Мне оставалось только усмехнуться. Последние четыре года ненависть была моей постоянной спутницей. Отец всегда говорил, что ненавидят, потому что боятся. Если следовать этой логики, то меня очень сильно боятся, прямо гроза академии и ее окрестностей. И больше всего меня боится Кассия. Не знаю почему. Ничего плохого я ей не сделала. А она ненавидит просто потому, что я это я. Так что не права Мари, сто раз не права, но спорить с ней бесполезно. Она и Джон удивительные люди. И мне очень хочется, чтобы когда-нибудь и у меня была такая же крепкая дружная семья, как у них. Чтобы все по-честному, без лжи и обмана.
- И все таки он меня ненавидит. В обе наши встречи мы сильно повздорили, – спешу развеять радужный настрой женщины.
- И что? Да мы с Джоном первый месяц знакомства так страшно ссорились, как только не поубивали друг друга. Потом конечно поняли, что просто нравимся друг другу. А сперва… Ты помнишь? – толкает в бок супруга Мари.
- Конечно помню, - нежно целует он ее в висок.
- Мало кто будет выливать бокал вина на голову понравившемуся человеку, да еще и прилюдно.
Джон с Мари переглянулись.
- Это как-то через чур, - обескураженно бормочет Мари. – Если хочешь, Мартин с ним поговорит.
- Нет, что вы! – протестующе замахала я руками. – К тому же этот парень птица высокого полета, заоблачно высокого, – добавляю весомый аргумент, что бы идея о заступничестве Мартина окончательно покинула их головы.
- Да, проблема. – задумчиво протянул Джон, глядя куда-то в потолок. – Лучше тебе, конечно, его избегать. Но почему-то мне кажется, что все будет хорошо.
И с такой уверенностью он это произнес, что назад в академию я возвращалась в хорошем расположении духа. Впрочем, как всегда после встречи с ними. Их поддержка придает мне сил, а еще пакетик с пирожками, что дала хозяйка перед тем, как проститься.
- Ну и холодрыга, - по-стариковски крякнув, Брайан уселся рядом. – Чего ради нас сюда согнали, даже позавтракать не дали. Продолжал ворчать парень. Западная трибуна арены по найтболу постепенно заполнялась не выспавшимися, голодными адептами.
- Слышала, в академии проверка. Думаю, грядут перемены.
- Неужели? А почему я об этом ничего не знаю? – заволновался Стаффорд. Действительно, как он мог это пропустить!
- Сейчас узнаешь.
Со стороны главного корпуса к установленной у кромки поля трибуне не спеша двигалась процессия из шести человек. Возглавлял шествие ректор, о чем то оживленно беседую с мужчиной в строгом костюме и военной выправкой. Вернее, говорил только ректор, подкрепляя свои слова бурной жестикуляцией. Его собеседник молчал, изредка согласно кивая. Следом за ними отмерял шаги Уильям Мэйсон – куратор военного факультета – высокий жилистый мужчина, главной гордостью которого были его бакенбарды. Рядом с ним семенил невысокий грузный Арчибальд Стенли с финансового. От быстрой ходьбы его вечно красное лицо стало совсем бардовым. Последними шли Джулиус Рэндел и Элинор Лориэль. Эта парочка выглядела так, словно прогуливалась по городскому парку, и у них свидание.
Наконец все расселись, и ректор Редженалд Рудьярд первым берет слово. Будучи одним из самых талантливых учеников профессора Аригона говорить он любил долго, витиевато и абсолютно бессодержательно.
- Сейчас опять про Рея начнет заливать, - вздыхает Брай.
« В такой день как сегодня, как не вспомнить легенду про великого Рея, который своим трудом, упорством и хитростью проделал огромный путь из простого крестьянина из глухой, никому не известной деревеньки в советники великого и сиятельного императора Антеона» - патетично произнес ректор, и по трибунам пронесся стон.
- Я же говорил. Ничего нового, - покачал головой Стаффорд.
- Знал бы Рей, что историей его жизни будут пытать потомков, ни за что бы не расстался с плугом, – хмыкнула я, кутаясь в плащ.
- Жестокая.
- Надеюсь, про меня никогда не сочинят легенды. Хочу прожить тихую и незаметную жизнь.
- Не волнуйся, я за тобой присмотрю. И если вдруг ступишь на скользкий путь к успеху, непременно верну обратно.
- Ты настоящий друг, - толкнула Стаффорда в бок.
- Интересно, когда начнутся отборочные в команду? – задумчиво протянул Брайан, осматривая арену.
- Хочешь подать заявку? – я тоже пробежала взглядом по трибунам, но совсем по другой причине. Уже несколько минут меня не покидало ощущение чьего-то пристального взгляда. Неожиданно мои глаза встречаются с глазами того самого мужчины, что пришел с ректором, и я торопливо отворачиваюсь. Неужели это он?
«И вот Рей пришел к императору и сказал : «Прислушайся к моему совету, о великий. В случае неудачи я готов сложить свою голову…», - подошел к заключительной части повествования ректор.
- Конечно хочу, я все лето над доспехами корпел. Ты ахнешь, когда увидишь. Придешь за меня поболеть?
- Разумеется, - улыбнулась я, косясь в сторону незнакомца. Все еще смотрит. От этого взгляда у меня мурашки по коже. Хотелось загородиться, спрятаться. Кто он и почему на меня смотрит?
- А сейчас со всем почтением и уважением разрешите представить вам нашего гостя из пятого отделения лорда Френсиса Стоуна, - наконец уступил свое место ректор. А на меня словно ушат воды вылили. Пятое отделение? Возможно ли, чтобы отец прислал его специально за мной шпионить? Или я слишком много о себе возомнила, и это самая обычная проверка? Но почему именно сейчас?
- С этого года обучение в академии претерпит серьезные изменения, - в повисшей над ареной тишине голос Стоуна был подобен грому. Как настоящий военный он говорил коротко и ясно. – В последние годы мы столкнулись с тем, что выпускники академии абсолютно не готовы к той работе, которую им поручают. Они не знают, как применить полученные в стенах академии знания на практике. В результате, новичков приходится обучать заново, тратя на это драгоценное время. Поэтому, с этого года выпускные курсы будут проходить обязательную практику в одном из отделений в соответствии с выбранной профессией. При обучении вторых и третьих курсов мы применим работу в группах. О том, что это будут за группы и какие задачи перед ними будут ставиться, я расскажу на специальных семинарах, где вы так же сможете задать волнующие вас вопросы.
Как загипнотизированная, я смотрела на этого молодого мужчину и не слышала ничего, ни единого звука, кроме его голоса. Возможно, кто-то скажет, что так и должно быть. Но только не для меня, не для моего дара.
Так случилось, что каждый житель Антеонской империи рождается магом. Магия словно масло, равномерно намазанное по всему хлебу, где-то побольше, где-то поменьше, но каждому достанется свой небольшой кусочек. В результате такой уравниловки, у нас нет по-настоящему сильных магов (Мерлогран был единственным исключением). Мы не используем боевую магию (один заряд, это все на что мы способны), из-за чего сильно проигрываем южным и восточным странам. Говорят, там есть маги, способные уничтожить целые города. Но мудрые правители Антеонской империи нашли выход, начав развивать технику. По уровню технического оснащения армии нам нет равных. Но и это не главное. Огромную роль в Антеонской империи играет дар – уникальная способность, выделяющая человека из остальной массы. Дар просыпается не у всех, и не каждый дар полезен. Например, как можно использовать дар понимать птичий язык? Если только уговорить голубей нагадить всей стаей на дом твоего обидчика. Подождать, пока тот его отмоет, покрасит, и еще раз нагадить. Другое дело, если с одного взгляда можешь определить, что у человека болит и какое лечение назначить. Я не знаю, кому и чем может помочь мой дар, но я слышу ложь.
Слышу в прямом смысле этого слова. Каждый раз она звучит по разному. То зажужжит надоедливой мухой, то заскрипит как старый башмак или вспорхнет испуганной птицей. Я слышу сотни звуков, которые способна породить мелкая ложь, тонкое подхалимство или жестокий обман.
Но только не с лордом Стоуном. Ректор вновь берет слово, и уводит свою речь в такие далекие дали, что никак не может подвести свои пространные размышления к концу. И мой мир снова наполняется звуком. Я слышу как сыплется рис из одной миски в другую. Туда- обратно. Из пустого в порожнее. Ректор специально тянет время, заливаясь соловьем. Но это уже не моего ума дела, выяснять зачем он так себя ведет.
- Что же с тобой не так? – шепчу я, рассматривая лорда Стоуна. И он будто услышав, поднимает свой взгляд от первых рядов вверх, туда, где сижу я. У меня внутри все оборвалось, когда на короткий миг наши глаза встретились. Надо быть очень осторожной, пока этот человек в академии.
Урок Культурологии был в самом разгаре. Профессор Клеменс рассказывала про художника периода становления Антеонской империи Роберта Бювэ, использовавшего в своем творчестве усеченную палитру из цветов холодных оттенков. Адепты даже начали проникаться прекрасным, разглядывая выставленные перед ними копии картин, когда в дверь постучали, и в аудиторию заглянула секретарша ректора.
- Профессор Клеменс, могу я забрать с занятия адептку Рок? – вежливо интересуется женщина.
- Да, конечно, - кивает преподаватель, бросая на меня взгляд поверх очков. – Адептка, не задерживайте остальных.
Я торопливо кидаю в сумку письменные принадлежности и спускаюсь к выходу.
Под конвоем секретарши меня ведут в кабинет ректора. Причем та бросала на меня такие убийственно-неодобрительные взгляды, как если бы я разнесла половину академии, или еще хуже, стащила ее косметичку. Вся академия знала, как трепетно мисс Кёртис относилась к своей внешности, а за косметичку кому угодно горло перегрызет.
- ТЫ! – рассерженным гусем шипит на меня Рыжий, как только я переступаю порог ректорского кабинета.
- Адепт Вудхаус, успокойтесь, пожалуйста, и сядьте, – приказал ректор, но в его голосе слышались просительные нотки. Рыжий нехотя возвращается в кресло, с которого вскочил при моем появлении. Мне же присесть никто не предложил.
- Адептка Рок, вы знаете, что вчера произошло в библиотеке? – теперь в голосе мужчины звучит металл.
- А что вчера произошло в библиотеке? – невинно хлопаю глазками я.
- Вчера в библиотеке сработало заклинание изъятия книг. Материализовавшись, они погребли под собой оказавшегося рядом библиотекаря. Вы об этом знали?
Так вот что это был за грохот! Выходит, зря я торопилась. Ловить бы меня никто не стал.
- Погребли библиотекаря? С мисс Хикс все в порядке?
Почтенный Рудьярд недовольно хмурится. До Глэдис ему нет никакого дела.
- Адептка Рок, у Вас был допуск к карточкам?
- Был. Три дня назад мисс Хикс попросила ей помочь, и я согласилась.
- Именно тогда вы и внесли изменения в карточку адепта Вудхауса?! – и это был не вопрос, утверждение.
- Нет, - холодно отвечаю ему, глядя прямо в глаза. Кажется это немного сбивает настрой мужчины. Но тут в разговор вступает Рыжий.
- Ты лжешь! – кричит он, снова вскакивая с места. – Ты специально это сделала, что бы отомстить! Ты…
- В тот день, когда мисс Хикс попросила меня о помощи, я еще не имела счастья быть знакомой с Вашей Светлостью. Или Вы считаете, что я обладаю даром предвидения и мстила Вам заочно, так сказать, на будущее?
- Значит ты сделала это на следующий день! – не сдавался парень.
- Меня почти весь день не было в академии.
- Значит…
- В выходной библиотека закрыта, – невежливо прерываю его догадки.
- Я точно знаю, что должен был сдать книгу завтра. И только у тебя была причина и возможность изменить данные в карточке. Или ты все еще надеешься, что кто-то поверит твоим жалким оправданиям? – и с таким презрением это было сказано, столько превосходства в голосе.
- Действительно, адептка Рок, признание смягчило бы ваше наказание, – поддерживает этого Рыжего таракана ректор.
У меня пропал дар речи. Нет, я готова была понести наказание и даже извиниться, тем более, что действительно виновата, но прежде… Прежде они должны были поймать меня за руку или припереть к стенке неоспоримыми доказательствами. Но только не так, только не потому, что его светлость Вудхаус указал на меня своим сиятельным перстом. Сомневаюсь, что ректор был бы столь же безапелляционен, окажись я на его месте. Да никто бы даже разбираться не стал.
- Не думал, что в академии поощряют социальное неравенство.
Вздрогнув, оборачиваюсь. Лорд Стоун. Когда он пришел и как много из нашего разговора слышал?
- Профессор Рудьярд, академия должна научить своих выпускников находить язык с людьми из разных социальных слоев, - холодно произносит мужчина, неторопливо подходя к ректорскому столу и, взяв с него ручку, заканчивает свою мысль, - и управлять ими.
Если в начале, я готова была благодарить мужчину, то последние слова… Как можно защищать, говорить о равном подходе и унижать одновременно.
- Или Вы полагаете, что после всего здесь устроенного, эта Адептка выполнит хоть одно приказание адепта Вудхауса, окажись он в будущем ее начальником? - мужчина перестал разглядывать ручку и, вернув ее на место, перевел взгляд на ректора. – Приказ она конечно исполнит, но вряд ли проявит и сотую долю необходимого рвения.
- Но Лорд Стоун, Вы только посмотрите на нее, она же не от мира сего. Не думаю, что ей вообще можно что-то поручать, - пытается оправдаться побелевший как полотно ректор, лишаться насиженного места ему не хотелось. И его не смущает даже тот факт, что ОНА, то есть я, присутствует при даче столь лестной характеристики.
Представитель пятого отделения оценивающе осматривает меня с ног до головы.
- Показания Адептки подтвердились?
- Да, - нехотя сознается почтенный Рудьярд.
- Была ли проверена карточка на внешнее вмешательство? – продолжает допрос Лорд Стоун, не отводя от меня пристального взгляда. И я чувствую, как у меня внутри закручивается пружина. Конечно, я старалась действовать осторожно, и после активации все следы должны были исчезнуть. Но это же пятое отделение, у них свои методы.
- Видите ли, - замялся ректор. – Адепт Вудхаус был так расстроен сложившейся ситуацией, что порвал карточку.
Требуется вся моя выдержка, чтобы не запрыгать от радости, ведь карие глаза неотрывно следят за мной.
- Адептка, вы свободны, - отдает приказ Стоун.
И мне, как воспитанной леди, стоит сделать книксен и рассыпаться в благодарностях. Может быть даже заплакать или упасть в обморок на радостях. А я не могу, вот просто не могу и все. Вытянувшись в струнку и щелкнув каблуками, чуть склоняю голову, как это принято у военных перед тем, кто выше по званию, разворачиваюсь и иду к выходу.
- Леди положено делать книксен, - ни к кому не обращаясь, замечает Стоун.
Меня так и подмывает сказать, что вот Леди пусть и делает. Но я молчу. Коротко киваю головой, в знак того, что приняла к сведению его замечание, и покидаю ректорский кабинет. В приемной на меня жадно зыркает секретарша, которую так и распирает желание узнать подробности. Единственное, что меня спасает от допроса с пристрастием, это присутствие непосредственного начальства за дверью.
До конца пары еще оставалось время, и я отправляюсь в библиотеку узнать, как там Глэдис. Известие о том, что ее придавило книгами, меня сильно встревожило.
В библиотеке царила полная тишина, прерываемая короткими всхлипами сидевшей за своим столом мисс Хикс.
- И все таки он меня ненавидит. В обе наши встречи мы сильно повздорили, – спешу развеять радужный настрой женщины.
- И что? Да мы с Джоном первый месяц знакомства так страшно ссорились, как только не поубивали друг друга. Потом конечно поняли, что просто нравимся друг другу. А сперва… Ты помнишь? – толкает в бок супруга Мари.
- Конечно помню, - нежно целует он ее в висок.
- Мало кто будет выливать бокал вина на голову понравившемуся человеку, да еще и прилюдно.
Джон с Мари переглянулись.
- Это как-то через чур, - обескураженно бормочет Мари. – Если хочешь, Мартин с ним поговорит.
- Нет, что вы! – протестующе замахала я руками. – К тому же этот парень птица высокого полета, заоблачно высокого, – добавляю весомый аргумент, что бы идея о заступничестве Мартина окончательно покинула их головы.
- Да, проблема. – задумчиво протянул Джон, глядя куда-то в потолок. – Лучше тебе, конечно, его избегать. Но почему-то мне кажется, что все будет хорошо.
И с такой уверенностью он это произнес, что назад в академию я возвращалась в хорошем расположении духа. Впрочем, как всегда после встречи с ними. Их поддержка придает мне сил, а еще пакетик с пирожками, что дала хозяйка перед тем, как проститься.
Глава 4
- Ну и холодрыга, - по-стариковски крякнув, Брайан уселся рядом. – Чего ради нас сюда согнали, даже позавтракать не дали. Продолжал ворчать парень. Западная трибуна арены по найтболу постепенно заполнялась не выспавшимися, голодными адептами.
- Слышала, в академии проверка. Думаю, грядут перемены.
- Неужели? А почему я об этом ничего не знаю? – заволновался Стаффорд. Действительно, как он мог это пропустить!
- Сейчас узнаешь.
Со стороны главного корпуса к установленной у кромки поля трибуне не спеша двигалась процессия из шести человек. Возглавлял шествие ректор, о чем то оживленно беседую с мужчиной в строгом костюме и военной выправкой. Вернее, говорил только ректор, подкрепляя свои слова бурной жестикуляцией. Его собеседник молчал, изредка согласно кивая. Следом за ними отмерял шаги Уильям Мэйсон – куратор военного факультета – высокий жилистый мужчина, главной гордостью которого были его бакенбарды. Рядом с ним семенил невысокий грузный Арчибальд Стенли с финансового. От быстрой ходьбы его вечно красное лицо стало совсем бардовым. Последними шли Джулиус Рэндел и Элинор Лориэль. Эта парочка выглядела так, словно прогуливалась по городскому парку, и у них свидание.
Наконец все расселись, и ректор Редженалд Рудьярд первым берет слово. Будучи одним из самых талантливых учеников профессора Аригона говорить он любил долго, витиевато и абсолютно бессодержательно.
- Сейчас опять про Рея начнет заливать, - вздыхает Брай.
« В такой день как сегодня, как не вспомнить легенду про великого Рея, который своим трудом, упорством и хитростью проделал огромный путь из простого крестьянина из глухой, никому не известной деревеньки в советники великого и сиятельного императора Антеона» - патетично произнес ректор, и по трибунам пронесся стон.
- Я же говорил. Ничего нового, - покачал головой Стаффорд.
- Знал бы Рей, что историей его жизни будут пытать потомков, ни за что бы не расстался с плугом, – хмыкнула я, кутаясь в плащ.
- Жестокая.
- Надеюсь, про меня никогда не сочинят легенды. Хочу прожить тихую и незаметную жизнь.
- Не волнуйся, я за тобой присмотрю. И если вдруг ступишь на скользкий путь к успеху, непременно верну обратно.
- Ты настоящий друг, - толкнула Стаффорда в бок.
- Интересно, когда начнутся отборочные в команду? – задумчиво протянул Брайан, осматривая арену.
- Хочешь подать заявку? – я тоже пробежала взглядом по трибунам, но совсем по другой причине. Уже несколько минут меня не покидало ощущение чьего-то пристального взгляда. Неожиданно мои глаза встречаются с глазами того самого мужчины, что пришел с ректором, и я торопливо отворачиваюсь. Неужели это он?
«И вот Рей пришел к императору и сказал : «Прислушайся к моему совету, о великий. В случае неудачи я готов сложить свою голову…», - подошел к заключительной части повествования ректор.
- Конечно хочу, я все лето над доспехами корпел. Ты ахнешь, когда увидишь. Придешь за меня поболеть?
- Разумеется, - улыбнулась я, косясь в сторону незнакомца. Все еще смотрит. От этого взгляда у меня мурашки по коже. Хотелось загородиться, спрятаться. Кто он и почему на меня смотрит?
- А сейчас со всем почтением и уважением разрешите представить вам нашего гостя из пятого отделения лорда Френсиса Стоуна, - наконец уступил свое место ректор. А на меня словно ушат воды вылили. Пятое отделение? Возможно ли, чтобы отец прислал его специально за мной шпионить? Или я слишком много о себе возомнила, и это самая обычная проверка? Но почему именно сейчас?
- С этого года обучение в академии претерпит серьезные изменения, - в повисшей над ареной тишине голос Стоуна был подобен грому. Как настоящий военный он говорил коротко и ясно. – В последние годы мы столкнулись с тем, что выпускники академии абсолютно не готовы к той работе, которую им поручают. Они не знают, как применить полученные в стенах академии знания на практике. В результате, новичков приходится обучать заново, тратя на это драгоценное время. Поэтому, с этого года выпускные курсы будут проходить обязательную практику в одном из отделений в соответствии с выбранной профессией. При обучении вторых и третьих курсов мы применим работу в группах. О том, что это будут за группы и какие задачи перед ними будут ставиться, я расскажу на специальных семинарах, где вы так же сможете задать волнующие вас вопросы.
Как загипнотизированная, я смотрела на этого молодого мужчину и не слышала ничего, ни единого звука, кроме его голоса. Возможно, кто-то скажет, что так и должно быть. Но только не для меня, не для моего дара.
Так случилось, что каждый житель Антеонской империи рождается магом. Магия словно масло, равномерно намазанное по всему хлебу, где-то побольше, где-то поменьше, но каждому достанется свой небольшой кусочек. В результате такой уравниловки, у нас нет по-настоящему сильных магов (Мерлогран был единственным исключением). Мы не используем боевую магию (один заряд, это все на что мы способны), из-за чего сильно проигрываем южным и восточным странам. Говорят, там есть маги, способные уничтожить целые города. Но мудрые правители Антеонской империи нашли выход, начав развивать технику. По уровню технического оснащения армии нам нет равных. Но и это не главное. Огромную роль в Антеонской империи играет дар – уникальная способность, выделяющая человека из остальной массы. Дар просыпается не у всех, и не каждый дар полезен. Например, как можно использовать дар понимать птичий язык? Если только уговорить голубей нагадить всей стаей на дом твоего обидчика. Подождать, пока тот его отмоет, покрасит, и еще раз нагадить. Другое дело, если с одного взгляда можешь определить, что у человека болит и какое лечение назначить. Я не знаю, кому и чем может помочь мой дар, но я слышу ложь.
Слышу в прямом смысле этого слова. Каждый раз она звучит по разному. То зажужжит надоедливой мухой, то заскрипит как старый башмак или вспорхнет испуганной птицей. Я слышу сотни звуков, которые способна породить мелкая ложь, тонкое подхалимство или жестокий обман.
Но только не с лордом Стоуном. Ректор вновь берет слово, и уводит свою речь в такие далекие дали, что никак не может подвести свои пространные размышления к концу. И мой мир снова наполняется звуком. Я слышу как сыплется рис из одной миски в другую. Туда- обратно. Из пустого в порожнее. Ректор специально тянет время, заливаясь соловьем. Но это уже не моего ума дела, выяснять зачем он так себя ведет.
- Что же с тобой не так? – шепчу я, рассматривая лорда Стоуна. И он будто услышав, поднимает свой взгляд от первых рядов вверх, туда, где сижу я. У меня внутри все оборвалось, когда на короткий миг наши глаза встретились. Надо быть очень осторожной, пока этот человек в академии.
Урок Культурологии был в самом разгаре. Профессор Клеменс рассказывала про художника периода становления Антеонской империи Роберта Бювэ, использовавшего в своем творчестве усеченную палитру из цветов холодных оттенков. Адепты даже начали проникаться прекрасным, разглядывая выставленные перед ними копии картин, когда в дверь постучали, и в аудиторию заглянула секретарша ректора.
- Профессор Клеменс, могу я забрать с занятия адептку Рок? – вежливо интересуется женщина.
- Да, конечно, - кивает преподаватель, бросая на меня взгляд поверх очков. – Адептка, не задерживайте остальных.
Я торопливо кидаю в сумку письменные принадлежности и спускаюсь к выходу.
Под конвоем секретарши меня ведут в кабинет ректора. Причем та бросала на меня такие убийственно-неодобрительные взгляды, как если бы я разнесла половину академии, или еще хуже, стащила ее косметичку. Вся академия знала, как трепетно мисс Кёртис относилась к своей внешности, а за косметичку кому угодно горло перегрызет.
- ТЫ! – рассерженным гусем шипит на меня Рыжий, как только я переступаю порог ректорского кабинета.
- Адепт Вудхаус, успокойтесь, пожалуйста, и сядьте, – приказал ректор, но в его голосе слышались просительные нотки. Рыжий нехотя возвращается в кресло, с которого вскочил при моем появлении. Мне же присесть никто не предложил.
- Адептка Рок, вы знаете, что вчера произошло в библиотеке? – теперь в голосе мужчины звучит металл.
- А что вчера произошло в библиотеке? – невинно хлопаю глазками я.
- Вчера в библиотеке сработало заклинание изъятия книг. Материализовавшись, они погребли под собой оказавшегося рядом библиотекаря. Вы об этом знали?
Так вот что это был за грохот! Выходит, зря я торопилась. Ловить бы меня никто не стал.
- Погребли библиотекаря? С мисс Хикс все в порядке?
Почтенный Рудьярд недовольно хмурится. До Глэдис ему нет никакого дела.
- Адептка Рок, у Вас был допуск к карточкам?
- Был. Три дня назад мисс Хикс попросила ей помочь, и я согласилась.
- Именно тогда вы и внесли изменения в карточку адепта Вудхауса?! – и это был не вопрос, утверждение.
- Нет, - холодно отвечаю ему, глядя прямо в глаза. Кажется это немного сбивает настрой мужчины. Но тут в разговор вступает Рыжий.
- Ты лжешь! – кричит он, снова вскакивая с места. – Ты специально это сделала, что бы отомстить! Ты…
- В тот день, когда мисс Хикс попросила меня о помощи, я еще не имела счастья быть знакомой с Вашей Светлостью. Или Вы считаете, что я обладаю даром предвидения и мстила Вам заочно, так сказать, на будущее?
- Значит ты сделала это на следующий день! – не сдавался парень.
- Меня почти весь день не было в академии.
- Значит…
- В выходной библиотека закрыта, – невежливо прерываю его догадки.
- Я точно знаю, что должен был сдать книгу завтра. И только у тебя была причина и возможность изменить данные в карточке. Или ты все еще надеешься, что кто-то поверит твоим жалким оправданиям? – и с таким презрением это было сказано, столько превосходства в голосе.
- Действительно, адептка Рок, признание смягчило бы ваше наказание, – поддерживает этого Рыжего таракана ректор.
У меня пропал дар речи. Нет, я готова была понести наказание и даже извиниться, тем более, что действительно виновата, но прежде… Прежде они должны были поймать меня за руку или припереть к стенке неоспоримыми доказательствами. Но только не так, только не потому, что его светлость Вудхаус указал на меня своим сиятельным перстом. Сомневаюсь, что ректор был бы столь же безапелляционен, окажись я на его месте. Да никто бы даже разбираться не стал.
- Не думал, что в академии поощряют социальное неравенство.
Вздрогнув, оборачиваюсь. Лорд Стоун. Когда он пришел и как много из нашего разговора слышал?
- Профессор Рудьярд, академия должна научить своих выпускников находить язык с людьми из разных социальных слоев, - холодно произносит мужчина, неторопливо подходя к ректорскому столу и, взяв с него ручку, заканчивает свою мысль, - и управлять ими.
Если в начале, я готова была благодарить мужчину, то последние слова… Как можно защищать, говорить о равном подходе и унижать одновременно.
- Или Вы полагаете, что после всего здесь устроенного, эта Адептка выполнит хоть одно приказание адепта Вудхауса, окажись он в будущем ее начальником? - мужчина перестал разглядывать ручку и, вернув ее на место, перевел взгляд на ректора. – Приказ она конечно исполнит, но вряд ли проявит и сотую долю необходимого рвения.
- Но Лорд Стоун, Вы только посмотрите на нее, она же не от мира сего. Не думаю, что ей вообще можно что-то поручать, - пытается оправдаться побелевший как полотно ректор, лишаться насиженного места ему не хотелось. И его не смущает даже тот факт, что ОНА, то есть я, присутствует при даче столь лестной характеристики.
Представитель пятого отделения оценивающе осматривает меня с ног до головы.
- Показания Адептки подтвердились?
- Да, - нехотя сознается почтенный Рудьярд.
- Была ли проверена карточка на внешнее вмешательство? – продолжает допрос Лорд Стоун, не отводя от меня пристального взгляда. И я чувствую, как у меня внутри закручивается пружина. Конечно, я старалась действовать осторожно, и после активации все следы должны были исчезнуть. Но это же пятое отделение, у них свои методы.
- Видите ли, - замялся ректор. – Адепт Вудхаус был так расстроен сложившейся ситуацией, что порвал карточку.
Требуется вся моя выдержка, чтобы не запрыгать от радости, ведь карие глаза неотрывно следят за мной.
- Адептка, вы свободны, - отдает приказ Стоун.
И мне, как воспитанной леди, стоит сделать книксен и рассыпаться в благодарностях. Может быть даже заплакать или упасть в обморок на радостях. А я не могу, вот просто не могу и все. Вытянувшись в струнку и щелкнув каблуками, чуть склоняю голову, как это принято у военных перед тем, кто выше по званию, разворачиваюсь и иду к выходу.
- Леди положено делать книксен, - ни к кому не обращаясь, замечает Стоун.
Меня так и подмывает сказать, что вот Леди пусть и делает. Но я молчу. Коротко киваю головой, в знак того, что приняла к сведению его замечание, и покидаю ректорский кабинет. В приемной на меня жадно зыркает секретарша, которую так и распирает желание узнать подробности. Единственное, что меня спасает от допроса с пристрастием, это присутствие непосредственного начальства за дверью.
До конца пары еще оставалось время, и я отправляюсь в библиотеку узнать, как там Глэдис. Известие о том, что ее придавило книгами, меня сильно встревожило.
В библиотеке царила полная тишина, прерываемая короткими всхлипами сидевшей за своим столом мисс Хикс.
