– Да, так, одну рыжую. Только что мелькнула. Куда она исчезла?
Ничего не подозревающая рыжая заглянула в санаторскую столовую. Опечаленная, она не сразу вспомнила про Лимонова. Нефтяник беспокойно ёрзал на стуле, выворачивая шею и сверля глазами входную дверь. Судорожные развороты Александра очень нервировали соседей, но они предпочитали помалкивать, так как опухшая физиономия нефтяника исключала всякую приличную дискуссию.
Когда Лена приблизилась к столу, Лимонов неловко соскочил с места и отодвинул ей стул, демонстрируя природную галантность. Ухаживая, похмельный товарищ не рассчитал силу дрожащих рук и шикарно врезался в соседа напротив. Тот, будучи от природы субтильным, не замедлил влипнуть худосочной грудью в стол и клюнуть носом в кашу с подливкой. Пару секунд субтильный выныривал из каши, а потом неистово заверещал. Началась многословная разборка, косвенной виновницей которой оказалась Лена. Какое-то время успокаивали и оттирали пострадавшего хиляка, потом усаживали за стол озверевшего Лимона. Наконец, установилась благословенная тишина. Отдыхающие двух столов приступили к завтраку.
Лена занесла вилку над дежурной паровой котлетой и замерла, остановленная торжественной речью:
– Спасибо тебе, зайка, за вчерашний удивительный вечер и волшебную ночь. Я помню, что должен тебе заплатить.
Нефтяник расправил плечи, наслаждаясь всеобщим вниманием, и гордо шлёпнул на середину стола купюру номиналом в сто долларов.
Лена выронила вилку и густо покраснела. В следующий момент «зайка» ощутила острую потребность объяснить соседям, что она не такая. Какой мегастыд! Семейная пара за столом смотрит с осуждением. Даже впередисидящие развернулись.
Понимая, что её уже осудили, и никто не поверит оправданиям, Лена обратилась к поймавшему хайп Лимону.
– Водка и закуска стоили мне две тысячи рублей. Разменяйте ваши доллары и отдайте долг рублями. И, Александр, меньше пейте, чтобы не снились по ночам волшебные вечера.
Она отодвинула вилкой зелёную купюру и потянулась за чаем.
– Нет! – выкрикнул Лимонов, схватив избранницу за руку. – Я тебе должен, бери!
Лена откинулась на спинку стула, скандалист лёг на стол. Разметав тарелки, он опрокинул её чай в чужую кашу.
В жизни всё развивается по спирали. Глядя на дрейфующую по тарелке котлету, она припомнила школьный конфуз. Это случилось лет десять назад. Тогда она училась в восьмом классе и была насмерть влюблена в куна с параллели. В чёрную-пречёрную пятницу, на большой перемене, прибежала в столовую и увидела его. В растрёпанных чувствах взяла котлету, компот и на полусогнутых побрела с подносом вдоль столов. Поравнявшись с «предметом», мелко затряслась, и компот опрокинулся в кашу.
– Сорри, – вынырнув из воспоминаний, извинилась Лена. – Приятного всем аппетита.
Не задерживаясь, в хорошем темпе вылетела из столовой. По возникшим позади воплям и грохоту, определила, что похмельный нефтяник несётся следом. Девяносто из ста, что он размахивает над головой веером из баксов.
– Вышибала прав. Пора домой.
В гардеробе Александр попытался отобрать у «зайки» шубу.
– Слышишь, ты, абабл! – зверела Лена, выдирая шубу. – Иди к чёртовой матери, бабушке, дедушке! Вали уж к кому-нибудь, родня заждалась!
Вывернувшись из рук осатанелого нефтяника, она выбежала на улицу и отправилась на вокзал. Чтобы успокоить смятенную душу, план действий диктовался вслух:
– Во-первых, собрать чемодан, во-вторых, зайти к хозяйке и вручить ключи от апартаментов, в-третьих…ура! Домой!
Лена добежала до вчерашнего места, где её два раза сбивали с ног, и с некоторым опасением выглянула из-за угла. Выглянула и так удивилась, что мысли о поездке выветрились из головы. За углом, на четвереньках, стоял ночной гепард. Эта незабываемая поза стайера.
– Вы на двух ногах ходить умеете? – спросила она, присаживаясь рядом. – Полиция разыскивает вас на границе, а вы за нашим углом околачиваетесь.
Гепард прищурился и уставился на странную девицу.
– Я очки потерял, – пожаловался он.
– Когда мы столкнулись, вы много чего потеряли, – кивнула девица. – Ваши потери обрывают ремешок моей сумки. Are you remember? Понимаете меня?
– Йеп.
– Оу-у! Ваших очков у меня нет.
– Так это были вы? – неожиданно уразумел пострадавший и, распрямив спину, встал на колени. – Простите меня.
– Прощаю, – смутилась она, но любопытство победило. – Ваша жизнь теперь изменилась? Кстати, меня Леной зовут.
– Герман …и я плохо вижу без очков. На расстоянии пяти метров могу запросто не узнать.
Вид у гепарда был потерянный, и она сразу его пожалела:
– Я буду звать тебя Герой, о кей? Давай искать твои очки, Гера.
Изыскатели принялись сосредоточенно перекапывать снег, выуживая из подтаявших глубин полезные предметы.
– Пять рублей нашла! – радовалась Лена.
– Смахивает на регулировочный жезл, – Герман зачарованно разглядывал чёрно-белую палку.
– Покопай в этом месте, – приказала девушка. – Вдруг ещё что-нибудь найдёшь.
– Самого регулировщика?
– Что-нибудь, а не кого-нибудь. Ты угадал, вчера здесь лежала парочка озорных полицейских.
Лена копнула ногой чуть правее и увидела пластмассовую дужку. Она присела на корточки и вытянула из снега огромные солнцезащитные очки с очень тёмными стёклами.
– Странное понятие о том, в каких очках следует ходить ночью, – попеняла она спине соседа. – В этих чёрных мастодонтах и столб можно принять за грабителя.
Герман, двигаясь вприсядку, развернулся.
– Крик ушедшего сезона. Подростки носили, – оценил он очки. – Не мои, к сожалению. Мои – маленькие, аккуратные, в прямоугольной стальной оправе, правое стеклышко слегка надтреснуто.
– Ясно, Коровьев. Развилка - хлебное место. Поверь, выроем из-под снега с десяток модных «криков», будет из чего тебе выбрать.
Герман счастливо всхлипнул и, пристроившись рядом с Леной, добросовестно рыл пятую по счёту ямку.
– Глазам не верю! Братишка, я сплю? – радостно вопрошал выскочивший из-за угла Тарасик. – Ленка, ты? И даже сидишь на том же месте!
– Привет, поджигатели. Между прочим, я ликвидирую последствия чьих-то шуток, а конкретнее, – ищу очки. Гепард, он же Герман-Гера, не может ехать в Италию без очков.
– Это он? – восхитился и ужаснулся Богдан.
– Он самый. Гера, взгляни на господ полицейских, запомни их коварную наружность и больше не бегай за границу ночью. Слева – Тарас, справа – Богдан. Не надо махать. Гера, я перепутала. Наоборот.
Братья, как по команде, совершили хитрую рокировку.
– Абзац, они дважды поменялись местами.
– Рад нашему знакомству, – просипел Тарас. – Как неудобно, брат потерял ваши сигареты, но зажигалка сохранилась.
– Потерял, прокурил. Ищите очки, господа биржевики-брокеры, – фыркнула недоверчивая девица.
– Ха, да мы здесь всё перекопаем и найдём! Слово настоящего…, – Тарас воодушевленно поддал ботинком ближайший сугроб, и оттуда пулей вылетел сверкающий предмет.
Сотворив кульбит в воздухе, очки мягко приземлились у ног хозяина.
– Нашлись! – радовался Герман, цепляя пропажу на нос.
– Настоящий следопыт, – с уважением протянула Лена, похлопав близнеца по ноге.
– Вставай, – распорядился следопыт. – Под тобой уже проталина появилась, скоро подснежники полезут. Наступит весна с чьей-то лёгкой руки или зад…
– Я здесь кое-что нашёл, – скромно сообщил Гера, с надеждой поглядывая на запад. – Не ваша?
– В Италию торопишься? – догадался проницательный Тарасик. – Если ты подобрал мой жезл, то я его узнаю, потому что он подписан.
– На работу спешу, при чём здесь Италия.
Герман покрутил жезл в руках и, чуть запнувшись, добавил:
– Сбоку нацарапано «мой, отдай, а то урою». Дебил писал.
Тарасик покраснел и закашлялся.
– Значится так, жезл – мой, лучше отдай, а то урою!
– Заберите вашу прелесть, – Герман метнул раритет в распушившегося хозяина.
Как только разрешились насущные проблемы, Лена загрустила:
– Сижу тут с вами, а на самом деле тороплюсь. Надо в Инете найти расписание поездов, собрать вещи и…
– Далеко не уезжай, вечером выдвигаемся в «Подкову», – предупредил Богдан, ревниво поглядывая на брата.
– В «Подкову»? – удивился Герман. – Извините, но сегодня не получится. У меня торжество по случаю дня рождения.
– Сегодня? – не поверила Лена.
– Да, сегодня. Идут серьёзные приготовления к вечеру.
Именинник волновался, яростно жестикулировал, отчего смахнул с носа только что обретённые очки. Тарасик перехватил беглецов на лету, после чего ловко водрузил их на прежнее место.
– Не махай крыльями, – назидательно попенял он Герману.
– Я переживаю.
– Лена, не волнуй юбиляра, это не по-христиански.
– Уезжаю домой. Зашква… меня оболгали и опозорили, – она мечтала о сочувствии.
– Когда ты успела стать падшей женщиной? – удивился Тарасик.
– Сегодня утром. Почему сразу – падшей?
– Свихнуться, братан. Ленка успела нагрешить утром!
– Вылитая Мария Магдалена, – вставил свои пять копеек братан.
Лена сверкнула глазами в сторону развесёлых близнецов:
– Мне не дали позавтракать.
– Какой позор! – хмыкнул Богдан.
– Я есть хочу, и это не вся история.
– Тарас, голодную девушку лучше накормить, а то и впрямь махнёт домой из-за пустяка.
Близнецы подхватили Лену под руки, а Герман конвоировал процессию сзади. Они отвели грешницу в ближайшее кафе и настояли на плотном завтраке. Когда всем четверым принесли кофе, мужчины возжелали услышать подробности морального падения.
– Вчера я согласилась поужинать с одним бадменом. В забегаловке, где мы зависли, девы танцевали, мужики пили, а бадмен говорил, – она скривилась и продолжила. – Когда принесли счёт, выяснилось, что чудик забыл кошелёк в номере, после чего он выбежал «на минуточку» и пропал. А потом мне надоело выносить косые взгляды официанта, я заплатила за ужин и ушла. Когда возвращалась, налетела на вас.
Она замолчала, с неудовольствием глотнула из чашки остывший кофе.
– Ты лохушка, оплатившая чужой ужин, – подвёл итог Богдан. – В чём заключается позор?
– Это была первая серия, – падшая пригорюнилась. – Вторая началась утром. Чудик притарахтел завтракать в санаторский общепит, где мы сидим за одним столом. Разглядев меня, вывернул из лапсердака баксы, демонстративно швырнул их на стол, попутно оповещая зал, что должен мне сто долларов за волшебную ночь. Его речь закончилась моим бегством. На меня разве что пальцем не показывали, – всхлипнула Лена. – Больше не смогу там обедать.
– Пошли, я ему самолично морду набью! – загорелся Тарасик.
– У него есть легковой автотранспорт? – поинтересовался Богдан.
– Могу попросить сестру, и она определит тебя в другую столовую, – предложил Герман.
Лена подумала, что её курортная жизнь напоминает движение щепки в горной реке. Бурлящий поток подхватывает, стремглав несёт и закручивает.
– Пора уезжать, – озвучила она доводы разума.
– Заладила, – отмахнулся Богдан. – Ты зачем сюда приехала?
– Реалу радоваться.
– Так радуйся. Весело будет, прям, обхохочешься. Сегодня радуем своим присутствием «Подкову».
– Нет, идём на день рождение, – влезло третье заинтересованное лицо.
– Гера, ты, вообще, кто? – возмутился Тарасик.
– Физик-теоретик. В данный момент работаю удалённо в австрийском стартапе. Лена, пожалуйста, я вас приглашаю. Эти странные ребята пусть тоже приходят.
– Мы подумаем, – сменил гнев на милость младшенький. – Кстати, сколько годочков стукнуло?
– Двадцать девять.
– Да, ты – старик!
Под столом Лена с удовольствием отдавила Тарасу ногу. Младший звонко охнул и поправился:
– Да ты, старик, совсем взрослый. Золотые годы для старпёра!
– Стартапера, – с умным видом поправил братишку Богдан.
На Германа накатил приступ рассеянности. Он вроде пил кофе с приятными людьми, душа эйфорически взмывала, но голова занималась совершенно другим делом. В эту самую минуту одержимого физика осенила гениальная идея. С усилием вынырнув из мысленных глубин, он обратился к новым друзьям:
– Я живу в пятиэтажке, – та, что по нормали к санаторию «Солнечный». Дом четыре, квартира двенадцать. Приходите в семь часов вечера.
Физик отрешённо уставился на девицу. Лена накрутила на палец рыжую прядь и ласково кивнула имениннику.
Близнецы с неодобрением следили за началом бесперспективного романа. Тарасик надеялся пресечь намечающуюся глупость на корню. Когда Герман покинул дружеское трио, он храбро кинулся в атаку.
– Братишка, что мы презентуем имениннику?
– Намордник, – буркнул Богдан. – Когда он молчит, выглядит симпатичнее.
– Предлагаю подарить ему одеколон «Саша» и книгу из серии «ЖЗЛ». Хрупкие, пожелтевшие страницы, ветхий переплёт, расплывчатый портрет на картонной обложке и внизу строгими буквами «Архимед».
– Тот, что утопился в ванне?
– Он выплыл. Ему кинули красный пенопластовый круг с надписью «SOS».
Лена вклинилась в словесный пинг-понг:
– Герман пользуется туалетной водой «Хьюго Босс», очень приятный запах.
– Ценитель тонкий и эстет, – не очень дружелюбно похвалил соперника Богдан и отвернулся от Лены.
– Мальчики, давайте пойдём на день рождения. Гера немного старомодный, но, в целом, прикольный.
Услыхав, что соперник слегка умственно отсталый, Тарасик оттаял.
– Уговорила, пойдём. Встречаемся в половине седьмого вечера у бювета. Не вздумай сбежать из города, – внезапно вспомнил он.
– Мне и здесь неплохо. Зачем убегать?
Близнецы подозрительно уставились на Лену, но девица выглядела скорее озабоченной, чем влюблённой.
После завтрака братья заявили, что им нужно подумать над подарком, и гордо удалились в сторону большого торгового центра.
– Нам крупно повезло, что девчонка не потребовала купить старпёру навороченный гаджет, – шумно волновался Тарасик.
– Лично меня беспокоит, каким одеколоном мы польёмся перед аристократическим сабантуем. Черт тебя дёрнул упомянуть бедного «Сашу». Такой стойкий запах, опять же, три флакона дома стоят. Куда их? Глянь, слева отдел парфюмерии. Сейчас узнаем цену на «Хьюго Босс».
Тарасик вцепился в руку отважного брата. От прозрения даже веснушки выступили на побледневшем лице.
– Не входи, не позорься. Я и отсюда вижу кучу ноликов возле каждой цифры. Слушай, у деда на полке стоит «Русский лес». Вдруг прокатит за французский? Нет? Тогда надо одолжить у знакомых приличный одеколон и надушиться, как минимум, на неделю.
– Помоем в нём ноги, – буркнул старшенький. – Можно трико в тазике прополоскать с добавлением дармового парфюма. И, бро, у меня к тебе ма-аленькая просьба. Я умоляю не приставать с тупыми вопросами к надушенным очкарикам. А то, как врежу в следующий раз! – Богдан неожиданно пихнул братца, и тот улетел в придорожный сугроб.
Лена бродила по антикварному магазину, рассматривая интереснейшие вещи. Среди множества восхитительно-старых предметов она заприметила коричневую подзорную трубу. Восторженным зрителем застыла возле прилавка, упоённо разглядывая будущий подарок.
– Круто! – высказала она продавцу. – Но цена, цена! Хотя для такой ламповой вещи она вполне пристойная. В свободное время мой друг Гера займется астрономией.
Стараясь не пересчитывать оставшиеся деньги, Лена купила антикварную трубу и с некоторым сомнением отправилась совершать водный моцион.
– Вечером посмотрим на Луну вчетвером, – от безысходности придумала занятие близнецам.
Последние, находясь всего в пятнадцати метрах от транжирки, увлечённо кормили друг друга снегом и не помышляли изучать звёздное небо.
Ничего не подозревающая рыжая заглянула в санаторскую столовую. Опечаленная, она не сразу вспомнила про Лимонова. Нефтяник беспокойно ёрзал на стуле, выворачивая шею и сверля глазами входную дверь. Судорожные развороты Александра очень нервировали соседей, но они предпочитали помалкивать, так как опухшая физиономия нефтяника исключала всякую приличную дискуссию.
Когда Лена приблизилась к столу, Лимонов неловко соскочил с места и отодвинул ей стул, демонстрируя природную галантность. Ухаживая, похмельный товарищ не рассчитал силу дрожащих рук и шикарно врезался в соседа напротив. Тот, будучи от природы субтильным, не замедлил влипнуть худосочной грудью в стол и клюнуть носом в кашу с подливкой. Пару секунд субтильный выныривал из каши, а потом неистово заверещал. Началась многословная разборка, косвенной виновницей которой оказалась Лена. Какое-то время успокаивали и оттирали пострадавшего хиляка, потом усаживали за стол озверевшего Лимона. Наконец, установилась благословенная тишина. Отдыхающие двух столов приступили к завтраку.
Лена занесла вилку над дежурной паровой котлетой и замерла, остановленная торжественной речью:
– Спасибо тебе, зайка, за вчерашний удивительный вечер и волшебную ночь. Я помню, что должен тебе заплатить.
Нефтяник расправил плечи, наслаждаясь всеобщим вниманием, и гордо шлёпнул на середину стола купюру номиналом в сто долларов.
Лена выронила вилку и густо покраснела. В следующий момент «зайка» ощутила острую потребность объяснить соседям, что она не такая. Какой мегастыд! Семейная пара за столом смотрит с осуждением. Даже впередисидящие развернулись.
Понимая, что её уже осудили, и никто не поверит оправданиям, Лена обратилась к поймавшему хайп Лимону.
– Водка и закуска стоили мне две тысячи рублей. Разменяйте ваши доллары и отдайте долг рублями. И, Александр, меньше пейте, чтобы не снились по ночам волшебные вечера.
Она отодвинула вилкой зелёную купюру и потянулась за чаем.
– Нет! – выкрикнул Лимонов, схватив избранницу за руку. – Я тебе должен, бери!
Лена откинулась на спинку стула, скандалист лёг на стол. Разметав тарелки, он опрокинул её чай в чужую кашу.
В жизни всё развивается по спирали. Глядя на дрейфующую по тарелке котлету, она припомнила школьный конфуз. Это случилось лет десять назад. Тогда она училась в восьмом классе и была насмерть влюблена в куна с параллели. В чёрную-пречёрную пятницу, на большой перемене, прибежала в столовую и увидела его. В растрёпанных чувствах взяла котлету, компот и на полусогнутых побрела с подносом вдоль столов. Поравнявшись с «предметом», мелко затряслась, и компот опрокинулся в кашу.
– Сорри, – вынырнув из воспоминаний, извинилась Лена. – Приятного всем аппетита.
Не задерживаясь, в хорошем темпе вылетела из столовой. По возникшим позади воплям и грохоту, определила, что похмельный нефтяник несётся следом. Девяносто из ста, что он размахивает над головой веером из баксов.
– Вышибала прав. Пора домой.
В гардеробе Александр попытался отобрать у «зайки» шубу.
– Слышишь, ты, абабл! – зверела Лена, выдирая шубу. – Иди к чёртовой матери, бабушке, дедушке! Вали уж к кому-нибудь, родня заждалась!
Вывернувшись из рук осатанелого нефтяника, она выбежала на улицу и отправилась на вокзал. Чтобы успокоить смятенную душу, план действий диктовался вслух:
– Во-первых, собрать чемодан, во-вторых, зайти к хозяйке и вручить ключи от апартаментов, в-третьих…ура! Домой!
Лена добежала до вчерашнего места, где её два раза сбивали с ног, и с некоторым опасением выглянула из-за угла. Выглянула и так удивилась, что мысли о поездке выветрились из головы. За углом, на четвереньках, стоял ночной гепард. Эта незабываемая поза стайера.
– Вы на двух ногах ходить умеете? – спросила она, присаживаясь рядом. – Полиция разыскивает вас на границе, а вы за нашим углом околачиваетесь.
Гепард прищурился и уставился на странную девицу.
– Я очки потерял, – пожаловался он.
– Когда мы столкнулись, вы много чего потеряли, – кивнула девица. – Ваши потери обрывают ремешок моей сумки. Are you remember? Понимаете меня?
– Йеп.
– Оу-у! Ваших очков у меня нет.
– Так это были вы? – неожиданно уразумел пострадавший и, распрямив спину, встал на колени. – Простите меня.
– Прощаю, – смутилась она, но любопытство победило. – Ваша жизнь теперь изменилась? Кстати, меня Леной зовут.
– Герман …и я плохо вижу без очков. На расстоянии пяти метров могу запросто не узнать.
Вид у гепарда был потерянный, и она сразу его пожалела:
– Я буду звать тебя Герой, о кей? Давай искать твои очки, Гера.
Изыскатели принялись сосредоточенно перекапывать снег, выуживая из подтаявших глубин полезные предметы.
– Пять рублей нашла! – радовалась Лена.
– Смахивает на регулировочный жезл, – Герман зачарованно разглядывал чёрно-белую палку.
– Покопай в этом месте, – приказала девушка. – Вдруг ещё что-нибудь найдёшь.
– Самого регулировщика?
– Что-нибудь, а не кого-нибудь. Ты угадал, вчера здесь лежала парочка озорных полицейских.
Лена копнула ногой чуть правее и увидела пластмассовую дужку. Она присела на корточки и вытянула из снега огромные солнцезащитные очки с очень тёмными стёклами.
– Странное понятие о том, в каких очках следует ходить ночью, – попеняла она спине соседа. – В этих чёрных мастодонтах и столб можно принять за грабителя.
Герман, двигаясь вприсядку, развернулся.
– Крик ушедшего сезона. Подростки носили, – оценил он очки. – Не мои, к сожалению. Мои – маленькие, аккуратные, в прямоугольной стальной оправе, правое стеклышко слегка надтреснуто.
– Ясно, Коровьев. Развилка - хлебное место. Поверь, выроем из-под снега с десяток модных «криков», будет из чего тебе выбрать.
Герман счастливо всхлипнул и, пристроившись рядом с Леной, добросовестно рыл пятую по счёту ямку.
– Глазам не верю! Братишка, я сплю? – радостно вопрошал выскочивший из-за угла Тарасик. – Ленка, ты? И даже сидишь на том же месте!
– Привет, поджигатели. Между прочим, я ликвидирую последствия чьих-то шуток, а конкретнее, – ищу очки. Гепард, он же Герман-Гера, не может ехать в Италию без очков.
– Это он? – восхитился и ужаснулся Богдан.
– Он самый. Гера, взгляни на господ полицейских, запомни их коварную наружность и больше не бегай за границу ночью. Слева – Тарас, справа – Богдан. Не надо махать. Гера, я перепутала. Наоборот.
Братья, как по команде, совершили хитрую рокировку.
– Абзац, они дважды поменялись местами.
– Рад нашему знакомству, – просипел Тарас. – Как неудобно, брат потерял ваши сигареты, но зажигалка сохранилась.
– Потерял, прокурил. Ищите очки, господа биржевики-брокеры, – фыркнула недоверчивая девица.
– Ха, да мы здесь всё перекопаем и найдём! Слово настоящего…, – Тарас воодушевленно поддал ботинком ближайший сугроб, и оттуда пулей вылетел сверкающий предмет.
Сотворив кульбит в воздухе, очки мягко приземлились у ног хозяина.
– Нашлись! – радовался Герман, цепляя пропажу на нос.
– Настоящий следопыт, – с уважением протянула Лена, похлопав близнеца по ноге.
– Вставай, – распорядился следопыт. – Под тобой уже проталина появилась, скоро подснежники полезут. Наступит весна с чьей-то лёгкой руки или зад…
– Я здесь кое-что нашёл, – скромно сообщил Гера, с надеждой поглядывая на запад. – Не ваша?
– В Италию торопишься? – догадался проницательный Тарасик. – Если ты подобрал мой жезл, то я его узнаю, потому что он подписан.
– На работу спешу, при чём здесь Италия.
Герман покрутил жезл в руках и, чуть запнувшись, добавил:
– Сбоку нацарапано «мой, отдай, а то урою». Дебил писал.
Тарасик покраснел и закашлялся.
– Значится так, жезл – мой, лучше отдай, а то урою!
– Заберите вашу прелесть, – Герман метнул раритет в распушившегося хозяина.
Как только разрешились насущные проблемы, Лена загрустила:
– Сижу тут с вами, а на самом деле тороплюсь. Надо в Инете найти расписание поездов, собрать вещи и…
– Далеко не уезжай, вечером выдвигаемся в «Подкову», – предупредил Богдан, ревниво поглядывая на брата.
– В «Подкову»? – удивился Герман. – Извините, но сегодня не получится. У меня торжество по случаю дня рождения.
– Сегодня? – не поверила Лена.
– Да, сегодня. Идут серьёзные приготовления к вечеру.
Именинник волновался, яростно жестикулировал, отчего смахнул с носа только что обретённые очки. Тарасик перехватил беглецов на лету, после чего ловко водрузил их на прежнее место.
– Не махай крыльями, – назидательно попенял он Герману.
– Я переживаю.
– Лена, не волнуй юбиляра, это не по-христиански.
– Уезжаю домой. Зашква… меня оболгали и опозорили, – она мечтала о сочувствии.
– Когда ты успела стать падшей женщиной? – удивился Тарасик.
– Сегодня утром. Почему сразу – падшей?
– Свихнуться, братан. Ленка успела нагрешить утром!
– Вылитая Мария Магдалена, – вставил свои пять копеек братан.
Лена сверкнула глазами в сторону развесёлых близнецов:
– Мне не дали позавтракать.
– Какой позор! – хмыкнул Богдан.
– Я есть хочу, и это не вся история.
– Тарас, голодную девушку лучше накормить, а то и впрямь махнёт домой из-за пустяка.
Близнецы подхватили Лену под руки, а Герман конвоировал процессию сзади. Они отвели грешницу в ближайшее кафе и настояли на плотном завтраке. Когда всем четверым принесли кофе, мужчины возжелали услышать подробности морального падения.
– Вчера я согласилась поужинать с одним бадменом. В забегаловке, где мы зависли, девы танцевали, мужики пили, а бадмен говорил, – она скривилась и продолжила. – Когда принесли счёт, выяснилось, что чудик забыл кошелёк в номере, после чего он выбежал «на минуточку» и пропал. А потом мне надоело выносить косые взгляды официанта, я заплатила за ужин и ушла. Когда возвращалась, налетела на вас.
Она замолчала, с неудовольствием глотнула из чашки остывший кофе.
– Ты лохушка, оплатившая чужой ужин, – подвёл итог Богдан. – В чём заключается позор?
– Это была первая серия, – падшая пригорюнилась. – Вторая началась утром. Чудик притарахтел завтракать в санаторский общепит, где мы сидим за одним столом. Разглядев меня, вывернул из лапсердака баксы, демонстративно швырнул их на стол, попутно оповещая зал, что должен мне сто долларов за волшебную ночь. Его речь закончилась моим бегством. На меня разве что пальцем не показывали, – всхлипнула Лена. – Больше не смогу там обедать.
– Пошли, я ему самолично морду набью! – загорелся Тарасик.
– У него есть легковой автотранспорт? – поинтересовался Богдан.
– Могу попросить сестру, и она определит тебя в другую столовую, – предложил Герман.
Лена подумала, что её курортная жизнь напоминает движение щепки в горной реке. Бурлящий поток подхватывает, стремглав несёт и закручивает.
– Пора уезжать, – озвучила она доводы разума.
– Заладила, – отмахнулся Богдан. – Ты зачем сюда приехала?
– Реалу радоваться.
– Так радуйся. Весело будет, прям, обхохочешься. Сегодня радуем своим присутствием «Подкову».
– Нет, идём на день рождение, – влезло третье заинтересованное лицо.
– Гера, ты, вообще, кто? – возмутился Тарасик.
– Физик-теоретик. В данный момент работаю удалённо в австрийском стартапе. Лена, пожалуйста, я вас приглашаю. Эти странные ребята пусть тоже приходят.
– Мы подумаем, – сменил гнев на милость младшенький. – Кстати, сколько годочков стукнуло?
– Двадцать девять.
– Да, ты – старик!
Под столом Лена с удовольствием отдавила Тарасу ногу. Младший звонко охнул и поправился:
– Да ты, старик, совсем взрослый. Золотые годы для старпёра!
– Стартапера, – с умным видом поправил братишку Богдан.
На Германа накатил приступ рассеянности. Он вроде пил кофе с приятными людьми, душа эйфорически взмывала, но голова занималась совершенно другим делом. В эту самую минуту одержимого физика осенила гениальная идея. С усилием вынырнув из мысленных глубин, он обратился к новым друзьям:
– Я живу в пятиэтажке, – та, что по нормали к санаторию «Солнечный». Дом четыре, квартира двенадцать. Приходите в семь часов вечера.
Физик отрешённо уставился на девицу. Лена накрутила на палец рыжую прядь и ласково кивнула имениннику.
Близнецы с неодобрением следили за началом бесперспективного романа. Тарасик надеялся пресечь намечающуюся глупость на корню. Когда Герман покинул дружеское трио, он храбро кинулся в атаку.
– Братишка, что мы презентуем имениннику?
– Намордник, – буркнул Богдан. – Когда он молчит, выглядит симпатичнее.
– Предлагаю подарить ему одеколон «Саша» и книгу из серии «ЖЗЛ». Хрупкие, пожелтевшие страницы, ветхий переплёт, расплывчатый портрет на картонной обложке и внизу строгими буквами «Архимед».
– Тот, что утопился в ванне?
– Он выплыл. Ему кинули красный пенопластовый круг с надписью «SOS».
Лена вклинилась в словесный пинг-понг:
– Герман пользуется туалетной водой «Хьюго Босс», очень приятный запах.
– Ценитель тонкий и эстет, – не очень дружелюбно похвалил соперника Богдан и отвернулся от Лены.
– Мальчики, давайте пойдём на день рождения. Гера немного старомодный, но, в целом, прикольный.
Услыхав, что соперник слегка умственно отсталый, Тарасик оттаял.
– Уговорила, пойдём. Встречаемся в половине седьмого вечера у бювета. Не вздумай сбежать из города, – внезапно вспомнил он.
– Мне и здесь неплохо. Зачем убегать?
Близнецы подозрительно уставились на Лену, но девица выглядела скорее озабоченной, чем влюблённой.
После завтрака братья заявили, что им нужно подумать над подарком, и гордо удалились в сторону большого торгового центра.
– Нам крупно повезло, что девчонка не потребовала купить старпёру навороченный гаджет, – шумно волновался Тарасик.
– Лично меня беспокоит, каким одеколоном мы польёмся перед аристократическим сабантуем. Черт тебя дёрнул упомянуть бедного «Сашу». Такой стойкий запах, опять же, три флакона дома стоят. Куда их? Глянь, слева отдел парфюмерии. Сейчас узнаем цену на «Хьюго Босс».
Тарасик вцепился в руку отважного брата. От прозрения даже веснушки выступили на побледневшем лице.
– Не входи, не позорься. Я и отсюда вижу кучу ноликов возле каждой цифры. Слушай, у деда на полке стоит «Русский лес». Вдруг прокатит за французский? Нет? Тогда надо одолжить у знакомых приличный одеколон и надушиться, как минимум, на неделю.
– Помоем в нём ноги, – буркнул старшенький. – Можно трико в тазике прополоскать с добавлением дармового парфюма. И, бро, у меня к тебе ма-аленькая просьба. Я умоляю не приставать с тупыми вопросами к надушенным очкарикам. А то, как врежу в следующий раз! – Богдан неожиданно пихнул братца, и тот улетел в придорожный сугроб.
Лена бродила по антикварному магазину, рассматривая интереснейшие вещи. Среди множества восхитительно-старых предметов она заприметила коричневую подзорную трубу. Восторженным зрителем застыла возле прилавка, упоённо разглядывая будущий подарок.
– Круто! – высказала она продавцу. – Но цена, цена! Хотя для такой ламповой вещи она вполне пристойная. В свободное время мой друг Гера займется астрономией.
Стараясь не пересчитывать оставшиеся деньги, Лена купила антикварную трубу и с некоторым сомнением отправилась совершать водный моцион.
– Вечером посмотрим на Луну вчетвером, – от безысходности придумала занятие близнецам.
Последние, находясь всего в пятнадцати метрах от транжирки, увлечённо кормили друг друга снегом и не помышляли изучать звёздное небо.
