Я понимала, что не потеряю, отдавшись ему, ничего, кроме самоуважения, но разве этого мало? И пусть никто, кроме нас двоих, не узнает о моем падении, но восстановить собственную гордость из обломков мне вряд ли удастся. Я понимала: если бы он не предложил то глупое пари, все могло бы сложиться иначе. Но позволить ему торжествовать победу даже после моего исчезновения не могла.
Бежать я решила поздно вечером, ближе к ночи: тогда меня не хватятся до утра. Если Дженни даже и удивила моя просьба принести мне поесть перед сном, то виду она не подала, словно подобные капризы были в порядке вещей. Горничная просто принесла поднос с хлебом, сыром, красными зимними яблоками и вином.
- Вот, лоррна, все, как вы просили.
- Спасибо, Дженни. Присядь в кресло, пожалуйста.
Вот теперь она удивилась.
- Но я не могу...
- Можешь, - мягко произнесла я, глядя ей в глаза. - Мне так одиноко здесь, Дженни. Давай поговорим.
- О чем, лоррна? - растерянно спросила она.
- Например... Расскажи мне о своем женихе, - предложила я.
Сначала неуверенно, то и дело запинаясь, а потом все более увлеченно Дженни начала рассказывать о своем Теде. Не знаю, как это сочеталось с увиденной мною в ночь полнолуния сценой, но своего парня она все-таки действительно любила. Или думала, что любит.
Я внимательно слушала ее, задавала вопросы, смотрела ей в глаза и выжидала. А потом тихо, но настойчиво произнесла:
- Дженни, ты устала.
- Да, - согласилась горничная.
- Снимай свое платье и ложись спать.
Служанка хотела что-то возразить, но я не дала ей сказать ни слова.
- Ты очень хочешь спать, Дженни.
Глаза горничной остекленели. Она покорно встала, стянула платье, туфли, чулки и забралась под одеяло. Убедившись, что она уснула, я мигом надела костюм для верховой езды, а сверху - платье Дженни. Служанка была немного полнее меня, так что натянуть платье на брюки с рубашкой мне удалось. Голову пришлось повязать платком, потому как выдать свои светлые волосы за рыжеватые кудри Дженни не получилось бы ни при каких условиях. Еду с подноса я захватила с собой и выскользнула за дверь, надеясь, что у черного хода дежурит только один стражник. С двумя мне было не справиться.
Все обошлось. Стражник легко поверил, что перед ним Дженни, спешащая к жениху. И вскоре после полуночи я оказалась за воротами замка.
Здесь, на земле, все виделось не так, как сверху. Разглядывая окрестности со спины Орры, я наметила себе путь, но теперь с сожалением вынуждена была констатировать, что от первоначального плана придется отказаться. То, что с высоты птичьего полета казалось не то пучками травы, не то странными грядками, в действительности оказалось непролазным колючим кустарником. Правильно оценить глубину оврагов мне тоже, само собой, не удалось. Ясно было одно: с дороги все равно надо свернуть, чтобы погоня не настигла меня сразу же. Я не сомневалась: как только мое отсутствие обнаружится, Демьен бросится следом за мной. Надо было сбить его с толку.
Затеряться в лесу - лучший выход. С голоду я не помру, пусть даже ни грибов, ни ягод пока еще нет. Зато я предусмотрительно прихватила с собой хлеб, мясо, сыр и яблоки, а еще - бутылку вина. Воду отыскать для меня труда никогда не составляло, к тому же я вполне была способна обойтись пару дней даже без пищи - путешествие по Гиблым Болотам доказало это. Теперь же моей целью стал Шепчущий Лес. Лес, в котором кустарники и деревья словно бы разговаривают между собой шорохом листьев даже в безветренную погоду. Место, где так легко повредиться рассудком от первобытного ужаса. Страшный Лес, из которого, по слухам, не было возврата. Именно туда лежал мой путь.
Отойдя подальше от дороги, я стянула с себя платье Дженни. Немного подумав, свернула его так, чтобы удобнее было нести - мало ли, зачем оно мне еще пригодится. Не в моем нынешнем положении разбрасываться одеждой. Дженни говорила, что до Шепчущего леса два дня конного пути, стало быть, мне повезет, если я доберусь за неделю.
Быстро идти не получалось, и к рассвету я устала. Съела небольшой кусочек хлеба, запила глотком вина и заставила себя продолжить путь, решив отдохнуть, когда солнце войдет в зенит. Обнаружила родник и поплескала в лицо водой, прогоняя сонливость. А к полудню уже едва ковыляла, валясь с ног.
Хорошенько осмотревшись, я решила отдохнуть на солнечной полянке, укрывшись от жарких лучей в тени старого дуба, вот только место выбрала на редкость неудачное. Едва устроив у корней нехитрую снедь и расстелив на земле платье Дженни, я услышала громкий рев. И похолодела. Оборачиваться было страшно, потому как я уже знала, что увижу.
Оголодавший медведь заметил добычу и учуял запах мяса, исходящий от узелка с едой. Я вжалась спиной в дерево и попробовала позвать зверя. Безуспешно. Голод затмил для него все другие чувства. Лерея может найти подход почти к любому зверю, только не к сильно голодному, не к до смерти перепуганному, не к бешенному и не в период спаривания. Такие звери руководствуются лишь инстинктом или - в случае бешенства - болезнью. И сейчас мне не повезло встретиться с одним из исключений. Я бы с готовностью отдала медведю всю свою еду, но боялась, что этим он не удовлетворится.
Медведь, сердито рыча, подбирался все ближе. Я уже ощущала исходивший от него смрад и в ужасе зажмурилась, ожидая удара. И тут раздался громкий рык еще одного зверя. Открыв глаза, я увидела, как на медведя бросился огромный черно-белый тигр. Визжащий и скулящий комок покатился по земле. Я сначала застыла, наблюдая за схваткой, но потом пришла в себя и принялась медленно отступать от дуба, а затем и пятиться в лес, позабыв о брошенных на земле еде и платье. Следовало уносить ноги, пока звери были заняты друг другом. Когда же я, уверившись, что уже почти в безопасности, повернулась к поляне спиной и сделала первые быстрые шаги, меня остановил очередной рев. А затем я услышала знакомый голос:
- Аликс!
В изумлении я обернулась. Над поверженным медведем стоял Демьен, одежда его свисала окровавленными лохмотьями, плечи и грудь пересекали длинные царапины. В золотистых глазах горели алые огоньки.
- Аликс!
Я всхлипнула и бросилась к нему, принялась ощупывать, осматривать раны.
- Сейчас, - бормотала я, - сейчас я вас перевяжу. Очень больно?
- Аликс!
Он схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул. К знакомому горьковатому аромату теперь примешивался запах крови. Запах схватки и возбуждения.
- А если бы я не успел? - прошипел он. - Чем ты только думала?
И впился в меня жестким злым поцелуем, кусая губы. Я льнула к нему, тоже взбудораженная опасностью, которой избежала. Сама не заметила, как оказалась лежащей на том самом платье, а Демьен, выпустив когти, порвал мою рубашку и белье и покрывал быстрыми жгучими поцелуями мои плечи, грудь, живот, спускаясь все ниже. И лишь когда взялся за ремень брюк, поднял голову и посмотрел мне в глаза. Я понимала, что сейчас мы оба нуждаемся в этом. Возможно, он даже больше, чем я. И шепнула:
- Да. Пожалуйста.
Рыча от нетерпения, Демьен сорвал с меня брюки и сам избавился от остатков одежды. Я была готова к тому, что он возьмет меня грубо и нетерпеливо, но он вновь удивил меня, принявшись целовать мои бедра, затем живот, задержавшись на впадинке пупка. Потом втянул в рот сосок, и я выгнулась от удовольствия, ощутив его пальцы внутри.
- Демьен, пожалуйста, - всхлипнула я, зная, что он этого ждет.
И только тогда он одним мощным толчком проник в меня и принялся двигаться резкими рывками, а я впилась пальцами в его спину и постанывала от наслаждения, чувствуя его толчки внутри.
- Я так этого ждал, - выдохнул он. - Моя Аликс!
И мы одновременно забились в сладких судорогах.
Клонящееся к закату солнце согревало нас на прощание лучами. Я обессиленно лежала, прижавшись щекой к груди Демьена, а он ласково гладил мою поясницу.
- И что теперь? - спросила я. - Так и будешь в полнолуние искать смазливых горничных?
Он легко хлопнул ладонью меня по ягодицам.
- Дались тебе эти горничные. Теперь у меня есть ты. Так что готовь силы к следующему полнолунию - до рассвета тебе спать не придется.
Я горько улыбнулась. У меня вовсе не было уверенности в том, что я надолго задержусь в замке Стража.
- Замерзла? - спросил Демьен, почувствовав, как я поежилась. - И устала, конечно же. Ты успела далеко уйти, Аликс. Хорошо, что я нагнал тебя.
- Хорошо, - согласилась я.
- Я бы не отказался от еще одного раза, - признался он. - Или даже не одного. Но тебе надо бы отдохнуть. Так что продолжим в замке.
И он перекатился, положив меня на спину и нависая надо мной.
- Это чтобы ты помнила, как я хочу тебя.
Он быстро поцеловал меня в губы, прихватил зубами шею, лизнул сосок, а потом сел и пронзительно свистнул.
- Лорранов зовешь? - лениво поинтересовалась я.
- Да. Сейчас прилетит Орра. Надо что-нибудь на тебя надеть, и ты отправишься с ней в замок.
- А ты?
- А я пробегусь немного. Не волнуйся, мы окажемся на месте одновременно.
Я с сожалением покосилась на валявшиеся в стороне обрывки моего костюма.
- Единственная вещь, в которой мне было удобно.
- Неудивительно, ведь его пошили для тебя.
- Для меня? - ахнула я. - Демьен, в твоем замке служат волшебники?
- Нет, всего лишь отличный портной, которому хватило для мерок той одежды, в которой ты скиталась по Гиблым Болотам. Все еще не хочешь рассказать, что привело тебя туда?
- Скоро прилетит Орра, - я сделала вид, будто не расслышала вопроса. - Надо, наверное, надеть платье Дженни, только отряхнуть его от земли. Дженни! Я усыпила ее. Что с ней будет?
- Ее накажут, - равнодушно произнес Демьен. - Как и того стражника, что выпустил тебя из замка.
Планируя побег, я совсем не задумывалась о судьбе своих невольных помощников, но теперь меня охватило раскаяние.
- Но они ведь ни в чем не виноваты!
- Я не могу оставить в замке людей, допустивших оплошность. Это не обсуждается, Аликс. Об остальном поговорим позже. Надевай платье, Орра летит.
Расстроенная, я встряхнула платье посильнее и натянула его, а потом залезла на спину приземлившейся Орре. Мне показалось, будто мудрая птица смотрит на меня с укоризной. Демьен, нимало не смущавшийся собственной наготы, что-то тихо сказал Орре на неизвестном мне наречии. Та склонила голову, а потом расправила крылья и поднялась в небеса. Вскоре мы уже подлетали к замку, проделав мой многочасовой путь всего лишь за несколько минут.
Ко мне приставили новую горничную, невысокую аппетитную голубоглазую блондинку с румяными щеками.
- Меня зовут Дафна, лоррна, - сообщила она.
Дафна поджидала меня у лестницы, ведущей на смотровую площадку: Демьен не сомневался в возвращении беглянки.
- Хорошо, Дафна, пойдем, приготовишь мне ванну.
Меня начинало знобить, предметы расплывались перед глазами, движения стали неуверенными. Тяжелые часы ночного похода, страх перед медведем и бурные ласки на холодной земле даром не прошли.
- Лоррна, нам не туда, - робко произнесла Дафна, когда я свернула в знакомый коридор. - Господин сказал, что вы теперь будете жить с ним, в его комнате.
- Что?
- Да, он распорядился еще до того, как отправился на поиски.
- А он уже вернулся, твой господин? Я очень хочу его видеть.
- Вернулся, - раздался за спиной спокойный голос Демьена.
Я резко повернулась.
- Ты! Ты, значит, не сомневался, да? Или был готов нарушить данное мне слово?
- О чем ты, Аликс? - удивился он.
- О твоем решении уложить меня в свою постель. Ты принял его до того, как мы...
К моему удивлению, он рассмеялся.
- Я больше не дам тебе сбежать, Аликс. Признаюсь, отправляясь на поиски, я не рассчитывал на столь приятное их завершение. И готов был спать на диване, чтобы только не упускать тебя из виду. Но теперь-то дополнительное спальное место нам не понадобится.
И он ласково провел пальцами по моей щеке. А потом спросил с беспокойством:
- Аликс, что с тобой? У тебя жар.
- Мне дурно, - прошептала я, почувствовав, как покачнулся пол под ногами.
И перед тем, как потерять сознание, успела ощутить руки Демьена, подхватывающие меня.
Мне жарко, очень жарко. Летний полдень, гудение пчел в саду, еще зеленые, неспелые яблоки на деревьях, полуувядшая роза.
- Мама, ей больно.
- Увы, Аликс, цветы тоже погибают. Пойдем, дорогая. Садовник срежет сломанный стебель. А потом на этом кусте распустится новый цветок.
- Мама, она не умрет! Я могу ей помочь.
Колючий стебель больно, до крови, царапает руку. Я прикусываю губу, но не убираю ладонь. В голове сами собой всплывают слова на незнакомом языке, и я повторяю их про себя. А потом, когда отступаю, пошатываясь, от пышного алого цветка, слышу восхищенные вздохи за спиной.
- Посмотрите, лерея. Мне кажется, в девочке проснулся дар.
- Дай-то боги, лоррна.
Сильные пальцы нажимают мне на виски, синие глаза заглядывают, кажется, в душу.
- Как тебя зовут, дитя?
- Аликс.
- А меня - Ребекка.
- Я знаю.
Отвечаю смущенно, ведь старая Ребекка - лерея, Исцеляющая. Ее весь город знает, сам градоправитель при встрече низко ей кланяется. Со мной лерея говорит ласково, но я все равно боюсь прогневать ее. Лерее нужно оказывать почтение - так мама учила.
- А хочешь обучаться у меня, Аликс?
- Я? У вас? - переспрашиваю недоверчиво, не в силах поверить своему счастью.
- Не радуйся преждевременно, дитя, - вздыхает Ребекка. - Путь лереи непрост. Однажды ты в этом убедишься.
- Аликс! Аликс! Почему она не приходит в сознание? Что с ней?
- Лоррна потеряла слишком много сил, господин. И еще простыла. Не переживайте, она уже идет на поправку.
- Но она не приходит в себя!
- Зато спит, а не бредит, как вчера. Скоро она проснется.
Я с трудом открыла глаза. Под веки будто насыпали горячего песка. К счастью, в комнате царил полумрак.
- Пить, - прохрипела я, с трудом пошевелив растрескавшимися губами.
- Аликс!
- Вот, лоррна, выпейте это, - произнес незнакомый голос.
Мне приподняли голову и поднесли к губам кружку. Я глотала кисловатый напиток и никак не могла утолить жажду.
- Все, лоррна, хватит. Господин, я оставлю вас, пойду сварю новое зелье. А вы дадите лоррне еще отвара, но не раньше чем через полчаса.
Демьен взял меня за руку. Я с трудом повернула голову и посмотрела на него. Небритый, осунувшийся, с темными кругами под запавшими глазами, он выглядел так, словно это не я, а он перенес тяжелую болезнь.
- Аликс, - прошептал он и прижался губами к моей ладони. - Прости, это я виноват.
- В чем? - не поняла я.
- В твоей болезни. Лекарь сказал, что у тебя совсем не осталось сил, а еще ты простыла. Это из-за меня. Надо было сразу отправить тебя в замок, а я... Прямо на холодной сырой земле...
Я вспомнила то, что произошло между нами в лесу, и мне снова стало жарко.
- Знаешь, я тогда не почувствовала холода.
Теперь, когда я напилась, говорить было гораздо легче. Слова больше не вырывались с хрипом из пересохшего воспаленного горла, а просто звучали немного сипло.
- Но все равно заболела, - упрямо возразил Демьен. - Ты два дня не приходила в сознание.
Тут я вспомнила, что должна задать ему один вопрос.
- А что ты сделал с Дженни и стражником?
Бежать я решила поздно вечером, ближе к ночи: тогда меня не хватятся до утра. Если Дженни даже и удивила моя просьба принести мне поесть перед сном, то виду она не подала, словно подобные капризы были в порядке вещей. Горничная просто принесла поднос с хлебом, сыром, красными зимними яблоками и вином.
- Вот, лоррна, все, как вы просили.
- Спасибо, Дженни. Присядь в кресло, пожалуйста.
Вот теперь она удивилась.
- Но я не могу...
- Можешь, - мягко произнесла я, глядя ей в глаза. - Мне так одиноко здесь, Дженни. Давай поговорим.
- О чем, лоррна? - растерянно спросила она.
- Например... Расскажи мне о своем женихе, - предложила я.
Сначала неуверенно, то и дело запинаясь, а потом все более увлеченно Дженни начала рассказывать о своем Теде. Не знаю, как это сочеталось с увиденной мною в ночь полнолуния сценой, но своего парня она все-таки действительно любила. Или думала, что любит.
Я внимательно слушала ее, задавала вопросы, смотрела ей в глаза и выжидала. А потом тихо, но настойчиво произнесла:
- Дженни, ты устала.
- Да, - согласилась горничная.
- Снимай свое платье и ложись спать.
Служанка хотела что-то возразить, но я не дала ей сказать ни слова.
- Ты очень хочешь спать, Дженни.
Глаза горничной остекленели. Она покорно встала, стянула платье, туфли, чулки и забралась под одеяло. Убедившись, что она уснула, я мигом надела костюм для верховой езды, а сверху - платье Дженни. Служанка была немного полнее меня, так что натянуть платье на брюки с рубашкой мне удалось. Голову пришлось повязать платком, потому как выдать свои светлые волосы за рыжеватые кудри Дженни не получилось бы ни при каких условиях. Еду с подноса я захватила с собой и выскользнула за дверь, надеясь, что у черного хода дежурит только один стражник. С двумя мне было не справиться.
Все обошлось. Стражник легко поверил, что перед ним Дженни, спешащая к жениху. И вскоре после полуночи я оказалась за воротами замка.
Здесь, на земле, все виделось не так, как сверху. Разглядывая окрестности со спины Орры, я наметила себе путь, но теперь с сожалением вынуждена была констатировать, что от первоначального плана придется отказаться. То, что с высоты птичьего полета казалось не то пучками травы, не то странными грядками, в действительности оказалось непролазным колючим кустарником. Правильно оценить глубину оврагов мне тоже, само собой, не удалось. Ясно было одно: с дороги все равно надо свернуть, чтобы погоня не настигла меня сразу же. Я не сомневалась: как только мое отсутствие обнаружится, Демьен бросится следом за мной. Надо было сбить его с толку.
Затеряться в лесу - лучший выход. С голоду я не помру, пусть даже ни грибов, ни ягод пока еще нет. Зато я предусмотрительно прихватила с собой хлеб, мясо, сыр и яблоки, а еще - бутылку вина. Воду отыскать для меня труда никогда не составляло, к тому же я вполне была способна обойтись пару дней даже без пищи - путешествие по Гиблым Болотам доказало это. Теперь же моей целью стал Шепчущий Лес. Лес, в котором кустарники и деревья словно бы разговаривают между собой шорохом листьев даже в безветренную погоду. Место, где так легко повредиться рассудком от первобытного ужаса. Страшный Лес, из которого, по слухам, не было возврата. Именно туда лежал мой путь.
Отойдя подальше от дороги, я стянула с себя платье Дженни. Немного подумав, свернула его так, чтобы удобнее было нести - мало ли, зачем оно мне еще пригодится. Не в моем нынешнем положении разбрасываться одеждой. Дженни говорила, что до Шепчущего леса два дня конного пути, стало быть, мне повезет, если я доберусь за неделю.
Быстро идти не получалось, и к рассвету я устала. Съела небольшой кусочек хлеба, запила глотком вина и заставила себя продолжить путь, решив отдохнуть, когда солнце войдет в зенит. Обнаружила родник и поплескала в лицо водой, прогоняя сонливость. А к полудню уже едва ковыляла, валясь с ног.
Хорошенько осмотревшись, я решила отдохнуть на солнечной полянке, укрывшись от жарких лучей в тени старого дуба, вот только место выбрала на редкость неудачное. Едва устроив у корней нехитрую снедь и расстелив на земле платье Дженни, я услышала громкий рев. И похолодела. Оборачиваться было страшно, потому как я уже знала, что увижу.
Оголодавший медведь заметил добычу и учуял запах мяса, исходящий от узелка с едой. Я вжалась спиной в дерево и попробовала позвать зверя. Безуспешно. Голод затмил для него все другие чувства. Лерея может найти подход почти к любому зверю, только не к сильно голодному, не к до смерти перепуганному, не к бешенному и не в период спаривания. Такие звери руководствуются лишь инстинктом или - в случае бешенства - болезнью. И сейчас мне не повезло встретиться с одним из исключений. Я бы с готовностью отдала медведю всю свою еду, но боялась, что этим он не удовлетворится.
Медведь, сердито рыча, подбирался все ближе. Я уже ощущала исходивший от него смрад и в ужасе зажмурилась, ожидая удара. И тут раздался громкий рык еще одного зверя. Открыв глаза, я увидела, как на медведя бросился огромный черно-белый тигр. Визжащий и скулящий комок покатился по земле. Я сначала застыла, наблюдая за схваткой, но потом пришла в себя и принялась медленно отступать от дуба, а затем и пятиться в лес, позабыв о брошенных на земле еде и платье. Следовало уносить ноги, пока звери были заняты друг другом. Когда же я, уверившись, что уже почти в безопасности, повернулась к поляне спиной и сделала первые быстрые шаги, меня остановил очередной рев. А затем я услышала знакомый голос:
- Аликс!
В изумлении я обернулась. Над поверженным медведем стоял Демьен, одежда его свисала окровавленными лохмотьями, плечи и грудь пересекали длинные царапины. В золотистых глазах горели алые огоньки.
- Аликс!
Я всхлипнула и бросилась к нему, принялась ощупывать, осматривать раны.
- Сейчас, - бормотала я, - сейчас я вас перевяжу. Очень больно?
- Аликс!
Он схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул. К знакомому горьковатому аромату теперь примешивался запах крови. Запах схватки и возбуждения.
- А если бы я не успел? - прошипел он. - Чем ты только думала?
И впился в меня жестким злым поцелуем, кусая губы. Я льнула к нему, тоже взбудораженная опасностью, которой избежала. Сама не заметила, как оказалась лежащей на том самом платье, а Демьен, выпустив когти, порвал мою рубашку и белье и покрывал быстрыми жгучими поцелуями мои плечи, грудь, живот, спускаясь все ниже. И лишь когда взялся за ремень брюк, поднял голову и посмотрел мне в глаза. Я понимала, что сейчас мы оба нуждаемся в этом. Возможно, он даже больше, чем я. И шепнула:
- Да. Пожалуйста.
Рыча от нетерпения, Демьен сорвал с меня брюки и сам избавился от остатков одежды. Я была готова к тому, что он возьмет меня грубо и нетерпеливо, но он вновь удивил меня, принявшись целовать мои бедра, затем живот, задержавшись на впадинке пупка. Потом втянул в рот сосок, и я выгнулась от удовольствия, ощутив его пальцы внутри.
- Демьен, пожалуйста, - всхлипнула я, зная, что он этого ждет.
И только тогда он одним мощным толчком проник в меня и принялся двигаться резкими рывками, а я впилась пальцами в его спину и постанывала от наслаждения, чувствуя его толчки внутри.
- Я так этого ждал, - выдохнул он. - Моя Аликс!
И мы одновременно забились в сладких судорогах.
Клонящееся к закату солнце согревало нас на прощание лучами. Я обессиленно лежала, прижавшись щекой к груди Демьена, а он ласково гладил мою поясницу.
- И что теперь? - спросила я. - Так и будешь в полнолуние искать смазливых горничных?
Он легко хлопнул ладонью меня по ягодицам.
- Дались тебе эти горничные. Теперь у меня есть ты. Так что готовь силы к следующему полнолунию - до рассвета тебе спать не придется.
Я горько улыбнулась. У меня вовсе не было уверенности в том, что я надолго задержусь в замке Стража.
- Замерзла? - спросил Демьен, почувствовав, как я поежилась. - И устала, конечно же. Ты успела далеко уйти, Аликс. Хорошо, что я нагнал тебя.
- Хорошо, - согласилась я.
- Я бы не отказался от еще одного раза, - признался он. - Или даже не одного. Но тебе надо бы отдохнуть. Так что продолжим в замке.
И он перекатился, положив меня на спину и нависая надо мной.
- Это чтобы ты помнила, как я хочу тебя.
Он быстро поцеловал меня в губы, прихватил зубами шею, лизнул сосок, а потом сел и пронзительно свистнул.
- Лорранов зовешь? - лениво поинтересовалась я.
- Да. Сейчас прилетит Орра. Надо что-нибудь на тебя надеть, и ты отправишься с ней в замок.
- А ты?
- А я пробегусь немного. Не волнуйся, мы окажемся на месте одновременно.
Я с сожалением покосилась на валявшиеся в стороне обрывки моего костюма.
- Единственная вещь, в которой мне было удобно.
- Неудивительно, ведь его пошили для тебя.
- Для меня? - ахнула я. - Демьен, в твоем замке служат волшебники?
- Нет, всего лишь отличный портной, которому хватило для мерок той одежды, в которой ты скиталась по Гиблым Болотам. Все еще не хочешь рассказать, что привело тебя туда?
- Скоро прилетит Орра, - я сделала вид, будто не расслышала вопроса. - Надо, наверное, надеть платье Дженни, только отряхнуть его от земли. Дженни! Я усыпила ее. Что с ней будет?
- Ее накажут, - равнодушно произнес Демьен. - Как и того стражника, что выпустил тебя из замка.
Планируя побег, я совсем не задумывалась о судьбе своих невольных помощников, но теперь меня охватило раскаяние.
- Но они ведь ни в чем не виноваты!
- Я не могу оставить в замке людей, допустивших оплошность. Это не обсуждается, Аликс. Об остальном поговорим позже. Надевай платье, Орра летит.
Расстроенная, я встряхнула платье посильнее и натянула его, а потом залезла на спину приземлившейся Орре. Мне показалось, будто мудрая птица смотрит на меня с укоризной. Демьен, нимало не смущавшийся собственной наготы, что-то тихо сказал Орре на неизвестном мне наречии. Та склонила голову, а потом расправила крылья и поднялась в небеса. Вскоре мы уже подлетали к замку, проделав мой многочасовой путь всего лишь за несколько минут.
Ко мне приставили новую горничную, невысокую аппетитную голубоглазую блондинку с румяными щеками.
- Меня зовут Дафна, лоррна, - сообщила она.
Дафна поджидала меня у лестницы, ведущей на смотровую площадку: Демьен не сомневался в возвращении беглянки.
- Хорошо, Дафна, пойдем, приготовишь мне ванну.
Меня начинало знобить, предметы расплывались перед глазами, движения стали неуверенными. Тяжелые часы ночного похода, страх перед медведем и бурные ласки на холодной земле даром не прошли.
- Лоррна, нам не туда, - робко произнесла Дафна, когда я свернула в знакомый коридор. - Господин сказал, что вы теперь будете жить с ним, в его комнате.
- Что?
- Да, он распорядился еще до того, как отправился на поиски.
- А он уже вернулся, твой господин? Я очень хочу его видеть.
- Вернулся, - раздался за спиной спокойный голос Демьена.
Я резко повернулась.
- Ты! Ты, значит, не сомневался, да? Или был готов нарушить данное мне слово?
- О чем ты, Аликс? - удивился он.
- О твоем решении уложить меня в свою постель. Ты принял его до того, как мы...
К моему удивлению, он рассмеялся.
- Я больше не дам тебе сбежать, Аликс. Признаюсь, отправляясь на поиски, я не рассчитывал на столь приятное их завершение. И готов был спать на диване, чтобы только не упускать тебя из виду. Но теперь-то дополнительное спальное место нам не понадобится.
И он ласково провел пальцами по моей щеке. А потом спросил с беспокойством:
- Аликс, что с тобой? У тебя жар.
- Мне дурно, - прошептала я, почувствовав, как покачнулся пол под ногами.
И перед тем, как потерять сознание, успела ощутить руки Демьена, подхватывающие меня.
Глава пятая
Мне жарко, очень жарко. Летний полдень, гудение пчел в саду, еще зеленые, неспелые яблоки на деревьях, полуувядшая роза.
- Мама, ей больно.
- Увы, Аликс, цветы тоже погибают. Пойдем, дорогая. Садовник срежет сломанный стебель. А потом на этом кусте распустится новый цветок.
- Мама, она не умрет! Я могу ей помочь.
Колючий стебель больно, до крови, царапает руку. Я прикусываю губу, но не убираю ладонь. В голове сами собой всплывают слова на незнакомом языке, и я повторяю их про себя. А потом, когда отступаю, пошатываясь, от пышного алого цветка, слышу восхищенные вздохи за спиной.
- Посмотрите, лерея. Мне кажется, в девочке проснулся дар.
- Дай-то боги, лоррна.
Сильные пальцы нажимают мне на виски, синие глаза заглядывают, кажется, в душу.
- Как тебя зовут, дитя?
- Аликс.
- А меня - Ребекка.
- Я знаю.
Отвечаю смущенно, ведь старая Ребекка - лерея, Исцеляющая. Ее весь город знает, сам градоправитель при встрече низко ей кланяется. Со мной лерея говорит ласково, но я все равно боюсь прогневать ее. Лерее нужно оказывать почтение - так мама учила.
- А хочешь обучаться у меня, Аликс?
- Я? У вас? - переспрашиваю недоверчиво, не в силах поверить своему счастью.
- Не радуйся преждевременно, дитя, - вздыхает Ребекка. - Путь лереи непрост. Однажды ты в этом убедишься.
- Аликс! Аликс! Почему она не приходит в сознание? Что с ней?
- Лоррна потеряла слишком много сил, господин. И еще простыла. Не переживайте, она уже идет на поправку.
- Но она не приходит в себя!
- Зато спит, а не бредит, как вчера. Скоро она проснется.
Я с трудом открыла глаза. Под веки будто насыпали горячего песка. К счастью, в комнате царил полумрак.
- Пить, - прохрипела я, с трудом пошевелив растрескавшимися губами.
- Аликс!
- Вот, лоррна, выпейте это, - произнес незнакомый голос.
Мне приподняли голову и поднесли к губам кружку. Я глотала кисловатый напиток и никак не могла утолить жажду.
- Все, лоррна, хватит. Господин, я оставлю вас, пойду сварю новое зелье. А вы дадите лоррне еще отвара, но не раньше чем через полчаса.
Демьен взял меня за руку. Я с трудом повернула голову и посмотрела на него. Небритый, осунувшийся, с темными кругами под запавшими глазами, он выглядел так, словно это не я, а он перенес тяжелую болезнь.
- Аликс, - прошептал он и прижался губами к моей ладони. - Прости, это я виноват.
- В чем? - не поняла я.
- В твоей болезни. Лекарь сказал, что у тебя совсем не осталось сил, а еще ты простыла. Это из-за меня. Надо было сразу отправить тебя в замок, а я... Прямо на холодной сырой земле...
Я вспомнила то, что произошло между нами в лесу, и мне снова стало жарко.
- Знаешь, я тогда не почувствовала холода.
Теперь, когда я напилась, говорить было гораздо легче. Слова больше не вырывались с хрипом из пересохшего воспаленного горла, а просто звучали немного сипло.
- Но все равно заболела, - упрямо возразил Демьен. - Ты два дня не приходила в сознание.
Тут я вспомнила, что должна задать ему один вопрос.
- А что ты сделал с Дженни и стражником?
