Нашу группу все-таки заставили пробежать несколько кругов по залу. А дальше...
- Рок, встань в пару с Вудхаусом! – скомандовал Тэйлор.
Что? Встать в пару с Его светлостью? Серьезно? Но я была не единственной, кого удивил его приказ.
- Мастер, не думаю, что ставить меня в пару с девчонкой, хорошая идея, - скривился как от лимона Рыжий.
- Я разве спрашивал чье-то мнение? – рыкнул преподаватель. - Рок, чего замерла. Быстро бери шпагу!
- Да, - отозвалась я и медленно нога за ногу поплелась к своему противнику.
Вокруг нас раздался металлический скрежет. Это другие адепты приступили к тренировке, но как-то вяло, все больше косясь в нашу сторону.
«Кажется, дуэль все-таки состоится», - в янтарных глазах его светлости мелькнул нехороший огонек.
Вудхаус кружил коршуном, и все что мне оставалось это стоять с сжатой в руке шпагой и ждать нападения.
- Слышал, - усмехнулся парень, - ты играешь со Стаффордом в «ночную гостью».
Что? Да за кого он меня принимает? От возмущения и злости перехватило дыхание и кровь бросилась в голову, набатом застучав в ушах. А Рыжий сделал ложный замах, выпад и его шпага плашмя ударяет меня по мягкому месту. Тому самому, что чуть ниже спины. Я коротко вскрикнула. Вокруг раздались сдавленные смешки одногруппников, с интересом наблюдавших за разворачивающимся перед ними представлением. Хоть билеты продавай.
- Рок, в стойку! – кричит мастер Тэйлор. И я перестаю что либо понимать. Он что совсем ничего не видит? Почему не остановит это безобразие? Но мой вопрошающе-недовольный взгляд остался без внимание, и я снова поднимаю шпагу.
- Сколько же он тебе платит? – продолжает издеваться Рыжий.
Спокойно, Розмарин, спокойно. Он просто пытается вывести тебя из себя и, дохлый таракан, у него это прекрасно получается. На этот раз я отразила удар и даже замахнулась в ответ, любой бы неумеха сделал бы точно также. Но этот гад увернулся, пропустив меня сбоку. И я вновь почувствовала удар. Да, да, все там же. Вокруг уже не скрываясь смеялись.
- В стойку! – командует преподаватель.
Что же это такое? Рыжий сморит на меня с предвкушающей улыбкой. В том, что будет дальше сомневаться не приходится. Хочешь поиграть? Хорошо, давай поиграем. Я тебя тоже ударю, по самому больному, по твоему непомерному самолюбию. Ты же у нас весь такой самоуверенный. Наверняка один из лучших фехтовальщиков. Придется это исправить.
- Чего молчишь? – интересуется этот … Прыщ.
- Да вот думаю, зачем его светлости это знать, - цежу сквозь зубы.
- Даже не надейся, - презрительно хмыкает он.
Вудхаус не торопился, нанося простейшие удары. Ему нравилось видеть мое раскрасневшееся лицо, тяжелое дыхание и дрожащие с непривычки руки. Кошка играла с мышкой. Вот только ей невдомек, что у мышки тоже есть зубы.
- Артур! – предостерегающе крикнул Этан, но поздно.
Рыжий делает ложный замах. А я же глупая, я же каждый замах отбиваю. Он ждет этого, он знает, как я поступлю, и куда ударит дальше. Вот только мы оба это знаем. На кончике моей шпаги блестит маленький шарик, чтобы никого не поранить. У военных его нет. Прихоть мастера Тейлора, который считал, что они должны знать цену своим поступкам и оружию у них в руках.
Все произошло быстро. Его светлость хотел меня напугать, ничего больше. Но этого «больше» хотела я. И следующий его выпад попадает в цель. Рыжий в ужасе отшатнулся, а на моем левом рукаве медленно расползалось темное пятно. Все замерли на своих местах, ожидая бури. И она последовала, вот только накрыла не того, о ком они думали.
- Ах ты идиотка! – орал красный от гнева мужчина, тряся меня как тряпичную куклу. Я поморщилась от боли, но он не заметил. – Ты понимаешь, что творишь? А если бы удар был сильнее, если бы правее?
Его-то я своими корявыми приемами и дрожащими руками не провела. Он все прекрасно видел и понимал.
- Тридцать, нет, сорок кругов по арене, чтоб вся дурь из башки вылетела, - продолжал бушевать преподаватель. – Ты поняла?
- Да, простите, - прошептала я, виновато опустив глаза. И тут же вскрикнула от боли, когда он вновь задел мою рану. Тейлор отступил, с неверием разглядывая испачканную в моей крови ладонь.
- В лазарет, быстро! Завтра поговорим, - бросил он, отвернувшись от меня. – Вудхаус, проводи.
- Сама дойду, - буркнула я, направляясь к двери. Не такая уж и большая рана.
- Я сказал, проводи! – рычит на Рыжего мастер, и тот, наконец, отмирает, направляясь вслед за мной.
Идем молча. Рыжий чуть позади, сверля мне спину взглядом.
- Очень больно? – вопрос выбил меня из колеи. Я не была уверенна, что расслышала правильно, и не знала, что на это ответить.
- А вы как думаете?
- Я не хотел…
- Чего вы не хотели? – резко обернулась, едва не столкнувшись с ним нос к носу. – Не хотели ранить или унизить? Ах, да, какое унижение, Вы просто поставили на место зарвавшуюся девчонку. Не так ли, Ваша светлость?
Ответа не последовало. Да я и не ждала. Хотела идти дальше, но не смогла сделать и шага, как накати слабость, а перед глазами запрыгали черные точки. И я бы точно упала, если бы Артур не поддержал меня.
- Все хорошо, только немного отдышусь, - прошептала непослушными губами и упала в обморок.
В нос ударил резкий запах нашатыря. Протестующе замычала и даже махнула правой рукой, но вонючая гадость никуда не исчезла, пока я не открыла глаза. Надо мной склонился худой, коротко стриженный седовласый мужчина с вытянутым сухим лицом.
- Очнулась, - удостоверил он мое пробуждение, и его тонкие губы сложились в полуулыбку. – Вот и хорошо. Рану я промыл, мазь положил и забинтовал. Ничего страшного, так – царапина. А то что в обморок хлопнулась, так завтракать нужно, а не за фигурой следить.
- Спасибо, - поблагодарила я.
- И это все? – удивился мужчина. – А как же истерика, слезы, сокрушения по испорченной красоте? Я уже и успокоительное приготовил. В руках у доктора и правда была бутылочка с настойкой и ложечка.
- Сами же сказала, что просто царапина, - улыбнулась я. – Их у меня много.
- Вот как?! – вздернул брови мужчина. - Но успокоительно все же выпей.
- Я не могу, у меня дела, - запротестовала я.
- Что значит дела? Взяли моду с докторами спорить. Я тебя все равно раньше вечера не отпущу.
Пришлось приподняться и под пристальным взглядом доктора выпить горьковатое лекарство, от которого тут же занемел кончик языка.
- Вот и хорошо, вот и замечательно, – похвалил мужчина, еще бы конфетку дал, как маленькому ребенку.
- Отдыхай. Обед принесут позже. А визитеров твоих я выгнал. Это ж надо было додуматься устроить драку! И где - в больничном крыле. Где люди, между прочим, болеют. Но это потом. А сейчас отдыхай. Отдыхай. Откинувшись на подушку, я почувствовала, как тело становится легким-легким, а веки наоборот почему-то потяжелели, и с каждым разом их все сложнее и сложнее поднимать. Я и сама не заметила, как уснула.
Разбудили меня только вечером, часов в семь. Обед я проспала, но доктор Гилберт наотрез отказался меня отпускать, пока не будут съедены уже порядком остывшие суп и тефтели. Вручив памятку по питанию и строго настрого наказав явиться завтра на перевязку, меня наконец-то выдворили из лазарета.
Кое-как доплелась до своей комнаты и тут же рухнула на кровать. Рана горела огнем, распространяя боль по всей руке, так что даже пальцами не пошевелишь. Отомстила, называется. И вот кому хуже сделала? Я должна была рыскать по городу в поисках доказательств невиновности Сью, а вместо этого провалялась в лазарете. Дура! Какая же ты дура, Розмарин. Нет, прав был отец, сто раз прав, когда говорил, что у тебя не голова, а сито. Нужные мысли в ней не задерживаются, а только ветер гуляет. Закрыв лицо подушкой, закричала от злости на себя.
В дверь громко постучали.
- Мар, открывай! – вопил Брайан, осыпая несчастную деревяшку градом ударов. - Иначе я высажу дверь! Слышишь!
Пришлось подниматься, чтобы впустить этого дятла переростка.
- Мар, ты в порядке?! – завопил он, хватая меня за плечи, заставив буквально зашипеть от боли. – Что, где болит? Говори?
Всполошился Стаффорд, слегка встряхнув меня, полагая, что так я быстрее приду в себя, но только еще больше тревожа рану. На глаза навернулись слезы, и вновь появились черные точки.
- Рука-а-а… - только и смогла просипеть я.
- О! Извини! – друг сделал шаг назад, отпуская мои плечи. – Как ты себя чувствуешь?
- Не переживай, со мной все будет хорошо, а вот с тобой-то что случилось?
- А это? – Брайан осторожно дотронулся до разбитой скулы и успевшего налиться фиолетовым синяком под левым глазом. – Пустяки, до свадьбы заживет.
- Что значит пустяки? – моему возмущению не было предела. – Ты что подрался? С кем?
- Да, так. С одним зарвавшимся идиотом.
- С Вудхаусом! Брайан зачем, - чуть ли не в голос застонала я. Одно дело подставляться самой, и совсем другое если из-за твоего решения страдают другие.
- Что значит зачем? Розмарин, он давно напрашивался, а твое ранение было последней каплей. – резко возразил Стаффорд. – Мне даже показалось, что этот ненормальны был только рад подраться.
И Брайан вновь потянулся к ссадине на лице.
- Не трогай, - перехватила его руку. – Садись, буду твои боевые ранения обрабатывать. Будет немножко щипать.
- Что ты со мной как с маленьким! Я взрослый мужчи-на, с-с-с-с – зашипел взрослый мужчины, как только ватка с мазью коснулась ранки.
- Ну все-все, - со смехом подула я. – Сейчас все пройдет, и будешь как новый. Мазь хорошая, сто раз на себе проверяла.
- Мар, - посмотрел на меня снизу вверх Брайан. – Насчет сегодняшних листовок. Я не считаю тебя чудовищем.
- Я знаю.
- И ты симпатичная девушка, а без всей этой краски на лице, так вообще красавица.
- Я знаю.
- Так зачем красишься?
- Это мои иголки, как у ежика.
- Мне нравятся ежики.
- Всем нравятся ежики. Не крутись, а то попаду в глаз.
- Не надо, он мне еще пригодится.
- Потому и говорю, чтоб не вертелся. И… Спасибо, – осознание того, что кто-то бросится на мою защиту, не разбираясь, права я или нет, было для меня вновь, но приятно согревало сердце.
- Кхм, не за что, - буркнул Брайан и, кажется, смутился. Вот это да! Кто бы мог подумать, что Стаффорда может смущаться. Определенно, моя царапина того стоила.
- Зачем? – был первый вопрос мастера Тейлора, стоило мне переступить порог его кабинета. Он ушел из армии больше пяти лет назад, но так и не покинул ее окончательно. На стене его кабинета висела карта Антеонской империи, где красными флажками тщательно отмечались места столкновения с мятежниками. Особенно много их было в юго-восточных колониях.
- Вот именно, зачем? – вернула я ему вопрос, и пускай сверлит меня взглядом сколько угодно. Разговор с самого начала обещал быть тяжелым. – Даже если до вас не доходили слухи о наших отношениях с Вудхаусов, вы же видели, что происходит. Почему не остановили? Зачем вы это сделали?
- Не забывайся! – гаркнул Тейлор, побагровев так, что шрам на лице стал еще заметнее.
- Простите, - виновато опустила глаза в пол. Действительно, с чего это я решила, что мастер Тейлор на моей стороне? Только потому, что ему нечем заполнить вечера понедельника, и он любезно тратил их на занятия со мной. Мы оба молчали, думая каждый о своем. Первым заговорил преподаватель.
- По новым правилам, адепты должны не только посещать занятия по фехтованию, но и сдавать зачет в виде поединка, с обязательным выполнением минимума. Без этого на следующий курс не перейти.
Так Тейлор обо мне заботу проявлял! Побоялся, что вылечу из академии, так и не продемонстрировав своих фехтовальных талантов, и нарочно столкнул с Вудхаусом, рассчитывая, что сорвусь. А ведь у него это почти получилось. Вот же аристократы! Ничего просто сделать не могут, все у них через интриги.
- Мастер Тейлор, спасибо за заботу, но вам следовало просто сказать об этом мне. Сдавать зачет или нет – это только мой выбор.
- Твой, - согласился преподаватель. – И я его принимаю. Надеюсь, и ты примешь мой. С сегодняшнего дня никаких вечерних тренировок. Или ты занимаешься со всеми или не занимаешься совсем.
- Я вас поняла, - потребовалось усилие, чтобы голос звучал спокойно. Мне нравились наши тренировки, и лишаться их было обидно. Даже осознание того, что это делалось ради моей пользы, не помогало. – На счет наказания…
- Пробежишь, когда рана заживет, - перебил меня Тейлор. – А сейчас отправляйся к лорду Стоуну.
- Зачем?
- По поводу твоей выходки с Вудхаусом назначено разбирательство.
- Разве этим не ректор должен заниматься? – встревожилась я, лишний раз встречаться с лордом проверяющим не хотелось.
- Должен, но его второй день нет в академии. И Рок, запомни, это был несчастный случай. Я так Стоуну и сказал. Поняла?
- Да. Спасибо, - искренне поблагодарила я.
От кабинета мастера Тейлора до кабинета лорда Стоуна два лестничных пролета и коридор. Это были самые длинные и одновременно самые короткие два лестничных пролета и коридор в моей жизни. Я не торопилась, тщательно продумывая вопросы, которые мне могут задать, и ответы на них. Еще одна привычка, привитая мне отцом. Он часто повторял, что любой разговор, это партия в шахматы. Если хорошо изучить своего противника, то можно угадать следующий его ход, вернее вопрос, и придумать ответ. И так, что можно сказать о Рыжем? Наглый и самовлюбленный, наверняка, обвинит во всем случившемся меня. А лорд Стоун… Обреченно вздохнула. Было такое ощущение, что партия еще не началась, а мой король одиноко стоит на доске, и черный ферзь вот-вот поставит ему шах и мат.
Каким бы длинным не был коридор, но он закончился, и передо мной замаячила дверь кабинета Стоуна.
- Ты понимаешь, чем тебе это грозит? - раздался его голос через неплотно прикрытую дверь. Я замерла в замешательстве, стоит ли сообщать о своем присутствии.
- Да, - а это уже Рыжий. И столько в этом «Да» упрямой решительности.
- Это все из-за той девчонки? Неужели так трудно держать себя в руках? – недоумевал лорд проверяющий.
- Тебе не понять. Как слышу ее «Ваша светлость», внутри все закипает.
Я не могла видеть лица Вудхауса, но мне ясно представилось, как на нем заходили желваки, а руки сами сжались в кулаки, столько злобы было в его словах.
- Поговорим об этом позже, и … Адептка, может быть вы уже войдете?
Мне хотелось провалиться под землю от стыда, но вместо этого плотно закрываю за собой дверь, чтобы никто не подслушал, и встаю рядом с Рыжим. Тот смотрит перед собой, делая вид, что меня нет. У него разбита губа, ссадина на скуле и слегка подправлен знаменитый Вудхаусовский нос.
- И как давно, Адептка, вы подслушиваете? – интересуется Стоун, сложив руки на груди.
- Я стояла под дверью, - буркнула я, внимательно изучая способ укладки паркета.
- Хотите сказать, что есть какая-то разница?
- В слове «подслушивать» больше букв, - говорю и сама не верю в свою наглость.
- Хоть с логикой у вас порядок, - хмыкает Стоун, а в следующую секунду в его голосе звучит металл. – Еще раз попадетесь, до конца года не выберетесь из отработок. Вам ясно.
Согласно кивнула.
- Не слышу?
- Да.
Никогда не думала, что скажу это, но я скучала по ректору Рудьярду. Он тоже был злом, но злом знакомым. Как и все остальные в академии, старался не замечать девочку в фиолетовом. А все споры решал в пользу того, у кого род богаче и знатней. Что ждать от лорда проверяющего я не знала.
- Рок, встань в пару с Вудхаусом! – скомандовал Тэйлор.
Что? Встать в пару с Его светлостью? Серьезно? Но я была не единственной, кого удивил его приказ.
- Мастер, не думаю, что ставить меня в пару с девчонкой, хорошая идея, - скривился как от лимона Рыжий.
- Я разве спрашивал чье-то мнение? – рыкнул преподаватель. - Рок, чего замерла. Быстро бери шпагу!
- Да, - отозвалась я и медленно нога за ногу поплелась к своему противнику.
Вокруг нас раздался металлический скрежет. Это другие адепты приступили к тренировке, но как-то вяло, все больше косясь в нашу сторону.
«Кажется, дуэль все-таки состоится», - в янтарных глазах его светлости мелькнул нехороший огонек.
Вудхаус кружил коршуном, и все что мне оставалось это стоять с сжатой в руке шпагой и ждать нападения.
- Слышал, - усмехнулся парень, - ты играешь со Стаффордом в «ночную гостью».
Что? Да за кого он меня принимает? От возмущения и злости перехватило дыхание и кровь бросилась в голову, набатом застучав в ушах. А Рыжий сделал ложный замах, выпад и его шпага плашмя ударяет меня по мягкому месту. Тому самому, что чуть ниже спины. Я коротко вскрикнула. Вокруг раздались сдавленные смешки одногруппников, с интересом наблюдавших за разворачивающимся перед ними представлением. Хоть билеты продавай.
- Рок, в стойку! – кричит мастер Тэйлор. И я перестаю что либо понимать. Он что совсем ничего не видит? Почему не остановит это безобразие? Но мой вопрошающе-недовольный взгляд остался без внимание, и я снова поднимаю шпагу.
- Сколько же он тебе платит? – продолжает издеваться Рыжий.
Спокойно, Розмарин, спокойно. Он просто пытается вывести тебя из себя и, дохлый таракан, у него это прекрасно получается. На этот раз я отразила удар и даже замахнулась в ответ, любой бы неумеха сделал бы точно также. Но этот гад увернулся, пропустив меня сбоку. И я вновь почувствовала удар. Да, да, все там же. Вокруг уже не скрываясь смеялись.
- В стойку! – командует преподаватель.
Что же это такое? Рыжий сморит на меня с предвкушающей улыбкой. В том, что будет дальше сомневаться не приходится. Хочешь поиграть? Хорошо, давай поиграем. Я тебя тоже ударю, по самому больному, по твоему непомерному самолюбию. Ты же у нас весь такой самоуверенный. Наверняка один из лучших фехтовальщиков. Придется это исправить.
- Чего молчишь? – интересуется этот … Прыщ.
- Да вот думаю, зачем его светлости это знать, - цежу сквозь зубы.
- Даже не надейся, - презрительно хмыкает он.
Вудхаус не торопился, нанося простейшие удары. Ему нравилось видеть мое раскрасневшееся лицо, тяжелое дыхание и дрожащие с непривычки руки. Кошка играла с мышкой. Вот только ей невдомек, что у мышки тоже есть зубы.
- Артур! – предостерегающе крикнул Этан, но поздно.
Рыжий делает ложный замах. А я же глупая, я же каждый замах отбиваю. Он ждет этого, он знает, как я поступлю, и куда ударит дальше. Вот только мы оба это знаем. На кончике моей шпаги блестит маленький шарик, чтобы никого не поранить. У военных его нет. Прихоть мастера Тейлора, который считал, что они должны знать цену своим поступкам и оружию у них в руках.
Все произошло быстро. Его светлость хотел меня напугать, ничего больше. Но этого «больше» хотела я. И следующий его выпад попадает в цель. Рыжий в ужасе отшатнулся, а на моем левом рукаве медленно расползалось темное пятно. Все замерли на своих местах, ожидая бури. И она последовала, вот только накрыла не того, о ком они думали.
- Ах ты идиотка! – орал красный от гнева мужчина, тряся меня как тряпичную куклу. Я поморщилась от боли, но он не заметил. – Ты понимаешь, что творишь? А если бы удар был сильнее, если бы правее?
Его-то я своими корявыми приемами и дрожащими руками не провела. Он все прекрасно видел и понимал.
- Тридцать, нет, сорок кругов по арене, чтоб вся дурь из башки вылетела, - продолжал бушевать преподаватель. – Ты поняла?
- Да, простите, - прошептала я, виновато опустив глаза. И тут же вскрикнула от боли, когда он вновь задел мою рану. Тейлор отступил, с неверием разглядывая испачканную в моей крови ладонь.
- В лазарет, быстро! Завтра поговорим, - бросил он, отвернувшись от меня. – Вудхаус, проводи.
- Сама дойду, - буркнула я, направляясь к двери. Не такая уж и большая рана.
- Я сказал, проводи! – рычит на Рыжего мастер, и тот, наконец, отмирает, направляясь вслед за мной.
Идем молча. Рыжий чуть позади, сверля мне спину взглядом.
- Очень больно? – вопрос выбил меня из колеи. Я не была уверенна, что расслышала правильно, и не знала, что на это ответить.
- А вы как думаете?
- Я не хотел…
- Чего вы не хотели? – резко обернулась, едва не столкнувшись с ним нос к носу. – Не хотели ранить или унизить? Ах, да, какое унижение, Вы просто поставили на место зарвавшуюся девчонку. Не так ли, Ваша светлость?
Ответа не последовало. Да я и не ждала. Хотела идти дальше, но не смогла сделать и шага, как накати слабость, а перед глазами запрыгали черные точки. И я бы точно упала, если бы Артур не поддержал меня.
- Все хорошо, только немного отдышусь, - прошептала непослушными губами и упала в обморок.
В нос ударил резкий запах нашатыря. Протестующе замычала и даже махнула правой рукой, но вонючая гадость никуда не исчезла, пока я не открыла глаза. Надо мной склонился худой, коротко стриженный седовласый мужчина с вытянутым сухим лицом.
- Очнулась, - удостоверил он мое пробуждение, и его тонкие губы сложились в полуулыбку. – Вот и хорошо. Рану я промыл, мазь положил и забинтовал. Ничего страшного, так – царапина. А то что в обморок хлопнулась, так завтракать нужно, а не за фигурой следить.
- Спасибо, - поблагодарила я.
- И это все? – удивился мужчина. – А как же истерика, слезы, сокрушения по испорченной красоте? Я уже и успокоительное приготовил. В руках у доктора и правда была бутылочка с настойкой и ложечка.
- Сами же сказала, что просто царапина, - улыбнулась я. – Их у меня много.
- Вот как?! – вздернул брови мужчина. - Но успокоительно все же выпей.
- Я не могу, у меня дела, - запротестовала я.
- Что значит дела? Взяли моду с докторами спорить. Я тебя все равно раньше вечера не отпущу.
Пришлось приподняться и под пристальным взглядом доктора выпить горьковатое лекарство, от которого тут же занемел кончик языка.
- Вот и хорошо, вот и замечательно, – похвалил мужчина, еще бы конфетку дал, как маленькому ребенку.
- Отдыхай. Обед принесут позже. А визитеров твоих я выгнал. Это ж надо было додуматься устроить драку! И где - в больничном крыле. Где люди, между прочим, болеют. Но это потом. А сейчас отдыхай. Отдыхай. Откинувшись на подушку, я почувствовала, как тело становится легким-легким, а веки наоборот почему-то потяжелели, и с каждым разом их все сложнее и сложнее поднимать. Я и сама не заметила, как уснула.
Разбудили меня только вечером, часов в семь. Обед я проспала, но доктор Гилберт наотрез отказался меня отпускать, пока не будут съедены уже порядком остывшие суп и тефтели. Вручив памятку по питанию и строго настрого наказав явиться завтра на перевязку, меня наконец-то выдворили из лазарета.
Кое-как доплелась до своей комнаты и тут же рухнула на кровать. Рана горела огнем, распространяя боль по всей руке, так что даже пальцами не пошевелишь. Отомстила, называется. И вот кому хуже сделала? Я должна была рыскать по городу в поисках доказательств невиновности Сью, а вместо этого провалялась в лазарете. Дура! Какая же ты дура, Розмарин. Нет, прав был отец, сто раз прав, когда говорил, что у тебя не голова, а сито. Нужные мысли в ней не задерживаются, а только ветер гуляет. Закрыв лицо подушкой, закричала от злости на себя.
В дверь громко постучали.
- Мар, открывай! – вопил Брайан, осыпая несчастную деревяшку градом ударов. - Иначе я высажу дверь! Слышишь!
Пришлось подниматься, чтобы впустить этого дятла переростка.
- Мар, ты в порядке?! – завопил он, хватая меня за плечи, заставив буквально зашипеть от боли. – Что, где болит? Говори?
Всполошился Стаффорд, слегка встряхнув меня, полагая, что так я быстрее приду в себя, но только еще больше тревожа рану. На глаза навернулись слезы, и вновь появились черные точки.
- Рука-а-а… - только и смогла просипеть я.
- О! Извини! – друг сделал шаг назад, отпуская мои плечи. – Как ты себя чувствуешь?
- Не переживай, со мной все будет хорошо, а вот с тобой-то что случилось?
- А это? – Брайан осторожно дотронулся до разбитой скулы и успевшего налиться фиолетовым синяком под левым глазом. – Пустяки, до свадьбы заживет.
- Что значит пустяки? – моему возмущению не было предела. – Ты что подрался? С кем?
- Да, так. С одним зарвавшимся идиотом.
- С Вудхаусом! Брайан зачем, - чуть ли не в голос застонала я. Одно дело подставляться самой, и совсем другое если из-за твоего решения страдают другие.
- Что значит зачем? Розмарин, он давно напрашивался, а твое ранение было последней каплей. – резко возразил Стаффорд. – Мне даже показалось, что этот ненормальны был только рад подраться.
И Брайан вновь потянулся к ссадине на лице.
- Не трогай, - перехватила его руку. – Садись, буду твои боевые ранения обрабатывать. Будет немножко щипать.
- Что ты со мной как с маленьким! Я взрослый мужчи-на, с-с-с-с – зашипел взрослый мужчины, как только ватка с мазью коснулась ранки.
- Ну все-все, - со смехом подула я. – Сейчас все пройдет, и будешь как новый. Мазь хорошая, сто раз на себе проверяла.
- Мар, - посмотрел на меня снизу вверх Брайан. – Насчет сегодняшних листовок. Я не считаю тебя чудовищем.
- Я знаю.
- И ты симпатичная девушка, а без всей этой краски на лице, так вообще красавица.
- Я знаю.
- Так зачем красишься?
- Это мои иголки, как у ежика.
- Мне нравятся ежики.
- Всем нравятся ежики. Не крутись, а то попаду в глаз.
- Не надо, он мне еще пригодится.
- Потому и говорю, чтоб не вертелся. И… Спасибо, – осознание того, что кто-то бросится на мою защиту, не разбираясь, права я или нет, было для меня вновь, но приятно согревало сердце.
- Кхм, не за что, - буркнул Брайан и, кажется, смутился. Вот это да! Кто бы мог подумать, что Стаффорда может смущаться. Определенно, моя царапина того стоила.
Глава 9
- Зачем? – был первый вопрос мастера Тейлора, стоило мне переступить порог его кабинета. Он ушел из армии больше пяти лет назад, но так и не покинул ее окончательно. На стене его кабинета висела карта Антеонской империи, где красными флажками тщательно отмечались места столкновения с мятежниками. Особенно много их было в юго-восточных колониях.
- Вот именно, зачем? – вернула я ему вопрос, и пускай сверлит меня взглядом сколько угодно. Разговор с самого начала обещал быть тяжелым. – Даже если до вас не доходили слухи о наших отношениях с Вудхаусов, вы же видели, что происходит. Почему не остановили? Зачем вы это сделали?
- Не забывайся! – гаркнул Тейлор, побагровев так, что шрам на лице стал еще заметнее.
- Простите, - виновато опустила глаза в пол. Действительно, с чего это я решила, что мастер Тейлор на моей стороне? Только потому, что ему нечем заполнить вечера понедельника, и он любезно тратил их на занятия со мной. Мы оба молчали, думая каждый о своем. Первым заговорил преподаватель.
- По новым правилам, адепты должны не только посещать занятия по фехтованию, но и сдавать зачет в виде поединка, с обязательным выполнением минимума. Без этого на следующий курс не перейти.
Так Тейлор обо мне заботу проявлял! Побоялся, что вылечу из академии, так и не продемонстрировав своих фехтовальных талантов, и нарочно столкнул с Вудхаусом, рассчитывая, что сорвусь. А ведь у него это почти получилось. Вот же аристократы! Ничего просто сделать не могут, все у них через интриги.
- Мастер Тейлор, спасибо за заботу, но вам следовало просто сказать об этом мне. Сдавать зачет или нет – это только мой выбор.
- Твой, - согласился преподаватель. – И я его принимаю. Надеюсь, и ты примешь мой. С сегодняшнего дня никаких вечерних тренировок. Или ты занимаешься со всеми или не занимаешься совсем.
- Я вас поняла, - потребовалось усилие, чтобы голос звучал спокойно. Мне нравились наши тренировки, и лишаться их было обидно. Даже осознание того, что это делалось ради моей пользы, не помогало. – На счет наказания…
- Пробежишь, когда рана заживет, - перебил меня Тейлор. – А сейчас отправляйся к лорду Стоуну.
- Зачем?
- По поводу твоей выходки с Вудхаусом назначено разбирательство.
- Разве этим не ректор должен заниматься? – встревожилась я, лишний раз встречаться с лордом проверяющим не хотелось.
- Должен, но его второй день нет в академии. И Рок, запомни, это был несчастный случай. Я так Стоуну и сказал. Поняла?
- Да. Спасибо, - искренне поблагодарила я.
От кабинета мастера Тейлора до кабинета лорда Стоуна два лестничных пролета и коридор. Это были самые длинные и одновременно самые короткие два лестничных пролета и коридор в моей жизни. Я не торопилась, тщательно продумывая вопросы, которые мне могут задать, и ответы на них. Еще одна привычка, привитая мне отцом. Он часто повторял, что любой разговор, это партия в шахматы. Если хорошо изучить своего противника, то можно угадать следующий его ход, вернее вопрос, и придумать ответ. И так, что можно сказать о Рыжем? Наглый и самовлюбленный, наверняка, обвинит во всем случившемся меня. А лорд Стоун… Обреченно вздохнула. Было такое ощущение, что партия еще не началась, а мой король одиноко стоит на доске, и черный ферзь вот-вот поставит ему шах и мат.
Каким бы длинным не был коридор, но он закончился, и передо мной замаячила дверь кабинета Стоуна.
- Ты понимаешь, чем тебе это грозит? - раздался его голос через неплотно прикрытую дверь. Я замерла в замешательстве, стоит ли сообщать о своем присутствии.
- Да, - а это уже Рыжий. И столько в этом «Да» упрямой решительности.
- Это все из-за той девчонки? Неужели так трудно держать себя в руках? – недоумевал лорд проверяющий.
- Тебе не понять. Как слышу ее «Ваша светлость», внутри все закипает.
Я не могла видеть лица Вудхауса, но мне ясно представилось, как на нем заходили желваки, а руки сами сжались в кулаки, столько злобы было в его словах.
- Поговорим об этом позже, и … Адептка, может быть вы уже войдете?
Мне хотелось провалиться под землю от стыда, но вместо этого плотно закрываю за собой дверь, чтобы никто не подслушал, и встаю рядом с Рыжим. Тот смотрит перед собой, делая вид, что меня нет. У него разбита губа, ссадина на скуле и слегка подправлен знаменитый Вудхаусовский нос.
- И как давно, Адептка, вы подслушиваете? – интересуется Стоун, сложив руки на груди.
- Я стояла под дверью, - буркнула я, внимательно изучая способ укладки паркета.
- Хотите сказать, что есть какая-то разница?
- В слове «подслушивать» больше букв, - говорю и сама не верю в свою наглость.
- Хоть с логикой у вас порядок, - хмыкает Стоун, а в следующую секунду в его голосе звучит металл. – Еще раз попадетесь, до конца года не выберетесь из отработок. Вам ясно.
Согласно кивнула.
- Не слышу?
- Да.
Никогда не думала, что скажу это, но я скучала по ректору Рудьярду. Он тоже был злом, но злом знакомым. Как и все остальные в академии, старался не замечать девочку в фиолетовом. А все споры решал в пользу того, у кого род богаче и знатней. Что ждать от лорда проверяющего я не знала.
