В кабинет заходи один из охранников.
— Глеб Сергеевич, — мужчина остановился напротив начальника, — Ребята потеряли Риту из вида, а потом в здании начался пожар.
Глеб мигов вскочил с места, направившись к выходу, выбежал из дома. Остальные последовали его примеру. Сели в машину и поехали.
Глеб сидел за рулем и плевать, что это мог сделать и водитель. Достал телефон и начал набирать Риту. Девушка не брала, что очень насторожила его. Сейчас он не считает ее, как девушку, которой ему расплатился один из должников.
До места происшествия доехали не так быстро, как хотелось. Дорога была перекрыта ни прочти, ни проехать. Люди в панике бегут, ища своих родных.
— Глеб, что ты собираешься делать?
— Искать своих людей, что мне еще делать?
Глеб еле сдерживал себя. За это время девушка ему пригляделась. Ему понравилось ее целовать. Ее губы невозможно с чем-то сравнивать. У Глеба было много девушек и, чего греха таить, были среди них и проститутки, которые могли только сосать и получать за это деньги.
Только недавно признался себе сам — влюбился он в эту девушку. Не может представить завтрашний день без нее. Нужно откинуть плохие мысли. Чувствует. Она там, жива. Только ее нужно спасти. А как?
Стоять пришлось еще два часа. Пожар еще не потушили, но спасателям удалось вывести всех людей, кому-то удалось самим, а кто-то остался там, внутри, надеясь, что когда-нибудь и до них доберутся спасатели, спасут.
Ужас продолжается.
Люди в ужасе. Никто не может понять, что за чертовщина происходит. Почему это произошло с ними? За что?
— Глеб, — Андрей позвал друга, показывая новые новости.
— Число жертв возросло до двухсот человек, сто пять из которых оказались люди до восемнадцати лет.
Что сейчас происходит в торговом центре? Да черт его знает.
Люди столь напуганы, что готовы бежать туда, куда глаза глядят.
Я отбилась от подруги с парой других людей. Дышать тяжело, еще немного и вот-вот упаду, голова уже начинает кружиться. Силы покидают. Нельзя падать, нельзя.
Смогла отыскать другую лестницу, словно сам Бог подал мне руку помощи. Лестница не была окутана едким дымом или огнем. Нужно использовать этот шанс.
— Помогите, — детский голос.
Посмотрела по сторонам — никого. Я слышала голос, стараясь идти на него.
— Помогите, — услышала я рядом с собой.
Слева от меня сидел мальчишка, рядом с ним на полу лежала женщина.
— Эй, вставай, — подошла к ним, поднимая мальчика за руку.
— Ей помощь нужна. Она еще жива!
Пацан стоял рядом, а я пыталась освободить женщину из-под обломков. Тяжелые шпалы конструкции придавили ей ноги. Одной мне не справиться. Черт.
Мое сердце екнуло, когда я смогла разглядеть лицо этой бедной женщины. Да быть такого не может, по щекам начали бежать слезы, попадая в рот. Вытерла тыльной стороной. Жизнь и вправду несправедлива.
Мне захотелось выть, биться головой об стену, только у человека, который подошел ко мне со спины, на меня были другие планы.
Меня вели на улицу, к выходу. Да черт с два я уйду, я должна помочь. Почему этот человек игнорирует того, кому нужна помощь?
Мне хотелось вырваться, только тело подводит. Оно не хочет двигаться, а тем более слушаться. Внутри сидит что-то такое, что не позволяет мне управлять собственным мозгом. Как мне теперь быть? Что сказать Глебу? Остальным… То что случилось…
Кажется, что они уже знают. Не знаю как, не знаю почему, но что-то мне подсказывало.
В нос ударил резкий запах нашатыря. Открываю глаза и вижу перед собой белый потолок. Рядом сидел Глеб, за ним стоит Андрей. У меня один вопрос: «я в больнице или это еще сон?»
— Да неужели ты очнулась, — Андрей разводит руками, делая несколько шагов ко мне и присаживаясь на корточки, не поднимая пяток. И как ему это удалось? Мне так сидеть никогда не было удобно.
— Где я? В больнице?
— Да, — спокойно отвечает Глеб, но я-то чувствую, что это лишь маска, а может защитный костюм, который скрывает его самую настоящую реакцию на то, что произошло. Я бы себя, наверное, так же повела.
Я тяжело вздохнула, чувствуя, что еще немного и слезы польются ручьем. Как мне сказать? А что произошло? Почему все так вышло? Сколько погибло?
— Я знаю, если ты об этом, — он посмотрел на меня, а мне было неловко смотреть ему в глаза, от чего-то я чувствовала себя паршиво, — торговый центр, куда вы с Ниной поехали — загорелся. Почему все это произошло пока не известно. Погибших очень много, в том числе и Нина.
Я надеялась, что ее спасут, но, получается, что нет…
Много погибших… сколько? Сто. Двести, а может еще больше?
Почему вообще торговый центр загорелся?
— Счастье, что ты цела.
— Ага, только потому, что я живу у тебя в качестве долга, — я фыркнула, видя реакцию парня, и отвернулась к стене. Просто мне обидно, что меня держат как вещь. А я человек! Человек!
Мне захотелось плакать, чтобы все поняли, через что пришлось пройти.
Ночью спалось ужасно. Я просыпалась от ужасных снов. Меня вернули в тот день, когда все это случилось, когда я увидела мальчика, а рядом с ним Нину.
После очередного ужаса, я не смогла проснуться. Ничем не могла пошевелить. Даже заорать. Сонный паралич. Этого я боялась с детства. Но страшнее всего, когда это случилось в первые, я не знала что делать и как быть. Все это пугало.
Чья-то рука коснулась моего плеча. Потом начала доносилась невнятная речь одного или несколько людей, потом стало все понятно и разборчиво. Еще какое-то время я просто лежала, потом же мне наконец-то удалось пошевелить рукой, а после открыла глаза.
— Рита, — услышала я голос Андрея.
В палате он был один, не считая меня, но я думала, что здесь как минимум двое. Глеб, скорее всего, ушел.
— Сколько я спала?
— Ты проспала сутки, выспалась?
Кивнула.
—Сегодня тебя можно будет забрать.
— Можно сейчас?
Андрей вопросительно посмотрел на меня. А я что? Я ничего, просто не люблю больницы. У меня ничего серьезного, почему бы дома не посидеть. Учитывая то, что я и так сижу целыми днями.
— Почему ты хочешь домой?
— Глупый вопрос, знаешь ли, — я приняла сидящее положение, — не люблю больницы, тем более дома есть люди, которых ты знаешь.
— И то верно.
Уговаривать Андрея долго не пришлось. Парень вышел, чтобы договориться с врачом, пока я собираюсь.
— Ну, что, — с этими словами он заходит в палату, с улыбкой до ушей.
— Дай угадаю, у тебя получилось!
— Да ты мысли читаешь! — он подошел ко мне.
Андрей был выше меня, а я не очень люблю, когда на меня так смотрят и, кажется, он это понял без каких-либо моих слов. За что мысленно поблагодарила его. Он немного наклонился из-за чего его лицо стало еще ближе к моему. Вот же я влипла по самое не хочу.
— Андрей, — тихо произнесла я его имя. Он продолжал смотреть на меня, хмыкнув в ответ, — поцелуй меня.
Дважды не пришлось его просить. Теплые, слегка пухлые губы парня накрыли мои. Нежно, уверенно и в тоже время так требовательно, от чего я была готова течь как сука. Его руки опустились мне на талию, прижимая к себе. Чувствую его тело, тепло, как бьется его сердце.
Руки сцепились на его шее, заставляя парня наклониться еще ниже. И плевать, что сюда может зайти медсестра и всю эту картина увидеть, а потом критиковать с криками и матами. Мне плевать на это. Главное, что сейчас мне хорошо.
Какая разница с кем я целуюсь? Я свободная девушка… С кем хочу, с тем и целуюсь.
«А с такими мыслями пора к психологу, — произнеслось у меня в голове, представила нервный смешок, — да и черт с ним, с ними. Люди свободные существа и я не исключение»
Он прижимал меня сильнее. Я не была против, я только за и похоже он меня услышал. парень уложил меня на кровать, не прирывая поцелуй. Рядом с таким не стыдно течь только от того, что он целует или обнимает.
— Еще не много и я не сдержусь, — проговорил мне в губы.
— А я и не против, — в его глазах читается желание и оно понятно.
Андрей встал с кровати, подойдя к двери, закрыл ее и вернулся ко мне. Я знала, на что иду, да и фиг с ним.
— Не пожалеешь?
— Заткнись и трахни меня уже, — проскулила я, как собака, которой наступили на хвост.
Пламя в его глазах говорило о том, как сильно ему этого хочется. Еще немного и я сама сделаю с ним то, что не планировалось изначально. Его руки забрались под майку, гладя мой ровный живот. Мне уже хорошо от его прикосновений, умелые руки задрали чашечки лифчика. Руки сжимали грудь. Тихие стоны уже срывались с моих губ, и это нравилось парню, то, что он делает.
Наигравшись, он одним движением снял с меня майку, которая улетела на пол. Далее его руки опустились к джинсам, расстегивая, а потом спуская их, оставляя меня в нижнем белье.
Было не честно с его стороны. Мои руки оказались на его ремне, медленно, дрожащими пальцами расстегиваю. Внимательно наблюдая за тем, как я стягиваю с него джинсы, Андрей и не думал мне помогать. Я могу только предположить почему, то, как он смотрит, говорит лишь одно — ему нравится.
— Ты себе представить не можешь, как сильно я хочу тебя, — он навис надо мной.
— Тогда какого *цензура* ты медлишь?
Больше он ничего не сказал.
Стянув с меня трусики, его рука коснулась того самого местечка, которое уже было влажным, как дорога после ливня или как волосы после душа. Уже через секунду я почувствовала его член возле своего лона.
— Да ты уже течешь, — с усмешкой проговорил он.
Я не могла ничего ответить, ведь этот парень так резко вошел в меня. Мне осталось только сжать в руке простынь и сдерживать стоны. Даже знаю, что со вторым будут проблемы.
Мне уже хотелось кричать, говорить, как мне хорошо. Такого у меня не было с Никитой, никогда. Год думала, что лучше него никогда нет, но я в очередной раз ошиблась. Может это даже лучше.
Горячий, сильный и мужественный… Разве можно перед таким устоять? Не думаю.
Мы выпускали на свободу голодных волков, посылая всех к черту, срывая маски стыда, нам хорошо. Наверняка соседи слышат мои стоны, шлепки наших тел. Поцеловал меня в губы, остановившись, продолжая находиться внутри. Послышался стук в дверь.
— Тшш, — его указательный палец накрыл мои губы, которые уже расплылись в улыбке.
Что он со мной творит?
Стук прекратился, шаги. Ушли.
— Продолжим или поедем домой?
— Если ты не продолжишь, я отпилю тебе член.
— Не трогай его, это лучшее, что подарила мне природа.
— То есть я не слишком хороша?
Отпихнула парня, вставая с кровати. Придется одеваться и ехать домой.
— Нет, ты просто… богиня, — я сделала вид что обиделась, — ну, Рита, я даже боюсь тебя с другими сравнивать. Ты лучшая…
Он замолк, даже не представляю, почему то ли от того, что в открытую пялится на мою задницу, то ли от того, что не знает, что еще можно мне сказать.
Мы с трудом смогли одеться, не перепехнуться еще раз. Хотя в голове мелькнула такая мысль. Только соседей стала куда жаль.
Вышли из больницы счастливые, улыбающиеся во все тридцать два зуба. Прохожие смотрели на нас, как на сумасшедших, а нас это забавляло.
Подошли к машине. Андрей открыл мне дверь, а перед этим чмокнул в губы. Теперь есть что вспомнить. Одно осталось не понятным и не тронутым. Это все случилось, потому что нам захотелось или же по каким-то другим предлогом?
И почему все так сложно?
Мотор взревел и мы поехали.
Меня разбудило легкое прикосновение руки. От чего я невольно улыбнулась. Все-таки вот как выглядит счастье: улыбки, прикосновения, которые заставляют тебя улыбаться.
— Мы приехали, — голос Андрея раздался рядом с моим ухом, слегка щекоча это место.
— Не, я никуда не пойду.
— Даже ко мне?
— О чем ты? — открыла глаза.
Разумеется, мы приехали, только вот куда? Это явно не был тот дом, где я прожила месяц. Высокое здание, скорее всего населенное людьми, такими, какой раньше была я: спокойные, у которых жизнь сплошная рутина. Я хотела что-то изменить в своей жизни, только кончилось тем, что живу я в странном доме, хозяин которого делает то, что мне не известно и пугает.
— Зайдешь ко мне? — повторил парень свой вопрос.
— А нас искать не будут?
— Должны?
— Ну, если ты меня забрал, то наверняка ждать будут.
Он тяжело вздохнул. Да, я бы тоже была бы не против хотя бы сегодня не возвращаться в тот дом, туда, где меня не считают человеком.
Его рука легла мне на колено, слегка поглаживая. Андрей смотрит на дорогу, ведя машину одной рукой, а я не могу оторваться от него. Он свел меня с ума, даже не подозревая этого. Он стал моим спасением. А знает ли он об этом?
— Почему ты на меня так странно смотришь?
— Как? — не поняла смысл его слов.
— Будто хочешь меня съесть, хотя я даже не против, — он улыбнулся краешками губ, заразив меня тоже солнечной улыбкой.
Честно от покушать я бы сейчас не отказалась.
Нина хорошо готовила. Вкуснее нее готовила моя мама, когда мы жили еще вместе, когда не случилось того, что случилось.
Настроение сразу куда-то упало вниз, ниже Марианского жёлоба. Глупое сравнение, но больше ничего сюда не приписывается. Не удивительно, что мне сейчас стало так плохо. Мы подружились.
Терять друзей — то же самое, что потерять себя. Каждый родной человек становится частью тебя и с этим трудно не согласиться, если это происходит с тобой.
— Улыбка идет тебе больше, — говорит Андрей, паркуя машину возле подъезда, — я зайду к себе, взять кое-что и поедим домой.
— У тебя получается два дома?
Он кивнул и вышел из машины, оставив меня одну. Включила музыку — радио, по которому играла новинка Филиппа Киркорова «Цвет настроения синий». Ну, и шумиху набрала эта песня, а сколько просмотров на «YouTube». Трудно себе что-то более странное представить.
Музыка затихла. Настала минутная тишина.
— Месяц назад, — заговорил женский голос, призывая к вниманию, — город узнал, что такое истинная боль, когда загорелся торговый центр, когда люди ничего не знали о своих родных, которые не отвечали на звонки. Объявляется минута молчания.
Все затихло, я слышала свое дыхание, стук сердца. Почему мне сказали, что я проспала две недели?
Я никому не говорила о тех новостях, какая разница? Даже спрашивать не буду, почему мне ничего не сказали. Может, была на то причина?
Я сижу за столом, держа в руках кружку с ромашковым чаем. Раньше думала, что этот чай не успокаивает, но сейчас он действовал лучше любого успокоительного. Опускаю голову, поддерживая руками. Нельзя показывать свою слабость, ничего нельзя показывать.
— Рита, ты плачешь? — услышала я детский голос рядом с собой.
— Нет, что ты, Танюша, — подняла голову, посмотрев на нее. Мог голос уже не принадлежит мне, он какой-то уставший, мертвый.
— Правда?
— Да, — попыталась натянуть улыбку, только выходит вяло, если выходит что-то.
Девочка подошла ко мне ближе, заключив в свои объятия. Обнимаю ее в ответ, давая волю слезам. Зачем я соврала ей? Дети чувствуют все, что происходит со взрослыми.
— Ну, что девочки? — к нам пришел Андрей.
Неожиданно для себя улыбнулась.
— Хотел тебя забрать, но не получилось, прости. Глеб не отпустил, — он тяжело вздохнул, определенно не договаривая, — он отправил меня ненадолго в командировку. Злой он сегодня.
— Глеб никогда не бывает злым! — девочка отскочила от меня, повернувшись спиной, — просто он не любит когда его обманывают!
— Глеб Сергеевич, — мужчина остановился напротив начальника, — Ребята потеряли Риту из вида, а потом в здании начался пожар.
Глеб мигов вскочил с места, направившись к выходу, выбежал из дома. Остальные последовали его примеру. Сели в машину и поехали.
Глеб сидел за рулем и плевать, что это мог сделать и водитель. Достал телефон и начал набирать Риту. Девушка не брала, что очень насторожила его. Сейчас он не считает ее, как девушку, которой ему расплатился один из должников.
До места происшествия доехали не так быстро, как хотелось. Дорога была перекрыта ни прочти, ни проехать. Люди в панике бегут, ища своих родных.
— Глеб, что ты собираешься делать?
— Искать своих людей, что мне еще делать?
Глеб еле сдерживал себя. За это время девушка ему пригляделась. Ему понравилось ее целовать. Ее губы невозможно с чем-то сравнивать. У Глеба было много девушек и, чего греха таить, были среди них и проститутки, которые могли только сосать и получать за это деньги.
Только недавно признался себе сам — влюбился он в эту девушку. Не может представить завтрашний день без нее. Нужно откинуть плохие мысли. Чувствует. Она там, жива. Только ее нужно спасти. А как?
***
Стоять пришлось еще два часа. Пожар еще не потушили, но спасателям удалось вывести всех людей, кому-то удалось самим, а кто-то остался там, внутри, надеясь, что когда-нибудь и до них доберутся спасатели, спасут.
Ужас продолжается.
Люди в ужасе. Никто не может понять, что за чертовщина происходит. Почему это произошло с ними? За что?
— Глеб, — Андрей позвал друга, показывая новые новости.
— Число жертв возросло до двухсот человек, сто пять из которых оказались люди до восемнадцати лет.
Что сейчас происходит в торговом центре? Да черт его знает.
Люди столь напуганы, что готовы бежать туда, куда глаза глядят.
***
Я отбилась от подруги с парой других людей. Дышать тяжело, еще немного и вот-вот упаду, голова уже начинает кружиться. Силы покидают. Нельзя падать, нельзя.
Смогла отыскать другую лестницу, словно сам Бог подал мне руку помощи. Лестница не была окутана едким дымом или огнем. Нужно использовать этот шанс.
— Помогите, — детский голос.
Посмотрела по сторонам — никого. Я слышала голос, стараясь идти на него.
— Помогите, — услышала я рядом с собой.
Слева от меня сидел мальчишка, рядом с ним на полу лежала женщина.
— Эй, вставай, — подошла к ним, поднимая мальчика за руку.
— Ей помощь нужна. Она еще жива!
Пацан стоял рядом, а я пыталась освободить женщину из-под обломков. Тяжелые шпалы конструкции придавили ей ноги. Одной мне не справиться. Черт.
Мое сердце екнуло, когда я смогла разглядеть лицо этой бедной женщины. Да быть такого не может, по щекам начали бежать слезы, попадая в рот. Вытерла тыльной стороной. Жизнь и вправду несправедлива.
Мне захотелось выть, биться головой об стену, только у человека, который подошел ко мне со спины, на меня были другие планы.
Глава 15
Меня вели на улицу, к выходу. Да черт с два я уйду, я должна помочь. Почему этот человек игнорирует того, кому нужна помощь?
Мне хотелось вырваться, только тело подводит. Оно не хочет двигаться, а тем более слушаться. Внутри сидит что-то такое, что не позволяет мне управлять собственным мозгом. Как мне теперь быть? Что сказать Глебу? Остальным… То что случилось…
Кажется, что они уже знают. Не знаю как, не знаю почему, но что-то мне подсказывало.
***
В нос ударил резкий запах нашатыря. Открываю глаза и вижу перед собой белый потолок. Рядом сидел Глеб, за ним стоит Андрей. У меня один вопрос: «я в больнице или это еще сон?»
— Да неужели ты очнулась, — Андрей разводит руками, делая несколько шагов ко мне и присаживаясь на корточки, не поднимая пяток. И как ему это удалось? Мне так сидеть никогда не было удобно.
— Где я? В больнице?
— Да, — спокойно отвечает Глеб, но я-то чувствую, что это лишь маска, а может защитный костюм, который скрывает его самую настоящую реакцию на то, что произошло. Я бы себя, наверное, так же повела.
Я тяжело вздохнула, чувствуя, что еще немного и слезы польются ручьем. Как мне сказать? А что произошло? Почему все так вышло? Сколько погибло?
— Я знаю, если ты об этом, — он посмотрел на меня, а мне было неловко смотреть ему в глаза, от чего-то я чувствовала себя паршиво, — торговый центр, куда вы с Ниной поехали — загорелся. Почему все это произошло пока не известно. Погибших очень много, в том числе и Нина.
Я надеялась, что ее спасут, но, получается, что нет…
Много погибших… сколько? Сто. Двести, а может еще больше?
Почему вообще торговый центр загорелся?
— Счастье, что ты цела.
— Ага, только потому, что я живу у тебя в качестве долга, — я фыркнула, видя реакцию парня, и отвернулась к стене. Просто мне обидно, что меня держат как вещь. А я человек! Человек!
Мне захотелось плакать, чтобы все поняли, через что пришлось пройти.
***
Ночью спалось ужасно. Я просыпалась от ужасных снов. Меня вернули в тот день, когда все это случилось, когда я увидела мальчика, а рядом с ним Нину.
После очередного ужаса, я не смогла проснуться. Ничем не могла пошевелить. Даже заорать. Сонный паралич. Этого я боялась с детства. Но страшнее всего, когда это случилось в первые, я не знала что делать и как быть. Все это пугало.
Чья-то рука коснулась моего плеча. Потом начала доносилась невнятная речь одного или несколько людей, потом стало все понятно и разборчиво. Еще какое-то время я просто лежала, потом же мне наконец-то удалось пошевелить рукой, а после открыла глаза.
— Рита, — услышала я голос Андрея.
В палате он был один, не считая меня, но я думала, что здесь как минимум двое. Глеб, скорее всего, ушел.
— Сколько я спала?
— Ты проспала сутки, выспалась?
Кивнула.
—Сегодня тебя можно будет забрать.
— Можно сейчас?
Андрей вопросительно посмотрел на меня. А я что? Я ничего, просто не люблю больницы. У меня ничего серьезного, почему бы дома не посидеть. Учитывая то, что я и так сижу целыми днями.
— Почему ты хочешь домой?
— Глупый вопрос, знаешь ли, — я приняла сидящее положение, — не люблю больницы, тем более дома есть люди, которых ты знаешь.
— И то верно.
***
Уговаривать Андрея долго не пришлось. Парень вышел, чтобы договориться с врачом, пока я собираюсь.
— Ну, что, — с этими словами он заходит в палату, с улыбкой до ушей.
— Дай угадаю, у тебя получилось!
— Да ты мысли читаешь! — он подошел ко мне.
Андрей был выше меня, а я не очень люблю, когда на меня так смотрят и, кажется, он это понял без каких-либо моих слов. За что мысленно поблагодарила его. Он немного наклонился из-за чего его лицо стало еще ближе к моему. Вот же я влипла по самое не хочу.
— Андрей, — тихо произнесла я его имя. Он продолжал смотреть на меня, хмыкнув в ответ, — поцелуй меня.
Дважды не пришлось его просить. Теплые, слегка пухлые губы парня накрыли мои. Нежно, уверенно и в тоже время так требовательно, от чего я была готова течь как сука. Его руки опустились мне на талию, прижимая к себе. Чувствую его тело, тепло, как бьется его сердце.
Руки сцепились на его шее, заставляя парня наклониться еще ниже. И плевать, что сюда может зайти медсестра и всю эту картина увидеть, а потом критиковать с криками и матами. Мне плевать на это. Главное, что сейчас мне хорошо.
Какая разница с кем я целуюсь? Я свободная девушка… С кем хочу, с тем и целуюсь.
«А с такими мыслями пора к психологу, — произнеслось у меня в голове, представила нервный смешок, — да и черт с ним, с ними. Люди свободные существа и я не исключение»
Он прижимал меня сильнее. Я не была против, я только за и похоже он меня услышал. парень уложил меня на кровать, не прирывая поцелуй. Рядом с таким не стыдно течь только от того, что он целует или обнимает.
— Еще не много и я не сдержусь, — проговорил мне в губы.
— А я и не против, — в его глазах читается желание и оно понятно.
Андрей встал с кровати, подойдя к двери, закрыл ее и вернулся ко мне. Я знала, на что иду, да и фиг с ним.
— Не пожалеешь?
— Заткнись и трахни меня уже, — проскулила я, как собака, которой наступили на хвост.
Пламя в его глазах говорило о том, как сильно ему этого хочется. Еще немного и я сама сделаю с ним то, что не планировалось изначально. Его руки забрались под майку, гладя мой ровный живот. Мне уже хорошо от его прикосновений, умелые руки задрали чашечки лифчика. Руки сжимали грудь. Тихие стоны уже срывались с моих губ, и это нравилось парню, то, что он делает.
Наигравшись, он одним движением снял с меня майку, которая улетела на пол. Далее его руки опустились к джинсам, расстегивая, а потом спуская их, оставляя меня в нижнем белье.
Было не честно с его стороны. Мои руки оказались на его ремне, медленно, дрожащими пальцами расстегиваю. Внимательно наблюдая за тем, как я стягиваю с него джинсы, Андрей и не думал мне помогать. Я могу только предположить почему, то, как он смотрит, говорит лишь одно — ему нравится.
— Ты себе представить не можешь, как сильно я хочу тебя, — он навис надо мной.
— Тогда какого *цензура* ты медлишь?
Больше он ничего не сказал.
Стянув с меня трусики, его рука коснулась того самого местечка, которое уже было влажным, как дорога после ливня или как волосы после душа. Уже через секунду я почувствовала его член возле своего лона.
— Да ты уже течешь, — с усмешкой проговорил он.
Я не могла ничего ответить, ведь этот парень так резко вошел в меня. Мне осталось только сжать в руке простынь и сдерживать стоны. Даже знаю, что со вторым будут проблемы.
Мне уже хотелось кричать, говорить, как мне хорошо. Такого у меня не было с Никитой, никогда. Год думала, что лучше него никогда нет, но я в очередной раз ошиблась. Может это даже лучше.
Горячий, сильный и мужественный… Разве можно перед таким устоять? Не думаю.
Мы выпускали на свободу голодных волков, посылая всех к черту, срывая маски стыда, нам хорошо. Наверняка соседи слышат мои стоны, шлепки наших тел. Поцеловал меня в губы, остановившись, продолжая находиться внутри. Послышался стук в дверь.
— Тшш, — его указательный палец накрыл мои губы, которые уже расплылись в улыбке.
Что он со мной творит?
Стук прекратился, шаги. Ушли.
— Продолжим или поедем домой?
— Если ты не продолжишь, я отпилю тебе член.
— Не трогай его, это лучшее, что подарила мне природа.
— То есть я не слишком хороша?
Отпихнула парня, вставая с кровати. Придется одеваться и ехать домой.
— Нет, ты просто… богиня, — я сделала вид что обиделась, — ну, Рита, я даже боюсь тебя с другими сравнивать. Ты лучшая…
Он замолк, даже не представляю, почему то ли от того, что в открытую пялится на мою задницу, то ли от того, что не знает, что еще можно мне сказать.
***
Мы с трудом смогли одеться, не перепехнуться еще раз. Хотя в голове мелькнула такая мысль. Только соседей стала куда жаль.
Вышли из больницы счастливые, улыбающиеся во все тридцать два зуба. Прохожие смотрели на нас, как на сумасшедших, а нас это забавляло.
Подошли к машине. Андрей открыл мне дверь, а перед этим чмокнул в губы. Теперь есть что вспомнить. Одно осталось не понятным и не тронутым. Это все случилось, потому что нам захотелось или же по каким-то другим предлогом?
И почему все так сложно?
Мотор взревел и мы поехали.
Глава 16
Меня разбудило легкое прикосновение руки. От чего я невольно улыбнулась. Все-таки вот как выглядит счастье: улыбки, прикосновения, которые заставляют тебя улыбаться.
— Мы приехали, — голос Андрея раздался рядом с моим ухом, слегка щекоча это место.
— Не, я никуда не пойду.
— Даже ко мне?
— О чем ты? — открыла глаза.
Разумеется, мы приехали, только вот куда? Это явно не был тот дом, где я прожила месяц. Высокое здание, скорее всего населенное людьми, такими, какой раньше была я: спокойные, у которых жизнь сплошная рутина. Я хотела что-то изменить в своей жизни, только кончилось тем, что живу я в странном доме, хозяин которого делает то, что мне не известно и пугает.
— Зайдешь ко мне? — повторил парень свой вопрос.
— А нас искать не будут?
— Должны?
— Ну, если ты меня забрал, то наверняка ждать будут.
Он тяжело вздохнул. Да, я бы тоже была бы не против хотя бы сегодня не возвращаться в тот дом, туда, где меня не считают человеком.
Его рука легла мне на колено, слегка поглаживая. Андрей смотрит на дорогу, ведя машину одной рукой, а я не могу оторваться от него. Он свел меня с ума, даже не подозревая этого. Он стал моим спасением. А знает ли он об этом?
— Почему ты на меня так странно смотришь?
— Как? — не поняла смысл его слов.
— Будто хочешь меня съесть, хотя я даже не против, — он улыбнулся краешками губ, заразив меня тоже солнечной улыбкой.
Честно от покушать я бы сейчас не отказалась.
Нина хорошо готовила. Вкуснее нее готовила моя мама, когда мы жили еще вместе, когда не случилось того, что случилось.
Настроение сразу куда-то упало вниз, ниже Марианского жёлоба. Глупое сравнение, но больше ничего сюда не приписывается. Не удивительно, что мне сейчас стало так плохо. Мы подружились.
Терять друзей — то же самое, что потерять себя. Каждый родной человек становится частью тебя и с этим трудно не согласиться, если это происходит с тобой.
— Улыбка идет тебе больше, — говорит Андрей, паркуя машину возле подъезда, — я зайду к себе, взять кое-что и поедим домой.
— У тебя получается два дома?
Он кивнул и вышел из машины, оставив меня одну. Включила музыку — радио, по которому играла новинка Филиппа Киркорова «Цвет настроения синий». Ну, и шумиху набрала эта песня, а сколько просмотров на «YouTube». Трудно себе что-то более странное представить.
Музыка затихла. Настала минутная тишина.
— Месяц назад, — заговорил женский голос, призывая к вниманию, — город узнал, что такое истинная боль, когда загорелся торговый центр, когда люди ничего не знали о своих родных, которые не отвечали на звонки. Объявляется минута молчания.
Все затихло, я слышала свое дыхание, стук сердца. Почему мне сказали, что я проспала две недели?
***
Я никому не говорила о тех новостях, какая разница? Даже спрашивать не буду, почему мне ничего не сказали. Может, была на то причина?
Я сижу за столом, держа в руках кружку с ромашковым чаем. Раньше думала, что этот чай не успокаивает, но сейчас он действовал лучше любого успокоительного. Опускаю голову, поддерживая руками. Нельзя показывать свою слабость, ничего нельзя показывать.
— Рита, ты плачешь? — услышала я детский голос рядом с собой.
— Нет, что ты, Танюша, — подняла голову, посмотрев на нее. Мог голос уже не принадлежит мне, он какой-то уставший, мертвый.
— Правда?
— Да, — попыталась натянуть улыбку, только выходит вяло, если выходит что-то.
Девочка подошла ко мне ближе, заключив в свои объятия. Обнимаю ее в ответ, давая волю слезам. Зачем я соврала ей? Дети чувствуют все, что происходит со взрослыми.
— Ну, что девочки? — к нам пришел Андрей.
Неожиданно для себя улыбнулась.
— Хотел тебя забрать, но не получилось, прости. Глеб не отпустил, — он тяжело вздохнул, определенно не договаривая, — он отправил меня ненадолго в командировку. Злой он сегодня.
— Глеб никогда не бывает злым! — девочка отскочила от меня, повернувшись спиной, — просто он не любит когда его обманывают!
