Птичка снова попыталась их распушить, но отец нахмурился, коснулся её спины ладонью, и крылышки свернулись обратно. Рамон взамен окутал её своими крыльями, как огненным покрывалом, и Летта блаженно затихла, засыпая на его груди. Иерарх тихонько поцеловал её в макушку и погладил по голове, смахнув пару выпавших тускло-серых пёрышек седого пепла.
“Не стоит ей сейчас крылья распускать, энергии и так не хватает, а летать всё равно пока не может. Несколько дней лучше побудет бескрылой, в энергосберегающем режиме. Раненое крыло тоже должно восстановиться, нечего его лишний раз нагружать и зря им махать на разных дурболаев, – мысленно вздохнул Рамон. – Я делюсь с ней Силой, но она толком и взять не может, а дать больше – добьёт перегрузка. Любая мощная магия добьёт, сканировать – и то предельно осторожно, хрустально. Из такого состояния лучше всего переродиться. Из пепла она возродится в полной силе, осознании и памяти, это был бы идеальный вариант, если бы не одно но. Она беременна. Огненное перерождение убьёт малышей. Летта никогда на такое не согласится, а я не пойду. Остаётся щадящая длительная терапия”
“Насколько… длительная?” – Веймар содрогнулся.
“Первородный Хаос его знает. Я маг, а не бог. – Рамон жутковато смотрел куда-то сквозь время и пространство бездонными зеркальными тоннелями. – Беременность сильно ограничивает спектр доступных воздействий. Поздравляю, мать, сейчас под моим крылом три птенца. Два из которых – с зачатками трёх разнополярных стихий и дара Созидателя. В нашей глубинной памяти подобных прецедентов нет. Это альтерский ген и твоя паранорма, Веймар”
“Может, в целительский корпус её?” – Веймар сам бы отправился хоть в гиперкуб, в любой другой мир или хоть в Бездну, лишь бы вылечить жену.
Феникс задумался, переключив часть сенсоров на просмотр вероятностей.
“Перемещение между мирами ей больше навредит, чем поможет. Любой экзоцелитель скажет то же самое, а многомерных среди них не так много. И ситуация… слишком специфическая. Стандартные схемы здесь неприменимы, а разбираться непосвящённые будут ещё дольше. И не факт, что лучше. – Рамон невесело переглянулся с помрачневшей женой. – Но у Творцов другие возможности. Больше жизни она всё равно не задолжает”
… пограничное пространство Альянса, система Силь’Фаркад, Сильвана-4
Джонатан Склайр давно не был в таком бешенстве. События на Сильване стали для главы разведуправления Альянса тяжёлым ударом. Не только по самолюбию, тщеславию, амбициям и планам, но и по профессиональной репутации. Это такой явный альтерский след, что оставалось лишь зубами скрипеть. Как эти ублюдки со способностями и эта живучая мерзавка, Элайна, всегда опережают его на несколько ходов? Бессильная ненависть ко всему, что связано с Альтеррой, не получая выхода, сводила с ума. А теперь – ещё и такая оплеуха.
Одно непонятное летающее корыто надрало зад всему планетарному флоту! А на его карьере оставило такое пятно, от которого ещё попробуй отмыться без расследования и трибунала. Выволочка на высшем уровне – дело лишь времени, причём ближайшего. Вместо Альтерры на блюдечке и Элайны на коленях, самому бы теперь не оказаться на рудниках… Джонатан задом чувствовал, как под ним зашаталось кресло главы разведуправления. Поганое такое ощущеньице.
От комплекса секретных военных лабораторий, складов и схронов, важнейшей военной базы Альянса и большей части флота Силь’Фаркад осталась только светлая память, чёрная копоть и несколько концентрических воронок-кратеров. Внутри кратеров не осталось ничего, кроме выжженной земли, сплавленной в стекло. Часть эсфаэлита просто испарилась, как вода. В пробах воздуха изредка обнаруживалось это вещество в противоестественном газообразном состоянии и крайне мизерных количествах. Выделять его оттуда было технически сложно и экономически нецелесообразно.
Остальной эсфаэлит расплавился и стёк в ядро планеты, попутно расплавляя всё на своём пути. Доставать его оттуда было вовсе технически невозможно, да и бессмысленно. Это был уже не эсфаэлит, а жидкий сплав полусотни разных элементов, до которого попробуй ещё добраться. Бесполезная и недоступная жижа, вместо уникального бесценного оружия! С досады Джонатан едва не взвыл. Но оставалось лишь глотать злобу, досаду и грандиозный крах. А какой был план! Достигнуть вершин богатства и власти, захватить такой лакомый кусок и ценный ресурс, как Альтерра, попутно растоптав личного врага… Теперь всё начинать сначала. Но уже не здесь. Сильвану как ресурс он упустил, Эсфалион утёк сквозь пальцы, как песок, вместе с миражами богатства, власти, мести. Осталась только дырка вместо военно-промышленного комплекса, на который потрачены годы и триллионы кредитов.
Шахты за несколько часов превратились в решето и какие-то трухлявые пни, оседающие одна за другой. Местами прокатились землетрясения, обвалы и волны магнитных аномалий. Благодаря военной дисциплине и эвакуации, массовых жертв удалось избежать, погибших и пострадавших было немного. В основном, экипаж боевых катеров, проигравших бой грёбаным пришельцам, и персонал центральной лаборатории, не успевший убраться на достаточное расстояние от эпицентра аномального взрыва. Склайр понятия не имел, что за вещество может так рвануть. И сомневался, хочет ли это знать. Если у альтерцев есть такое оружие, стоит переживать уже не за крах завоевательных планов, а за безопасность собственных границ. И за то, как будет оправдываться перед министром обороны за такой оглушительный провал.
Джонатан Склайр с самыми нецензурными мыслями скрылся в служебной квартире на чудом уцелевших остатках базы с живописным видом на воронку. Показалось, или в темнеющем асфальтовом небе что-то блеснуло, вроде бесшумной стальной молнии.
Пока ещё глава разведуправления зло задёрнул окно с живописным пейзажем, включил неяркий спокойный свет и достал из шкафа бутылку крепкого алкоголя. В мягком кресле, с бокалом лучшего виски с Ферранты, всё казалось не столь мрачным, как полчаса назад. А после пары глотков – и оглушительный провал не таким уж оглушительным, и жизнь – вполне себе сносной. Джонатан совсем расслабился и подумывал, не достать ли сигару. Курил он редко, только элитные марки и под особое настроение – или когда совсем хорошо, или крайне погано. Сам процесс казался ему почти ритуалом, усиливающим хорошее – разумеется, для него – и сглаживающим поганое.
“Тебе дать прикурить, щенок? Так это я за милую душу”, – от насмешливого голоса прямо в голове Джонни вздрогнул и уронил бокал. Такая реалистичная галлюцинация или..? Щелчок зажигалки в тишине прозвучал громче выстрела.
Мужчина инстинктивно дёрнулся к кобуре и попытался выхватить парализатор, жалея что под рукой нет оружия посерьёзнее. Но сам оказался неведомо как парализован и впечатан в кресло, как при сильной перегрузке.
“Нехер мне тут бегать. Ищи дурака. ловить тебя ещё и от ваших бандитов отстреливаться. Не поможет тебе ни эта клистирная трубка, ни самотык и дырокол твоих фантазий”, – Джонатан наконец понял, что голос женский, но смысл уловил от силы наполовину. Только то, что ничего ему не поможет, а такого языка… и вовсе не существует. Он не знал слов, но понимал… мысли?!
Телепатия.
Воздействие на расстоянии.
Альгиум. Эсфалион. Альтерцы.
Элайна.
– Сука, – Джонатан затравленно огляделся, насколько позволяли невидимые оковы. – Покажись, жалкая трусливая дрянь.
“Ах, ты же не видишь в четырёх измерениях и дальше своей пипетки с бубенцами. Эк тебя на Элайне-то заклинило, как ржавый затвор. Так она тебе яйца прищемила, что никак не успокоишься, задетое самолюбие дороже жизни стало, – почти сочувственно хмыкнул глюк. Так близко, что у Джонатана все волосы встали дыбом, а сердце застряло комом где-то в горле. – Слабачок, и это я тебя пальцем не тронула. А гонору, будто бессмертный. Или так правда глаза колет? Только Ланку в спину бить исподтишка способен, да детишек в военных лабораториях кошмарить. Ну смотри, не обоссысь”
В шаге от кресла возникла уже не юная, но очень красивая и статная женщина с явной военной выправкой и хладнокровным непроницаемым лицом убийцы. Иссиня-чёрные волосы до плеч местами тронули серебристые нити прожитых лет, но это скорее оттеняло её строгую хищную красоту. Неброскую, но породистую, выдержанную, как дорогой, эксклюзивный виски. И фиолетовые глаза, удивительного фиалкового, даже аметистового оттенка – отличительный признак всех одарённых тварей. Вокруг незваной гостьи витала осязаемая аура властной силы. Такой мощной, притягательной, даже пьянящей, что на какие-то секунды или минуты Склайр выпал из реальности, а в голове не осталось ни одной мысли. Пока незнакомка снова не щёлкнула зажигалкой, уже у него перед лицом. Будто небрежно подожгла невидимую сигарету, от чего он вздрогнул. Перед ним не милая девочка, а матёрая опасная убийца. Профессионал. На задании. Таких он навидался и чуял истинно звериным чутьём. Кого он сдуру-спьяну назвал жалкой трусливой дрянью?
Никем, кроме наёмницы из Вольного Ордена с альтерскими корнями, эта ехидная одарённая дрянь быть не могла. Но не простой исполнитель, а кто-то из элиты, если не руководящего состава. Чёрная металлизированная ткань военной формы неизвестного образца сидела на ней, как влитая, угрожающе поблёскивая неизвестными, но внушительными зеркальными знаками отличия на груди. У каждого бедра пристёгнуто по кобуре, точно не с парализатором внутри. Сколько же Элайна заплатила и чем, чтоб такую нанять… или по старой памяти, бывшим коллегам скидки? Убежать от неё не выйдет. Но если перед ним наёмница – может, они и договорятся. Он может заплатить даже больше Элайны, если цена вопроса – собственная жизнь.
Наёмница криво усмехнулась. Но аметистовые глаза оставались ледяными.
“Ишь, предприимчивый какой! Ни дать ни взять, спекулянт и барыга. Не на своём месте ты, Джонни, не ту должность занимаешь, займись лучше бизнесом каким. Преуспеешь, ещё и поживёшь подольше”, – её тяжёлый взгляд, опасный прищур фиолетовых кристаллов и блеск четырёх жутких чёрных лезвий-зрачков вместо двух парализовал даже мысли. Джонатан с растущим ужасом смотрел в двойные зрачки собственной смерти, не в силах сделать вдох. Только сдавленно икнул.
Химера вздохнула и плеснула ему на голову виски из бутылки, вместе с ментальной встряской.
“Осознавайся, дерьмо. Мало радости с икающей амёбой беседовать. А беседовать придётся, такое уж задание, не обессудь, – жуткий монстр в женском облике невинно пожал плечами и отхлебнул виски из бутылки, даже не поморщившись. – Ничего так пойло. Но армянский лучше”
Армянский чего? Животный страх Склайра сменился напряженной работой мысли. Хотела бы убить - убила бы уже сотню раз. Значит, ее цель и задание в другом, а сама многоглазая… особь ещё и не взялась за него всерьёз. Так, прощупывает.
– Так… чего… тебе надо? – заикаясь через слово, с трудом выдавил глава разведуправления, растерявший весь лоск, самодовольство, наглость и бессмертность.
– Пока – вправить те ссаные опилки, что у тебя в черепной коробке вместо мозгов. А со вскрытием черепной коробки или без – по ситуации, – ответила особь на неизвестном языке, продублировав перевод мысленно и задумчива оглядела помещение. Под её осязаемым жутким взглядом одна из стен треснула и осыпалась, обнажив подобие сейфа. – Свои деньги можешь засунуть себе в жопу, а эсфаэлитовый бластер я, пожалуй, заберу. Трофей есть трофей!
Глаза существа полностью затопило зеркально-белое пламя, стирая зрачки, а сейф стёк на пол дымящейся лужицей расплавленного металла. Наёмница спокойно протянула руку, в которую компактный бластер с мощным эсфаэлитовым излучателем прыгнул сам, как живой. Похоже, на эту неведомую тварь эсфаэлит не действовал… никак. Джонни резко поплохело, а брюнетка лишь усмехнулась и слегка приподняла рукав.
Под кожей текло, сияло и искрилось что-то невероятное, почти призрачное, но реальнее самой реальности. Текучий гипнотический узор завораживал и слепил, излучая какой-то запредельный снежно-звёздный свет. В его глубине что-то вращалось в таких направлениях, что рассудок просто замыкало. Больше всего это напоминало зеркальный… тессеракт? Такие татуировки делает явно не Орден вольных наёмников. Но кто?! Как? Чем?!!
– Фомальгаут, – снисходительно бросила брюнетка, опуская рукав и пряча трофейное оружие в один из спецкарманов. – Четырёхмерный квазиразумный полиметалл, ну и экзоматерия, название которой тебе ни о чём не скажет. И тем, и другим Альтерра обеспечена гарантированно и в любых количествах, так что свой Эсфалион тоже можешь засунуть в жопу. Но сначала прогуляемся в одно интересное место.
Особь сделала небрежный жест, будто рисует пальцем на стекле росчерк или зигзаг, разрезая пространство уже знакомой бесшумной молнией. Молния сверкнула зеркальным блеском и растянулась в серебристое марево правильной овальной формы. Джонатан инстинктивно шарахнулся от неизвестного явления, но неведомая сила оторвала его от кресла, как котёнка саури, за шиворот, и бесцеремонно швырнула в овал. Который оказался порталом. Растерянный и онемевший от ужаса пленник вывалился оттуда мешком, как пьяный, путаясь в ногах. Следом деловито вышла особь, и проход закрылся. Глава разведуправления Альянса затравленно огляделся, куда бы дать дёру. Но куда бежать из жуткого зеркального куба, без входа и выхода, размером всего с десяток шагов в любую сторону. Джонатан попытался, наивно надеясь, что стены чудовищного “аквариума” не так материальны, как выглядят. Но всего лишь перешёл с пола на стену и потолок, не заметив разницы.
– Ну побегай, побегай, физкультура тебе полезна. А то за брюхом скоро члена не увидишь, – неведомое существо иронично оглядело фигуру кабинетного чиновника, слишком гладкую, лощёную для кадрового военного. – Ты бы у меня, амёба, с полигона не вылезал, пока своё позорное расплывающееся тело в порядок не привёл. Ещё на Элайну залезть размечтался.., – особь презрительно фыркнула. – Но то всё лирика, а ты не мой ребёнок или боец, учить тебя и повышать квалификацию. Моё внимание, время и мои уроки очень дорого стоят. Их нужно ещё заслужить.
Стены куба светились сами собой неярким рассеянным светом, отражая друг друга бесконечным коридором пустых зеркал – и больше ничего. Зеркала не отразили даже его бескровное позеленевшее лицо. Будто он уже мертвец. Или вовсе, бесплотный неприкаянный дух, обречённый на вечное заключение в этой кошмарной коробке. Где даже законы физики теряют смысл.
– За что меня… сюда? – с ужасом, переходящим в отчаяние, выдавил Склайр.
– А одарённых детишек в ваши грёбаные военные лаборатории за что? А планы вторжения, разграбления и уничтожения нашего мира? От твоего сраного Эсфалиона пострадала моя дочь, уже за это я бы свернула твою бандитскую башку. Только есть некоторые… обстоятельства, которые меня удерживают от казни, – бесстрастно пожало плечами чудовище, с ноткой лёгкого сожаления.
Джонатан позеленел ещё больше, напоминая уже не сытого наглого кота, лениво поигрывающего жизнями, как мышами – а жалкое насекомое или раздавленную жабу. Далеко не самую большую, опасную или ядовитую.
– Есть действия целесообразные и нецелесообразные.
“Не стоит ей сейчас крылья распускать, энергии и так не хватает, а летать всё равно пока не может. Несколько дней лучше побудет бескрылой, в энергосберегающем режиме. Раненое крыло тоже должно восстановиться, нечего его лишний раз нагружать и зря им махать на разных дурболаев, – мысленно вздохнул Рамон. – Я делюсь с ней Силой, но она толком и взять не может, а дать больше – добьёт перегрузка. Любая мощная магия добьёт, сканировать – и то предельно осторожно, хрустально. Из такого состояния лучше всего переродиться. Из пепла она возродится в полной силе, осознании и памяти, это был бы идеальный вариант, если бы не одно но. Она беременна. Огненное перерождение убьёт малышей. Летта никогда на такое не согласится, а я не пойду. Остаётся щадящая длительная терапия”
“Насколько… длительная?” – Веймар содрогнулся.
“Первородный Хаос его знает. Я маг, а не бог. – Рамон жутковато смотрел куда-то сквозь время и пространство бездонными зеркальными тоннелями. – Беременность сильно ограничивает спектр доступных воздействий. Поздравляю, мать, сейчас под моим крылом три птенца. Два из которых – с зачатками трёх разнополярных стихий и дара Созидателя. В нашей глубинной памяти подобных прецедентов нет. Это альтерский ген и твоя паранорма, Веймар”
“Может, в целительский корпус её?” – Веймар сам бы отправился хоть в гиперкуб, в любой другой мир или хоть в Бездну, лишь бы вылечить жену.
Феникс задумался, переключив часть сенсоров на просмотр вероятностей.
“Перемещение между мирами ей больше навредит, чем поможет. Любой экзоцелитель скажет то же самое, а многомерных среди них не так много. И ситуация… слишком специфическая. Стандартные схемы здесь неприменимы, а разбираться непосвящённые будут ещё дольше. И не факт, что лучше. – Рамон невесело переглянулся с помрачневшей женой. – Но у Творцов другие возможности. Больше жизни она всё равно не задолжает”
… пограничное пространство Альянса, система Силь’Фаркад, Сильвана-4
Джонатан Склайр давно не был в таком бешенстве. События на Сильване стали для главы разведуправления Альянса тяжёлым ударом. Не только по самолюбию, тщеславию, амбициям и планам, но и по профессиональной репутации. Это такой явный альтерский след, что оставалось лишь зубами скрипеть. Как эти ублюдки со способностями и эта живучая мерзавка, Элайна, всегда опережают его на несколько ходов? Бессильная ненависть ко всему, что связано с Альтеррой, не получая выхода, сводила с ума. А теперь – ещё и такая оплеуха.
Одно непонятное летающее корыто надрало зад всему планетарному флоту! А на его карьере оставило такое пятно, от которого ещё попробуй отмыться без расследования и трибунала. Выволочка на высшем уровне – дело лишь времени, причём ближайшего. Вместо Альтерры на блюдечке и Элайны на коленях, самому бы теперь не оказаться на рудниках… Джонатан задом чувствовал, как под ним зашаталось кресло главы разведуправления. Поганое такое ощущеньице.
От комплекса секретных военных лабораторий, складов и схронов, важнейшей военной базы Альянса и большей части флота Силь’Фаркад осталась только светлая память, чёрная копоть и несколько концентрических воронок-кратеров. Внутри кратеров не осталось ничего, кроме выжженной земли, сплавленной в стекло. Часть эсфаэлита просто испарилась, как вода. В пробах воздуха изредка обнаруживалось это вещество в противоестественном газообразном состоянии и крайне мизерных количествах. Выделять его оттуда было технически сложно и экономически нецелесообразно.
Остальной эсфаэлит расплавился и стёк в ядро планеты, попутно расплавляя всё на своём пути. Доставать его оттуда было вовсе технически невозможно, да и бессмысленно. Это был уже не эсфаэлит, а жидкий сплав полусотни разных элементов, до которого попробуй ещё добраться. Бесполезная и недоступная жижа, вместо уникального бесценного оружия! С досады Джонатан едва не взвыл. Но оставалось лишь глотать злобу, досаду и грандиозный крах. А какой был план! Достигнуть вершин богатства и власти, захватить такой лакомый кусок и ценный ресурс, как Альтерра, попутно растоптав личного врага… Теперь всё начинать сначала. Но уже не здесь. Сильвану как ресурс он упустил, Эсфалион утёк сквозь пальцы, как песок, вместе с миражами богатства, власти, мести. Осталась только дырка вместо военно-промышленного комплекса, на который потрачены годы и триллионы кредитов.
Шахты за несколько часов превратились в решето и какие-то трухлявые пни, оседающие одна за другой. Местами прокатились землетрясения, обвалы и волны магнитных аномалий. Благодаря военной дисциплине и эвакуации, массовых жертв удалось избежать, погибших и пострадавших было немного. В основном, экипаж боевых катеров, проигравших бой грёбаным пришельцам, и персонал центральной лаборатории, не успевший убраться на достаточное расстояние от эпицентра аномального взрыва. Склайр понятия не имел, что за вещество может так рвануть. И сомневался, хочет ли это знать. Если у альтерцев есть такое оружие, стоит переживать уже не за крах завоевательных планов, а за безопасность собственных границ. И за то, как будет оправдываться перед министром обороны за такой оглушительный провал.
Джонатан Склайр с самыми нецензурными мыслями скрылся в служебной квартире на чудом уцелевших остатках базы с живописным видом на воронку. Показалось, или в темнеющем асфальтовом небе что-то блеснуло, вроде бесшумной стальной молнии.
Пока ещё глава разведуправления зло задёрнул окно с живописным пейзажем, включил неяркий спокойный свет и достал из шкафа бутылку крепкого алкоголя. В мягком кресле, с бокалом лучшего виски с Ферранты, всё казалось не столь мрачным, как полчаса назад. А после пары глотков – и оглушительный провал не таким уж оглушительным, и жизнь – вполне себе сносной. Джонатан совсем расслабился и подумывал, не достать ли сигару. Курил он редко, только элитные марки и под особое настроение – или когда совсем хорошо, или крайне погано. Сам процесс казался ему почти ритуалом, усиливающим хорошее – разумеется, для него – и сглаживающим поганое.
“Тебе дать прикурить, щенок? Так это я за милую душу”, – от насмешливого голоса прямо в голове Джонни вздрогнул и уронил бокал. Такая реалистичная галлюцинация или..? Щелчок зажигалки в тишине прозвучал громче выстрела.
Мужчина инстинктивно дёрнулся к кобуре и попытался выхватить парализатор, жалея что под рукой нет оружия посерьёзнее. Но сам оказался неведомо как парализован и впечатан в кресло, как при сильной перегрузке.
“Нехер мне тут бегать. Ищи дурака. ловить тебя ещё и от ваших бандитов отстреливаться. Не поможет тебе ни эта клистирная трубка, ни самотык и дырокол твоих фантазий”, – Джонатан наконец понял, что голос женский, но смысл уловил от силы наполовину. Только то, что ничего ему не поможет, а такого языка… и вовсе не существует. Он не знал слов, но понимал… мысли?!
Телепатия.
Воздействие на расстоянии.
Альгиум. Эсфалион. Альтерцы.
Элайна.
– Сука, – Джонатан затравленно огляделся, насколько позволяли невидимые оковы. – Покажись, жалкая трусливая дрянь.
“Ах, ты же не видишь в четырёх измерениях и дальше своей пипетки с бубенцами. Эк тебя на Элайне-то заклинило, как ржавый затвор. Так она тебе яйца прищемила, что никак не успокоишься, задетое самолюбие дороже жизни стало, – почти сочувственно хмыкнул глюк. Так близко, что у Джонатана все волосы встали дыбом, а сердце застряло комом где-то в горле. – Слабачок, и это я тебя пальцем не тронула. А гонору, будто бессмертный. Или так правда глаза колет? Только Ланку в спину бить исподтишка способен, да детишек в военных лабораториях кошмарить. Ну смотри, не обоссысь”
В шаге от кресла возникла уже не юная, но очень красивая и статная женщина с явной военной выправкой и хладнокровным непроницаемым лицом убийцы. Иссиня-чёрные волосы до плеч местами тронули серебристые нити прожитых лет, но это скорее оттеняло её строгую хищную красоту. Неброскую, но породистую, выдержанную, как дорогой, эксклюзивный виски. И фиолетовые глаза, удивительного фиалкового, даже аметистового оттенка – отличительный признак всех одарённых тварей. Вокруг незваной гостьи витала осязаемая аура властной силы. Такой мощной, притягательной, даже пьянящей, что на какие-то секунды или минуты Склайр выпал из реальности, а в голове не осталось ни одной мысли. Пока незнакомка снова не щёлкнула зажигалкой, уже у него перед лицом. Будто небрежно подожгла невидимую сигарету, от чего он вздрогнул. Перед ним не милая девочка, а матёрая опасная убийца. Профессионал. На задании. Таких он навидался и чуял истинно звериным чутьём. Кого он сдуру-спьяну назвал жалкой трусливой дрянью?
Никем, кроме наёмницы из Вольного Ордена с альтерскими корнями, эта ехидная одарённая дрянь быть не могла. Но не простой исполнитель, а кто-то из элиты, если не руководящего состава. Чёрная металлизированная ткань военной формы неизвестного образца сидела на ней, как влитая, угрожающе поблёскивая неизвестными, но внушительными зеркальными знаками отличия на груди. У каждого бедра пристёгнуто по кобуре, точно не с парализатором внутри. Сколько же Элайна заплатила и чем, чтоб такую нанять… или по старой памяти, бывшим коллегам скидки? Убежать от неё не выйдет. Но если перед ним наёмница – может, они и договорятся. Он может заплатить даже больше Элайны, если цена вопроса – собственная жизнь.
Наёмница криво усмехнулась. Но аметистовые глаза оставались ледяными.
“Ишь, предприимчивый какой! Ни дать ни взять, спекулянт и барыга. Не на своём месте ты, Джонни, не ту должность занимаешь, займись лучше бизнесом каким. Преуспеешь, ещё и поживёшь подольше”, – её тяжёлый взгляд, опасный прищур фиолетовых кристаллов и блеск четырёх жутких чёрных лезвий-зрачков вместо двух парализовал даже мысли. Джонатан с растущим ужасом смотрел в двойные зрачки собственной смерти, не в силах сделать вдох. Только сдавленно икнул.
Химера вздохнула и плеснула ему на голову виски из бутылки, вместе с ментальной встряской.
“Осознавайся, дерьмо. Мало радости с икающей амёбой беседовать. А беседовать придётся, такое уж задание, не обессудь, – жуткий монстр в женском облике невинно пожал плечами и отхлебнул виски из бутылки, даже не поморщившись. – Ничего так пойло. Но армянский лучше”
Армянский чего? Животный страх Склайра сменился напряженной работой мысли. Хотела бы убить - убила бы уже сотню раз. Значит, ее цель и задание в другом, а сама многоглазая… особь ещё и не взялась за него всерьёз. Так, прощупывает.
– Так… чего… тебе надо? – заикаясь через слово, с трудом выдавил глава разведуправления, растерявший весь лоск, самодовольство, наглость и бессмертность.
– Пока – вправить те ссаные опилки, что у тебя в черепной коробке вместо мозгов. А со вскрытием черепной коробки или без – по ситуации, – ответила особь на неизвестном языке, продублировав перевод мысленно и задумчива оглядела помещение. Под её осязаемым жутким взглядом одна из стен треснула и осыпалась, обнажив подобие сейфа. – Свои деньги можешь засунуть себе в жопу, а эсфаэлитовый бластер я, пожалуй, заберу. Трофей есть трофей!
Глаза существа полностью затопило зеркально-белое пламя, стирая зрачки, а сейф стёк на пол дымящейся лужицей расплавленного металла. Наёмница спокойно протянула руку, в которую компактный бластер с мощным эсфаэлитовым излучателем прыгнул сам, как живой. Похоже, на эту неведомую тварь эсфаэлит не действовал… никак. Джонни резко поплохело, а брюнетка лишь усмехнулась и слегка приподняла рукав.
Под кожей текло, сияло и искрилось что-то невероятное, почти призрачное, но реальнее самой реальности. Текучий гипнотический узор завораживал и слепил, излучая какой-то запредельный снежно-звёздный свет. В его глубине что-то вращалось в таких направлениях, что рассудок просто замыкало. Больше всего это напоминало зеркальный… тессеракт? Такие татуировки делает явно не Орден вольных наёмников. Но кто?! Как? Чем?!!
– Фомальгаут, – снисходительно бросила брюнетка, опуская рукав и пряча трофейное оружие в один из спецкарманов. – Четырёхмерный квазиразумный полиметалл, ну и экзоматерия, название которой тебе ни о чём не скажет. И тем, и другим Альтерра обеспечена гарантированно и в любых количествах, так что свой Эсфалион тоже можешь засунуть в жопу. Но сначала прогуляемся в одно интересное место.
Особь сделала небрежный жест, будто рисует пальцем на стекле росчерк или зигзаг, разрезая пространство уже знакомой бесшумной молнией. Молния сверкнула зеркальным блеском и растянулась в серебристое марево правильной овальной формы. Джонатан инстинктивно шарахнулся от неизвестного явления, но неведомая сила оторвала его от кресла, как котёнка саури, за шиворот, и бесцеремонно швырнула в овал. Который оказался порталом. Растерянный и онемевший от ужаса пленник вывалился оттуда мешком, как пьяный, путаясь в ногах. Следом деловито вышла особь, и проход закрылся. Глава разведуправления Альянса затравленно огляделся, куда бы дать дёру. Но куда бежать из жуткого зеркального куба, без входа и выхода, размером всего с десяток шагов в любую сторону. Джонатан попытался, наивно надеясь, что стены чудовищного “аквариума” не так материальны, как выглядят. Но всего лишь перешёл с пола на стену и потолок, не заметив разницы.
– Ну побегай, побегай, физкультура тебе полезна. А то за брюхом скоро члена не увидишь, – неведомое существо иронично оглядело фигуру кабинетного чиновника, слишком гладкую, лощёную для кадрового военного. – Ты бы у меня, амёба, с полигона не вылезал, пока своё позорное расплывающееся тело в порядок не привёл. Ещё на Элайну залезть размечтался.., – особь презрительно фыркнула. – Но то всё лирика, а ты не мой ребёнок или боец, учить тебя и повышать квалификацию. Моё внимание, время и мои уроки очень дорого стоят. Их нужно ещё заслужить.
Стены куба светились сами собой неярким рассеянным светом, отражая друг друга бесконечным коридором пустых зеркал – и больше ничего. Зеркала не отразили даже его бескровное позеленевшее лицо. Будто он уже мертвец. Или вовсе, бесплотный неприкаянный дух, обречённый на вечное заключение в этой кошмарной коробке. Где даже законы физики теряют смысл.
– За что меня… сюда? – с ужасом, переходящим в отчаяние, выдавил Склайр.
– А одарённых детишек в ваши грёбаные военные лаборатории за что? А планы вторжения, разграбления и уничтожения нашего мира? От твоего сраного Эсфалиона пострадала моя дочь, уже за это я бы свернула твою бандитскую башку. Только есть некоторые… обстоятельства, которые меня удерживают от казни, – бесстрастно пожало плечами чудовище, с ноткой лёгкого сожаления.
Джонатан позеленел ещё больше, напоминая уже не сытого наглого кота, лениво поигрывающего жизнями, как мышами – а жалкое насекомое или раздавленную жабу. Далеко не самую большую, опасную или ядовитую.
– Есть действия целесообразные и нецелесообразные.
