ожидающий в приёмной, кинул на него такой выразительный взгляд, что тощий паренёк нырнул под стол в поисках внезапно выпрыгнувшего из рук гусиного пера. Или ещё чего-то, судя по активной возне, жизненно важного.
- Не отчислили? – подскочил к нам артефактник. Получив ответ, тут же полез под стол к секретарю: - Ну ты, как там тебя…
- Мушиан, - из-под стола показался кончик прыщавого носа.
- Да не важно, - махнул гном и так же в щель, из которой торчал кончик носа, пробубнил. – Нам бы, Мыш, расписание новое. Наверняка, такой толковый парень, как ты, его уже составил?
Мышиная возня под столом продлилась ещё пару минут и через всё ту же прореху просунули сложенный вдвое лист.
- Спасибо, - прокричал гном под стол и пыхтя встал на ноги.
Мне торжественно вручили новое расписания, но строчки расплывались туманом, не давая их прочесть.
Берт тихо выругался и вышел в коридор, по-прежнему ведя меня за руку. Открыл первую попавшуюся аудиторию, убедившись, что она пустая, втащил всю нашу компанию, плотно прикрыв дверь. Гном, подумав минуту, ещё и чары наложил – для верности, чтоб не лезли всякие.
- Как ты себя чувствуешь, Людвик?
- Странно, - честно созналась я.
- Это хорошо, - жизнерадостно сверкнул роскошной улыбкой эльф. И бодро зашагал к кафедре.
- Что тут хорошего? – не понял гном.
- Хорошо, что не отчислили, - эльф найдя чернильницу и перо, уселся прямо на столе, закинув нога за ногу. – Хорошо, всего месяц дали, а не год.
- Приду. Если не отчислят.
***
На подходе к деканату меня догнал Бырог. После долгого бега, гном дышал тяжело и со свистом и всё никак не мог вымолвить и слова, но за плечо держал крепко, заставляя оставаться на месте.
- Дай… мне… амулет, - наконец выдавил из себя артефактник.
- Который? – достала из-под рубашки целых три. Два из них были сделаны лично Бырогом.
Гном молча ткнул в лисью морду, чем не мало удивил. Но я послушно развязала шнурок и протянула гному. Здравомыслие подсказывало, что спорить с артефактниками себе дороже.
Тот положил амулет на широкую мозолистую ладонь, накрыл второй и, прищурившись, посмотрел в образовавшуюся щель, как будто подглядывал в замочную скважину. Недовольно цокнул языку, покачал головой и, пробормотав что-то на гномьем, тихонько подул в сложенные замком руки.
Я не увидела никаких плетений, не ощутила потоков силы, но ладони гнома заискрились в тёплом солнечном свете и в воздухе запахло чем-то сладким, знакомым, но еле уловимым.
- Готово – надевай! - мастер, довольный работой, открыто любовался заострённой звериной мордочкой: в глубине раскосых глаз плясали зелёные отблески.
- Ты его зарядил?!
- Геральт попросил, - гном с сожалением проследил, как амулет скрылся под моей рубашкой. – Я его немного подкорректировал – под тебя. И другие тоже подправить надобно.
- Почему? – остальные только пару недель назад заряжала. Сам же Бырог и наполнял.
- Изменилось в тебе что-то…- гном пристально посмотрел мне в глаза, будто выискивая там ответ. – Вроде сила течёт та же, но как-то иначе. Неправильно. Как у…
- Покойника, - закончила я за мастера. – Я живая, Бырог. Просто чуть не угодила к упырю на ужин.
- Знаю, - недовольно крякнул гном. – Сложно с вами – некромантами. Вечно под крылом Дарующей покой ходите, а потом амулеты перезаряжай.
- Спасибо, - искренне поблагодарила и толкнула дверь деканата.
Навстречу кинулся тощий секретарь, причитая, что пунктуальность не входит в благодетель нерадивых студентов. И в его времена пороли за такую неучтивость. Возразить я ничего не успела, так как через минуту меня грубо втолкнули в небольшой, наполненный светом кабинет – под пристальное внимание шести недовольных пар глаз.
- Добрый день, - выдавила из себя дежурную улыбку. Чтобы там не внушал себе секретарь, а воспитанием моим всё же занимались. Пытались, по крайней мере.
- Добрый, - кивнул ректор, сидящий в центре.
Этого седовласого старичка я видела всего пару раз: при поступлении и на посвящении. И как бы далеко не заходили наши шалости с близнецами, отчитываться приходилось только перед Альгердом. А тут - дело явно пахло жаренным.
Слева от ректора сидел и сам магистр, недовольно буравя меня взглядом. Кажется с ним ожидается персональная аудиенция. И, возможно, после оной телесные наказания на факультете некромантов восстановят. Для особо одарённых студентов.
Справа от них любовался собственным маникюром Бертаниэль. Этого можно было не опасаться, но любопытно - зачем он тут.
А вот рядом с эльфом – вдоль позвоночника прошёл неприятный холодок – восседал сам верховный королевский судья. Он же отец погибшей Ялины. Под бесцветными глазами залегли глубокие тени, цепкий взор не выражал ничего – ни боли утраты, ни ненависти, ни злости. И это пугало до дрожи.
- Сядьте, - сухо скомандовал судья.
Я послушно присела на стул, стоявший напротив столов комиссии. Стул был громоздкий и жёсткий, словно специально создавался для провинившихся.
Ни бесстрастный расположившийся с другой стороны тёмный эльф, ни маг, враждебно глядящий из-под тяжёлых век, не были знакомы. Но доверия не внушали.
- Итак, - взял решительный тон ректор, - очередное заседание по трудным студентам считаю открытым.
Под хищными взорами мужчин хотелось съежиться и раствориться в воздухе. Вместо этого я выпрямила спину и попыталась сесть поудобнее, но только охнула под тремя неожиданными атаками. Щит взмыл уже после, когда на губах появился вкус собственной крови. Утерев её тыльной стороной ладони позволила себе только очередную дежурную полуулыбку.
Сволочи! Дайте только диплом получить…
- Коллеги! - возмутился Альгерд. – Вы забываетесь! Перед вами всего лишь студентка, которая находится под покровительством Академии, а не преступник-убивец.
- Это ещё надо доказать, - прогнусавил маг в чёрной мантии с фиолетовым воротничком.
«Ты мне тоже не нравишься», - парировала я мысленно, но вслух по-прежнему не проронила и звука. – «Значит, одна из атак – твоя. Я запомню…»
- Людвик Линтер, гильдия некромантов предъявляет вам обвинение в уклонении от уплаты налогов, - тошнотворно пропел маг.
Что есть, то есть. Отпираться глупо.
- Людвик Линтер, вы обвиняетесь в неоднократном нарушении правил Академии и в хищении экспонатов анатомического музея целителей, - спокойным будничным тоном заявил ректор.
А вот с этого место поподробнее, пожалуйста. Это когда я так успела отличиться?
- Людвик Линтер, вы обвиняетесь в незаконном использовании силы Дома, - от заявления незнакомого дроу и вовсе отвисла челюсть. И не только у меня. Бертаниэль заинтригованно глянул на родича: не бредит ли тот часом?
Все дружно уставились на верховного судью, но тот молчал, буравя меня взглядом. Отец Ялины – один из сильнейших менталистов, мастер Высшей Ступени сознания. Ему не нужны слова, чтобы что-то сказать.
Ледяная игла аккуратно кольнула в висок, прося добровольно открыть дверь памяти. Задержав дыхание, утвердительно кивнула: такому мастеру не нужно ждать приглашения. Захочет, сам сметёт любые преграды. И гадай потом до конца жизни, что в чехарде образов твоё, а что внушили.
- Ричард, - мягко вмешался преподаватель эльфийского. – Мы все сочувствуем твоему горю, но ты не может проводить ментальное вскрытие без официального разрешения её семьи.
От слова «вскрытие» ни одна я поморщилась.
- У неё нет семьи, – язвительно хмыкнул представитель гильдии. – А вот наследство – есть.
Я вскинула голову: значит, гильдия уже протянула свои костлявые лапки к моему состоянию. Не дождутся, ни медяка не получат! Уж лучше пожизненные общественные работы в теплицах мадам Мопс.
В глазах судьи неожиданно промелькнула одобрение. Кажется, чтобы читать мысли ему и вербального согласия не нужно. Надо всё-таки воспользоваться приглашением Ландо и заглянуть в канцелярию. У кого, как не у сов, лучшая защита от мозгоправов…
- Я думаю, декан факультета вполне может выступить в роли опекуна, - не сдавался некромант.
- И он категорически против! – резко заявил Альгерд.
- Как глава дома О’Даришей, я тоже против, - внезапно поддержал декана тёмный.
- А вам-то какое дело?
Не встревая в перепалку магов, отец Ялины молча снял с руки массивный перстень с чёрным агатом и выдвинул немного вперёд. Идеальный ментальный щит из лучших гномьих кузнец. Бырог душу бы продал за такое сокровище.
«Мне не нужны ваши подачки! Я уже согласилась, разве нет?», - жест судьи задел, но был понятен. – «Мне нечего скрывать».
Судьи удивлённо изогнул бровь: совсем?
Вместе ответа с потолка, медленно кружась, посыпались хлопья снега. Судя по активной перепалке за право быть главным, другие члены комиссии его даже и не заметили. Только Бертаниеэль неодобрительно качнул головой и смахнул снежинку, приземлившуюся прямо на кончик носа. Неужели эмпаты чувствуют работу мозгоправов?
Зацепиться за эту идею не вышло: пол под ногами подозрительно хрустнул, покрылся тонкой резной паутиной и не успело сердце сделать трёх ударов, как стул, явно позаимствованный в камере пыток, покачнулся и, заваливаясь навзничь, ушёл под воду. Лёгкие обожгло огнём, а над головой, отсекая надежду на спасение, сомкнулась толстая хрустальная корка. От неожиданности я не успела задержать дыхание и воздуха сейчас катастрофически не хватало.
Однажды, проводя практическое занятие в мертвецкой, Альгерд долго и самозабвенной рассказывал про жертв удушение. Как лицо жертвы сменяет окрасы, приобретая характерную «синюшность» кожных покровов. И вот именно на этот оттенок, будьте любезны, обратить внимание, как и особые багровые пятна! Зрачки немного расширены, а кровь – жидкая и тёмная. И ещё, конечно же… Ах, чего же он зря воздух сотрясает, ведь можно же показать, если есть смелые добровольцы.
И сейчас, чувствуя, как мышцы сотрясает мелкая судорога, а паника накрывает с головой, мне чудился бесстрастный тон Альгерда, призывающий столпившихся в круг студентов, подойти поближе и быть предельно внимательными. И хоть рот и нос не зажимает сухая тёплая ладонь декана, а за руки не держат ошарашенные отчаянностью сокурсницы близнецы, договориться с собственным разумом и убедить, что это всего лишь иллюзию - не получалось. Инстинкт требовал лихорадочно работать ногами, отчаянно царапать сбитыми в кровь руками мутную поверхность льда, безмолвно кричать, понапрасну тратя последние крупицы воздуха…
Полыня, как серебряная амальгама, отражала события прошлого: роковой поцелуй с Герльтом, проклятие, подбирающееся к самому сердцу, тело Ялины сломанной куклой на полу, дуэль с рыжим, блуждающие иллюзии и…
Увидев кладбище в Звенящих Ивах, я на миг оглохла, погружаясь в багровый мрак и замерла не в силах сражаться за собственную жизнь. Воздух водопадом прорвался в лёгкие, а заботливый голос Альгерда спросил, не хочется ли мне водички…
- Крови, - откашливаясь, сквозь зубы процедила я. – Того, кто придумал эксперименты на студентах.
- Я предупреждал, - отозвался Бертаниэль.
- У меня нет претензий ни к Людвик Линтер, ни к Людвик Раладарис, - незнакомый низкий голос прорезал воздух, будто вспорол давно вызревший нарыв.
Тёмная пелена спала: тот же кабинет, ярко освещённый лучами зимнего солнца, тот же убийственный стул, об подлокотники которого я в кровь содрала руки и те же тошнотворные лица, хищно ожидающие моего следующего шага.
- Я не убивала Ялину, - тон удался, а вот горло нещадно болело.
- Не убивала, - эхом отозвался королевский судья. – Но имеешь к этому отношение.
Эльф со стоном схватился за голову, некромант многообещающие растянул пухлые губы в подобии улыбки, ректор тут же что-то пометил в бумагах. Тёмнорожденный по-прежнему оставался подобием неприступной скалы и лишь Альгерд вежливо напомнил:
- Людвик уже допрашивали. И не раз. И не только её. Все материалы вам предоставлены, лучшие дознаватели королевства ведут это дело.
Судья, задумчиво вертевший в пальцах агатовый перстень, молча встал и покинул аудиторию, оставляя позади себя эхо твёрдых шагов.
- От меня, девочка, тебе так легко не отделаться, - прошипел некромант. – Сто золотых научат думать головой.
Я не сдержала вздоха: сумма для студента неподъёмная! Самый настоящий санкционированный грабеж именем гильдии!
- Может быть по частям? – предложил предусмотрительный декан.
- Нет! Всю сумму сразу в течении недели или гильдия обращается в Ковен.
Мы с Альгердом синхронно сглотнули: решения Ковена были непредсказуемыми и, как правило, жестокими. И чаще всего принимались не в пользу простых полевых магов. Рука руку моет. И где я им успела хвост прищемить?
- Месяц без магии, - очнулся от оцепенения дроу. – Дом О’Даришей наказывает свою, - смуглые губ скривились на следующем слове, - подопечную на целый месяц.
- За что?!
- Вам оказали милость, кхеле, а вы тут же запустили свои грязные ручонки в то, что вам не принадлежит.
Бертаниэль дёрнулся вместе со мной от презрительного оскорбления, легко слетевшего и ударившего наотмашь. Он что-то ласково пропел на эльфийском тёмному сородичу, но тот только дёрнул плечом, доставая из-за пазухи два обсидиановых браслета. И как только принести их сюда не побрезговал.
Безопасный для других магов камень, некромантов приводил в священный ужас.
- Эйне, как она будет сдавать экзамены? – фыркнул эльф.
- Это её проблемы, - мрачно заключил тёмный.
- Принимается, - поспешно вклинился ректор, отчего Альгерд возмущенно подпрыгнул на месте. – Я устал слушать про похождения твоей студентки, - осадил коллегу ректор. – Если ты не можешь преподать урок послушание, значит, это сделаем мы.
Представитель гильдии восхищённо захлопал в ладоши, чем заслужил пару убийственных взглядов – мой и Берта.
Выходит, одна из атак - подарочек этого мерзкого червя, вторая – от родного ректора (исключительно в воспитательных целях), а третья – плевок в лицо от дроу.
Если бы отец Ялины всё ещё присутствовал на наших до оскомины дружественных посиделках, как королевский верховный судья содрогнулся бы от помыслов человека, на которого решили нацепить обсидиан.
Месяц без магии, сто золотых и отработки в теплицах – сущая мелочь по сравнению с тем, что зрело в моей голове.
- Как скажите, - послушно опустила глаза, подставив руки под браслеты.
То ли солнце спряталось за шпиль астрономической башни, то ли в глазах так потемнело, но кабинет наполнился болотным смрадом и плесенью лучших подземелий госпожи Ландо.
Глава дома О’Даришей лично защёлкнул обсидиан на моих запястьях. При виде крови на вспотевших ладонях даже бровью не повёл, только нервно дёргалась жилка над бровью. Пристальное изучающее внимание - не заплачу, не дождётесь. Оглушающий щелчок второго замка сорвал натянутую до предела тетиву внутри, тоска стрелой взметнулась ввысь и… все звуки и запахи оказались стерты из нашего мира.
- Благодарю, - безучастно разорвала звенящую тишину.
Альгерд сидел, в ужасе закрыв лицо руками. Ректор делал очередные пометки в документах, а Берт встал и, взяв меня за руку, вывел прочь. Звуки внезапно взорвавшегося мира отрезала захлопнувшаяся за спиной добротная дубовая дверь.
Секретарь, не успевший стереть с лица брезгливость, спрятался за стопкой документов. Бырог, все это время терпеливо ожидающий в приёмной, кинул на него такой выразительный взгляд, что тощий паренёк нырнул под стол в поисках внезапно выпрыгнувшего из рук гусиного пера. Или ещё чего-то, судя по активной возне, жизненно важного.
- Не отчислили? – подскочил к нам артефактник. Получив ответ, тут же полез под стол к секретарю: - Ну ты, как там тебя…
- Мушиан, - из-под стола показался кончик прыщавого носа.
- Да не важно, - махнул гном и так же в щель, из которой торчал кончик носа, пробубнил. – Нам бы, Мыш, расписание новое. Наверняка, такой толковый парень, как ты, его уже составил?
Мышиная возня под столом продлилась ещё пару минут и через всё ту же прореху просунули сложенный вдвое лист.
- Спасибо, - прокричал гном под стол и пыхтя встал на ноги.
Мне торжественно вручили новое расписания, но строчки расплывались туманом, не давая их прочесть.
Берт тихо выругался и вышел в коридор, по-прежнему ведя меня за руку. Открыл первую попавшуюся аудиторию, убедившись, что она пустая, втащил всю нашу компанию, плотно прикрыв дверь. Гном, подумав минуту, ещё и чары наложил – для верности, чтоб не лезли всякие.
- Как ты себя чувствуешь, Людвик?
- Странно, - честно созналась я.
- Это хорошо, - жизнерадостно сверкнул роскошной улыбкой эльф. И бодро зашагал к кафедре.
- Что тут хорошего? – не понял гном.
- Хорошо, что не отчислили, - эльф найдя чернильницу и перо, уселся прямо на столе, закинув нога за ногу. – Хорошо, всего месяц дали, а не год.
