— В базе данных подходит лишь один объект под такие параметры. Солнце, более точно, солнечное ядро. Однако данные неполны. Интерпретация недостоверна.
— Это оно… Полковник не врал…
— Сэр, у вас есть своё объяснение явлению?
— Да… Они тайно освоили технологию субпространства, и даже превзошли в ней Олимп. Только что они соединили порталом центры Луны и Солнца. Вещество из солнечного ядра разорвало Луну изнутри.
— Сэр, это сомнительно. Нельзя открыть субпространственный мост такой длины. К тому же, надо иметь маяк на одном из концов. Невозможно поместить маяк ни внутрь Луны, ни внутрь Солнца.
— Не знаю как, но они нашли способ… Они научились открывать порталы вовсе без маяков. И если захотят, повторят ещё раз. Могут сжечь Аркадию… или целый континент… Что угодно. Это новое оружие, о котором говорил полковник. Демонстрация его силы.
— Сэр, если ваша догадка верна, то Аркадия не сможет противостоять такому оружию. У Олимпа нет технологий, чтобы оградить барьерным полем целый сегмент планеты. Возвращаться небезопасно. Рекомендую пересмотреть приоритеты эвакуации.
— Нигде не будет безопасно. Подлинные не сдадутся и не капитулируют. Никогда. Наверняка уже определяются цели для удара на упреждение, а залпом «Аполлона» тоже можно уничтожить хоть всю планету за раз. Это будет война космического масштаба. Битва титанов…
«Гарпии» ожили. Одна за другой, они отворачивались от печального небесного зрелища обратно к беглецам, выстраиваясь полукругом.
— Опасность, сэр! — сообщил помощник. — Они активируют бортовое оружие!
Значит, новые инструкции получены. Приказано уничтожить.
— Щит нулевого поля!
— Сэр, нулевое поле не выдержит залп!
— Делай! Максимальной площади!
Феникс протянул руку, словно защищаясь, и бархатистая чернота развернулась в стороны от ладони. Заслон охватил их с Семнадцатым широким полукругом.
Но вместо того, чтобы стоять и дожидаться залпа, он схватил мальчика и бросился с ним в сторону.
Клочок земли, где они только что стояли, обожгло громыхающим жаром. Взметнулось облако песка и пыли, а в нос ударил запах калёного грунта. Где–то в стороне раздался пронзительный писк и голодный рёв следом — сдетонировала потревоженная мина.
Заслон не выстоял, но скрыл их на секунду, дал шанс уклониться. Изворачиваться и тянуть время, пытаться спрятаться на этом крошечном пятачке у скалы, где спрятаться нельзя — вот всё, что он мог.
— Сколько их должно остаться, чтобы нулевое поле отразило залп?!
Не дожидаясь расчётов, Феникс попытался ответить огнём. Но прицелиться времени не хватало — выстрел не причинил машине вреда.
Семнадцатый, кажется, задёргал его за комбинезон, но ему было не до мальчишки. Феникс хотел выстроить новый заслон, только не успел — гарпии уже открывали беспорядочный огонь. Он машинально загородил собой Семнадцатого…
Однако стреляли не по ним двоим, а по воздуху позади.
И только теперь он заметил — Семнадцатый всё дёргает его за одежду, пытается докричаться, указывая куда–то назад.
В этот миг полыхающие небеса распороло кровавым лучом, и там, куда указал луч, одной из «гарпий» не стало. Снова небо разрезало алой линией. Затем ещё одной. И ещё.
Сквозь весь этот шум, грохот, взрывы, вдруг пробилась чудесная музыка. Чарующая песня небесных сфер.
Феникс поднял голову. Прямо над ними зависла гигантская хрустальная звезда. Ощетинившись десятками кристаллических игл, она пела космическую песнь, и каждый луч её свободно преображался, пугливо трепетал, будто живой, в такт божественной музыке. Сливался с другими и расщеплялся на новые, блистал всеми гранями, переливаясь в зареве горящих небес. Звезда жила и дышала.
Остатки эскадрильи рассеялись в стороны и открыли запоздалый огонь по беглецам. Пилотам стало ясно, что нового противника не одолеть, но приказ был не выпустить телепата. Не отдать его врагу.
Однако выстрелы рассеялись на прозрачной преграде, которая окружила и саму звезду, и двух беглецов под ней. Звезда заботливо взяла их под своё защитное поле.
Издав гневный аккорд небесной мелодии, она резко закрутилась и метнулась к врагу сверкающим шаром.
Когда один из её алых выстрелов случайно чиркнул по скале, порода в этом месте оплавилась. А след так и остался тлеть — подобно багровой ране.
Ни одной «гарпии» в воздухе не осталось. А в вышине зияла чёрная дыра — портал с другого конца планеты. Из него уже вылетала новая эскадрилья «гарпий», почти таких же, только принадлежащих другой стороне. Олимп всё же явился на помощь.
Феникс опустил штурмовое ружьё, более ненужное.
— Третья фаза окончена, — прошептал он. — Операция завершена.
На губах его млела улыбка счастья. Пока ещё робкая, но своя улыбка. Его, а не той жуткой маски.
Семнадцатый почти сразу заснул, едва они заняли места в транспортнике. От усталости мальчик уронил лысую голову прямо к нему на колени.
А Феникс задумчиво глядел на спящего телепата и думал: к чему приведёт эта затея? Ведь выкрав его из лабораторий «Эреба» он, можно сказать, изменил ему судьбу. Семнадцатый станет теперь совсем не таким, как сорок девять его братьев.
Или всё наоборот, и в действительности это мальчик изменил его собственную судьбу? И это он сам никогда уже не станет тем, кем мог стать?
Как бы то ни было, судьба хранила молчание. Быть может, она тихонько насмехалась над ними обоими, наблюдая из мглы грядущего? Кто её знает…
Он мысленно обратился к помощнику.
— Подготовь материалы для рапорта. Хочу сдать его немедленно по возвращении.
— Принято, сэр! — послушно отозвался тот. — Только… Сэр, анализ событий спасательной операции обнаружил неопределённость. Вопрос, который нельзя разрешить средствами моей технологии. Но мне кажется, что вы сможете дать ответ.
— Это неординарно… И какой же?
— Сэр, что такое быть настоящим? Это значит не носить маски?
— Кто же знает… Об этом в рапорт не пиши. К спасательной операции не относится.
Транспортник развернулся, чтобы скорректировать курс, и в бортовом иллюминаторе мелькнула гигантская чёрная сфера — портал в Аркадию.
Феникс тихонько усмехнулся самому себе. Они с Семнадцатым, получается, вырвались из подземелий Эреба только затем, чтоб с головой погрузиться в эту новую черноту. Неужели ни под землёй, ни в небесах им не найти ничего другого? Что же случилось с этим миром? Когда он сломался?
И как в таком безумном мире им остаться настоящими? Как им не потерять себя?
— Это неправда… — бормотал Семнадцатый, словно споря с кем–то во сне. — Нет… Люди… прекрасны…
И ещё что–то промычал, невнятное.
Феникс, между тем, прислонился лбом к иллюминатору и глянул вниз, на горную пустыню, где они едва не погибли.
Озарённая пылающими небесами, хрустальная звезда Подлинных косила и жгла вражеские эскадрильи. Она прикрывала отступление беглецов.
А Старый мир горел и разваливался на куски. Его крушение началось.
Из книги "Золото верности"
Чжирк. Чжирк. Чжирк.
Металл издавал мерзкий звук от каждого движения рукой — к острию или обратно.
У стены аскетично обставленной комнаты сидел угрюмый мужчина с чудовищным шрамом во всю щёку. Одетый в боевое облачение, он мерно водил полустёртым оселком вдоль лезвия обнажённого клинка. Кольчуга на нём была прежде то ли порвана, то ли разрублена в бою, а теперь наспех склёпана. Вылезшие по шву кольца слабо позвякивали всякий раз, как он задевал их локтем, но звук этот тотчас тонул в скрежете точильного камня.
Чжирк. Чжирк. Чжирк.
Тяжёлый взгляд стражника переходил с меча то на окно, то на троих пленников.
Снаружи опускалась ночь, и в нависших сумерках с трудом различались очертания дубравы, высаженной вокруг тюремной башни в стародавние времена. На стене комнаты тускло чадила масляная лампа. Света стражнику едва хватало, потому он перевесил её совсем низко. Прекращая иногда заточку, он подносил клинок к самым глазам — убедиться, вполне ли выправлена очередная зазубринка. И тогда огонёк лампы недобро сверкал в начищенном до блеска лезвии.
Женщина, что сидела напротив, избегала встречаться с ним глазами. Не от страха: взгляд её наполнялся ненавистью и презрением, едва натыкался на тюремщика. Но она не желала тратить душевные силы на простую пешку. Ведь сил этих потребуется ещё немало.
Двое детей, девочка лет двенадцати и мальчик лет шести, сидели рядом с матерью, притихшие и подавленные.
— Отец правда придёт за нами? — робко спросила девочка. — Он сможет нас найти? Мы ведь опять на новом месте…
— Имей терпение, Кира. Твой отец всевластный король Великой страны Кейл, а значит может всё. Ему подчиняются многочисленные армии. Он благословлён Богиней и владеет древним магическим мечом, который та даровала людям в незапамятные времена.
Тут королева Линнея повернулась лицом к стражнику, чтобы тот хорошо расслышал её слова.
— А ещё Алариса недаром прозвали Свирепым. Либо я совсем не знаю собственного мужа, либо он очень скоро явится сюда и перебьёт всех, кто похитил его семью. Каждого, кто смел грозить нам оружием. Всех до одного.
В глазах стражника сверкнула искорка гнева, но тут же утонула и погасла.
— Ваш муж должен снять окружение с наших союзников, — спокойно молвил он. — Тогда вы сможете к нему вернуться. Иных требований его величество законный король Вертис Справедливый не выдвигает.
— Пустоголовый фанатик! Ты так и собрался тут с нами всю ночь сидеть?!
— В этом вы виноваты сами, госпожа. После вашей попытки побега его величество приказал усилить охрану. Потому вы теперь здесь, а я остаюсь при вас постоянно.
— Вертис Узурпатор сдохнет самой лютой смертью, какую мой муж только сумеет придумать, — злобно процедила Линнея. — Как и все его прихвостни!
Стражник промолчал. Он продолжил точить меч мерными движениями.
Чжирк. Чжирк. Чжирк.
— А если нас убьют до того, как появится отец? — всхлипнула девочка, — Он успеет?
— Златородная Кира из Галарид! — не выдержала королева. — Прекращай ныть немедленно! Никто здесь никого не убьёт, потому что мы держимся вместе. В нашей семье сильный всегда защищает того, кто слабее. Отец обязательно за нами придёт, но до тех пор я буду защищать вас двоих. Обычно братья защищают сестёр, но за Рамисом придётся присматривать тебе. Он ещё слишком мал…
— Это неправда! — зазвучал упрямый детский голосок. — Меня уже начали учить фехтованию! Я и без отца сам смогу вас защитить!
Королева ласково потрепала сына по голове.
— Вот видишь, — улыбнулась она дочери. — Твой брат не ноет. Когда он вырастет, из него выйдет храбрый и доблестный правитель. Но всё же, Рамис ещё слишком мал. Ты старшая, и за него в ответе. Поняла?
Принцесса Кира утёрла слезы и кивнула.
— Да, мама. Ты будешь защищать нас, а я — маленького Рамиса. Пока не явится отец.
Чжирк. Чжирк. Чжирк.
Аларис Свирепый вскочил и в ярости саданул кулаком по каменному столу.
— Как ты можешь говорить такое, Маэл?! Он подло выкрал мою семью и держит их в заложниках. Моих детей! Собственных племянника и племянницу! Я не пойду на поводу у мерзавца!
Король даже от боли не поморщился, хотя не мог не отшибить руки после такого.
Посланник Синода терпеливо смолчал, не шелохнувшись в кресле. Он знал, что Алариса бесполезно увещевать, пока тот в гневе.
— Мятеж почти подавлен, — продолжил король, — Это шаг отчаяния! Его надежды все были на подкрепление, которое мы блокировали близ Кинеризы. А сегодня Рубиновая когорта разгромила его южный аванпост. Узурпатор дышит на ладан, и мне теперь отступить?!
— Может ты и прав, — вкрадчиво молвил Маэл. — Но, возможно, стоит проявить дальновидность и толику ловкости, чтобы…
— Нет! — отрезал Аларис. — Даже если я пойду на условия… Он их не отпустит, так и продолжит меня шантажировать. Отец всегда говорил: не торгуйся с преступниками! Это только сильней раздувает творимое ими зло. Моя семья, мой сын и наследник трона — в плену у врага! Что я за король, если стерплю подобное!
Он стиснул кулак, чтобы снова огреть безвинную плиту, но ушибленная кисть отозвалась резкой болью. Пальцы непроизвольно разжались, и Аларис в досаде упал на стул, обхватив руками стучащие виски.
— Прости, но я не поставлю заботы Синода превыше семьи. Какие ещё судьбы мира? Моя жена и дети в опасности. Нужно штурмовать ту башню, и без проволочек! Дорога к укрытию подлеца теперь открыта, но уже завтра он узнает, что мы совсем под боком…
— Подобный штурм будет делом весьма рискованным, — перебил его Маэл, поднимая ладонь в смирительном жесте. — Твой кузен уверен, что прав, а терять ему нечего. Он всё более походит на отчаянного безумца, и себя окружил такими же фанатиками. Пленников просто убьют при первых признаках нападения. Поверь мне.
Аларис шумно выдохнул.
— Я и сам понимаю весь риск. Не думай, что это лёгкий выбор.
Он отвернулся, затем встал и шагнул к окну, оглядывая сдавшуюся крепость врага.
— Не понимаю я только одного. Вертис почти побеждён. Почему Синод не желает мне помочь? Почему не поддержат? Чего они боятся?
— Они не боятся… Синод держится свода правил, которые отлаживались тысячелетиями. Мы никогда не вмешиваемся в дела правящей династии, тем более в споры о престолонаследии. Богиня и её Синод стоят выше семейных склок!
— «Семейных склок?» — возмутился Аларис. — Да за годы войны у нас полстраны в крови утонуло. Что должно произойти, чтобы Синод наконец вмешался?
Маэл лишь кисло поморщился.
— Там говорят, что оберегать мир внутри страны это обязанность златородной династии, а не Синода. Тысячу лет назад Богиня возвела Халара, чтобы тот установил мир на вверенных землях. Все его потомки должны свято блюсти сей завет, а если страна утопает в крови, значит династия идёт к краху. И тогда Высшая воля отрешит от короны и Вертиса, и тебя. Всех Галарид навеки. Нужно закончить войну, или проиграет сам род Халара. Так мне сказали в Запретной обители. Их слова я уже передал твоему кузену, как сейчас тебе…
Король отвернулся от окна и посмотрел прямо в синие глаза Чтеца.
— Я не оставлю свою семью в руках подлеца. Я их не брошу. Что угодно, но не это.
Служитель Маэл тяжело откинулся на спинку кресла и прикрыл усталые веки, обхватив впавшие скулы ладонью. Он, казалось, обратился во мрачную тень самого себя, и только четырехлучевые звёзды на рукавах — священный символ Богини — ещё серебрились в вечерних сумерках.
— Я понимаю, Хал… Нет смысла спорить. Но что бы мы ни сделали, события могут обернуться трагедией. Без малого триста лет хожу я под небесами, а теперь не знаю, как поступить правильно…
В комнате нависла гнетущая тишина. Только снаружи слышалась неразборчивая речь — кто–то отдавал приказы.
— Помоги мне, — вдруг произнёс Аларис. — С поддержкой Чтеца отряд сможет быстро продвинуться в башне, не завязнув в боях. Нам придётся атаковать стремительно, но с твоей помощью это куда проще.
— Синоду такое вряд ли понравится… Я как Посланник не должен вмешиваться сам. Только помогать сторонам прийти к миру словом и советом…
— Когда я освобожу семью, война будет кончена. Не этого ли хочет Синод?
Маэл молчал. Помедлив, Аларис снова заговорил.
— Ты ведь знаешь… я всегда считал тебя другом. Не просто Посланником Синода. Не просто одним из Чтецов. И прошу я тебя о помощи, как друга.
Маэл глядел в стол.
— Разве могут быть друзья у Посланника Синода? — глухо произнёс он. — Тем более, среди смертных…
— Это оно… Полковник не врал…
— Сэр, у вас есть своё объяснение явлению?
— Да… Они тайно освоили технологию субпространства, и даже превзошли в ней Олимп. Только что они соединили порталом центры Луны и Солнца. Вещество из солнечного ядра разорвало Луну изнутри.
— Сэр, это сомнительно. Нельзя открыть субпространственный мост такой длины. К тому же, надо иметь маяк на одном из концов. Невозможно поместить маяк ни внутрь Луны, ни внутрь Солнца.
— Не знаю как, но они нашли способ… Они научились открывать порталы вовсе без маяков. И если захотят, повторят ещё раз. Могут сжечь Аркадию… или целый континент… Что угодно. Это новое оружие, о котором говорил полковник. Демонстрация его силы.
— Сэр, если ваша догадка верна, то Аркадия не сможет противостоять такому оружию. У Олимпа нет технологий, чтобы оградить барьерным полем целый сегмент планеты. Возвращаться небезопасно. Рекомендую пересмотреть приоритеты эвакуации.
— Нигде не будет безопасно. Подлинные не сдадутся и не капитулируют. Никогда. Наверняка уже определяются цели для удара на упреждение, а залпом «Аполлона» тоже можно уничтожить хоть всю планету за раз. Это будет война космического масштаба. Битва титанов…
***
«Гарпии» ожили. Одна за другой, они отворачивались от печального небесного зрелища обратно к беглецам, выстраиваясь полукругом.
— Опасность, сэр! — сообщил помощник. — Они активируют бортовое оружие!
Значит, новые инструкции получены. Приказано уничтожить.
— Щит нулевого поля!
— Сэр, нулевое поле не выдержит залп!
— Делай! Максимальной площади!
Феникс протянул руку, словно защищаясь, и бархатистая чернота развернулась в стороны от ладони. Заслон охватил их с Семнадцатым широким полукругом.
Но вместо того, чтобы стоять и дожидаться залпа, он схватил мальчика и бросился с ним в сторону.
Клочок земли, где они только что стояли, обожгло громыхающим жаром. Взметнулось облако песка и пыли, а в нос ударил запах калёного грунта. Где–то в стороне раздался пронзительный писк и голодный рёв следом — сдетонировала потревоженная мина.
Заслон не выстоял, но скрыл их на секунду, дал шанс уклониться. Изворачиваться и тянуть время, пытаться спрятаться на этом крошечном пятачке у скалы, где спрятаться нельзя — вот всё, что он мог.
— Сколько их должно остаться, чтобы нулевое поле отразило залп?!
Не дожидаясь расчётов, Феникс попытался ответить огнём. Но прицелиться времени не хватало — выстрел не причинил машине вреда.
Семнадцатый, кажется, задёргал его за комбинезон, но ему было не до мальчишки. Феникс хотел выстроить новый заслон, только не успел — гарпии уже открывали беспорядочный огонь. Он машинально загородил собой Семнадцатого…
Однако стреляли не по ним двоим, а по воздуху позади.
И только теперь он заметил — Семнадцатый всё дёргает его за одежду, пытается докричаться, указывая куда–то назад.
В этот миг полыхающие небеса распороло кровавым лучом, и там, куда указал луч, одной из «гарпий» не стало. Снова небо разрезало алой линией. Затем ещё одной. И ещё.
Сквозь весь этот шум, грохот, взрывы, вдруг пробилась чудесная музыка. Чарующая песня небесных сфер.
Феникс поднял голову. Прямо над ними зависла гигантская хрустальная звезда. Ощетинившись десятками кристаллических игл, она пела космическую песнь, и каждый луч её свободно преображался, пугливо трепетал, будто живой, в такт божественной музыке. Сливался с другими и расщеплялся на новые, блистал всеми гранями, переливаясь в зареве горящих небес. Звезда жила и дышала.
Остатки эскадрильи рассеялись в стороны и открыли запоздалый огонь по беглецам. Пилотам стало ясно, что нового противника не одолеть, но приказ был не выпустить телепата. Не отдать его врагу.
Однако выстрелы рассеялись на прозрачной преграде, которая окружила и саму звезду, и двух беглецов под ней. Звезда заботливо взяла их под своё защитное поле.
Издав гневный аккорд небесной мелодии, она резко закрутилась и метнулась к врагу сверкающим шаром.
Когда один из её алых выстрелов случайно чиркнул по скале, порода в этом месте оплавилась. А след так и остался тлеть — подобно багровой ране.
Ни одной «гарпии» в воздухе не осталось. А в вышине зияла чёрная дыра — портал с другого конца планеты. Из него уже вылетала новая эскадрилья «гарпий», почти таких же, только принадлежащих другой стороне. Олимп всё же явился на помощь.
Феникс опустил штурмовое ружьё, более ненужное.
— Третья фаза окончена, — прошептал он. — Операция завершена.
На губах его млела улыбка счастья. Пока ещё робкая, но своя улыбка. Его, а не той жуткой маски.
***
Семнадцатый почти сразу заснул, едва они заняли места в транспортнике. От усталости мальчик уронил лысую голову прямо к нему на колени.
А Феникс задумчиво глядел на спящего телепата и думал: к чему приведёт эта затея? Ведь выкрав его из лабораторий «Эреба» он, можно сказать, изменил ему судьбу. Семнадцатый станет теперь совсем не таким, как сорок девять его братьев.
Или всё наоборот, и в действительности это мальчик изменил его собственную судьбу? И это он сам никогда уже не станет тем, кем мог стать?
Как бы то ни было, судьба хранила молчание. Быть может, она тихонько насмехалась над ними обоими, наблюдая из мглы грядущего? Кто её знает…
Он мысленно обратился к помощнику.
— Подготовь материалы для рапорта. Хочу сдать его немедленно по возвращении.
— Принято, сэр! — послушно отозвался тот. — Только… Сэр, анализ событий спасательной операции обнаружил неопределённость. Вопрос, который нельзя разрешить средствами моей технологии. Но мне кажется, что вы сможете дать ответ.
— Это неординарно… И какой же?
— Сэр, что такое быть настоящим? Это значит не носить маски?
— Кто же знает… Об этом в рапорт не пиши. К спасательной операции не относится.
Транспортник развернулся, чтобы скорректировать курс, и в бортовом иллюминаторе мелькнула гигантская чёрная сфера — портал в Аркадию.
Феникс тихонько усмехнулся самому себе. Они с Семнадцатым, получается, вырвались из подземелий Эреба только затем, чтоб с головой погрузиться в эту новую черноту. Неужели ни под землёй, ни в небесах им не найти ничего другого? Что же случилось с этим миром? Когда он сломался?
И как в таком безумном мире им остаться настоящими? Как им не потерять себя?
— Это неправда… — бормотал Семнадцатый, словно споря с кем–то во сне. — Нет… Люди… прекрасны…
И ещё что–то промычал, невнятное.
Феникс, между тем, прислонился лбом к иллюминатору и глянул вниз, на горную пустыню, где они едва не погибли.
Озарённая пылающими небесами, хрустальная звезда Подлинных косила и жгла вражеские эскадрильи. Она прикрывала отступление беглецов.
А Старый мир горел и разваливался на куски. Его крушение началось.
Часть вторая. Семейные склоки
Из книги "Золото верности"
Чжирк. Чжирк. Чжирк.
Металл издавал мерзкий звук от каждого движения рукой — к острию или обратно.
У стены аскетично обставленной комнаты сидел угрюмый мужчина с чудовищным шрамом во всю щёку. Одетый в боевое облачение, он мерно водил полустёртым оселком вдоль лезвия обнажённого клинка. Кольчуга на нём была прежде то ли порвана, то ли разрублена в бою, а теперь наспех склёпана. Вылезшие по шву кольца слабо позвякивали всякий раз, как он задевал их локтем, но звук этот тотчас тонул в скрежете точильного камня.
Чжирк. Чжирк. Чжирк.
Тяжёлый взгляд стражника переходил с меча то на окно, то на троих пленников.
Снаружи опускалась ночь, и в нависших сумерках с трудом различались очертания дубравы, высаженной вокруг тюремной башни в стародавние времена. На стене комнаты тускло чадила масляная лампа. Света стражнику едва хватало, потому он перевесил её совсем низко. Прекращая иногда заточку, он подносил клинок к самым глазам — убедиться, вполне ли выправлена очередная зазубринка. И тогда огонёк лампы недобро сверкал в начищенном до блеска лезвии.
Женщина, что сидела напротив, избегала встречаться с ним глазами. Не от страха: взгляд её наполнялся ненавистью и презрением, едва натыкался на тюремщика. Но она не желала тратить душевные силы на простую пешку. Ведь сил этих потребуется ещё немало.
Двое детей, девочка лет двенадцати и мальчик лет шести, сидели рядом с матерью, притихшие и подавленные.
— Отец правда придёт за нами? — робко спросила девочка. — Он сможет нас найти? Мы ведь опять на новом месте…
— Имей терпение, Кира. Твой отец всевластный король Великой страны Кейл, а значит может всё. Ему подчиняются многочисленные армии. Он благословлён Богиней и владеет древним магическим мечом, который та даровала людям в незапамятные времена.
Тут королева Линнея повернулась лицом к стражнику, чтобы тот хорошо расслышал её слова.
— А ещё Алариса недаром прозвали Свирепым. Либо я совсем не знаю собственного мужа, либо он очень скоро явится сюда и перебьёт всех, кто похитил его семью. Каждого, кто смел грозить нам оружием. Всех до одного.
В глазах стражника сверкнула искорка гнева, но тут же утонула и погасла.
— Ваш муж должен снять окружение с наших союзников, — спокойно молвил он. — Тогда вы сможете к нему вернуться. Иных требований его величество законный король Вертис Справедливый не выдвигает.
— Пустоголовый фанатик! Ты так и собрался тут с нами всю ночь сидеть?!
— В этом вы виноваты сами, госпожа. После вашей попытки побега его величество приказал усилить охрану. Потому вы теперь здесь, а я остаюсь при вас постоянно.
— Вертис Узурпатор сдохнет самой лютой смертью, какую мой муж только сумеет придумать, — злобно процедила Линнея. — Как и все его прихвостни!
Стражник промолчал. Он продолжил точить меч мерными движениями.
Чжирк. Чжирк. Чжирк.
— А если нас убьют до того, как появится отец? — всхлипнула девочка, — Он успеет?
— Златородная Кира из Галарид! — не выдержала королева. — Прекращай ныть немедленно! Никто здесь никого не убьёт, потому что мы держимся вместе. В нашей семье сильный всегда защищает того, кто слабее. Отец обязательно за нами придёт, но до тех пор я буду защищать вас двоих. Обычно братья защищают сестёр, но за Рамисом придётся присматривать тебе. Он ещё слишком мал…
— Это неправда! — зазвучал упрямый детский голосок. — Меня уже начали учить фехтованию! Я и без отца сам смогу вас защитить!
Королева ласково потрепала сына по голове.
— Вот видишь, — улыбнулась она дочери. — Твой брат не ноет. Когда он вырастет, из него выйдет храбрый и доблестный правитель. Но всё же, Рамис ещё слишком мал. Ты старшая, и за него в ответе. Поняла?
Принцесса Кира утёрла слезы и кивнула.
— Да, мама. Ты будешь защищать нас, а я — маленького Рамиса. Пока не явится отец.
Чжирк. Чжирк. Чжирк.
***
Аларис Свирепый вскочил и в ярости саданул кулаком по каменному столу.
— Как ты можешь говорить такое, Маэл?! Он подло выкрал мою семью и держит их в заложниках. Моих детей! Собственных племянника и племянницу! Я не пойду на поводу у мерзавца!
Король даже от боли не поморщился, хотя не мог не отшибить руки после такого.
Посланник Синода терпеливо смолчал, не шелохнувшись в кресле. Он знал, что Алариса бесполезно увещевать, пока тот в гневе.
— Мятеж почти подавлен, — продолжил король, — Это шаг отчаяния! Его надежды все были на подкрепление, которое мы блокировали близ Кинеризы. А сегодня Рубиновая когорта разгромила его южный аванпост. Узурпатор дышит на ладан, и мне теперь отступить?!
— Может ты и прав, — вкрадчиво молвил Маэл. — Но, возможно, стоит проявить дальновидность и толику ловкости, чтобы…
— Нет! — отрезал Аларис. — Даже если я пойду на условия… Он их не отпустит, так и продолжит меня шантажировать. Отец всегда говорил: не торгуйся с преступниками! Это только сильней раздувает творимое ими зло. Моя семья, мой сын и наследник трона — в плену у врага! Что я за король, если стерплю подобное!
Он стиснул кулак, чтобы снова огреть безвинную плиту, но ушибленная кисть отозвалась резкой болью. Пальцы непроизвольно разжались, и Аларис в досаде упал на стул, обхватив руками стучащие виски.
— Прости, но я не поставлю заботы Синода превыше семьи. Какие ещё судьбы мира? Моя жена и дети в опасности. Нужно штурмовать ту башню, и без проволочек! Дорога к укрытию подлеца теперь открыта, но уже завтра он узнает, что мы совсем под боком…
— Подобный штурм будет делом весьма рискованным, — перебил его Маэл, поднимая ладонь в смирительном жесте. — Твой кузен уверен, что прав, а терять ему нечего. Он всё более походит на отчаянного безумца, и себя окружил такими же фанатиками. Пленников просто убьют при первых признаках нападения. Поверь мне.
Аларис шумно выдохнул.
— Я и сам понимаю весь риск. Не думай, что это лёгкий выбор.
Он отвернулся, затем встал и шагнул к окну, оглядывая сдавшуюся крепость врага.
— Не понимаю я только одного. Вертис почти побеждён. Почему Синод не желает мне помочь? Почему не поддержат? Чего они боятся?
— Они не боятся… Синод держится свода правил, которые отлаживались тысячелетиями. Мы никогда не вмешиваемся в дела правящей династии, тем более в споры о престолонаследии. Богиня и её Синод стоят выше семейных склок!
— «Семейных склок?» — возмутился Аларис. — Да за годы войны у нас полстраны в крови утонуло. Что должно произойти, чтобы Синод наконец вмешался?
Маэл лишь кисло поморщился.
— Там говорят, что оберегать мир внутри страны это обязанность златородной династии, а не Синода. Тысячу лет назад Богиня возвела Халара, чтобы тот установил мир на вверенных землях. Все его потомки должны свято блюсти сей завет, а если страна утопает в крови, значит династия идёт к краху. И тогда Высшая воля отрешит от короны и Вертиса, и тебя. Всех Галарид навеки. Нужно закончить войну, или проиграет сам род Халара. Так мне сказали в Запретной обители. Их слова я уже передал твоему кузену, как сейчас тебе…
Король отвернулся от окна и посмотрел прямо в синие глаза Чтеца.
— Я не оставлю свою семью в руках подлеца. Я их не брошу. Что угодно, но не это.
Служитель Маэл тяжело откинулся на спинку кресла и прикрыл усталые веки, обхватив впавшие скулы ладонью. Он, казалось, обратился во мрачную тень самого себя, и только четырехлучевые звёзды на рукавах — священный символ Богини — ещё серебрились в вечерних сумерках.
— Я понимаю, Хал… Нет смысла спорить. Но что бы мы ни сделали, события могут обернуться трагедией. Без малого триста лет хожу я под небесами, а теперь не знаю, как поступить правильно…
В комнате нависла гнетущая тишина. Только снаружи слышалась неразборчивая речь — кто–то отдавал приказы.
— Помоги мне, — вдруг произнёс Аларис. — С поддержкой Чтеца отряд сможет быстро продвинуться в башне, не завязнув в боях. Нам придётся атаковать стремительно, но с твоей помощью это куда проще.
— Синоду такое вряд ли понравится… Я как Посланник не должен вмешиваться сам. Только помогать сторонам прийти к миру словом и советом…
— Когда я освобожу семью, война будет кончена. Не этого ли хочет Синод?
Маэл молчал. Помедлив, Аларис снова заговорил.
— Ты ведь знаешь… я всегда считал тебя другом. Не просто Посланником Синода. Не просто одним из Чтецов. И прошу я тебя о помощи, как друга.
Маэл глядел в стол.
— Разве могут быть друзья у Посланника Синода? — глухо произнёс он. — Тем более, среди смертных…
