– Прошло всего пару минут, как вы вернулись, – покачал головой тот.
На столе лежал кинжал, который недавно торчал из спины мёртвого тролля. Сиротка зажмурилась, стараясь отрешиться, вычеркнуть случившееся из своей жизни. Эглаборг по-отечески положил руку ей на плечо.
– Лучше выговоритесь, станет легче.
Она набрала в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду.
– Раньше меня всегда кто-нибудь защищал: отец, Финист, мастер Стигс. А в этот раз помочь было некому, и я почувствовала себя бессильной. Даже удивительно, что получилось… Когда погиб Вальдемар, я просто заставила себя забыть, но сейчас… Я думала, что привыкну, но мне всё так же страшно и тяжело.
– Я тоже в этом беспомощен. Дар целителя не позволяет ни причинять кому-то вред, ни даже защищаться. С детства меня опекали то мать, то старший брат. Когда они умерли, я тут же угодил в долговую яму и не выбрался бы без мастера Стигса. А с ним… с ним я почувствовал, что буду в безопасности даже вдали от дома. Только поэтому и сбылась моя мечта посмотреть мир. Иногда я просыпаюсь в холодном поту от тех кошмаров, что видел тогда. Но мастер Стигс защищал меня от всех напастей, до сих пор защищает. Разбойники наш дом стороной обходят, настолько его боятся. Так что не переживайте. Я даже завидую вам, вы смогли то, что мне никогда не будет под силу. Смелость не в том, чтобы не бояться, а в том, чтобы научиться со страхом жить.
Герда пожала плечами.
– Мастер Стигс, наверное, ничего не боится. Разве что Белого Палача, да и то не сильно.
– Он просто хорошо скрывает свои чувства, – усмехнулся Эглаборг. – Хотите, расскажу про самый большой его страх? Только обещайте молчать. Когда мы были на Островах Алого восхода, мастер Стигс влюбился в жрицу-мертвошёпта из Храма Ветров.
Начало не предвещало ничего хорошего.
– Женщины востока не похожи на наших. Изящные, хрупкие, словно хрусталь. С длинными смолистыми волосами, выразительными чёрными глазами и ярко-алыми губами. Именно такой она и была: невероятно красивой, умной и бесконечно доброй. Они с мастером Стигсом очень любили друг друга, но он всё медлил со свадьбой. Мы не заметили, когда со жрицей случилась беда.
– В неё вселился демон? – догадалась Герда.
Вспомнился давнишний разговор в библиотеке. Как помертвел взгляд Охотника и надтреснул голос.
«Я убью тебя, не раздумывая, если пойму, что ты одержима».
– Мастер Стигс вам рассказывал? – вытаращил глаза Эглаборг. – Но он не говорил об этом с тех пор… он вообще никогда об этом не говорил.
– Он убил её?
Сиротка застыла. Двигались только губы.
– Мастер Стигс так сказал? – сдвинул брови целитель и покачал головой. – Нет, он просто не смог её спасти. Демон заставил жрицу украсть проклятый меч из храма. Она попыталась убить им мастера Стигса, но сама напоролась на лезвие. Самый большой страх мастера Стигса в том, что он не сможет защитить близких.
Заскрипела входная дверь. В коридоре послышались тяжёлые шаги. Герда выбежала навстречу.
Морти стоял в дверном проёме боком и тяжело дышал. Выбившиеся из пучка на затылке волосы налипли на потный лоб. Взгляд упёрся в пол.
– Что случилось? – встревожилась сиротка.
– Зови Эглаборга в лечебницу, – хмуро ответил он, избегая её взгляда, и вернулся на улицу.
– Все живы? – поинтересовался целитель, выглянув из-за кухонной двери.
– Не уверена.
Накинув на плечи плащ, Эглаборг последовал за изнывающей от беспокойства Гердой во флигель. Хоть бы с Вожыком ничего не случилось!
Юный огнежар встретил их на пороге лазарета. Понурый и испуганно всхлипывающий, больным Вожык не выглядел, но мотал головой на любые расспросы. В приёмной лечебницы рядом с Морти ощущалась повреждённая аура неодарённого. Видно, мальчик стал свидетелем чего-то страшного.
Эглаборг первым открыл дверь и ошарашенно ахнул. Герда выглянула из-за его плеча.
На кушетке без чувств лежал Финист. Почему огни дара в его ауре тлели едва-едва, делая её неотличимой от аур обычных людей? Почему Морти стоял рядом с таким обречённым лицом?
– Что с ним? – потребовала ответа Герда.
Эглаборг долго водил руками над оборотнем, потом достал из-за пазухи деревянную трубку и приложил к груди Финиста, напряжённо вслушиваясь.
– Летаргия, – хмуро заключил он.
– Когда он очнётся? – спросила она.
– Сложно сказать, очнётся ли он вообще. Я, во-первых, не знаю, чем она вызвана, а, во-вторых, наблюдал её лишь однажды десять лет назад, – целитель выразительно посмотрел на Морти. – И тогда тоже не мог определить, придёт ли мастер Стигс в себя.
Охотник поморщился и вручил Эглаборгу флягу. Тот покрутил её в руках и заперся в соседней с приёмной комнате.
Вожык забился в угол и тихо всхлипывал.
– Есть шанс? – спросила Герда.
Морти повёл плечами и отвернулся. Да что случилось? Какой демон откусил им обоим язык?!
Целитель вышел только через час. Крайне изнурённый, в руке Эглаборг держал листок с записями.
– Это зелье «фантастикум». Оно делает разум более ясным, изменяет мышление и восприятие.
– Как кампала? – передёрнула плечами Герда, вспоминая внука вёльвы.
– Не совсем. Кампала ускоряет мышление, не меняя при этом точку опоры: мертвошёпт или ясновидящий благодаря ей смотрит дальше и видит больше. Фантастикум же действует на любого человека, открывая сокрытые в нём тайны, те, в которых он боялся признаться или даже те, о существовании которых не догадывался. По крайней мере, так говорится в старинных преданиях. А достоверных сведений нет. После такого зелья мало кто приходит в себя, и ещё меньше могут об этом рассказать.
– Мои друзья говорили примерно то же самое. Это зелье предназначалось мне. Финист просто оказался не в том месте и не в то время, – выдавил из себя Морти. – Есть способ ему помочь?
– Для любого зелье есть противоядие, – вздохнул целитель. – Но это редкое и неизученное, потому что изучать обычно некого. Если искать противоядие обычным способом, уйдут годы. Мастер Финист столько не протянет. Но есть иной способ. Надо приготовить то же самое зелье, которым его отравили и добавить туда вирбез. Он превратит зелье в свою противоположность – противоядие. Но этого камня у нас нет.
– Удача Сокола ясно солнышко поможет! – воскликнула Герда и убежала в дом.
Вот оно! Во всех сказках если герой совершал подвиг, то получал за него награду, которая помогала ему в будущем. Финист спас город от виверны и получил в награду вирбез. Вирбез, который обязан ему помочь.
Хоть бы оборотень не выбросил камень.
Вбежав на второй этаж, Герда сперва постучалась к Майли. Она снова долго не могла продрать глаза.
– Что с тобой? Тоже с даром не справляешься, как Вожык? Финист ведь не поил тебя больше болиголовом? – попыталась добиться от неё ответа сиротка. – Мне можешь доверять, я не стану никому рассказывать.
– Всё хорошо, правда. Просто женское недомогание, ты же понимаешь, – отвечала Майли вяло.
– Ты часом не беременна? – поразила Герду неожиданная догадка.
– Нет, ты что! – неловко рассмеялась она и тут же напустилась на сиротку, становясь сварливой собой: – Не такая я дура, как ты обо мне думаешь!
Нет времени выяснять отношения. Нужно рассказать Морти… Или не рассказывать, иначе она подставит Финиста. Впрочем, сейчас главное, спасти его. Остальное решится само.
Майли отправилась в лечебницу, а Герда вошла в мужскую спальню и принялась перебирать вещи в сундуке. Они были свалены в беспорядке, многие помялись и испачкались, но сетовать на неряшливость хозяина было недосуг.
Сиротка проверяла все карманы, вытряхивала все тряпки. Лишь на дне обнаружился маленький холщовый свёрток, перевязанный кожаным шнурком. Хвала добрым духам! Внутри оказался красный, похожий на мутный рубин, камушек с острыми гранями. Видимо, Финист хранил его так бережно, потому что Герда попросила. Хоть как-то получается влиять на этих мужчин.
Зажав вирбез в кулак, сиротка помчалась обратно в лечебницу.
Все толпились у постели больного. Герда вручила находку Эглаборгу.
– Такой камень?
Переглянувшись с Морти, целитель принялся изучать его на свету.
– Что ж, остаётся правильно приготовить зелье, – вздохнул он. – Попытаюсь восстановить рецепт по остаткам во фляге. Молитесь, чтобы удача мастера Финиста подсобила и здесь.
Эглаборг вернулся в кабинет и принялся за работу.
– Отдохните хоть пару часов, – обратилась Герда к Вожыку и Морти. – Мы с Майли посторожим Финиста, а как Эглаборг закончит, разбудим вас.
– Я бы тоже отдохнула… – зевнула наследница, прикрывая рот ладонью.
– Ты и сама сегодня побывала в передряге, – встревоженно коснулся щеки Герды Охотник.
– Я сильная, справлюсь, – упрямо качнула головой она. – Идите же. И ты, Майли, тоже, раз тебе нездоровится.
Та с благодарностью кивнула. Втроём они покинули лечебницу.
Герда устроилась на стуле в изголовье кушетки и, оперев голову на ладони, принялась следить за едва заметным дыханием Финиста. Видимо, это и есть тяжкая женская доля – ждать мужчин с войны, а потом либо хоронить, либо наблюдать, как они мучаются от ран.
В конце концов дрёма сморила и её. Проснулась Герда, только когда вернулся Эглаборг со свечой в руках.
– Готово?
Тот кивнул. Сиротка сбегала за Морти.
Эглаборг водил ладонями над Финистом, видимо, подпитывая его. Целительская аура вспыхивала янтарём и окутывала оборотня полупрозрачной тёплой дымкой.
Охотник взял с тумбочки лист с записями и пробежался по нему глазами.
– Здесь только то, чего мне недостаёт. Ингредиенты редкие, не представляю, где их искать, – заметил целитель.
– Знакомые помогут, – Морти запихнул лист за пазуху и умчался в город.
– Посреди ночи?! – только и успел поразиться Эглаборг и обратился к Герде: – Ладно, пора спать. До утра с Финистом точно ничего не станет. Мастер Стигс страдает от бессонницы, а мы – нет. Идёмте.
Затемно Морти приволок огромную сумку с сушёными травами, порошками и настоями.
– Гнилистые водоросли в это время года? – ошарашено пробормотал целитель, разглядывая бурые листья внутри склянки с мутной водой. – Что у вас за друзья-то такие?!
– Здесь нет жёлтой маковницы и водяной дрольженьки. Их принесут завтра, – Охотник вернул Эглаборгу изрядно помятый список.
– Только если за ночь сплавают в Нордхейм и обратно. Дрольженька только там водится.
– Завтра будет, – упрямо ответил Охотник.
Эглаборг безнадёжно покачал головой:
– Основа для зелья – тролльи грибы. Они должны быть свежие. Без них ничего не выйдет.
Герда не сдержала испуганного всхлипа.
– Ничего. Удачи Сокола ясна солнышка обязано хватить и на это, – ровно ответил Морти и вместо того, чтобы поспать, направился в библиотеку.
Целитель ушёл готовить завтрак, Герда разбудила Вожыка и Майли. Вчетвером они поели, и Эглаборг отлучился в лечебницу проверить Финиста. Герда отнесла порцию Охотника в библиотеку.
Он заснул в кресле с раскрытой книгой на коленях. Герда взяла её и пробежалась глазами по строчкам. Похоже, это трактат о природе северной Лапии.
За дверью раздался шорох. Морти вздрогнул, едва не сбив рукой тарелку овсянки на тумбе рядом.
– Что ты там мнёшься? Заходи! – велел Охотник.
В библиотеку несмело заглянул Вожык.
– Это всё моя вина, – захлёбывался слезами он. – Если бы я мог управлять даром, если бы не обжёг Финиста, если бы не сбежал, если бы не попался в ловушку, с ним бы ничего не случилось. Всё из-за того, что я такой никчёмный!
– Сейчас каждый может найти за собой вину, но Финисту от этого легче не станет. Нужно думать, как ему помочь, – устало ответил Охотник.
– Правильно, – поддержала его Герда. – Поешьте. Изводить себя тоже не стоит, иначе сил на помощь не останется.
Морти устало сощурился приложил её ладонь к губам.
– Финист ведь поправится? – с надеждой спросил Вожык.
– Обязательно! Иначе и быть не может, – заверил его Охотник и принялся завтракать.
– Можно, я помогу? – спросил огнежар, разглядывая стеллажи с книгами. – Финист учил меня чуть-чуть читать.
Герда потрепала его по волосам и унесла опустевшую тарелку.
Бежали часы, свечи оплавлялись одна за другой. Втроём они перелопатили всю библиотеку сверху донизу. Про троллей в книгах рассказывалось скудно, большинство авторов ссылались на более древние источники из сгоревшей библиотеки Эскендерии. Ничего достоверного узнать не удалось, только слухи и предположения. Несколько раз попадались проклятья и снадобья троллей, но ни о фантастикуме, ни тем более о тролльих грибах нигде не упоминалось.
– Можно было бы написать срочной соколиной почтой в Дюарль. В штабе найдётся пару книжников, которые помнят старые трактаты и хроники наизусть. Они смогли бы что-нибудь подсказать. Но единственный наш сокол сейчас лежит в летаргии, – посетовал Морти.
Раздался стук во входную дверь. Охотник отправился открывать. Сайлус принёс маковницы и дрольженьки.
– Крепитесь! – подбадривающе сжал он плечо Морти на прощание.
Герда с Вожыком измождённо наблюдали за ними. Как только капитан ушёл, в дом вернулся Эглаборг. Он будто похудел в одночасье, лицо стянули морщины, под глазами красовались круги.
– Чтобы поддерживать жизнь в мастере Финисте, нужно всё больше сил, – сказал целитель упавшим голосом. – Он угасает. У нас остался день, самое лучшее – два.
Губы Вожыка задрожали, сколько он ни сдерживался, по щекам снова потекли слёзы. Герда взяла его за руку и отвела в спальню.
– Финист ведь не умрёт, правда? – спрашивал огнежар, заглядывая ей в глаза.
– Конечно! Раз мастер Стигс сказал, что мы его спасём, значит, так и будет, – говорила она с воодушевлением, которого не чувствовала. – Ложись-ка лучше спать. Завтра проснёшься, и мы снова увидим сияющую улыбку Финиста.
Вожык доверчиво обнял её и забрался в постель.
Когда он заснул, Герда заперлась у себя в каморке.
Как же так? Столько стараний, и всё напрасно! Такая большая библиотека, а ни в одной из книг нет того, что нужно. Но их сказка не закончится вот так. Найдётся волшебная вода или трава, которая вернёт Финиста к жизни. Если бы рядом был Шквал, он бы обязательно что-нибудь придумал. Он ведь любил оборотня, подбадривал и защищал, хотя тот не осознавал этого. Почему кот ушёл? Или нет, не ушёл на самом деле, но разговаривать больше не хотел или не мог.
Герда уснула в слезах. Утром вьюга застучала в окно, изрисовывая стекло узорами инея. Сиротка отёрла опухшее лицо рукавом. Подниматься или нет, ведь толку от этого никакого. Всё равно помочь Финисту не получается. Ещё придётся оправдываться перед Вожыком.
Буран не стихал, будто просил впустить его внутрь. Герда встала, чтобы пошире распахнуть окно и прогнать дух отчаяния и слёз. Снежный ветер ворвался в каморку и зашевелил пожелтевшие станицы дневника на тумбочке. Мелькнул огонёк с синими глазами, будто рыжий кот указывал лапой. Шквал!
Герда бросилась к дневнику и уставилась на рисунок пупырчатых грибов. Шляпка срасталась с ножкой настолько, что они были неразделимы. Внизу филигранным почерком Лайсве стояла подпись: «Тролльи грибы».
«Ох и дёрнули демоны идти обратно через пещеру Истины. Мы обвязали шарфами лица, чтобы ядовитые споры грибов, что растут тут даже в зимнюю стужу, не вызывали тревожных видений. Я зарисовала их на всякий случай. Вряд ли подобная диковинка встретится снова.
В Гартленде я показала изображение целителю. Тот выпытал дорогу к пещере и попросил больше никому не рассказывать.
На столе лежал кинжал, который недавно торчал из спины мёртвого тролля. Сиротка зажмурилась, стараясь отрешиться, вычеркнуть случившееся из своей жизни. Эглаборг по-отечески положил руку ей на плечо.
– Лучше выговоритесь, станет легче.
Она набрала в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду.
– Раньше меня всегда кто-нибудь защищал: отец, Финист, мастер Стигс. А в этот раз помочь было некому, и я почувствовала себя бессильной. Даже удивительно, что получилось… Когда погиб Вальдемар, я просто заставила себя забыть, но сейчас… Я думала, что привыкну, но мне всё так же страшно и тяжело.
– Я тоже в этом беспомощен. Дар целителя не позволяет ни причинять кому-то вред, ни даже защищаться. С детства меня опекали то мать, то старший брат. Когда они умерли, я тут же угодил в долговую яму и не выбрался бы без мастера Стигса. А с ним… с ним я почувствовал, что буду в безопасности даже вдали от дома. Только поэтому и сбылась моя мечта посмотреть мир. Иногда я просыпаюсь в холодном поту от тех кошмаров, что видел тогда. Но мастер Стигс защищал меня от всех напастей, до сих пор защищает. Разбойники наш дом стороной обходят, настолько его боятся. Так что не переживайте. Я даже завидую вам, вы смогли то, что мне никогда не будет под силу. Смелость не в том, чтобы не бояться, а в том, чтобы научиться со страхом жить.
Герда пожала плечами.
– Мастер Стигс, наверное, ничего не боится. Разве что Белого Палача, да и то не сильно.
– Он просто хорошо скрывает свои чувства, – усмехнулся Эглаборг. – Хотите, расскажу про самый большой его страх? Только обещайте молчать. Когда мы были на Островах Алого восхода, мастер Стигс влюбился в жрицу-мертвошёпта из Храма Ветров.
Начало не предвещало ничего хорошего.
– Женщины востока не похожи на наших. Изящные, хрупкие, словно хрусталь. С длинными смолистыми волосами, выразительными чёрными глазами и ярко-алыми губами. Именно такой она и была: невероятно красивой, умной и бесконечно доброй. Они с мастером Стигсом очень любили друг друга, но он всё медлил со свадьбой. Мы не заметили, когда со жрицей случилась беда.
– В неё вселился демон? – догадалась Герда.
Вспомнился давнишний разговор в библиотеке. Как помертвел взгляд Охотника и надтреснул голос.
«Я убью тебя, не раздумывая, если пойму, что ты одержима».
– Мастер Стигс вам рассказывал? – вытаращил глаза Эглаборг. – Но он не говорил об этом с тех пор… он вообще никогда об этом не говорил.
– Он убил её?
Сиротка застыла. Двигались только губы.
– Мастер Стигс так сказал? – сдвинул брови целитель и покачал головой. – Нет, он просто не смог её спасти. Демон заставил жрицу украсть проклятый меч из храма. Она попыталась убить им мастера Стигса, но сама напоролась на лезвие. Самый большой страх мастера Стигса в том, что он не сможет защитить близких.
Заскрипела входная дверь. В коридоре послышались тяжёлые шаги. Герда выбежала навстречу.
Морти стоял в дверном проёме боком и тяжело дышал. Выбившиеся из пучка на затылке волосы налипли на потный лоб. Взгляд упёрся в пол.
– Что случилось? – встревожилась сиротка.
– Зови Эглаборга в лечебницу, – хмуро ответил он, избегая её взгляда, и вернулся на улицу.
– Все живы? – поинтересовался целитель, выглянув из-за кухонной двери.
– Не уверена.
Накинув на плечи плащ, Эглаборг последовал за изнывающей от беспокойства Гердой во флигель. Хоть бы с Вожыком ничего не случилось!
Юный огнежар встретил их на пороге лазарета. Понурый и испуганно всхлипывающий, больным Вожык не выглядел, но мотал головой на любые расспросы. В приёмной лечебницы рядом с Морти ощущалась повреждённая аура неодарённого. Видно, мальчик стал свидетелем чего-то страшного.
Эглаборг первым открыл дверь и ошарашенно ахнул. Герда выглянула из-за его плеча.
На кушетке без чувств лежал Финист. Почему огни дара в его ауре тлели едва-едва, делая её неотличимой от аур обычных людей? Почему Морти стоял рядом с таким обречённым лицом?
– Что с ним? – потребовала ответа Герда.
Эглаборг долго водил руками над оборотнем, потом достал из-за пазухи деревянную трубку и приложил к груди Финиста, напряжённо вслушиваясь.
– Летаргия, – хмуро заключил он.
– Когда он очнётся? – спросила она.
– Сложно сказать, очнётся ли он вообще. Я, во-первых, не знаю, чем она вызвана, а, во-вторых, наблюдал её лишь однажды десять лет назад, – целитель выразительно посмотрел на Морти. – И тогда тоже не мог определить, придёт ли мастер Стигс в себя.
Охотник поморщился и вручил Эглаборгу флягу. Тот покрутил её в руках и заперся в соседней с приёмной комнате.
Вожык забился в угол и тихо всхлипывал.
– Есть шанс? – спросила Герда.
Морти повёл плечами и отвернулся. Да что случилось? Какой демон откусил им обоим язык?!
Целитель вышел только через час. Крайне изнурённый, в руке Эглаборг держал листок с записями.
– Это зелье «фантастикум». Оно делает разум более ясным, изменяет мышление и восприятие.
– Как кампала? – передёрнула плечами Герда, вспоминая внука вёльвы.
– Не совсем. Кампала ускоряет мышление, не меняя при этом точку опоры: мертвошёпт или ясновидящий благодаря ей смотрит дальше и видит больше. Фантастикум же действует на любого человека, открывая сокрытые в нём тайны, те, в которых он боялся признаться или даже те, о существовании которых не догадывался. По крайней мере, так говорится в старинных преданиях. А достоверных сведений нет. После такого зелья мало кто приходит в себя, и ещё меньше могут об этом рассказать.
– Мои друзья говорили примерно то же самое. Это зелье предназначалось мне. Финист просто оказался не в том месте и не в то время, – выдавил из себя Морти. – Есть способ ему помочь?
– Для любого зелье есть противоядие, – вздохнул целитель. – Но это редкое и неизученное, потому что изучать обычно некого. Если искать противоядие обычным способом, уйдут годы. Мастер Финист столько не протянет. Но есть иной способ. Надо приготовить то же самое зелье, которым его отравили и добавить туда вирбез. Он превратит зелье в свою противоположность – противоядие. Но этого камня у нас нет.
– Удача Сокола ясно солнышко поможет! – воскликнула Герда и убежала в дом.
Вот оно! Во всех сказках если герой совершал подвиг, то получал за него награду, которая помогала ему в будущем. Финист спас город от виверны и получил в награду вирбез. Вирбез, который обязан ему помочь.
Хоть бы оборотень не выбросил камень.
Вбежав на второй этаж, Герда сперва постучалась к Майли. Она снова долго не могла продрать глаза.
– Что с тобой? Тоже с даром не справляешься, как Вожык? Финист ведь не поил тебя больше болиголовом? – попыталась добиться от неё ответа сиротка. – Мне можешь доверять, я не стану никому рассказывать.
– Всё хорошо, правда. Просто женское недомогание, ты же понимаешь, – отвечала Майли вяло.
– Ты часом не беременна? – поразила Герду неожиданная догадка.
– Нет, ты что! – неловко рассмеялась она и тут же напустилась на сиротку, становясь сварливой собой: – Не такая я дура, как ты обо мне думаешь!
Нет времени выяснять отношения. Нужно рассказать Морти… Или не рассказывать, иначе она подставит Финиста. Впрочем, сейчас главное, спасти его. Остальное решится само.
Майли отправилась в лечебницу, а Герда вошла в мужскую спальню и принялась перебирать вещи в сундуке. Они были свалены в беспорядке, многие помялись и испачкались, но сетовать на неряшливость хозяина было недосуг.
Сиротка проверяла все карманы, вытряхивала все тряпки. Лишь на дне обнаружился маленький холщовый свёрток, перевязанный кожаным шнурком. Хвала добрым духам! Внутри оказался красный, похожий на мутный рубин, камушек с острыми гранями. Видимо, Финист хранил его так бережно, потому что Герда попросила. Хоть как-то получается влиять на этих мужчин.
Зажав вирбез в кулак, сиротка помчалась обратно в лечебницу.
Все толпились у постели больного. Герда вручила находку Эглаборгу.
– Такой камень?
Переглянувшись с Морти, целитель принялся изучать его на свету.
– Что ж, остаётся правильно приготовить зелье, – вздохнул он. – Попытаюсь восстановить рецепт по остаткам во фляге. Молитесь, чтобы удача мастера Финиста подсобила и здесь.
Эглаборг вернулся в кабинет и принялся за работу.
– Отдохните хоть пару часов, – обратилась Герда к Вожыку и Морти. – Мы с Майли посторожим Финиста, а как Эглаборг закончит, разбудим вас.
– Я бы тоже отдохнула… – зевнула наследница, прикрывая рот ладонью.
– Ты и сама сегодня побывала в передряге, – встревоженно коснулся щеки Герды Охотник.
– Я сильная, справлюсь, – упрямо качнула головой она. – Идите же. И ты, Майли, тоже, раз тебе нездоровится.
Та с благодарностью кивнула. Втроём они покинули лечебницу.
Герда устроилась на стуле в изголовье кушетки и, оперев голову на ладони, принялась следить за едва заметным дыханием Финиста. Видимо, это и есть тяжкая женская доля – ждать мужчин с войны, а потом либо хоронить, либо наблюдать, как они мучаются от ран.
В конце концов дрёма сморила и её. Проснулась Герда, только когда вернулся Эглаборг со свечой в руках.
– Готово?
Тот кивнул. Сиротка сбегала за Морти.
Эглаборг водил ладонями над Финистом, видимо, подпитывая его. Целительская аура вспыхивала янтарём и окутывала оборотня полупрозрачной тёплой дымкой.
Охотник взял с тумбочки лист с записями и пробежался по нему глазами.
– Здесь только то, чего мне недостаёт. Ингредиенты редкие, не представляю, где их искать, – заметил целитель.
– Знакомые помогут, – Морти запихнул лист за пазуху и умчался в город.
– Посреди ночи?! – только и успел поразиться Эглаборг и обратился к Герде: – Ладно, пора спать. До утра с Финистом точно ничего не станет. Мастер Стигс страдает от бессонницы, а мы – нет. Идёмте.
***
Затемно Морти приволок огромную сумку с сушёными травами, порошками и настоями.
– Гнилистые водоросли в это время года? – ошарашено пробормотал целитель, разглядывая бурые листья внутри склянки с мутной водой. – Что у вас за друзья-то такие?!
– Здесь нет жёлтой маковницы и водяной дрольженьки. Их принесут завтра, – Охотник вернул Эглаборгу изрядно помятый список.
– Только если за ночь сплавают в Нордхейм и обратно. Дрольженька только там водится.
– Завтра будет, – упрямо ответил Охотник.
Эглаборг безнадёжно покачал головой:
– Основа для зелья – тролльи грибы. Они должны быть свежие. Без них ничего не выйдет.
Герда не сдержала испуганного всхлипа.
– Ничего. Удачи Сокола ясна солнышка обязано хватить и на это, – ровно ответил Морти и вместо того, чтобы поспать, направился в библиотеку.
Целитель ушёл готовить завтрак, Герда разбудила Вожыка и Майли. Вчетвером они поели, и Эглаборг отлучился в лечебницу проверить Финиста. Герда отнесла порцию Охотника в библиотеку.
Он заснул в кресле с раскрытой книгой на коленях. Герда взяла её и пробежалась глазами по строчкам. Похоже, это трактат о природе северной Лапии.
За дверью раздался шорох. Морти вздрогнул, едва не сбив рукой тарелку овсянки на тумбе рядом.
– Что ты там мнёшься? Заходи! – велел Охотник.
В библиотеку несмело заглянул Вожык.
– Это всё моя вина, – захлёбывался слезами он. – Если бы я мог управлять даром, если бы не обжёг Финиста, если бы не сбежал, если бы не попался в ловушку, с ним бы ничего не случилось. Всё из-за того, что я такой никчёмный!
– Сейчас каждый может найти за собой вину, но Финисту от этого легче не станет. Нужно думать, как ему помочь, – устало ответил Охотник.
– Правильно, – поддержала его Герда. – Поешьте. Изводить себя тоже не стоит, иначе сил на помощь не останется.
Морти устало сощурился приложил её ладонь к губам.
– Финист ведь поправится? – с надеждой спросил Вожык.
– Обязательно! Иначе и быть не может, – заверил его Охотник и принялся завтракать.
– Можно, я помогу? – спросил огнежар, разглядывая стеллажи с книгами. – Финист учил меня чуть-чуть читать.
Герда потрепала его по волосам и унесла опустевшую тарелку.
Бежали часы, свечи оплавлялись одна за другой. Втроём они перелопатили всю библиотеку сверху донизу. Про троллей в книгах рассказывалось скудно, большинство авторов ссылались на более древние источники из сгоревшей библиотеки Эскендерии. Ничего достоверного узнать не удалось, только слухи и предположения. Несколько раз попадались проклятья и снадобья троллей, но ни о фантастикуме, ни тем более о тролльих грибах нигде не упоминалось.
– Можно было бы написать срочной соколиной почтой в Дюарль. В штабе найдётся пару книжников, которые помнят старые трактаты и хроники наизусть. Они смогли бы что-нибудь подсказать. Но единственный наш сокол сейчас лежит в летаргии, – посетовал Морти.
Раздался стук во входную дверь. Охотник отправился открывать. Сайлус принёс маковницы и дрольженьки.
– Крепитесь! – подбадривающе сжал он плечо Морти на прощание.
Герда с Вожыком измождённо наблюдали за ними. Как только капитан ушёл, в дом вернулся Эглаборг. Он будто похудел в одночасье, лицо стянули морщины, под глазами красовались круги.
– Чтобы поддерживать жизнь в мастере Финисте, нужно всё больше сил, – сказал целитель упавшим голосом. – Он угасает. У нас остался день, самое лучшее – два.
Губы Вожыка задрожали, сколько он ни сдерживался, по щекам снова потекли слёзы. Герда взяла его за руку и отвела в спальню.
– Финист ведь не умрёт, правда? – спрашивал огнежар, заглядывая ей в глаза.
– Конечно! Раз мастер Стигс сказал, что мы его спасём, значит, так и будет, – говорила она с воодушевлением, которого не чувствовала. – Ложись-ка лучше спать. Завтра проснёшься, и мы снова увидим сияющую улыбку Финиста.
Вожык доверчиво обнял её и забрался в постель.
Когда он заснул, Герда заперлась у себя в каморке.
Как же так? Столько стараний, и всё напрасно! Такая большая библиотека, а ни в одной из книг нет того, что нужно. Но их сказка не закончится вот так. Найдётся волшебная вода или трава, которая вернёт Финиста к жизни. Если бы рядом был Шквал, он бы обязательно что-нибудь придумал. Он ведь любил оборотня, подбадривал и защищал, хотя тот не осознавал этого. Почему кот ушёл? Или нет, не ушёл на самом деле, но разговаривать больше не хотел или не мог.
Герда уснула в слезах. Утром вьюга застучала в окно, изрисовывая стекло узорами инея. Сиротка отёрла опухшее лицо рукавом. Подниматься или нет, ведь толку от этого никакого. Всё равно помочь Финисту не получается. Ещё придётся оправдываться перед Вожыком.
Буран не стихал, будто просил впустить его внутрь. Герда встала, чтобы пошире распахнуть окно и прогнать дух отчаяния и слёз. Снежный ветер ворвался в каморку и зашевелил пожелтевшие станицы дневника на тумбочке. Мелькнул огонёк с синими глазами, будто рыжий кот указывал лапой. Шквал!
Герда бросилась к дневнику и уставилась на рисунок пупырчатых грибов. Шляпка срасталась с ножкой настолько, что они были неразделимы. Внизу филигранным почерком Лайсве стояла подпись: «Тролльи грибы».
«Ох и дёрнули демоны идти обратно через пещеру Истины. Мы обвязали шарфами лица, чтобы ядовитые споры грибов, что растут тут даже в зимнюю стужу, не вызывали тревожных видений. Я зарисовала их на всякий случай. Вряд ли подобная диковинка встретится снова.
В Гартленде я показала изображение целителю. Тот выпытал дорогу к пещере и попросил больше никому не рассказывать.
