Бырог с профессиональным интересом уставился на обсидиановые браслеты:
- Дай гляну.
- Не снимешь, - обрадовал эльф, переписывая моё расписание на обычную бумагу. Гадёныш Мушиан подсунул зачарованную. Может по запарке, а может и нет. И не имея доступа к силе прочесть его не могла даже я, так которой оно предназначалось.
- Не сниму, так хоть посмотрю, - гном усадил меня за ближайший стол, положил на него мои руки ладонями вверх и достал из-за пазухи походный набор инструментов.
- Чувствую себя на приёме целителей.
- О, юмор это хорошо! – гном зажал мышцами левого глаза небольшой прозрачный кристалл. – Да-а-а, а вот это – плохо.
- Что там, Роги? – оторвался от работы Берт.
- Там идеальная эльфийская работа, аж зависть берёт, - присвистнул артефактник, пристально рассматривая вкрапления на браслетах.
- Роги? – изумленно повторила я.
- Да, я пять лет прожил рядом вот с этим, - кивок в сторону эльфа, который аккурат в этот момент чуть не выронил чернильницу, но с должным остроухим изяществом поймал и удержал в последний момент.
- О, у него был изумительный рогатый шлем, - Берт спрыгнул с кафедры, убрал подальше чернильницу, совсем по-человечески попытался слизать каплю чернил с большого пальца, чем ещё больше её размазал. – Дети неделю за ним ходили, выпрашивая примерить.
- А ещё пять лет – в Драконьих горах.
- Ты жил с Геральтом?
-Ну, не совсем с ним… Но, да, этого заносчивого поганца я знаю давно.
- А что ты там делал?
- В подмастерьях ходил, у Драконьих гор много богатств и секретов.
- Гном у эльфов в подмастерьях? – спрятать в голосе недоверие не получилось.
- А отчего ж и нет, - Роги оторвался от созерцания браслетов и поднял голову. Через кристалл на меня внимательно смотрело множество насмешливых гномьих глаз. – Плох тот гном, которому нечего позаимствовать у других.
- Позаимствовать и усовершенствовать, - хлопнул друга по плечу эльф.
Бырог ничего не ответил, только бороду почесал да скрутил свёрток с инструментами. Список с расписанием из рук Берти перекочевал в мой карман.
- Не потеряй, ходячая неприятность.
- Держу пари, она ничего не помнит из прошлой ночи.
Я насторожилась.
- А что было прошлой ночью?
- О-о-о! – дружно пропели внезапные благодетели. – Было весело!
- Даже не знаю с чего начать, - хихикнул совсем не по-преподавательски остроухий. – Но теперь я ужасно скучаю по тем временам, когда можно было так беззаботно безобразничать. Помнишь, Роги, как мы доводили благородного Рэля?
- А то! – довольной крякнул гном. И, сложив пальцы во внушительный кулак, добавил: - Во, где они у нас все были. А кто-то, между прочим, сам пересдавал эльфийскую поэзию четыре раза.
- Не будем ворошить моё тёмное прошлое, - обречённо прошептал эльф. – Некоторым этого не удалось и с десятой попытки.
Они дружно загоготали, вводя меня в ещё больший ступор.
- Ох, Людвик! Так нагло зачерпнуть родовую силушку тёмных и остаться при этом с головой на плечах…
- Когда и как я успела воспользоваться их родовой магией? - внутри всё похолодело от дурного предчувствия. Не зря славится на всё королевство белое игристое из погребов Выдровских.
- Сначала были горгульи.
- Нет-нет-нет! Горгульи были позже, сначала был оркестр из умертвий.
- Да нет, ты всё пропустил! Это были не умертвия, а экспонаты из анатомического музея. Кстати, - гном обернулся ко мне, - как тебе удалось их стащить? Этот фокус из года в год на спор пытаются провернуть выпускники факультетов, целый марафон устраивают. И пока сие святотатство удалось всего одному вандалу.
- Уже двум, - Берти ткнул пальцем в мою сторону.
- Кто первый? - вопрос вырвался сам собой.
- Наш любитель непристойной эльфятины, - вернул гном любезность другу.
- Драмы, - закатил глаза расхититель анатомических экспонатов.
- Но ты их просто упёр и спрятал так, что пришлось срочно делать дубликаты. А у Людвик они били в барабаны и отплясывали ровель.
Я застонала: из-за несколько интимных па ровель считался танцем для домов веселья. Мужского веселья.
- Не стони, наше крыло общаги было в восторге!
- Что?!
- Я не знаю, что вы там пытались проорать на пару с законсервированными голосовыми связками сирены, но ножки, демонстрировавшие великолепный мышечный разрез отплясывали лихо.
- Ничего ты не понимаешь, бородатый чурбан, это была се-ре-на-да. На эльфийском.
Я почувствовала, как лицо опалилось румянцем: мой эльфийский звучит так… Орки всегда восхищаются.
- Да? А мне показалось, что это тролльи боевые частушки. То-то горгульи проснулись и подпевать начали.
- Частушки были после, когда умертвия с западного кладбища подтянулись.
- К-к-какие умертвия, - от стыда хотелось провалиться сквозь землю.
- Обыкновенные, сгнившие и истлевшие. Они запускали фейерверк из собственных внутренностей и вальсировали в воздухе.
- Да-а-а, - мечтательно протянул гном. – Одна из костей угодила прямо в глаз профессору Пафнутию.
И они снова бессовестно заржали, погружая меня в ещё большую пучину отчаянья.
- Вот тут, наверное, ты и зачерпнула силы из дома тёмнорождённых. Потому что поднять все городские кладбища разом…
- Как все? – попыталась представить масштаб катастрофы и со стоном опустила голову на столешницу. Не хватает только палача – для полноты картины. – Не может быть…
- Да не волнуйся, почти всем понравилось. А лесенка из скелетов в окно любимому – это так романтично…
- Правда, мы так и не поняли в чьё окошко ты целилась – лестница все время раскачивалась, как осинка на ветру.
- А знаешь, что самое интересное, Роги? – глаза эльфа излучали восторг. – Людвик стащила не только новые экспонаты, но и каким-то образом приманила старые. И теперь хранитель музея носиться за ректором, не зная как их оформлять.
- Слышал, что некоторые конечности до сих пор дёргаются и пытаются простучать ритм ровеля.
- Мне конец, - замогильным тоном пробубнила я в столешницу. Теперь было понятно, откуда такое прекрасное самочувствие с утра. И столь огромный откуп для гильдии некромантов. Да тут до нитки можно было обчистить. И совесть не заела бы.
- Да ладно, будет что вспомнить. А то одна кровища в последнее время, а тут такая комедия!
- Всё-таки драма, - вздохнул Берти. – Когда дама так отчаянно добивается твоего внимания…
- Затем из окна вылез Геральт, сгрёб тебя в охапку и под дружный свист парней затянул внутрь. А ты отбивалась от него букетом незабудок, возмущаясь, что он целоваться не умеет, поэтому не достоин. Всё веселье испортил.
- Гильдии некромантов здорово пришлось побегать этой ночью. В управлении порядка столы ломятся от жалоб.
- Ничего, им полезно побегать. Привыкли в столице мантии протирать.
- Ты мне вот что скажи, дружок, - серьёзно спросил Роги. – Ты и впрямь лезла с поцелуями к нашему дроучику?
И что-то мне в этом тоне не понравилось.
-Нет, - честно соврала я, не поднимая головы.
- Врёт, - констатировал Берт.
- У-у-у, и как тебя угораздило?
- Спокойно, Роги, не пугай девочку.
- А что такого? Всем известно, что Геральт терпеть не может лобызаний. И прелестниц своих заранее об этом пункте предупреждает.
Прекрасно! Всем известно, кроме одной больной на всю голову некромантши. И некоторых, оказывается, ещё и пункты есть. По соблазнению!
Новость было столь ошеломляющей, что голова отлепилась от столешницы сама собой.
- Почему? – глупее вопроса не придумаешь, но мне совсем не понравились их переглядки.
- Ну-у-у, ты же знаешь, как некромансткая сила просыпается?
- От сильного эмоционального потрясения.
- Роги, сплетничать нехорошо.
Гном ухмыльнулся в курчавую бороду. И я впервые задумалась: сколько ему лет? И что он тут – в академии – делает, если ходил в подмастерьях и у светлых, и у тёмных? А сколько лет Берти? И почему он мне вообще помогает?
- Выкладывайте всё, раз уж начали.
- Значит, всё-таки Геральту тот похоронный марш пелся, - сделал неожиданный вывод гном.
- Твоя взяла, - жалобно вздохнул Берти и наклонился к артефактнику.
На моих глазах в безупречный покатый эльфийский лоб отсчитали десять щелбанов. Преподаватель с досадой потёр эпицентр унижения и пояснил:
- Наш мальчик был влюблён в одну девочку.
- Эльфийку. Светлую.
- Не перебивай, Роги, это не вежливо!
- Я дополняю!
- Дополняй молча. О чём это я?.. Ах да, первая любовь Геральта. Для тёмных нетипично такое обожание светлых. Но там была такая…
- Шельма!
- Роги! – хлопнул кулаком по столу эльф.
- Молчу, молчу, - засопел гном.
- Талия осиная, шея лебединая, кожа – нежнейший шёлк, а глаза…
- Что твои изумруды по сто карат.
- Роги! Ну, в общем да, даже для эльфийки чересчур хороша. Отец в ней души не чаял. Ну и вырастил на свою голову.
- Мегеру.
- Ну… тут ты, дружище, прав. Характер ей достался от болотной ведьмы.
Я слушала, затаив дыхание. Начало этой истории уже не предвещало счастливого конца. А Берти завис, туманным взором глядя в прошлое, подбирая слова. Приличные дамскому слуху слова.
- По закону жанра девушка об нашего Герочку ноги вытирала.
- Ну, так бывает, - философски изрёк гном.
- А он и рад был, сиял как новенький золотой. Любые капризы выполнял, любые унижения терпел, разве что кончики туфель не вылизывал. Всё ждал, что позовёт.
- Она и позвала, - продолжил Роги. – Говорит, приходи ко мне, я вся твоя.
- Ну не так, конечно, - поморщился эльф. – Но смысл подан верно. Приходи, а для особой таинственности я в маске буду. И ты свечей не зажигай, любимый…
Гном тихо выругался. Я, затаив дыхание, пыталась представить пылкого дроу. Шальное счастье с привкусом горького шоколада, бархат смуглой кожи в вырезе накрахмаленной рубашки, иссиня-чёрный шёлк волос щекочущий ключицы и сладко-горячее дыхание, от которого внизу живота что-то томно потянуло и выгнулось по-кошачьи.
- А на утро у него сила пробудилась.
- Э нет, Берти, ты уж всё договаривай, что б понятно было, - гном повернулся ко мне. – Дура та, взбалмошная, розыгрыши любила. Злые розыгрыши, жестокие. Наняла некроманта, выкупила свежее тело… где только нашла. И на ночь нашему малышу подложила.
Эльф молча опустил глаза. Гном вертел в руках отвёртку, будто собирался разделать ею капризную эльфийку, а я… больше всего на свете хотела уткнуться носом в проклятую чёрную куртку и разреветься.
Я кубарем отлетела в сторону, больно приложившись головой об землю. Небо неспешно сыпала снегом и белые мошки, то и дело кружившие перед глазами, незаметно маскировались под снежинки.
- Плохо! – в который раз резюмировал Кирг, которого я тихо начинала ненавидеть. – Физическая подготовка просто отвратительная! Чем ты только на боёвках занимаешься?
- Ничем, - врать не было причины. Весь курс знал, что я и меч – гремучая смесь опасная не столько для меня, сколь для окружающих.
По отдельности мы смотрелись весьма неплохо: не летали в сокурсников, не падали на ноги преподавателям, не пытались проткнуть жизненно важные органы. С арбалетом у нас была отдельная песня. Мастер Коран до сих пор обижается на стрелу в… в двух пальцах от… Обижается в общем.
Боевые посохи и секиры – даже не рассматривались. Что не могло не вызвать вздох облегчения ни у меня, ни у факультета, ни у подозрительно дёргающегося мастера Корана. Но физподготовка числилась в учебном плане и я честно ещё посещала, сидя в уголочке на скамейке, любуясь красивыми мужскими… танцами, отточенными почти до совершенства.
- Плохо, - в который раз скрипнул зубами старшекурсник, подавая руку. – На одном резерве некроманту не протянуть. И точный удар меча всегда надёжнее любого проклятия.
- И практичнее, - лениво поддакнул Хольд, всё утро любовавшийся моими парениями над землёй.
Обсидиановые браслеты, которые я теперь старательно прятала под рукавами, парней нисколько не расстроили. Кирг воспринял их как вызов лидерским качествам и гонял меня по плацу и в хвост и в гриву уже целую неделю, каждый раз причитая о ужасной подготовке, слабых мышцах, отвратительной выносливости, грации и ловкости свежеподнятого упыря.
Я не спорила, сплёвывая вязкую слюну с горьким привкусом неудач. Тело молило о пощаде или хотя бы о передышке, разум наполовину с упрямством подымал на ноги, заставляя с прямой спиной встречать очередную лавину ударов.
Один шаг назад, пригнуться, рывок в сторону, перекатиться через голову и ещё два шага вперёд, снова рывок с вскинутой рукой. Выбросить заготовленное плетение и… вспомнить в последний момент, что магия предательски спит, свернувшись клубком в объятиях тьма. Живописный полёт в снег под монотонный вердикт «плохо».
Целители уже пронюхали, что на одной злостной некромантше можно лихо подзаработать и деликатно толпились по вечерам возле комнаты с заготовленными компрессами и мазями. Перебьются, бесплатную помощь в лазарете никто не отменял. Но как обидно… Позорно!
- Но что-то в этом есть, - азартно заключил Хольд, гладя на меня сверху вниз. – Ты заметил, как она двигается?
- Как селянка на балу у эльфийского принца, - Кирг просто сама ледяная любезность.
- Нет-нет, ты не понял. Людвик, подъём! Не лежи на снегу!
Снег налип на лицо, на волосы, забрался за шиворот между лопаток, но и на половину так не раздражал как покровительный тон Хольда.
- Людвик, присядь, - старшекурсник встал рядом со мной и зеркально отобразил движение. – А теперь перенеси вес с одной ноги на другую. Молодец! А теперь медленно, плавно на другую…
Кирг внимательно следил, чуть наклонив голову набок. Признаков озарения на его сосредоточенном лице не наблюдалось.
- А теперь резко прыгаем вверх, как будто перепрыгиваем препятствие!
Чувствуя себя крайне неловко послушно повторила манёвр, но приземлиться как старшекурсник не получилось: правая нога неожиданно уехала в бок и ладони скользнули по утоптанной грязи плаца.
- Ага! Видел? – победоносно вскрикнул Хольд.
- Любопытно. Людвик, ты зачем так сделала?
- Сама не знаю, - пожала плечами отряхивая руки. – Так удобнее.
Ответ удивил не только меня. Парни переглянулись и отошли в сторону пошептаться. Я, пользуясь минутной передышкой, блаженно опустилась на скамью.
Хольд горячо спорил с Киргом, активно жестикулируя в доказательство своей правоты. Кирг отбрасывался короткими скупыми фразами. Никакого активного махания руками, ни единой эмоции во взгляде. Руки скрещены на широкой груди, взгляд серых глаз пробирает крепче, чем лёгкий мороз, бравший в плен столицу каждый вечер. Рановато зима наступила в этом году.
И остаётся радоваться, что тёплый плащ на меху я всё-таки купила. И себе, и Сангру. Вампир, конечно, упирался, сетовал на то, что кто-то принижает его мужское достоинство, не разговаривал со мной аж три дня, но вскоре сдался, пообещав всё вернуть до последнего медяка. Сторговались на шпаргалках по алхимии.
Мужчины такие забавные.
Плащ по сравнению с легальным грабежом гильдии – сущая мелочь. Нет уж, госпожа некромантка, набедокурили – извольте расплачиваться. И раз на время остались без магии – ныряйте в сугробы неуклюжим нетопырём на радость каркающими воронам.
- Привет! – рядом плюхнулся не к ночи помянутый Сангр, небрежно кинув сумку прямо на землю. – Как успехи?
- Кажется меня сейчас выгонят. С позором.
- Дай гляну.
- Не снимешь, - обрадовал эльф, переписывая моё расписание на обычную бумагу. Гадёныш Мушиан подсунул зачарованную. Может по запарке, а может и нет. И не имея доступа к силе прочесть его не могла даже я, так которой оно предназначалось.
- Не сниму, так хоть посмотрю, - гном усадил меня за ближайший стол, положил на него мои руки ладонями вверх и достал из-за пазухи походный набор инструментов.
- Чувствую себя на приёме целителей.
- О, юмор это хорошо! – гном зажал мышцами левого глаза небольшой прозрачный кристалл. – Да-а-а, а вот это – плохо.
- Что там, Роги? – оторвался от работы Берт.
- Там идеальная эльфийская работа, аж зависть берёт, - присвистнул артефактник, пристально рассматривая вкрапления на браслетах.
- Роги? – изумленно повторила я.
- Да, я пять лет прожил рядом вот с этим, - кивок в сторону эльфа, который аккурат в этот момент чуть не выронил чернильницу, но с должным остроухим изяществом поймал и удержал в последний момент.
- О, у него был изумительный рогатый шлем, - Берт спрыгнул с кафедры, убрал подальше чернильницу, совсем по-человечески попытался слизать каплю чернил с большого пальца, чем ещё больше её размазал. – Дети неделю за ним ходили, выпрашивая примерить.
- А ещё пять лет – в Драконьих горах.
- Ты жил с Геральтом?
-Ну, не совсем с ним… Но, да, этого заносчивого поганца я знаю давно.
- А что ты там делал?
- В подмастерьях ходил, у Драконьих гор много богатств и секретов.
- Гном у эльфов в подмастерьях? – спрятать в голосе недоверие не получилось.
- А отчего ж и нет, - Роги оторвался от созерцания браслетов и поднял голову. Через кристалл на меня внимательно смотрело множество насмешливых гномьих глаз. – Плох тот гном, которому нечего позаимствовать у других.
- Позаимствовать и усовершенствовать, - хлопнул друга по плечу эльф.
Бырог ничего не ответил, только бороду почесал да скрутил свёрток с инструментами. Список с расписанием из рук Берти перекочевал в мой карман.
- Не потеряй, ходячая неприятность.
- Держу пари, она ничего не помнит из прошлой ночи.
Я насторожилась.
- А что было прошлой ночью?
- О-о-о! – дружно пропели внезапные благодетели. – Было весело!
- Даже не знаю с чего начать, - хихикнул совсем не по-преподавательски остроухий. – Но теперь я ужасно скучаю по тем временам, когда можно было так беззаботно безобразничать. Помнишь, Роги, как мы доводили благородного Рэля?
- А то! – довольной крякнул гном. И, сложив пальцы во внушительный кулак, добавил: - Во, где они у нас все были. А кто-то, между прочим, сам пересдавал эльфийскую поэзию четыре раза.
- Не будем ворошить моё тёмное прошлое, - обречённо прошептал эльф. – Некоторым этого не удалось и с десятой попытки.
Они дружно загоготали, вводя меня в ещё больший ступор.
- Ох, Людвик! Так нагло зачерпнуть родовую силушку тёмных и остаться при этом с головой на плечах…
- Когда и как я успела воспользоваться их родовой магией? - внутри всё похолодело от дурного предчувствия. Не зря славится на всё королевство белое игристое из погребов Выдровских.
- Сначала были горгульи.
- Нет-нет-нет! Горгульи были позже, сначала был оркестр из умертвий.
- Да нет, ты всё пропустил! Это были не умертвия, а экспонаты из анатомического музея. Кстати, - гном обернулся ко мне, - как тебе удалось их стащить? Этот фокус из года в год на спор пытаются провернуть выпускники факультетов, целый марафон устраивают. И пока сие святотатство удалось всего одному вандалу.
- Уже двум, - Берти ткнул пальцем в мою сторону.
- Кто первый? - вопрос вырвался сам собой.
- Наш любитель непристойной эльфятины, - вернул гном любезность другу.
- Драмы, - закатил глаза расхититель анатомических экспонатов.
- Но ты их просто упёр и спрятал так, что пришлось срочно делать дубликаты. А у Людвик они били в барабаны и отплясывали ровель.
Я застонала: из-за несколько интимных па ровель считался танцем для домов веселья. Мужского веселья.
- Не стони, наше крыло общаги было в восторге!
- Что?!
- Я не знаю, что вы там пытались проорать на пару с законсервированными голосовыми связками сирены, но ножки, демонстрировавшие великолепный мышечный разрез отплясывали лихо.
- Ничего ты не понимаешь, бородатый чурбан, это была се-ре-на-да. На эльфийском.
Я почувствовала, как лицо опалилось румянцем: мой эльфийский звучит так… Орки всегда восхищаются.
- Да? А мне показалось, что это тролльи боевые частушки. То-то горгульи проснулись и подпевать начали.
- Частушки были после, когда умертвия с западного кладбища подтянулись.
- К-к-какие умертвия, - от стыда хотелось провалиться сквозь землю.
- Обыкновенные, сгнившие и истлевшие. Они запускали фейерверк из собственных внутренностей и вальсировали в воздухе.
- Да-а-а, - мечтательно протянул гном. – Одна из костей угодила прямо в глаз профессору Пафнутию.
И они снова бессовестно заржали, погружая меня в ещё большую пучину отчаянья.
- Вот тут, наверное, ты и зачерпнула силы из дома тёмнорождённых. Потому что поднять все городские кладбища разом…
- Как все? – попыталась представить масштаб катастрофы и со стоном опустила голову на столешницу. Не хватает только палача – для полноты картины. – Не может быть…
- Да не волнуйся, почти всем понравилось. А лесенка из скелетов в окно любимому – это так романтично…
- Правда, мы так и не поняли в чьё окошко ты целилась – лестница все время раскачивалась, как осинка на ветру.
- А знаешь, что самое интересное, Роги? – глаза эльфа излучали восторг. – Людвик стащила не только новые экспонаты, но и каким-то образом приманила старые. И теперь хранитель музея носиться за ректором, не зная как их оформлять.
- Слышал, что некоторые конечности до сих пор дёргаются и пытаются простучать ритм ровеля.
- Мне конец, - замогильным тоном пробубнила я в столешницу. Теперь было понятно, откуда такое прекрасное самочувствие с утра. И столь огромный откуп для гильдии некромантов. Да тут до нитки можно было обчистить. И совесть не заела бы.
- Да ладно, будет что вспомнить. А то одна кровища в последнее время, а тут такая комедия!
- Всё-таки драма, - вздохнул Берти. – Когда дама так отчаянно добивается твоего внимания…
- Затем из окна вылез Геральт, сгрёб тебя в охапку и под дружный свист парней затянул внутрь. А ты отбивалась от него букетом незабудок, возмущаясь, что он целоваться не умеет, поэтому не достоин. Всё веселье испортил.
- Гильдии некромантов здорово пришлось побегать этой ночью. В управлении порядка столы ломятся от жалоб.
- Ничего, им полезно побегать. Привыкли в столице мантии протирать.
- Ты мне вот что скажи, дружок, - серьёзно спросил Роги. – Ты и впрямь лезла с поцелуями к нашему дроучику?
И что-то мне в этом тоне не понравилось.
-Нет, - честно соврала я, не поднимая головы.
- Врёт, - констатировал Берт.
- У-у-у, и как тебя угораздило?
- Спокойно, Роги, не пугай девочку.
- А что такого? Всем известно, что Геральт терпеть не может лобызаний. И прелестниц своих заранее об этом пункте предупреждает.
Прекрасно! Всем известно, кроме одной больной на всю голову некромантши. И некоторых, оказывается, ещё и пункты есть. По соблазнению!
Новость было столь ошеломляющей, что голова отлепилась от столешницы сама собой.
- Почему? – глупее вопроса не придумаешь, но мне совсем не понравились их переглядки.
- Ну-у-у, ты же знаешь, как некромансткая сила просыпается?
- От сильного эмоционального потрясения.
- Роги, сплетничать нехорошо.
Гном ухмыльнулся в курчавую бороду. И я впервые задумалась: сколько ему лет? И что он тут – в академии – делает, если ходил в подмастерьях и у светлых, и у тёмных? А сколько лет Берти? И почему он мне вообще помогает?
- Выкладывайте всё, раз уж начали.
- Значит, всё-таки Геральту тот похоронный марш пелся, - сделал неожиданный вывод гном.
- Твоя взяла, - жалобно вздохнул Берти и наклонился к артефактнику.
На моих глазах в безупречный покатый эльфийский лоб отсчитали десять щелбанов. Преподаватель с досадой потёр эпицентр унижения и пояснил:
- Наш мальчик был влюблён в одну девочку.
- Эльфийку. Светлую.
- Не перебивай, Роги, это не вежливо!
- Я дополняю!
- Дополняй молча. О чём это я?.. Ах да, первая любовь Геральта. Для тёмных нетипично такое обожание светлых. Но там была такая…
- Шельма!
- Роги! – хлопнул кулаком по столу эльф.
- Молчу, молчу, - засопел гном.
- Талия осиная, шея лебединая, кожа – нежнейший шёлк, а глаза…
- Что твои изумруды по сто карат.
- Роги! Ну, в общем да, даже для эльфийки чересчур хороша. Отец в ней души не чаял. Ну и вырастил на свою голову.
- Мегеру.
- Ну… тут ты, дружище, прав. Характер ей достался от болотной ведьмы.
Я слушала, затаив дыхание. Начало этой истории уже не предвещало счастливого конца. А Берти завис, туманным взором глядя в прошлое, подбирая слова. Приличные дамскому слуху слова.
- По закону жанра девушка об нашего Герочку ноги вытирала.
- Ну, так бывает, - философски изрёк гном.
- А он и рад был, сиял как новенький золотой. Любые капризы выполнял, любые унижения терпел, разве что кончики туфель не вылизывал. Всё ждал, что позовёт.
- Она и позвала, - продолжил Роги. – Говорит, приходи ко мне, я вся твоя.
- Ну не так, конечно, - поморщился эльф. – Но смысл подан верно. Приходи, а для особой таинственности я в маске буду. И ты свечей не зажигай, любимый…
Гном тихо выругался. Я, затаив дыхание, пыталась представить пылкого дроу. Шальное счастье с привкусом горького шоколада, бархат смуглой кожи в вырезе накрахмаленной рубашки, иссиня-чёрный шёлк волос щекочущий ключицы и сладко-горячее дыхание, от которого внизу живота что-то томно потянуло и выгнулось по-кошачьи.
- А на утро у него сила пробудилась.
- Э нет, Берти, ты уж всё договаривай, что б понятно было, - гном повернулся ко мне. – Дура та, взбалмошная, розыгрыши любила. Злые розыгрыши, жестокие. Наняла некроманта, выкупила свежее тело… где только нашла. И на ночь нашему малышу подложила.
Эльф молча опустил глаза. Гном вертел в руках отвёртку, будто собирался разделать ею капризную эльфийку, а я… больше всего на свете хотела уткнуться носом в проклятую чёрную куртку и разреветься.
Глава 10. О неудачах, потерях и открывшихся возможностях.
Я кубарем отлетела в сторону, больно приложившись головой об землю. Небо неспешно сыпала снегом и белые мошки, то и дело кружившие перед глазами, незаметно маскировались под снежинки.
- Плохо! – в который раз резюмировал Кирг, которого я тихо начинала ненавидеть. – Физическая подготовка просто отвратительная! Чем ты только на боёвках занимаешься?
- Ничем, - врать не было причины. Весь курс знал, что я и меч – гремучая смесь опасная не столько для меня, сколь для окружающих.
По отдельности мы смотрелись весьма неплохо: не летали в сокурсников, не падали на ноги преподавателям, не пытались проткнуть жизненно важные органы. С арбалетом у нас была отдельная песня. Мастер Коран до сих пор обижается на стрелу в… в двух пальцах от… Обижается в общем.
Боевые посохи и секиры – даже не рассматривались. Что не могло не вызвать вздох облегчения ни у меня, ни у факультета, ни у подозрительно дёргающегося мастера Корана. Но физподготовка числилась в учебном плане и я честно ещё посещала, сидя в уголочке на скамейке, любуясь красивыми мужскими… танцами, отточенными почти до совершенства.
- Плохо, - в который раз скрипнул зубами старшекурсник, подавая руку. – На одном резерве некроманту не протянуть. И точный удар меча всегда надёжнее любого проклятия.
- И практичнее, - лениво поддакнул Хольд, всё утро любовавшийся моими парениями над землёй.
Обсидиановые браслеты, которые я теперь старательно прятала под рукавами, парней нисколько не расстроили. Кирг воспринял их как вызов лидерским качествам и гонял меня по плацу и в хвост и в гриву уже целую неделю, каждый раз причитая о ужасной подготовке, слабых мышцах, отвратительной выносливости, грации и ловкости свежеподнятого упыря.
Я не спорила, сплёвывая вязкую слюну с горьким привкусом неудач. Тело молило о пощаде или хотя бы о передышке, разум наполовину с упрямством подымал на ноги, заставляя с прямой спиной встречать очередную лавину ударов.
Один шаг назад, пригнуться, рывок в сторону, перекатиться через голову и ещё два шага вперёд, снова рывок с вскинутой рукой. Выбросить заготовленное плетение и… вспомнить в последний момент, что магия предательски спит, свернувшись клубком в объятиях тьма. Живописный полёт в снег под монотонный вердикт «плохо».
Целители уже пронюхали, что на одной злостной некромантше можно лихо подзаработать и деликатно толпились по вечерам возле комнаты с заготовленными компрессами и мазями. Перебьются, бесплатную помощь в лазарете никто не отменял. Но как обидно… Позорно!
- Но что-то в этом есть, - азартно заключил Хольд, гладя на меня сверху вниз. – Ты заметил, как она двигается?
- Как селянка на балу у эльфийского принца, - Кирг просто сама ледяная любезность.
- Нет-нет, ты не понял. Людвик, подъём! Не лежи на снегу!
Снег налип на лицо, на волосы, забрался за шиворот между лопаток, но и на половину так не раздражал как покровительный тон Хольда.
- Людвик, присядь, - старшекурсник встал рядом со мной и зеркально отобразил движение. – А теперь перенеси вес с одной ноги на другую. Молодец! А теперь медленно, плавно на другую…
Кирг внимательно следил, чуть наклонив голову набок. Признаков озарения на его сосредоточенном лице не наблюдалось.
- А теперь резко прыгаем вверх, как будто перепрыгиваем препятствие!
Чувствуя себя крайне неловко послушно повторила манёвр, но приземлиться как старшекурсник не получилось: правая нога неожиданно уехала в бок и ладони скользнули по утоптанной грязи плаца.
- Ага! Видел? – победоносно вскрикнул Хольд.
- Любопытно. Людвик, ты зачем так сделала?
- Сама не знаю, - пожала плечами отряхивая руки. – Так удобнее.
Ответ удивил не только меня. Парни переглянулись и отошли в сторону пошептаться. Я, пользуясь минутной передышкой, блаженно опустилась на скамью.
Хольд горячо спорил с Киргом, активно жестикулируя в доказательство своей правоты. Кирг отбрасывался короткими скупыми фразами. Никакого активного махания руками, ни единой эмоции во взгляде. Руки скрещены на широкой груди, взгляд серых глаз пробирает крепче, чем лёгкий мороз, бравший в плен столицу каждый вечер. Рановато зима наступила в этом году.
И остаётся радоваться, что тёплый плащ на меху я всё-таки купила. И себе, и Сангру. Вампир, конечно, упирался, сетовал на то, что кто-то принижает его мужское достоинство, не разговаривал со мной аж три дня, но вскоре сдался, пообещав всё вернуть до последнего медяка. Сторговались на шпаргалках по алхимии.
Мужчины такие забавные.
Плащ по сравнению с легальным грабежом гильдии – сущая мелочь. Нет уж, госпожа некромантка, набедокурили – извольте расплачиваться. И раз на время остались без магии – ныряйте в сугробы неуклюжим нетопырём на радость каркающими воронам.
- Привет! – рядом плюхнулся не к ночи помянутый Сангр, небрежно кинув сумку прямо на землю. – Как успехи?
- Кажется меня сейчас выгонят. С позором.
