Но вот лишить жизни хладнокровно, в результате обдуманного решения, ему пришлось впервые. В ночь после казни он заперся в отведенных ему покоях в доме градоправителя, запретил кому-либо входить и напился. Из памяти никак не желал уходить обреченный взгляд приговоренного. А самым муторным оказалось то, что казнить преступника по древнему обычаю должен был сам Правитель. Не ударом меча, о нет. Да что там – Мар подозревал, что ему проще было бы даже собственноручно затянуть петлю на шее наместника. Зато все воочию смогли убедиться в силе Правителя ниррахов, когда от одного лишь слова преступник упал на землю, выгибаясь в страшных судорогах. Его предсмертные крики все еще терзали уши Мара, хотя несчастный помер еще на закате.
- Проклятье! – процедил Мар и сделал очередной глоток. – За что мне это? Почему я?
Глупый вопрос. Он – глава рода, его избрали боги. Ему принесли клятву прочие ниррахи, назвав свои подлинные имена и вручив тем самым свои судьбы в его руки. Смешно, но некогда он сделал столь щедрый подарок девчонке, которая просто не могла оценить того, что получила. И мысли вновь вернулись к Джайе. Если бы она поехала с ним, возможно, он смог бы забыться в ее объятиях, ведь рядом с ней для него всегда переставал существовать окружающий мир. Если бы… если бы… но нет, невозможно. Даже не обладая сакральным знанием о применении истинного имени Джайя держала его судьбу в своих руках. До сих пор.
ГОД НАЗАД
- Я нашел его, - довольно объявил отец. – Подходящего человека. Агден, король Горреи. Ему не дают покоя легенды о прекрасной долине, стране вечной весны и юности. Он уже пресытился победами над слабыми человеческими государствами и жаждет великих свершений.
Мар хмуро посмотрел на Правителя. Идея обманом заставить людей напасть на долину нравилась наследнику все меньше. Отец казался одержимым – одержимым Огненным камнем и женщиной, которую мечтал заполучить.
- И что потом? Люди никогда не возьмут перевал.
- Не возьмут. Но я проведу их через пещеры.
- Ты? – удивился Маретан. – Но как? Ниррахам закрыт проход в долину.
- Любое заклятье можно обмануть, - довольно заявил отец. – Надо только знать, как это сделать.
- И ты собираешься проникнуть в сокровищницу Олии Велины при помощи этого Агдена? Думаешь, он сам не захочет заполучить богатства королевы?
- Я окажусь там раньше, чем король Горреи.
- Один? – усомнился Мар.
Отец только ухмыльнулся.
- Отчего же? Я рассчитываю не только на людей.
Мар похолодел, поняв, на кого намекает Правитель.
- Нет! Ты ведь не подразумеваешь… нет… ты ведь?..
Но отец только кивнул. И Маретан взорвался.
- Ты безумен! Призвать на помощь тварей Мрака – сумасшествие! Не смей!
- Забыл, с кем говоришь, щенок? – разъяренно прошипел отец. – Так я тебе напомню! Маретан!
Словно невидимые узы стянули Мара, лишая воли. Взгляд отца жег, заставляя плавиться внутренности, вскипать кровь. От боли Мар скорчился, не в силах даже вздохнуть.
- Маретан, - повторил отец тихо, почти ласково.
Мар рухнул на ковер. Его крутило и выворачивало, казалось, в теле не осталось ни единой целой кости. Кровь текла из носа на губы и подбородок, попадала в рот – горячая, соленая. А потом все прекратилось. Он лежал на полу, не в силах подняться, хватал воздух пересохшими губами и никак не мог поверить, что все, отпустило, жестокое наказание закончилось.
- В следующий раз я велю тебе изуродовать себя, - скучающим тоном произнес отец. – Не покалечить, нет, все-таки ты мой единственный наследник. Но если ты еще раз осмелишься спорить со мной, то поймешь, каково это – жить с изрезанным лицом. Понял?
- Да, ваше величество, - с трудом выговорил Мар.
В этот момент он ненавидел отца, себя, ту власть, что давало Правителю над своими подданными знание их подлинных имен. Ненависть жгла его еще сильнее, пожалуй, чем невыносимая боль совсем недавно. А еще острым клинком полоснуло осознание того, что отец сдержит слово. Превратит единственного сына в уродливое чудовище только ради того, чтобы лишний раз показать, за кем должно оставаться последнее слово.
Он все-таки не выдержал и открыл портал во дворец. Несмотря на все заверения о том, что любые перемещения порталом пока опасны, что пространство нестабильно после случившегося с долиной катаклизма, что понадобятся еще годы, если не десятилетия, пока подобные путешествия не станут безопасными. Он так хотел увидеть Джайю, почувствовать тепло ее тела, услышать ее голос, что отринул все доводы рассудка. Ждать еще сутки, которые требовалось провести в дороге, казалось ему нестерпимым.
Разумеется, сразу же пройти в ее покои не удалось. Когда Мар, обессиленный, хватающий ртом воздух, вывалился в собственном кабинете, то тут же услышал изумленный возглас Дана:
- Ваше величество!
- Разве вы не рады меня видеть, дядя? – иронично осведомился Мар, отдышавшись. – Подайте мне вина.
На столе действительно почему-то стояла бутылка, а рядом с ней – кубок. Дан собрался наполнить его вином, но Маретан упрямо мотнул головой и протянул руку за бутылкой. Мысль о том, что из этого кубка только что мог пить дядя, вызывала брезгливость, проще уж отхлебнуть прямо из горла.
Дан переминался с ноги на ногу, не сводя взгляда с племянника, а потом решился спросить:
- Что случилось, ваше величество?
Мар пожал плечами.
- Ничего необычного, дядя. Все в порядке, все вопросы решены.
- Но зачем тогда вы подвергли риску свою жизнь и воспользовались порталом? – шокировано воскликнул Дан.
Мар только ухмыльнулся, представив себе выражение лица дяди, услышь тот правду. Вино сняло сухость в горле, силы понемногу восстанавливались.
- Все точно в порядке, ваше величество?
- Да, я ведь уже сказал, - резко бросил Мар. – Обсудим все на совете. А сейчас я хочу отдохнуть. Устал.
- Как скажете, ваше величество.
Дан нахмурился, но дальше выспрашивать не осмелился, только смотрел на племянника с тревогой. А Мар вышел из кабинета, оставив дядю размышлять в одиночестве о том, что могло случиться с Правителем.
Разумеется, Джайи в покоях не оказалось. Мар раздраженно подумал, что зря позволил ей разгуливать по замку и саду – теперь вот ее нет на месте.
- Госпожа пожелала подняться на северную башню, - немного испуганно доложил стражник. - Рейном и Рудвиг при ней, ваше величество. И служанка тоже.
Мар представил себе, как поднимется на северную башню, притянет Джайю к себе, бросит на пол плащ и тут же, несмотря на присутствие охранников и служанки, овладеет женой. И тут же ощутил прилив желания. Пожалуй, его действительно не остановят наблюдатели, раз уж даже столь абсурдное предположение вызвало приступ возбуждения. Он мотнул головой и велел хриплым голосом:
- Разыщите госпожу и отведите ее в мои покои. Немедленно.
Сделал несколько глубоких вдохов, привалившись к холодной каменной стене, чтобы успокоиться, и направился к себе. Ждать ту, от одной мысли о которой сходил с ума.
ДЖАЙЯ
Похоже, столь скорого возвращения Правителя никто не ожидал. По коридору мимо меня то и дело пробегали всполошенные слуги, низко кланяясь на ходу – еще бы, госпожа, супруга его величества. Правительница. Птица в клетке, вот кто я в действительности. И прав у меня – что у той птахи, обреченной служить развлечением хозяину. Вот только ублажать его приходится вовсе не пением.
Вопреки ожиданиям, меня привели вовсе не в мои комнаты и даже не в кабинет. В этой части замка я оказалась впервые, но не требовалось особого ума, чтобы догадаться, куда я попала: в покои Правителя. В сравнении с изысканным убранством дворца и личных комнат Олии Велины, помещение, в котором я оказалась, подавляло помпезной роскошью. Резные деревянные панели на стенах, шторы тяжелого темно-зеленого бархата, расшитые геральдическим узором, массивная мебель, витые золотые подсвечники с толстыми белыми свечами, огромная кровать под балдахином. Разумеется, никаких сомнений в том, зачем Мар позвал меня, не возникло.
Он подошел со спины, обнял, прижался к шее горячими губами.
- Скучала по мне, Джайя?
- Ничуть.
- Опять лжешь. Маленькая обманщица.
- Прекрати! – резко выкрикнула я.
- Что именно прекратить? Это? Или это?
Он сжал ладонью мою правую грудь, а левой рукой погладил по бедру. Я стиснула зубы. Ну уж нет, так быстро я не сдамся!
Маретан разозлился.
- Опять играешь в эти глупые игры, Джайя? Хорошо же, поиграем тогда вместе!
И рванул платье с моего плеча. Прочная ткань затрещала, но не порвалась, и он, ругаясь сквозь зубы, распорол ее кинжалом. Я замерла в испуге. Никогда прежде Мар не приближался ко мне, обнажив оружие – если не считать боев на палках, изображавших арриты, конечно.
- Получишь утром новые наряды! – рявкнул он, сбрасывая груду тряпья, совсем недавно бывшего платьем, на пол.
- Обойдусь! – дерзко ответила я.
Но он не ответил, продолжая раздевать меня. А потом толкнул на кровать, заставил вытянуть руки над головой и связал их нарезанными из моей же одежды лентами.
- С ума сошел? – возмутилась я, когда глаза мне закрыла плотная повязка.
- Я всего лишь меняю правила игры, Джайя.
И он оставил меня. Я лежала на тонких нежных простынях, обнаженная, связанная, беспомощная, лишенная возможности увидеть, что меня ожидает. Через несколько томительных минут не выдержала и тихо позвала:
- Мар, ты здесь?
Вместо ответа он закрыл мне рот поцелуем, злым, грубым, но таким волнующим. Мар кусал мои губы и тут же зализывал укусы, ласкал языком мое небо, накрыл ладонями грудь и сжал крепко, до боли.
- Продолжим игру, Джайя?
- Безумец, - выдохнула я.
- Точно, Джайя. Безумец. Догадываешься, кто свел меня с ума?
Это оказалось пыткой – лежать без движения и не знать, что он сделает в следующий момент, где окажутся его руки, его губы. Ему не потребовалось много времени, чтобы вызвать во мне жаркую волну ответного желания.
- Мар, - всхлипнула я, когда его пальцы проникли внутрь, - Мар…
- Тебе нравится, Джайя?
- Да-а-а, - сорвалось с моих губ.
- Хорошо. А сейчас тебе станет еще лучше.
И я стонала, и билась в своих путах, и выкрикивала его имя.
- Хочешь, чтобы я взял тебе, - хриплый шепот прямо в ухо.
- Да-а-а…
- Тогда попроси.
- Провались… а-ах… провались к демона-ам, Маретан…
Он засмеялся.
- Я уже там, Джайя, помнишь? Во власти Мрака по твоей вине.
Но он тоже не мог долго сдерживаться. Я не видела его лица, зато почувствовала на себе тяжесть его тела, ощущала силу его желания.
- Развяжи!
- Нет!
Он ворвался в меня, подчинил, лишил разума. Из-за отсутствия зрения обострились чувства. Да, так, вот так. Глубже, сильнее! И я опять и опять повторяла то, что он так хотел услышать:
- Я твоя, Мар. Только твоя.
И в тот момент это было правдой. Я действительно принадлежала ему – и только ему.
Я не сразу поняла, где нахожусь. Надо мной складками свисала тяжелая ткань балдахина - а ведь в моей нынешней спальне не наблюдалось ничего подобного. Как и подсвечников с толстыми белыми свечами, бутылки вина на прикроватном столике, статуэтки из темно-золотистого камня в виде поднявшейся на дыбы лошади в углу. Да и кровать ощущалась как-то... иначе, что ли. Непривычно.
- Проснулась? – спросил знакомый голос с хрипотцой.
Я тут же вспомнила прошедшую ночь и с головой нырнула под одеяло. Щеки и даже уши отчаянно запылали. Пожалуй, уже следовало смириться с тем воздействием, которое близость Мара оказывала на меня. Упрямо цепляясь за остатки гордости, я убеждала себя, что все дело в странном храмовом обряде: это он вынудил меня потерять волю и всякий раз сдаваться на милость Маретана. Иначе... иначе все выглядело слишком уж печально. И точно недостойно жрицы Огня и дочери Олии Велины.
Очень хотелось сбежать, вот только я прекрасно помнила, во что превратилось мое платье. А радовать стражу своим видом в одной короткой нижней рубашке в мои планы не входило.
- Хочешь есть? – буднично спросил Мар, словно для него не было ничего необычного в пробуждении рядом со мной.
- Нет, - слабо пискнула я и тут же разозлилась на себя.
Надо подняться, натянуть сорочку и потребовать, чтобы принесли какую-нибудь одежду. И уйти к себе. И больше никогда, никогда, никогда не позволять Мару подобного. Вернее, не так – не позволять себе терять голову от его рук, от его губ. Помнить о том, кто он и кто я.
- Я распорядился, чтобы нам подали завтрак сюда.
В дверь постучали, и я тут же зарылась под одеяло поглубже. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня заметили слуги. Хотя, наверное, весь дворец уже знает о том, где провела ночь супруга Правителя. Супруга… слово звучало насмешкой и отдавалось болью. Какая из меня супруга… пленница…
СЕМЬ ДНЕЙ НАЗАД
Отъезд Маретана обрадовал. Наконец-то я получила время, чтобы привести в порядок мысли и чувства. И – как я надеялась – избавиться от постыдной зависимости. Я не учла одного: теперь, когда Правитель отсутствовал, со мной не боялись заговаривать. И первым, как это ни странно, ко мне подошел Дан.
- Ты не выглядишь довольной, Огненная, - заметил он.
- Вот как? Повышение? Я больше не шлюха, тварь и мразь, так? – не удержалась я. – И ты больше не грозишься отыметь меня до бессознательного состояния, да, ниррах? Боишься своего хозяина?
Наверное, не следовало этого говорить. Но выражение его лица доставило мне мрачное удовольствие. Да, оно стоило того гнева, что мои слова, несомненно, вызвали у Дана.
- Не говори о том, что недоступно твоему пониманию, - сквозь зубы процедил он.
Я только усмехнулась, и эта усмешка взбеленила Дана сильнее, чем самое грубое оскорбление. Он сильно сжал мою руку чуть повыше локтя.
- Следы останутся, - равнодушно выговорила я, глядя мимо него. – Если они не сойдут до приезда твоего хозяина, то он узнает о твоей выходке. Я тебя покрывать не стану.
Он отдернул руку, словно обжегся.
- Его величество не хозяин мне.
Я бросила косой взгляд на приставленного ко мне стражника. Он замер в почтительном отдалении, так что слышать наш разговор не мог, но и рука на рукояти меча, и вся его поза ясно давали понять, что охранник готов в любой момент броситься мне на помощь.
- Ты можешь говорить что угодно, ниррах. Моего мнения твои слова не изменят. Райен – хозяин, а все вы здесь – его цепные псы.
- Ты ненавидишь его, Огненная, - внезапно произнес Дан. – Это ведь ради него ты пришла сюда, верно? Хотела причинить ему зло, возможно, даже убить. Отомстить за свою королеву.
- Он сказал? – вырвалось у меня.
И тут же по торжествующей улыбке Дана я поняла, что только что сама подтвердила его догадки.
- Я могу помочь тебе, Огненная.
- Убить своего Правителя?
Он побледнел, его лицо исказилось от страха.
- Замолчи! Не смей даже думать об этом!
- Тогда какую помощь ты мне предлагаешь?
Зеленые глаза, так похожие на глаза Мара, смотрели прямо в мои.
- Я помогу тебе сбежать, Огненная. Хочешь?
Заманчивое предложение. Словно бы мои тайные мечтания боги вдруг решили воплотить в жизнь и для этого ниспослали мне Дана. Вот только связь с Огнем уже разорвана, а в милость Темной Матери я не верю. Как не верю и советнику. Слишком уж открытым пытается он показаться. Явно что-то задумал, и это что-то не сулит мне ничего хорошего.
- Проклятье! – процедил Мар и сделал очередной глоток. – За что мне это? Почему я?
Глупый вопрос. Он – глава рода, его избрали боги. Ему принесли клятву прочие ниррахи, назвав свои подлинные имена и вручив тем самым свои судьбы в его руки. Смешно, но некогда он сделал столь щедрый подарок девчонке, которая просто не могла оценить того, что получила. И мысли вновь вернулись к Джайе. Если бы она поехала с ним, возможно, он смог бы забыться в ее объятиях, ведь рядом с ней для него всегда переставал существовать окружающий мир. Если бы… если бы… но нет, невозможно. Даже не обладая сакральным знанием о применении истинного имени Джайя держала его судьбу в своих руках. До сих пор.
ГОД НАЗАД
- Я нашел его, - довольно объявил отец. – Подходящего человека. Агден, король Горреи. Ему не дают покоя легенды о прекрасной долине, стране вечной весны и юности. Он уже пресытился победами над слабыми человеческими государствами и жаждет великих свершений.
Мар хмуро посмотрел на Правителя. Идея обманом заставить людей напасть на долину нравилась наследнику все меньше. Отец казался одержимым – одержимым Огненным камнем и женщиной, которую мечтал заполучить.
- И что потом? Люди никогда не возьмут перевал.
- Не возьмут. Но я проведу их через пещеры.
- Ты? – удивился Маретан. – Но как? Ниррахам закрыт проход в долину.
- Любое заклятье можно обмануть, - довольно заявил отец. – Надо только знать, как это сделать.
- И ты собираешься проникнуть в сокровищницу Олии Велины при помощи этого Агдена? Думаешь, он сам не захочет заполучить богатства королевы?
- Я окажусь там раньше, чем король Горреи.
- Один? – усомнился Мар.
Отец только ухмыльнулся.
- Отчего же? Я рассчитываю не только на людей.
Мар похолодел, поняв, на кого намекает Правитель.
- Нет! Ты ведь не подразумеваешь… нет… ты ведь?..
Но отец только кивнул. И Маретан взорвался.
- Ты безумен! Призвать на помощь тварей Мрака – сумасшествие! Не смей!
- Забыл, с кем говоришь, щенок? – разъяренно прошипел отец. – Так я тебе напомню! Маретан!
Словно невидимые узы стянули Мара, лишая воли. Взгляд отца жег, заставляя плавиться внутренности, вскипать кровь. От боли Мар скорчился, не в силах даже вздохнуть.
- Маретан, - повторил отец тихо, почти ласково.
Мар рухнул на ковер. Его крутило и выворачивало, казалось, в теле не осталось ни единой целой кости. Кровь текла из носа на губы и подбородок, попадала в рот – горячая, соленая. А потом все прекратилось. Он лежал на полу, не в силах подняться, хватал воздух пересохшими губами и никак не мог поверить, что все, отпустило, жестокое наказание закончилось.
- В следующий раз я велю тебе изуродовать себя, - скучающим тоном произнес отец. – Не покалечить, нет, все-таки ты мой единственный наследник. Но если ты еще раз осмелишься спорить со мной, то поймешь, каково это – жить с изрезанным лицом. Понял?
- Да, ваше величество, - с трудом выговорил Мар.
В этот момент он ненавидел отца, себя, ту власть, что давало Правителю над своими подданными знание их подлинных имен. Ненависть жгла его еще сильнее, пожалуй, чем невыносимая боль совсем недавно. А еще острым клинком полоснуло осознание того, что отец сдержит слово. Превратит единственного сына в уродливое чудовище только ради того, чтобы лишний раз показать, за кем должно оставаться последнее слово.
***
Он все-таки не выдержал и открыл портал во дворец. Несмотря на все заверения о том, что любые перемещения порталом пока опасны, что пространство нестабильно после случившегося с долиной катаклизма, что понадобятся еще годы, если не десятилетия, пока подобные путешествия не станут безопасными. Он так хотел увидеть Джайю, почувствовать тепло ее тела, услышать ее голос, что отринул все доводы рассудка. Ждать еще сутки, которые требовалось провести в дороге, казалось ему нестерпимым.
Разумеется, сразу же пройти в ее покои не удалось. Когда Мар, обессиленный, хватающий ртом воздух, вывалился в собственном кабинете, то тут же услышал изумленный возглас Дана:
- Ваше величество!
- Разве вы не рады меня видеть, дядя? – иронично осведомился Мар, отдышавшись. – Подайте мне вина.
На столе действительно почему-то стояла бутылка, а рядом с ней – кубок. Дан собрался наполнить его вином, но Маретан упрямо мотнул головой и протянул руку за бутылкой. Мысль о том, что из этого кубка только что мог пить дядя, вызывала брезгливость, проще уж отхлебнуть прямо из горла.
Дан переминался с ноги на ногу, не сводя взгляда с племянника, а потом решился спросить:
- Что случилось, ваше величество?
Мар пожал плечами.
- Ничего необычного, дядя. Все в порядке, все вопросы решены.
- Но зачем тогда вы подвергли риску свою жизнь и воспользовались порталом? – шокировано воскликнул Дан.
Мар только ухмыльнулся, представив себе выражение лица дяди, услышь тот правду. Вино сняло сухость в горле, силы понемногу восстанавливались.
- Все точно в порядке, ваше величество?
- Да, я ведь уже сказал, - резко бросил Мар. – Обсудим все на совете. А сейчас я хочу отдохнуть. Устал.
- Как скажете, ваше величество.
Дан нахмурился, но дальше выспрашивать не осмелился, только смотрел на племянника с тревогой. А Мар вышел из кабинета, оставив дядю размышлять в одиночестве о том, что могло случиться с Правителем.
Разумеется, Джайи в покоях не оказалось. Мар раздраженно подумал, что зря позволил ей разгуливать по замку и саду – теперь вот ее нет на месте.
- Госпожа пожелала подняться на северную башню, - немного испуганно доложил стражник. - Рейном и Рудвиг при ней, ваше величество. И служанка тоже.
Мар представил себе, как поднимется на северную башню, притянет Джайю к себе, бросит на пол плащ и тут же, несмотря на присутствие охранников и служанки, овладеет женой. И тут же ощутил прилив желания. Пожалуй, его действительно не остановят наблюдатели, раз уж даже столь абсурдное предположение вызвало приступ возбуждения. Он мотнул головой и велел хриплым голосом:
- Разыщите госпожу и отведите ее в мои покои. Немедленно.
Сделал несколько глубоких вдохов, привалившись к холодной каменной стене, чтобы успокоиться, и направился к себе. Ждать ту, от одной мысли о которой сходил с ума.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ДЖАЙЯ
Похоже, столь скорого возвращения Правителя никто не ожидал. По коридору мимо меня то и дело пробегали всполошенные слуги, низко кланяясь на ходу – еще бы, госпожа, супруга его величества. Правительница. Птица в клетке, вот кто я в действительности. И прав у меня – что у той птахи, обреченной служить развлечением хозяину. Вот только ублажать его приходится вовсе не пением.
Вопреки ожиданиям, меня привели вовсе не в мои комнаты и даже не в кабинет. В этой части замка я оказалась впервые, но не требовалось особого ума, чтобы догадаться, куда я попала: в покои Правителя. В сравнении с изысканным убранством дворца и личных комнат Олии Велины, помещение, в котором я оказалась, подавляло помпезной роскошью. Резные деревянные панели на стенах, шторы тяжелого темно-зеленого бархата, расшитые геральдическим узором, массивная мебель, витые золотые подсвечники с толстыми белыми свечами, огромная кровать под балдахином. Разумеется, никаких сомнений в том, зачем Мар позвал меня, не возникло.
Он подошел со спины, обнял, прижался к шее горячими губами.
- Скучала по мне, Джайя?
- Ничуть.
- Опять лжешь. Маленькая обманщица.
- Прекрати! – резко выкрикнула я.
- Что именно прекратить? Это? Или это?
Он сжал ладонью мою правую грудь, а левой рукой погладил по бедру. Я стиснула зубы. Ну уж нет, так быстро я не сдамся!
Маретан разозлился.
- Опять играешь в эти глупые игры, Джайя? Хорошо же, поиграем тогда вместе!
И рванул платье с моего плеча. Прочная ткань затрещала, но не порвалась, и он, ругаясь сквозь зубы, распорол ее кинжалом. Я замерла в испуге. Никогда прежде Мар не приближался ко мне, обнажив оружие – если не считать боев на палках, изображавших арриты, конечно.
- Получишь утром новые наряды! – рявкнул он, сбрасывая груду тряпья, совсем недавно бывшего платьем, на пол.
- Обойдусь! – дерзко ответила я.
Но он не ответил, продолжая раздевать меня. А потом толкнул на кровать, заставил вытянуть руки над головой и связал их нарезанными из моей же одежды лентами.
- С ума сошел? – возмутилась я, когда глаза мне закрыла плотная повязка.
- Я всего лишь меняю правила игры, Джайя.
И он оставил меня. Я лежала на тонких нежных простынях, обнаженная, связанная, беспомощная, лишенная возможности увидеть, что меня ожидает. Через несколько томительных минут не выдержала и тихо позвала:
- Мар, ты здесь?
Вместо ответа он закрыл мне рот поцелуем, злым, грубым, но таким волнующим. Мар кусал мои губы и тут же зализывал укусы, ласкал языком мое небо, накрыл ладонями грудь и сжал крепко, до боли.
- Продолжим игру, Джайя?
- Безумец, - выдохнула я.
- Точно, Джайя. Безумец. Догадываешься, кто свел меня с ума?
Это оказалось пыткой – лежать без движения и не знать, что он сделает в следующий момент, где окажутся его руки, его губы. Ему не потребовалось много времени, чтобы вызвать во мне жаркую волну ответного желания.
- Мар, - всхлипнула я, когда его пальцы проникли внутрь, - Мар…
- Тебе нравится, Джайя?
- Да-а-а, - сорвалось с моих губ.
- Хорошо. А сейчас тебе станет еще лучше.
И я стонала, и билась в своих путах, и выкрикивала его имя.
- Хочешь, чтобы я взял тебе, - хриплый шепот прямо в ухо.
- Да-а-а…
- Тогда попроси.
- Провались… а-ах… провались к демона-ам, Маретан…
Он засмеялся.
- Я уже там, Джайя, помнишь? Во власти Мрака по твоей вине.
Но он тоже не мог долго сдерживаться. Я не видела его лица, зато почувствовала на себе тяжесть его тела, ощущала силу его желания.
- Развяжи!
- Нет!
Он ворвался в меня, подчинил, лишил разума. Из-за отсутствия зрения обострились чувства. Да, так, вот так. Глубже, сильнее! И я опять и опять повторяла то, что он так хотел услышать:
- Я твоя, Мар. Только твоя.
И в тот момент это было правдой. Я действительно принадлежала ему – и только ему.
Я не сразу поняла, где нахожусь. Надо мной складками свисала тяжелая ткань балдахина - а ведь в моей нынешней спальне не наблюдалось ничего подобного. Как и подсвечников с толстыми белыми свечами, бутылки вина на прикроватном столике, статуэтки из темно-золотистого камня в виде поднявшейся на дыбы лошади в углу. Да и кровать ощущалась как-то... иначе, что ли. Непривычно.
- Проснулась? – спросил знакомый голос с хрипотцой.
Я тут же вспомнила прошедшую ночь и с головой нырнула под одеяло. Щеки и даже уши отчаянно запылали. Пожалуй, уже следовало смириться с тем воздействием, которое близость Мара оказывала на меня. Упрямо цепляясь за остатки гордости, я убеждала себя, что все дело в странном храмовом обряде: это он вынудил меня потерять волю и всякий раз сдаваться на милость Маретана. Иначе... иначе все выглядело слишком уж печально. И точно недостойно жрицы Огня и дочери Олии Велины.
Очень хотелось сбежать, вот только я прекрасно помнила, во что превратилось мое платье. А радовать стражу своим видом в одной короткой нижней рубашке в мои планы не входило.
- Хочешь есть? – буднично спросил Мар, словно для него не было ничего необычного в пробуждении рядом со мной.
- Нет, - слабо пискнула я и тут же разозлилась на себя.
Надо подняться, натянуть сорочку и потребовать, чтобы принесли какую-нибудь одежду. И уйти к себе. И больше никогда, никогда, никогда не позволять Мару подобного. Вернее, не так – не позволять себе терять голову от его рук, от его губ. Помнить о том, кто он и кто я.
- Я распорядился, чтобы нам подали завтрак сюда.
В дверь постучали, и я тут же зарылась под одеяло поглубже. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня заметили слуги. Хотя, наверное, весь дворец уже знает о том, где провела ночь супруга Правителя. Супруга… слово звучало насмешкой и отдавалось болью. Какая из меня супруга… пленница…
СЕМЬ ДНЕЙ НАЗАД
Отъезд Маретана обрадовал. Наконец-то я получила время, чтобы привести в порядок мысли и чувства. И – как я надеялась – избавиться от постыдной зависимости. Я не учла одного: теперь, когда Правитель отсутствовал, со мной не боялись заговаривать. И первым, как это ни странно, ко мне подошел Дан.
- Ты не выглядишь довольной, Огненная, - заметил он.
- Вот как? Повышение? Я больше не шлюха, тварь и мразь, так? – не удержалась я. – И ты больше не грозишься отыметь меня до бессознательного состояния, да, ниррах? Боишься своего хозяина?
Наверное, не следовало этого говорить. Но выражение его лица доставило мне мрачное удовольствие. Да, оно стоило того гнева, что мои слова, несомненно, вызвали у Дана.
- Не говори о том, что недоступно твоему пониманию, - сквозь зубы процедил он.
Я только усмехнулась, и эта усмешка взбеленила Дана сильнее, чем самое грубое оскорбление. Он сильно сжал мою руку чуть повыше локтя.
- Следы останутся, - равнодушно выговорила я, глядя мимо него. – Если они не сойдут до приезда твоего хозяина, то он узнает о твоей выходке. Я тебя покрывать не стану.
Он отдернул руку, словно обжегся.
- Его величество не хозяин мне.
Я бросила косой взгляд на приставленного ко мне стражника. Он замер в почтительном отдалении, так что слышать наш разговор не мог, но и рука на рукояти меча, и вся его поза ясно давали понять, что охранник готов в любой момент броситься мне на помощь.
- Ты можешь говорить что угодно, ниррах. Моего мнения твои слова не изменят. Райен – хозяин, а все вы здесь – его цепные псы.
- Ты ненавидишь его, Огненная, - внезапно произнес Дан. – Это ведь ради него ты пришла сюда, верно? Хотела причинить ему зло, возможно, даже убить. Отомстить за свою королеву.
- Он сказал? – вырвалось у меня.
И тут же по торжествующей улыбке Дана я поняла, что только что сама подтвердила его догадки.
- Я могу помочь тебе, Огненная.
- Убить своего Правителя?
Он побледнел, его лицо исказилось от страха.
- Замолчи! Не смей даже думать об этом!
- Тогда какую помощь ты мне предлагаешь?
Зеленые глаза, так похожие на глаза Мара, смотрели прямо в мои.
- Я помогу тебе сбежать, Огненная. Хочешь?
Заманчивое предложение. Словно бы мои тайные мечтания боги вдруг решили воплотить в жизнь и для этого ниспослали мне Дана. Вот только связь с Огнем уже разорвана, а в милость Темной Матери я не верю. Как не верю и советнику. Слишком уж открытым пытается он показаться. Явно что-то задумал, и это что-то не сулит мне ничего хорошего.
